Клетка.

Школа встретила Китнисс ощущением какой-то неправильности. Будто и сам Дистрикт резко уменьшился, а уж это серое, обшарпанное двухэтажное здание – тем более. И такая неестественная тишина Китнисс тоже лишь померещилась. Конечно же, из-за дверей классов доносятся голоса, как плотно ни прикрывай. А дисциплины тут нет. Но зато действительно в это время пусты коридоры. Все школьники на уроках. И Мадж – тоже. Это Гейл летом закончил обучение. А сверстники Китнисс – еще нет. Потому что с Голодных Игр прошло всего ничего. Еще даже листья в лесу не облетели. И при всей тяжести жизни в Двенадцатом Дистрикте здесь день всё же не идет за год. Или даже за месяц. Местное время будто растянулось в бесконечность. Или это школа заперта где-то в безвременье. Какой сейчас урок? Шестой? - Эй, не засыпай! – Финник рядом, где же ему еще быть? Их же сюда отправили вдвоем. Личной волей всесильного Сноу, чтоб ему. То ли принудительно отдыхать, то ли выполнять ответственное задание. - Я давно сплю, - невесело усмехнулась Китнисс. – И никак не могу проснуться. Как и ты сам. Где-то там, в другой, несложившейся жизни нет никаких Голодных Игр, голодающих Дистриктов и зажравшегося, пресыщенного Капитолия. Там жив папа, счастлива мама, и Китнисс не пришлось никого убивать, спасая свою жизнь. Там жив Пит Мелларк. А где-то в Четвертом простой парень-рыбак по имени Финник счастливо женат на девушке по имени Энни. Здоровой и не безумной. Оглушительный звонок сотряс коридор, из всех дверей горохом посыпались разновозрастные ученики. И перекричали любой другой звон. - Мадж, - негромко окликнула подругу Китнисс. Та оглянулась – как всегда, в одиночестве. Точнее, они с Китнисс прежде дружили друг с другом – две одиночки. Теперь Мадж осталась одна. Как Дистрикт, как школа – Мадж будто тоже замерла где-то в другой жизни. Разве что еще погрустнела. - Китнисс? - подруга сначала скользнула по ней взглядом… и поспешно отвела его от слишком яркого Финника. - Мадж, это я, - Китнисс некстати вспомнила стоимость своей одежды. - Китнисс, - дочь мэра, наконец, несмело улыбнулась. И тут же ее опередили пара девиц понаглее: - Это что – Финник Одэйр?! Не может быть!.. Тот дежурно-ослепительно улыбнулся, уже щедро раздавая желающим автографы. Китнисс под шумок увлекла давно не виденную подругу в соседний коридор. И наконец-то смогла крепко обнять. То, чего прежде между ней и Мадж принято особо не было. Прежняя Китнисс-браконьер была не слишком склонна к сантиментам. - Я скучала! - Я тоже, - серьезно взглянула ей в глаза Мадж. – И боялась – за тебя и Прим. У вас всё хорошо? Про маму она молчит. Знает, в каком та состоянии. И про Хэймитча Мадж тоже могла слышать. А уж любовались они на него всю свою жизнь – с рождения. На то, кем он стал после своей победы. А еще Мадж – дочь мэра. И могла слышать об истинной судьбе Победителей. Гораздо больше, чем все прочие в Дистрикте. Китнисс лицезрела лихорадочно веселящийся поезд Победителей лишь однажды за всё детство. У Мадж в доме они останавливались каждый год. И если она даже не выходила в эти дни из своей комнаты, то уж точно видела лицо отца, когда вся эта капитолийская исступленно-счастливая камарилья наконец-то убиралась прочь. В следующий по курсу Дистрикт. Если Китнисс доживет до зимы – ее ждет такое же расфуфыренное путешествие в таком же поезде. По всем Дистриктам. В том числе, через Одиннадцатый. Где семьи Цепа и Руты. А в Четвертом, Первом и Втором – родня тех, кого Китнисс лично убила. У них ведь у всех – семьи. У каждого – по одной убитой горем или разъяренной Энобарии. Или и то, и другое. Одно облегчение: Финник будет рядом. Его капитолийцы таскают с собой всегда. Финника, что тоже предпочел бы быть совсем в другом месте. И какая же эгоистичная дрянь Китнисс, если вместо сочувствия почти рада, что будет там не одна. Не исключительно в теплой компании Блеска, Кашмиры, Брута и Энобарии. Из которых более-менее трезвым бывает только Блеск, да и то – не всегда. - Прим жива. Я жива. Пока мы обе живы. - Вы выживете, - Мадж по-прежнему твердо смотрит ей в глаза. – Я верю в вас обеих. Идем ко мне? Мадж не предлагает пойти пообщаться в новый дом Китнисс. К пьяным маме и Хэймитчу. - С удовольствием. Только Финника возьмем с собой. А то он тут никого не знает. - Да он уже со всей школой успел перезнакомиться, - взгляд Мадж вдруг блеснул непривычным озорством. – А по телевизору его вообще весь Дистрикт знает. Да. Улыбчивого, лучезарного красавца-Победителя Финника, любимца всего Капитолия. Капризного баловня судьбы, легко меняющего спутников по велению левой пятки. Никто не знает Финника, что порой кричит во сне от жутких кошмаров. И как спасительный свет во тьме зовет девушку по имени Энни. Безумную Энни Кресту, что сошла с ума на Арене больше четырех лет назад. Энни, что даже в своем Путешествии не участвовала. Капитолий не решился показать Дистриктам безумную Победительницу. Что видит в снах Энни? Как она выживает в те месяцы, что Финника не выпускают из Капитолия? - Я думаю, он уже поймал очередные пять минут славы – хватит с него, - криво усмехнулась Китнис. – Мадж, пусть он хоть с твоим папой побеседует пока, ладно? В шахматы сыграют? Но в одиночку я Финника шататься по Дистрикту не оставлю. И не к Гейлу же его отправлять. И не к Хэймитчу, хоть они и знакомы. А еще мне сейчас нужно зайти к директору. - Зачем? Твой аттестат давно готов. Ну да, досрочно. Китнисс же Победительница. Чему ей учиться в Дистрикте, если щедрый Капитолий готов обеспечить новую любимицу на всю ее оставшуюся жизнь? - Твоя мама его уже забрала. А копия есть у папы. Ну да. На случай, если мама свой экземпляр потеряет. В ее-то нынешнем состоянии. Или просто с ненавистью порвет. С ее-то нынешним отношением к старшей дочери. - А документы Прим затребовали в Капитолий, - будто чуть виновато вздохнула Мадж. Будто она могла этому помешать. Будто мог даже ее отец. - Да и я не за этим. У нас с Финником задание – слегка профинансировать приют, школу и больницу. Чтобы последнюю снова открыли, а первых двоих… подлечили. А потом я сразу к тебе.