Разные жизни

      Джинён долго смотрит на розовую растрепанную макушку и пушистые ресницы, конкурирующие с отросшей челкой, на изящную шею и острое плечико, за которым прячутся вполоборота высокие скулы и подбородок. Смотрит на хрупкую линию позвонков на оголенной спине, прикрытую лишь черно-белым рисунком вытатуированных крыльев, и тонкие пальчики, прикрывающие аккуратную грудь и начало строчки еще одной тату. Смотрит на линию бедра и прижатого к груди колена в черных джинсах и не может фыркнуть от внезапной грубой татушки быка на худенькой ручке незнакомой девочки.       Анкета ниже гласит, что прекрасной особе по имени Ким Югём с фото целых 21 год, но Джинён готова руку отдать на отсечение, что 19. Геолокация показывает, что они всего в нескольких кварталах друг от друга, а в комментарии к фото девочка нахально обещает, что сведет с ума и завоюет сердце любой. Джинён фыркает еще раз. В свои 23 она немного научилась разбираться в людях, и такой показной бравадой ее не обмануть, когда вся поза и взгляд девочки, несмотря на ее наготу, говорили о невинности и трепетности. И этот бык на руке.       — Боги, чем бы дитя не тешилось, — качает головой Джинён и машинально путает в заурядном комментарии крылья с быком. Она жмет на кнопку «Отправить» быстрее, чем замечает опечатку и звонко бьет себя по лбу за невнимательность. — Черт!       Удалить комментарий она не успевает. На нем тут ж появляется лайк от той самой Югёми, еще через мгновение телефон мяукает, чертова Джебом, личным сообщением.       «Привет» — это видимо все, на что хватило смелости горе-соблазнительнице, но Джинён искренне рада даже такому началу и спешит настрочить ответ, в этот раз уже внимательно перечитывая каждое предложение перед отправкой.       — Бэм! Она зовет меня погулять. Что мне делать? — Югём налетает на подругу со спины, да так что та выплескивает половину стакана с водой обратно в раковину. Тощая тайка отворачивает звенящее о дикого вопля ухо от паникующего источника звука и закатывает глаза.       — Согласиться? — Она снова наливает себе воды, но уже благоразумно отойдя на шаг от переволновавшейся подруги.       — Но, — Югём привычно неуверенно опускает глаза и стискивает телефон с последним сообщением, в котором указаны маленький парк совсем недалеко от дома и скорое время для встречи.       — Что «но», Югёми? — Бэм со вздохом все же отставляет желанную воду и обнимает высокую подругу за плечи. — Эта девушка, как ее там?       — Джинён, — глухо бормочет Югём куда-то в благоухающую шанелем шею тайки.       — Эта Джинён, она тебе нравится?       — Ты же знаешь, — девушка смешно согласно сопит обиженным хомяком, и Бэм улыбается, сжимая ее в объятьях чуть крепче.       — Очень, очень? — Сопение в ответ лишь усиливается, и Бэм резко отстраняет от себя едва ли не трясущуюся от нетерпения и страха подругу. — Тогда пойдем тебя одевать, — и прежде чем Югём успевает что-то протестующее пискнуть в ответ, тащит ее к большому зеркальному шкафу.       Джинён замечает все еще растрепанную розовую макушку издалека. Югёми действительно высокая и плечи совсем не по-девичьи широковаты, но хрупкость талии и стройность ножек не дают ее спутать ни с одним парнем, даже в ее черных скини и простой черной футболке с широким вырезом, через который проглядывали нарисованные крылья.       Пак несколько минут любуется на милую девушку, что видимо пришла сильно заранее. Наблюдает как она вертит в руках какую-то книгу и тревожным сурикатом всматривается в лица редких прохожих. Через пару минут, сжалившись, Джинён наконец подходит и аккуратно касается острого локотка.       — Привет, — Югём вздрагивает от неожиданности и роняет книгу, оборачиваясь. — Ох, прости, не хотела тебя напугать. — Джинён видит огромные оленьи глаза в обрамлении пушистых ресниц, точеный носик и подбородок, а еще незаконно привлекательные пухлые губы совсем близко и не может сдержать счастливой улыбки.       — Привет, — еле лепечет Югём, смущаясь до краснеющих щечек, а Джинён кажется, что у нее самой сейчас лицо треснет от умиления. Она наклоняется за упавшей книгой и еще раз восторженно оценивает длину идеальных ножек. Югём же полошится совсем, наклоняется следом, неловко задевая Джинён плечом, подхватывает книгу и, резко распрямившись, прячет за ней заливающееся краской лицо, глухо прося прощения за неуклюжесть. Джинён улыбается мягко и заверяет, что ничего страшного не случилось, и легко касается напряженного запястья, ловя себя на мысли, что такими темпами захочет заграбастать себе это чудо в перьях куда быстрее, чем планировала.       — Ох, точно. Это тебе, — Югём вспоминает зачем ей книга и протягивает ее старшей, наконец решаясь разглядеть девушку поближе: ее элегантные ботинки, стоящие так близко от обычных кедов самой Югём; ее идеально отглаженные черные брючки со стрелками, название модели которых Югём всегда забывала; ее простую белую рубашку на стройной талии и высокой груди, украшенную простой черной ленточкой, завязанной в незамысловатый бантик; и конечно же ее с лицо с чувственными губами, аккуратным носиком, идеальными бровями и глубокими карими глазами за черепаховой оправой без стекол. Югём совсем стушевалась от такой красоты и затараторила на одном дыхании, боясь потерять все мысли. — У тебя в профиле написано, что ты любишь читать. Вот я и подумала, что эта книга придется тебе по душе. Хотя ты конечно наверняка ее читала и тебе не нужен еще один экземпляр, прости, я не подумала об этом раньше, — выдохнула Югём, и опустила голову, зажмуриваясь.       Джинён же все это время таращилась на простенькую обложку Грозового перевала, вспоминая свои полки, беспорядочно заваленные Палаником, Берроузем, Уэлшем, Бенксом и прочими, и цвела самой дурной улыбкой.       — Спасибо, Югёми, — она забрала книгу, осторожно касаясь чужих сжатых пальчиков, и заглянула в смущенную мордашку. — Я правда ее не читала, но уверена, она мне понравится. Это же мировая классика.       — Правда? — Югём распахнула глаза и снова смутилась, встречаясь взглядом с Джинён.       А у самой Джинён кажется остановилось сердце, будто она заглянула в другую вселенную с миллиардами звезд, от красоты которых захватило дух.       «Ты вляпалась, детка» — мелькнул в голове голос все той же чертовой Джебом, и Пак резко перехватила чужую ускользающую ладошку, действительно боясь упустить сейчас эту волшебную девочку. Югём снова вздрогнула, но Пак улыбнулась так сладко, что ничего не оставалось, как согласиться на кофе в ближайшем кафетерии.       — Чего ты хочешь? — Уже у стойки, Джинён так и не отпуская чужой руки, снова старалась поймать робкий взгляд. — Я угощаю.       — Тоже что и ты? — Неуверенно ответила Югём, готовая уже спорить об оплате, но Джинён возмутилась раньше.       — Эй, давай по-честному. Чего ты хочешь? Ну же. Я ведь иначе никогда не узнаю, что ты любишь.       Югём не сдержала первой скромной улыбки от неожиданной задиристости Джинён, и подняла глаза на меню. Пак пропала второй раз за последние пять минут.       — Айс-чоко, если можно, — объявила Югём кассиру и обернулась к застывшей Джинён. — А тебе?       — Айс-американо, — машинально ответила Пак.       — Картой или наличными?       — А? — Джинён наконец оторвала взгляд от Югём. — А, картой. Вот, пожалуйста.       — Так значит любишь шоколад? — Джинён встала рядом с Югём, вскарабкавшейся на барный стул в углу в ожидании напитков.       — Угу. Кофе горький. Как вы его только пьете.       — Хм, — задумалась Джинён. — Как все — ртом через трубочку.       Югём от неожиданности смешно приоткрыла ротик, но через мгновение прыснула со смеху, прикрываясь ладошкой.       — Прости, неудачная шутка, — прикрыла глаза сфейлившая Джинён, сквозь пальцы разглядывая смеющиеся глазки-полумесяцы Югём. Пак любовалась бы ими еще долго, но красная таблетка рядом зажужжала, объявляя о готовности заказа, и Югём вспорхнула со стула быстрее, чем Джинён успела среагировать. Но это отсутствие Ким под боком дало время накатать сообщение Джебом.       «Купи шоколадного молока и свали из квартиры на время».       «У меня пары вообще-то!» — тут же пришел ответ, но Джинён была неумолима.       «Я вывалю твои кошачьи лотки тебе на кровать».       «Тиран», — успела ответить Джебом, прежде чем Пак спрятала телефон и открыла дверь перед Югём.       Смотреть на то как Югём улыбается, потом пьет, обхватывая своими невозможными губами трубочку, а потом снова улыбается вдвойне интереснее, но наговорить комплиментов и снова смутить ее Пак не успевает. Их прерывает пожилая семейная пара, что хочет сфотографироваться на фоне какого-то цветущего кустарника. Югём добродушно соглашается и просит подержать ее стаканчик. И если бы не крамольная мысль о том, что отпив втихую этот приторный айс-чоко, Джинён получила непрямой поцелуй, то получившееся фото Пак пожелала бы им на надгробие. Хотя…       — Вы такая широкоплечая, спортсменка наверное, — безалаберный старикан забрал фотоаппарат и хлопнул Югём по плечу.       Девушка ссутулилась невольно и опустила голову.       — Бывшая, — вежливо ответила она с поклоном, а Джинён сзади готова была глотки рвать этим старикашкам, да бабулька вовремя поспешила прочь, даже не поблагодарив.       Пак вернула стаканчик Югём и ласково погладила по полюбившейся уже макушке. Девушка сделала несколько больших глотков, смешно втягивая щечки и складывая губы бантиком на трубочке, и вздохнула.       — Я плаваньем только в начальной школе занималась, а все думают, что и сейчас. Даже новенькие, кто в студию приходят, спрашивают.       — В студию? — Подхватывает разговор Джинён, надеясь отвести его от неприятной темы. Самой-то Джинён все же худые плечики Югём с острыми ключицами казались красивыми, и ей очень хотелось их потрогать.       — Hype Up. Я танцами занимаюсь, — Югём снова улыбнулась. Это место и занятие явно приносили ей удовольствие.       — О, — уважительно протянула Пак. — Бальные? Спортивные?       — Смеешься? Где я с таким ростом партнера возьму? Хаус, хип-хоп, крампу еще хочу научиться.       — А что не так с твоим ростом? Я вот всегда мечтала быть высокой, — пожала плечами Джинён.       — Так ты и не коротышка, — обернулась Югём, рукой отмечая их разницу в росте всего на пару сантиметров.       — А ты каблуки носишь?       — Куда мне? Говорю же, я и так дылда, — едва не подавилась напитком Югём.       — О боги, — закатила глаза Пак. — Слово-то какое дурацкое нашла. Ты очень красивая, а на каблучках у тебя ножки еще лучше выглядеть будут. Хотя куда уж лучше, — последнее Джинён едва пробурчала, зажевывая трубочку от кофе, но Югём услышала и рассмеялась.       — Ты говоришь как БэмБэм.       — Кто это? — Насторожилась Пак.       — Моя подруга. Она модель из Тайланда. Мы с ней вместе квартиру снимаем.       — Хотела бы я оказаться на ее месте, — вздохнула Джинён и шумно всосала остатки кофе из кучи льда в стакане.       — Нет уж. Ей вообще не позавидуешь. Она сладкое себе раз в месяц позволяет, после шести не ест вообще, про жирное и говорить нечего. А если налопается чего, потом до смерти себя в спортзале гоняет. Да и тяжело все время в этих туфлях. Так что не завидуй — не чему, — и пока Джинён офигевала от невинности Югём и того, как она простодушно отнесла ее зависть к профессии, а не месту жительства этой БэмБэм, девушка забрала у нее стаканчик и вместе со своим опустевшим отнесла к урне недалеко от площадки, где резвились несколько собак под присмотром своих хозяев.       — Любишь собак? — Подошла Джинён.       — Я всех животных люблю, — улыбнулась Югём, но как-то грустно. — Но нам с Бэм нельзя заводить животных на квартире.       — А у меня пять кошек живет. Они, правда, не мои, а Джебом — моей соседки, но думаю она не будет против, если мы развлечем их пока ее нет. Пойдем?       — Это не удобно, — тут же потеряла всю свою уверенность Югём.       — Неудобно спать на потолке, одеяло спадает, — усмехнулась Джинён и, уже привычным жестом перехватив чужую руку, уверенно поволокла Югём за собой.       Едва замешкавшуюся на пороге Югём Джинён уверенно подтолкнула вперед.       — Заходи, заходи, — на голос девушки тут же выбежал, выпуская когти, большой черный кот, но завидев перед собой незнакомые ножки передумал нападать на полпути. — Ох, Кунта. Точно, забыла про него, прости. Это Югёми, не смей на нее нападать, иначе я тебе твои когти под корень подстригу, чего бы мне это не стоило.       Пак пригрозила коту пальцем и, приобняв Югём за плечики проводила в небольшую комнату с диванчиком, парой кресел, телевизором у стены и простеньким журнальным столиком между этим всем.       — Располагайся. Это общая комната, а кошки сейчас набегут. Они любопытные обычно и мирные в основном, так что не переживай. Выпьешь что-нибудь?       — Воды? — Неуверенно отозвалась Югём, и стоило улыбающейся Джинён скрыться за дверью, тихо прошептала, — прошу прощения за вторжение.       На незнакомый голос откуда-то из-за кресла вылезла упитанная трехцветная кошка и уверенно подошла к ногам Югём в смешных носках в уточку. Югём пожалела о них еще перед дверью квартиры, но крепкая хватка Джинён не дала ей удрать со стыда, а кошке желтенькие птички и вовсе приглянулись, и потеревшись немного о них, она уверено запрыгнула на диван, укладываясь рядом с теплым девичьим бедром.       — Ничего себе, — искренне удивилась Джинён, входя с подносом в руках, на котором стояли вода, сок, пара пакетов шоколадного молока и кучей лежали всякие вкусности. — Так сразу спелись? Я даже ревную.       — Не стоит, — улыбнулась Югём. — Тебя она наверняка любит больше.       — А я и не ее ревную, — Пристроилась рядом Джинён, касаясь своим плечом и коленом чужих. — И Нора меня не любит. Она, как истинная хозяйка квартиры, просто позволяет жить здесь. Только Джебом для нее авторитет, и то не всегда.       — А остальные? Ты говорила их пять, — Югём аккуратно протянула руку к вошедшему за Джинён Кунте.       — Есть еще Одд, Бёль и Кейк. Последние двое новенькие и еще не очень общительные, а Одд просто спит больше, чем они все вместе взятые.       Черный кот все же благосклонно разрешил себя погладить, за что Джинён была ему искренне благодарна, потому что, нагнувшись к нему, Югём открыла прекраснейший вид на свои крылышки. Но недолго Пак пришлось радоваться, неблагодарный комок шерсти внезапно решил что проголодался и удрал на кухню хрустеть кормом.       — Тебе и правда повезло жить с такими милыми котиками, — Югём улыбнулась и потянулась к воде, сделав несколько крупных глотков.       — А можно тебя попросить кое о чем? — Сглотнула Джинён, снова ловя взглядом часть рисунка на спине.       — Конечно, — наивности в глазах девушки не было предела, и Джинён на мгновение стало совестно, но она быстро отбросила это чувство.       — А что за текст у тебя на боку? На фото было не разобрать.       — I'm not like that.       — Я не такая? — Повторила Джинён и Югём смутилась.       — Да глупость. Просто строчка из любимой песни. После цветка захотелось чего-то еще, но умнее ничего не придумала, — Югём нервно поправила стакан на столе, отодвигая его от края.       — Цветка? На фото не видно никакого цветка, — Джинён инстинктивно придвинулась ближе.       — Он на другом боку, вот здесь, — Югём хотела указать на место, но наткнувшись локтем на девушку, стушевалась еще больше. — Прости.       Но Джинён будто того и не заметила, с замиранием жадно оглядывая еще скрытый тканью бок.       — Покажешь? — Фраза сорвалась быстрее, чем Пак успела прикусить язык. — Ох, прости, это должно быть слишком с моей стороны, — Джинён отвернулась, пытаясь скрыть горящие глаза.       — Ничего, — почему-то шепотом ответила Югём. — Если ты очень хочешь…       — Хочу, — снова быстрее чем следовало прохрипела Джинён и взглядом вперилась в покрасневшую Югём. Та робко кивнула и, чуть отстранившись, принялась вытаскивать майку из джинсов и собирать ее пальчиками выше рисунка. Под простой черной тканью оказалась молочная нежная кожа, украшенная рисунком остроугольного цветка, совсем простенького с виду, но многогранного, как и сама Югём.       — Красиво, — выдохнула Пак.       — Правда? — Взглянула через плечо Югём и тут же спрятала взгляд за пушистыми ресницами. — Это одуванчик. Я нарисовала его давно, когда еще только начала заниматься танцами, а когда действительно поняла, что это мое, решила набить его.       Джинён слушала внимательно, хоть и не отводила взгляд от расцвеченного тела. И в этот раз вопрос был продуманным.       — Можно? — Югём обернулась, не понимая о чем речь, но заметив руку протянутую к рисунку кивнула, снова поспешно отворачиваясь. Джинён улыбнулась горящим щечкам девушки и осторожно коснулась граней цветка. Югём как ни ждала прикосновения, все равно вздрогнула. Джинён отдернула руку.       — Прости.       — Нет, нет, ничего, — заторопилась Югём. — Просто у тебя пальцы холодные, а еще щекотно немного.       — Тогда потерпи совсем чуть-чуть, пожалуйста, — и Джинён снова коснулась рисунка, уже уверенно очерчивая границы, наслаждаясь ощущением теплой гладкой кожи на кончиках пальцев, ловя себя на мысли, что хочет прикоснуться к ней губами, попробовать ее на вкус. Но Югём громко хихикает, и наваждение исчезает. Хитрая улыбка сама ползет на лицо, когда Югём снова смеется и пытается уйти от откровенной щекотки. Вот только пальцы, желающие догнать ускользающее ощущение, неожиданно забираются выше, натыкаясь на плотную ткань, и открывают взгляду знакомый противный кремовый цвет с капроновым блеском.       — Что это? — Джинён мгновенно меняется в лице и ловит чужую закрывающуюся руку. — Югёми, что это? Эластичные бинты? Бандаж? Ты утягиваешь грудь?       Югём бьется в жесткой хватке как мотылек в паутине. Лицо идет пятнами гнева и стыда, а на глазах наворачиваются слезы обиды. Да какое Джинён вообще дело? Как она может ее осуждать? Вот только Пак не собирается ее осуждать или обижать, а потому ловит встающую Югём за талию и тянет назад, сама сползая на пол между чужих коленей.       — Стой, Югёми! Сядь, успокойся. Прости, прошу прости меня. Я не хотела тебя обидеть. Совсем нет. Просто я очень удивилась, — Джинён пытается перехватить блестящий от слез взгляд и отцепить судорожно сведенное на тонких плечах пальчики. — Прости меня, пожалуйста. Прости, девочка моя. Я вовсе не хочу тебе зла. Послушай меня. Просто послушай, Югёми. Пожалуйста, — Пак наконец встречает шоколадные глазки со слипшимися длинными мокрыми ресничками и ласково гладит все еще сжатые ручки.       — Малышка, послушай. Я не врач, лишь фармацевт, но анатомию и прочее я знаю чуть больше, чем преподают в школе, и знаю как вредно то, что ты сейчас делаешь. Постой, не перебивай! — Джинён накрывает ладонью чужой приоткрывшийся в противоречии ротик и ухитряется отцепить узкую ладошку от замявшейся футболки. — Я знаю, тебя наверняка дразнили в школе из-за высокого роста, из-за плечиков, что были чуть шире, чем у одноклассниц, и говорили, что ты похожа на мальчишку, но это бред. Слышишь меня, хорошая моя? Ты самая очаровательная, милая, добрая, красивая и просто волшебная девочка из всех, что я встречала. И ты совсем не похожа на мальчишку. Ни у одного из нет таких прекрасных ровных ножек, нет такой осиной талии и нежной кожи, нет таких лучезарных глаз и милой улыбки, нет таких мягких и нежных ручек. И уж точно нет такой прекрасной груди как твоя. Так зачем ты прячешь ее, милая? — Пак гладит горячую щечку и стирает скатывающиеся слезы, мягко улыбаясь и пожимая расслабляющуюся ладошку.       — Ты же такая умная и талантливая девочка. За что ты так губишь себя? Да ведь ни один хам или нахалка не стоят твоего здоровья и твоей красоты. Ты замечательная такая, какая есть. Ты меня слышишь, Югёми? — Девочка кивает в ответ, шмыгая носиком, и Джинён позволяет себе вздохнуть полной грудью. — Ну вот и хорошо. Умница. А теперь давай снимем эту броню, хорошо? — Джинён едва успевает пошевелиться, как Югём мертвой хваткой цепляется за ее запястья. Пак морщится, удивляясь такой силе.       — Тише, девочка моя, тише. Мы не будем снимать майку, не бойся. Я обещаю. Я лишь размотаю бинты. Я обещаю, Югёми. Иди ко мне, — Джинён разводит руки, что все еще держит Югём, как для объятий и садится на пятки, кивком приглашая девушку себе на колени. — Я просто размотаю этот кошмар и все. Я даже постараюсь не касаться тебя. Верь мне, Югёми.       Девушка в раздумьях кусает губы едва не до крови, а Джинён сейчас бы все отдала, чтоб она прекратила себя мучить. Югём сдается. Она медленно сползает с дивана и, разведя ножки, оказывается на коленях Джинён, едва не свалив столик за спиной Пак.       — Тише, малышка, — улыбается Джинён и локтями двигает столик чуть дальше, чуть отползает сама назад, подтягивая наконец свободными руками Югём ближе. — Я уже говорила про твои умопомрачительные ножки? — Джинён тут же разжимает руки на чужих бедрах, стоит Югём заволноваться. — Так ведь им удобнее верно? Хотя пол все еще жесткий для колен.       Югём кивает, потом спохватившись мотает отрицательно, через мгновение тушуясь совсем под вопросительным взглядом Джинён, и утыкается ей в шею носиком, сжимая в объятьях. Пак тихо смеется и ласково гладит розовые волосы.       — Все хорошо. Я все поняла. А теперь я просто просуну руку тебе под майку и, — договорить Джинён не успела. Югём резко отстранилась и обожгла ее серьезным взглядом. — Я не буду подглядывать! Обещаю! — Возмутилась Джинён, но тут же успокоилась и перехватила едва дернувшуюся Югём. — Стой. Давай так. Дай руку. — Она взяла протянутую ей ладошку и закрыла ею собственный глаза.       — Теперь веришь? — Югём как-то неуверенно вздохнула, но придвинулась обратно и обхватила девичью шею второй рукой. Ослепленная Джинён улыбнулась и медленно вернула руки на чужую талию. — Я начинаю. — Она осторожно, как сама Югём несколько минут назад, собрала ткань футболки в пальцах и едва коснулась голой кожи.       — Пальцы все еще холодные, прости, — на чужую дрожь прошептала Джинён. Она забралась под ткань и, натянув ее, начала подниматься вверх к лопаткам, не касаясь больше теплой спины. Наткнувшись на бинт, Джинён несколько мгновений поискала его край и, освободив из-под основной массы, просто отпустила, чтоб он сам начал сползать, распускаясь.       — Вдохни поглубже и выдохни, — попросила Джинён и улыбнулась, ощущая на шее чужое сильное дыхание. — Молодец, — одобряюще прошептала она и, снова поймав бинт на спине, потянула его, разматывая. — И еще раз вдохни и выдохни. Как же туго ты его замотала, — нахмурилась под ладошкой Джинён, но не увидела как виновато прикусила губу Югём.       Пак, как и обещала, честно держала глаза закрытыми. Как бы сильно сейчас ей ни хотелось рассмотреть Югём до самых крохотных родинок, как сильно ни хотелось бы прижать к себе, она терпеливо слой за слоем снимала бинт.       — Югёми? — Внезапно захотелось услышать голос девушки.       — М? — едва откликнулась Ким.       — Ты сказала, что занимаешься танцами. Тренировалась ты тоже в этих доспехах? — Ответа не последовало, и Джинён нахмурилась снова, но голос постаралась сохранить ровным. — Югёми, не молчи, пожалуйста.       — Да, — девушка повинно ткнулась лбом в плечо Пак.       — Ох, — только и смогла выдавить Джинён и лишь на очередном бесчисленном витке хмыкнула расслабляясь. — Да это похлеще средневековых балов в корсетах китовых будет. Как ты в обморок не падала от кислородного голодания. Или все же?       — Нет, — тут же взвилась Югём, но резко замерла и замолчала, наткнувшись на уже согревшиеся чужие пальцы.       — Ладно, ладно, — улыбнулась Джинён. — Последний вопрос можно? — Бинт сам сполз почти до конца, и Пак его лишь немного подтягивала, сматывая.       — Давай, — осмелела Югём и снова ткнулась лбом в шею девушки.       — Какой у тебя размер?       — Чего? — Не поняла Югём.       — Ну не ноги же, — усмехнулась Пак и замерла в ожидании ответа, покончив с бандажом.       — Второй, — буркнула Югём, но не отстранилась, а наоборот зарылась носиком в изгиб шеи, ощущая бьющуюся нитку пульса.       — Оу, это было больно, — протянула Джинён, но не убрала руки, лишь выпустила бинт, что скатился по коленям на пол.       — Да вот не издевайся. У самой-то, — Югём внезапно прижалась всем телом к Джинён да так и осталась, крепче хватаясь за чужую шею. — Это четвертый?       — Вообще третий, — охнула Джинён и осторожно коснулась оголенной девичьей поясницы. — Но мне лестно это слышать. — В голосе проскользнула улыбка.       — Выше, — буркнула Югём, не пытаясь сбежать от прикосновений. Джинён чуть язык не прокусила, вовремя остановив себя с уточняющим вопросом и просто скользнула пальцами выше, а после и ладонями, оглаживая острые лопатки.       — Ты в мурашках. Тебе неприятно? — Она чуть дрогнула ресницами под ладонью, все еще скрывающей ее глаза. — Югёми, не молчи, я же не вижу. — Джинён попробовала чуть отстраниться, но тут и вторая ручка вцепилась ей в рубашку на спине, а Югём просопела что-то отрицательное.       Джинён пару раз моргнула, привыкая к дневному свету, и столкнулась с внимательным взглядом Норы, показала ей язык и снова огладила лопатки и бока — у бедной девочки наверняка все зудело от этого жуткого бинта. Югём же от этих действий совсем растаяла в чужих объятиях и сама как кошка чуть не мурчала от удовольствия. Пак же быстро почувствовала свободу и через мгновение уже ласково обводила контур креста между крылышек.       — А вырез на майке сама такой сделала? — Лукаво улыбнулась Джинён, чуть сильнее нажала на хрупкие позвонки, не давая полыхающей ушками Югём отстраниться, и совсем бессовестно подцепила края вырезанного ворота, растягивая его к плечикам, чтобы открыть взору самые кончики крылышек. Она очерчивает каждое перышко и успевает провести широким жестом по всему рисунку, когда Нора спрыгивает с дивана и устремляется к входной двери, у которой уже толпились остальные кошки.       — Чего это они? — Лениво спрашивает совсем обмякшая Югём, и Джинён, украдкой чмокнув ее в самый уголочек перышка на плечике, поправляет майку обратно.       — Джебом поднимается. Они всегда чувствуют ее приход. — Она нехотя отстраняет от себя растерявшуюся девочку и, не удержавшись, чмокает ее и в носик, прежде чем она вскакивает с колен.       Слышно как в замке поворачивается ключ, а Джинён все еще сидя на полу тянет за ручку застывшую с круглыми глазами Югём.       — Пушинка моя, помоги мне встать, пожалуйста, — девушка отмирает, тут же заливаясь румянцем, и тянет Пак слишком резко на себя, от чего обе валятся на диван.       — О, так не зря я сегодня за этим шоколадным молоком моталась, — Джебом возникает в дверях в огромной толстовке и драных джинсах, ехидно сверкая улыбкой из-под дурацкой черной панамы. Югём воровато выглядывает из-под локтя Джинён сначала смущенно на Джебом, потом недоуменно на пакетики молока на столе и уже с улыбкой на Пак, что закатывает глаза, сама впервые краснея.       — Спасибо, Джебоми.       — Всегда пожалуйста, — уже откровенно ржет девушка и топает на кухню. — Кто будет со мной мороженное под Войну бесконечности?       — Он уже вышел в качестве? — Оживляется Югём, выползая из-под вообще-то не желающей ее выпускать Джинён.       — Ага. Любишь шоколадное? — Джебом появляется в комнате с двумя тарелочками мороженного, и Югём сияет в ответ как новогодняя лампочка. — А ты себе сама принесешь. И попить прихвати, а то тут всего два стакана, — обращается Джебоми к Джинён и, поставив лакомство на столик, возится с телевизором. Позже Джинён демонстративно втиснется между этими слишком быстро спевшимися барышнями и три часа будет фейспалмить с их охов-вздохов и слез из-за смертей совершенно незнакомых ей героев.       — Рада была познакомиться. Приходи почаще и подружку свою приводи. Устроим марафон MARVEL, а потом и DC, — широко улыбается Джебом и с удивлением смотрит, как Нора непривычно тоже выходит провожать гостью.       — Еще и марафон целый? Да вы квартиру затопите, — стонет согнувшись обувающаяся Джинён и ревниво хватает Югём за коленку, якобы чтоб удержать равновесие пока обувает ботинки.       — Не слушай эту зануду. Хоть она в целом одна большая заноза в заднице, тебе повезло — похоже она втрескалась в тебя по самые уши, — доверительно громким шепотом сообщает Джебоми и легко уворачивается от карающей обувной ложки в руках Пак.       — Это тебя слушать вредно. У тебя мозгов меньше, чем у твоих кошек, — шипит Джинён, сама сбегая от когтистого Кунты, перехватив ладошку Югём, махающей на прощание.       — У тебя отличная подруга, — улыбается Югём так и не отнимая руки всю дорогу до дома.       — А тебе, я смотрю, нравится, когда я ревную, — хитро щурится Джинён.       — А тебе когда я краснею? — возмущается Югём, пряча алеющие щечки в ладошки.       — Очень, — признается Джинён и, положив руки поверх девичьих, целует ее совсем легко, под пронзительный свист и аплодисменты с третьего этажа, где едва не вываливается с балкона видимо та самая БэмБэм.       — Я убью ее, — жмурится Югём и, чмокнув Джинён невесомо в ответ, срывается в подъезд.       Бэм показывает смеющейся Джинён большие пальцы вверх и скрывается в квартире, а Пак думает, что кажется нашла управу на Джебоми.