Клетка.

- Утенок! Ощущение, что Прим подросла. Будто она растет всегда. Торопится повзрослеть - в этом худшем из миров. В самом худшем месте худшего мира. Самом жутком. А еще она похудела, посерьезнела, построжела. Будто вечно ждет удара. И готова к нему. Только ведь на самом деле - не готова. Она еще не была на Голодных Играх. Еще. - Держись! – Китнисс наконец-то сжала ее в объятиях. Столько ждала... Подарок Сноу – разрешение увидеть сестру. Хотя бы сегодня. О тренировках он обещал подумать. - Держусь, - серьезно ответила сестренка. – Учусь. Здесь в школе программа другая. Меня по вечерам репетиторы гоняют по пять часов в день. - Это не самое страшное в мире, Утенок. Меня тоже… гоняют. - Китнисс, не надо, - Прим качнула белокурой головой. Светлой косой. Она сделала прическу, как у старшей сестры. А та только сейчас заметила. - Чего «не надо»? - Не защищай меня, Китнисс. И маму не надо. Это не поможет. - Прим… Не надо жертвовать собой, понятно. Только ведь и тебе – не надо, Прим. И, к счастью, решаешь не ты. Хоть здесь повезло. Китнисс вообще – как иногда везет, как везет… - Я – не глупая, - отрешенный голос Прим – будто тоже не ее. - Больше нет. Китнисс, это путь в никуда. Каждый раз они будут требовать от тебя всё больше. Всё новые и новые куски твоей души. Пока не останется ничего. А потом всё равно уничтожат всё, что тебе дорого. И всех. Нельзя всё время жить под прицелом, Китнисс. Это не жизнь, а мучение. Лучше уж сразу. - Прости, Утенок, - Китнисс обняла ее крепче. – Но так я просто не смогу. Сестренка замерла в ее объятиях, и Китнисс стремительно обернулась. Как на Играх. Но задвинуть Прим за спину всё же не успела. Потому что не нужно. Еще напугала бы гостью. Дочку поневоле гостеприимного Цезаря? Девочка в дверях выглядит ровесницей Прим. Пониже ростом, тоже худенькая. С трогательно оттопыренными ушками. Их прикрыла бы не слишком короткая стрижка. Или локоны. Но не нынешняя коса. Только если взглянуть в глаза – Прим старше лет на десять. - Привет, Китнисс, - застенчиво улыбнулась гостья. - Познакомь меня с подружкой, - невольно ответила улыбкой Победительница. Как с Рутой. До чего же трогательный и обаятельный ребенок! Такие нравятся всегда и всем. Только на Играх у нее не было бы шанса. - Мы еще не подружки, - объяснила девочка. – Мы дружим с Сильвией Фликерман. И обе очень хотим дружить с Роуз. - Роуз? - Роуз – это я, - бесцветно объяснила Прим. Примроуз Эвердин. – Я так назвалась. Другое имя. Ничего напоминающего о доме и семье. И значит, девочка – не дочь Цезаря. Просто подружка Сильвии. В Капитолии живут такие же дети. Ходят в школу, дружат, навещают друг друга. Просто им не грозят Голодные Игры, и они это знают с малолетства. И потому имеют право повзрослеть позже. - А с тобой мы будто уже знакомы, - еще шире разулыбалась девочка, ближе подходя к Китнисс. В карих глазенках – непередаваемое восхищение? – Ты – героиня последних Голодных Игр. Ты - такая, такая… Ты дружила с Рутой, убивала только профи и хотела спасти своего любимого мальчика. Вы так любили друг друга… Мы все плакали, когда это смотрели. Всем классом! Но всё равно смотрели. Как сериал. Впрочем, кто спрашивает детей? - А потом в тебя влюбился мой дедушка. Китнисс заледенела. Отшатнулась бы – да ноги едва держат. Да и еще не хватало Утенка пугать. Из-за всяких там «дедушек». Влюбился! Значит, теперь это называется так? - Можно, мы будем дружить с Роуз? А с тобой?