***
Я сидела на жопе, притянув колени к груди и спрятав в них голову. Медленно, но верно я сходила с ума. Стражник с помоями больше не появлялся, соседи мои не обращали на меня ровно никакого внимания, болел живот, хотелось есть и пить. А еще писать. Сколько прошло времени, я не имела никакого понятия. Вдруг мой «пятизвездочный» номер осветил свет факела. Лицо стоявшего я разглядеть не могла. — Вытащите ее, — раздался мужской голос. Мое сердце норовило выскочить из грудной клетки. Меня либо трахнут, либо убьют. Какая классная у вас сказка, однако. Сделать свой выбор я не успела, ибо меня вытащили из камеры. От яркого огня заслезились глаза. Меня резво подхватили под руки и потащили по коридору. Наконец мы пришли. Точнее меня доволокли, ибо ноги мои страдальчески ныли и отказывались функционировать. Дожила, мать, уже и ноги не ходят. Мне стало обидно за саму себя. Глаза защипало. В конце концов, я имею право на достойное обращение. Но только не здесь. Меня связали и посадили за стол, причем спиной к двери. Два стражника, сопровождавшие меня, вышли. Я окинула взором свое окружение. Те же каменные стены, каменный пол, относительно чистый стол, только в уголке сиротливо прятались пару капелек крови. Вот и все, приплыли. За спиной раздался шум. Дверь открылась. Я извернулась, рискуя сломать себе шею. Вошедший сделал пять твердых шагов и сел напротив меня. Я открыла рот. — Захлопни свой рот и расскажи мне все, что знаешь, — спокойно сказал Вернон, мать его, Роше.Глава вторая, тюремная
23 мая 2018 г. в 16:50
Гулкий стук расколол застоявшуюся тишину. С засранного потолка упала засранная капля на мою засранную лежанку. И если к первым двум вещам данный эпитет имел лишь косвенное отношение, насчет третьей у меня возникали сомнения. Ибо лежанка, представляющая собой груду соломы, издавала крайне нелицеприятный запах. Но я не жалуюсь, совсем нет. Тут даже уютно, вот, в левом углу лежит камень, названный мной Гришей, на правой же стене вы можете увидеть Валеру - моего лучшего друга и собеседника. И плевать, что Валера всего лишь мох на засранной стене в моей засранной камере, свои дружеские обязанности, в кои входило выслушивание моих жалоб, он исполнял на все сто. Зато эти обязанности не были приняты моими собратьями по несчастью. Вечно пердящий мужик и три крайне подозрительных личности, постоянно спорящих на тему какой-то там всратой карты. «Наркоманы», — подумала я в первый день нашего знакомства. Впрочем, про этот день надо рассказать подробнее.
Очнулась я от того, что какой-то зарыганный хер пытался снять с меня юбку. Поняла я это совсем не сразу, а по мере возвращения ко мне сознания. Сначала был лишь песок, и песок этот был везде. В моих глазах, носу, волосах, я даже не удивилась бы, окажись он у меня в жопе. Но как оказалось далее, не песок был моей главной проблемой. Моя проблема имела около двух метров росту, живот, как у беременной свиноматки, и такие же, как у этой затрапезной свиноматки, глаза. Проблема моя даже хрюкала от удовольствия, видимо предвкушая наслаждение, которое, увы, обеспечить я была не в состоянии. Осколки памяти только-только начинали собираться в моей голове. Я успела вспомнить лишь дорогу, пляж и охуевшего мужика с гербовыми лилиями. Прогрузив пару минут информацию, я пришла к заключению, что ласкает меня совсем не тот персонаж, хоть одет он был и в доспехи, но носил обосранную белую майку поверх этих самых доспехов. Но герб был на месте, ровно такой же, как и у того охуеныша. Я задумчиво мотнула головой. Заорала.
— ТЫ ЧЕ, ПАДАЛЬ, ДЕЛАЕШЬ? — завизжала я, выдергиваясь из-под охуевшего мужика. Хвала всем богам, не ожидая такого противного визга, он отпустил край моей юбчонки. Как я поняла позже, от расправы меня спасла обычная молния, которая для мужика в доспехах оказалась непосильной загадкой, — ТЫ ЧЕ, СУКА, ТЫ ЧЕ, А?
Но мужик, нужно отдать ему должное, пришел в себя чертовски быстро. Будто местный Флеш он переместился ко мне и ебнул по голове своей лапищей. Висок неприятно обожгло, а на лоб будто вылили жидкого огня.
— Закрой рот, шлюха, знаю я таких, как ты, как миленькая запоешь, вот увидишь, — с видом заправского маньяка прохрипел брат свиноматки. Что именно я должна петь и вообще с какого хера, объяснить он не удосужился. Но подобное положение дел меня не устраивало. Сердце мое колотилось, очко сжималось, а глаза вот-вот собирались вылезти из орбит и отправиться в путешествие аки колобки, но только уже без меня. Краем сознания я ухватилась за одну деталь, а скорее даже факт, что по близости не оказалось машины. Но думать об этом я сочла полнейшей глупостью. Недофлеш, или скорее Недошрек, сгреб своей лапищей мои запястья, больно сжимая и утапливая их в песке над моей головой. Кулаком свободной руки он ебнул меня второй раз, в этот раз уже в живот. Я скукожилась, насколько позволяло мое положение, в то время как его шаловливые ручонки уже потянулись к моим коленям, где находился край это проклятой юбки. Кожа жалобно треснула, не желая двигаться с места и мириться с подобным обращением. Я продолжала извиваться, подобно опарышу-переростку, то ли от боли, то ли от желания вырваться, но и мужик не отставал в своих желаниях. Он продолжал тянуть вниз юбку, утробно рыча и попердывая своим ртом. Наша борьба походила на брачные игры двух свиней, но все прекрасное когда-нибудь заканчивается. Сбоку раздался голос.
— Кабан, блять, оставь телку, полосатый хер велел притащить ее невредимой. Прошмандовка может быть с теми ушастыми пидорами, кто знает, может ебали они ее, заразная, хер их разберешь, выродков. Тащи ее уже нахуй, потом может трахнем, если не помрет, — на такой оптимистичной ноте Недошрек, оказавшийся Кабаном, в третий раз ебнул меня снова по голове. На прощание я подумала, что так и до слабоумия недалеко. Темнота вперемешку с тошнотой распахнули свои объятия.
Пробуждение снова было не из легких. Наверное, это уже традиция. Я нашла себя лежащей на каменном полу, в отвратительном состоянии тела и души. Но самым отвратительным был ком соломы, в который утыкалось мое лицо. Воняло так, будто на этом ужасе спало несколько поколений выпивох и бомжей, чья семейная традиция заключалась в обоссывании этой блядской соломы. Едва я поднялась и облокотилась на холодную стену, как по решетке сбоку постучал какой-то обмудок. И снова в доспехах.
— Проснулась, курва? Вижу, что проснулась. Давай, без глупостей. Рожу вымой, воды тебе притаскали. Не расходуй шибко, тебе еще ее пить, — с этими речами мой обосранный принц преподнёс мне ведро воды, которое грозило развалиться в силу своего возраста. Я опасливо заглянула внутрь, увидев в смутном отражении свою рожу. На лбу располагалась здоровая царапина, являвшаяся источником крови, запекшейся у меня на лице. Большего, к сожалению или к радости, я увидеть не могла из-за скудности освещения и качества воды.
Банные процедуры прошли быстро. Я, насколько это вообще возможно, оттерла кровь и грязь со своего тельца, стараясь не задевать царапину, ибо кто знает, какая чума в этой воде, а становиться второй Эсси Давен я пока не собиралась, ибо Лютика я еще не встретила. Да и не была уверена, что встречу. Далее следовала инвентаризация своих пожитков. Из них оказались только замызганные белые кроссовки на правую и левую ногу по штуке, кожаная юбка по колено в количестве одной и черная футболка, замызганная, но все еще целая. Драгоценности, сука, спиздили.
Живот свело спазмом боли. На зубах неприятно заскрипел песок. Я уже собиралась умирать.
Кстати, как вы представляли, на ваших поминках будет торт?
Но смерть почему-то не шла. Слезы и истерика тоже. Видимо судьба еще готовила пару сюрпризов, в которые ткнет меня лицом. Настало время рефлексии. Звучит банально, но я поняла, что попала. Попала глубоко, смачно, но не уверена, что надолго. Попала в Темерию. Отсюда выходят два пункта. Пункт номер один: как я сюда попала. Пункт номер два: как я поняла, куда попала. Над этими вопросами я и рассуждала, свернувшись несуразной кучкой у стены.
Начала я с самого легкого, точнее с пункта номер два. Этот герб я не смогла бы забыть никогда. Даже если предположим, что герб это нихера не темерский, то как объяснить трех индивидов в камере напротив, точнее двух мужиков и одну ушастую мадмазельку, изображавших героев сериала «Побег»? Их возня начинала действовать мне на нервы, мда, мне бы на курорт. Но не о курортах речь. Слишком много совпадений. Слишком, мать их за ногу, много. Ну всегда оставался вариант, что я просто сошла с ума, и он был самым вероятным. Кстати, данная троица помогла примерно определить временной отрезок, в который я соизволила засесть и уже успела возненавидеть. Начало второго «Ведьмака», штурм замка Ла Валетт либо еще не начался, либо уже отгремел, но Геральт еще находится в застенках. Мысль о том, что все может быть по-другому, что я нихера не в замке Ла Валетт, я пыталась убрать из своей головы. У меня началась паранойя.
Если со вторым пунктом мы почти разобрались, оставался пункт номер один. Почему он был под номером один, я понятия не имела, но считала, что он должен быть первым. Так, пернули и взяли себя в кулак. Вариантов, почему я тут, было много. Возможно, я ударилась головой о руль и просто сошла с ума, а теперь сижу и пускаю слюни где-то в психбольнице, в то время как мой мозг выдает мне настолько реалистичные картинки. Возможно, я впала в кому, и опять же это все дело моего мозга. Но где-то на периферии сознания трепыхалась мысль, что может я была избрана? Может я, мать ее, попаданка, да и к тому же Мери Сью? Вот как возьму, начну срать молниями и плеваться огнем. Так стоп. Меня уносит.
Я нервно хихикнула. Скорчилась от боли в животе. Если я попаданка, то почему я попала в такое дерьмо? И главный вопрос, который остается открытым: как попасть обратно?
Но мои самокопания были прерваны. Тот самый «принц», принесший мне мое ведро, приоткрыл решетку и кинул на пол миску. Миска выглядела еще хуже, чем ведро, а про содержимое я не буду говорить, а то меня стошнит. Помои и есть помои.
— Жри, — пожелав мне приятного аппетита, мой «принц» стал закрывать решетку. Превозмогая боль, я попыталась встать и подскочить к выходу. Видимо превозмогала я настолько сильно и страшно, что мужик скривился в гримасе отвращения, — ты че, срать собралась?
Я проигнорировала его замечание.
— Скажи мне, голубчик, замок уже брали штурмом? — я состроила милую мину и сделала сладкий голосок, который в данный момент напоминал голос старого трансвестита с раком легких.
— А тебе друзья твои ушастые ниче не сбрехнули, а, курва? — гумливо ответил страж и направился прочь от моих казематов. Я раздраженно стукнула по решетке, зашипела от боли. Кто-то сбоку послал меня нахуй.
Мало по малу все начинало становиться по местам. Была хорошая новость: я не ошиблась с временем и есть шанс, что я сбегу с Геральтом. Была и плохая новость: Геральт мог просто послать меня на все четыре стороны, или я банально могла не дожить до нашей встречи. Подсобников белок тут не очень то и любят. А меня приписали именно к ним. На такой прекрасной ноте я опустилась в угол своей камеры, отмечая полное неудобство каменного пола и своих одежд. Ставлю этому отелю одну звезду. За стражника.