Там, где сбываются сны

Странно, но все последующие трансформации Мичиру пережила гораздо легче. Нет, боль, сверлящая разум, и холод, что окутывал ее каждый раз, когда она сжимала в руке жезл и ее губы шептали нужные слова, никуда не делись, и привыкнуть к ним – холоду и боли - казалось тоже – не очень-то и возможным. Но, когда перевоплощение свершалось, опадал, рассыпаясь каплями, призрачный водный столб, и последним прикосновением легкий розовый свет касался ее губ, Мичиру вдруг удивительным образом начинала чувствовать, что она не одна. Что она часть древней всемогущей силы, которая существовала всегда. И всегда будет существовать – сама по себе и в некоторых людях, наделенных ее осколками. Одиночество, окружавшее всю ее жизнь, в такие минуты таяло, словно за спиной и впрямь стоял кто-то родной и близкий, кто мог поддержать и не давал ничего больше бояться. Сецуна не обманула ее. Кошмаров разрухи больше не было. Она снова начала спать, безмятежно и спокойно. И снова видела приятные сны. А жизнь шла дальше своим чередом, иногда так напоминая прежнюю. Ведь случались дни, когда ничего не происходило. Лишь тот образ из снов не стерся, наоборот, сделался объемным, живым, словно можно повернуться и взять ее за руку. Увидеть ее улыбку, глаза, пригладить спутанные на затылке короткие волосы, поймать взмах руки. И раз за разом, ловя это ощущение, Мичиру чувствовала какую-то теплую волну в груди. В такие ночи ей не хотелось просыпаться. Мичиру постигала непознанное. Контроль над силой и зовом, когда вдруг где-то поблизости оказывался монстр, которого необходимо было уничтожить, приходил незаметно и постепенно. Мичиру чувствовала, как где-то внутри начинает разрастаться черный вихрь бушующего моря, предупреждающего об опасности. Следом начинала болеть голова, жгло грудь, все чувства разом обострялись, и сил сопротивляться этому просто не оставалось. Сила бурлила в ней. Как и океан, глубокий, темный, бескрайний… Она всегда любила его. Теперь он стал частью ее новой сущности, и Мичиру раз за разом чувствовала, как эта странная сила переполняет ее, такая же бесконечная и неутомимая, как и море. Море подарило дар предчувствия. Знать за несколько часов, если вдруг менялась погода, и на город внезапно обрушивался шторм. Или заранее знать место, где должен появиться очередной демон. Нет, даже не знать – просто чувствовать. Море дало ей оружие – высокая волна или водный столб, названия здесь были неважны, главное – концентрация той неведомой и бесконечной энергии, оживающей на кончиках ее пальцев, затянутых в белоснежные перчатки. Сецуна говорила, что со стороны это похоже на бирюзовую планету, окруженную сиянием, смертоносную и прекрасную, от которой невозможно скрыться. Когда по приказу ее руки, даже не руки, просто мысли, вздымалась волна, Мичиру чувствовала ни с чем несравнимый пьянящий восторг – этого не могло быть, но все-таки это было. И от этого сердце сначала замирало, а потом билось стремительнее и быстрее. Мичиру и сама не знала, как так получалось, но трансформация в боевую ипостась каким-то образом даровала ей невиданную ранее ловкость и почти доведенные до автоматизма, отточенные приемы боевых искусств, очень кстати пригождавшиеся тогда, если доходило до схватки в рукопашную. Сама Плутон редко участвовала в охоте на монстров, но та сила, которой она управлялась виртуозно, и которую довелось пару раз увидеть Нептун в бою, очаровывала и страшила одновременно, вызывая жгучее чувство стать хоть немного похожей на воительницу Теней. И было кое-что еще. Регенерация. Демоны обожали кровь, стремясь пролить ее любым способом. Сецуна упоминала, что в крови живых существ аккумулируется энергия, за которой они гоняются. Но пока она оставалась в облике воина, ее тело становилось практически неуязвимым, нечувствительным к боли. Любые, самые страшные раны от когтей и зубов (куда от них денешься?) срастались на ней за считанные минуты, заживали, окружая кожу золотистым мерцанием розовых лепестков. Ну разве это не чудо? Большим чудом, наверно, можно было бы назвать только то, если бы ей, наконец, удалось найти ту единственную, память о которой упорно терзала ее, не отпуская. Найти, обнять, заглянуть в такие яркие и одновременно строгие глаза, зарыться горящим лицом в ее грудь, чтобы не заплакать от счастья. И больше никогда не отпускать. Никогда… Но время шло, а ее не было. И тоскливое отчаяние начало вползать в сердце, где снова поселилось одиночество. Что, если они так никогда так и не встретятся? Пройдут мимо, разминутся, оставшись друг для друга всего лишь снами? Зато счет уничтоженным демонам пошел на десятки, когда Нептун впервые столкнулась с другими ею подобными. Воинами, или, как предпочитала говорить Сецуна, Хранителями. Их должно было быть шестеро, не считая Нептун и ту, кого она надеялась отыскать. Шестеро Хранителей, защищающих Землю от вторжения странных тварей из других миров. Мичиру поначалу казалось странным, что все они пробудились в Токио, ведь Земля такая большая, неужели не лучше было бы разделиться? Но Плутон только качала головой и говорила что-то о мирах, соприкасающихся друг с другом особыми гранями. Токио и был такой границей, вратами, ведущими в другие места и измерения. Существовали еще одни врата, в настоящее время покоящиеся под многометровой толщей снега и льда – Арктика, Северный полюс, но эти твари почему-то очень любили тепло и не выносили мороза. Скрывшись по обыкновению в сочной листве высокого дерева, она наблюдала за пятеркой девчонок, наткнувшихся на демона, по пятам которого она шла с самого утра. В этот раз демон не спешил атаковать, а будто бы задался целью выбрать себе из них наиболее подходящую жертву. Зато эти девчонки носились вокруг него кругами, что-то кричали и пытались уничтожить его, посылая в демона заряды энергии. Какие-то… слабенькие, надо сказать. Демону они причиняли вреда не больше, чем комариные укусы, и Нептун, наблюдая за этими метаниями, с трудом удерживаясь от соблазна самой расправиться с демоном. Бирюзовая планета вспыхивала и гасла на кончиках пальцев. Но что-то все-таки остановило ее. Может, то, что тогда бы ей пришлось бы выдать себя, а Плутон строго-настрого приказала ей пока избегать подобных встреч. Среди этих девчонок все время выделялась одна и та же – в красных сапожках и красными бантами на матроске – она производила впечатление растяпы и плаксы, больше всех болтала и мешала остальным, но почему-то именно ее остальные изо всех сил старались поставить за свои спины, чтобы защитить от атаки врага, принять на себя первый удар, прощая ей все эти воинские нелепости, которые она творила на их глазах. Сейлор-Мун. Логично предположить, что раз ее саму стали называть Нептун, по имени той планеты, что даровала ей силу, то та девчонка была воительницей Луны. Мун – в переводе Луна. Луна, потерянное навсегда королевство, сломанное войной под теперь всегда черным и неподвижным небом. А что, если Сейлор-Мун и есть та принцесса старой Луны? Мичиру раз за разом хотела спросить это у Плутон, но почему-то все время забывала. Ночь плавно переходила в раннее тихое утро. Улицы были еще совершенно пусты в такой час. Выбравшись из дома, Мичиру поежилась. Прохладно. Конечно, в матроске она никогда не чувствовала холода, но дрожь, что сейчас била ее, не только от него. Она заметно волновалась. Два демона… Сразу два. Первый раз такое. Если они нападут одновременно? Как она одна справится с ними? А если в следующий раз их станет еще больше? Хоть бы услышала Плутон, поняла, пришла помочь… Но Мичиру каким-то чувством знала: Плутон не придет. Это только ее бой. Стало совсем муторно. Если бы у нее была напарница! Тогда бы Мичиру больше бы ничего не боялась. «Харука… - мелькнуло в мыслях. - Если бы это была она...» Харука, сонная и теплая, сейчас спала в ее постели, и Мичиру, отойдя в тень дерева и дрожащими пальцами берясь за свой жезл, устало подумала, что пусть демонов будет сколько угодно, хоть десять, хоть сто, но Харука никогда не будет в этом участвовать. «Оказывается, ты на самом деле эгоистка», - язвительно вдруг сказал внутренний голос. Иногда Мичиру спорила сама с собой, останавливаясь на распутье, не зная, как поступить. «Называй, как хочешь. Втянуть во все это Харуку я не позволю…» «Но ты даже не спросила ее согласия». «Мне оно не нужно. Я справлюсь со всем сама. А она должна оставаться просто собой. Жить нормальной жизнью. Если она будет рядом, будет просто любить меня, я со всем справлюсь…» «Ага. Ты же сама в это не веришь. Потому что считаешь себя слабой, - голос ехидно ударил по самому больному. – Ты не справишься с ними одна. Рано или поздно тебе придется...» «Перестань! - Мичиру раздраженно обернулась по сторонам, точно проверяя, не видит ли ее кто, и подняла вверх руку с жезлом. Вздохнула глубоко, как перед прыжком на глубину, готовясь к той секундной боли, что должна была вывернуть ее наизнанку перед трансформацией. – Сила планеты Нептун!» И яркий бирюзовый свет залил мир. Мичиру стала воином. Да, все происходило так, как и предсказала Плутон. Она стала отличным Хранителем. Кроме одного – нет и никогда не было никакого права выбора. Никогда не было. Судьбу не выбирают. Каждый человек всего лишь маленькая капля воды в бурном потоке вечности. И дело всего лишь в том, куда тебя занесет этот поток… Часы-браслет пищали теперь быстро и часто, как пульс в голове, указывая на то, что демоны приближаются. Море волновалось все сильнее. Значит, час встречи близок. Нужно было перехватить их и сделать так, чтобы они напали подальше от дома. Чтобы не почувствовала и не проснулась Харука. И Мичиру, а точнее, Нептун поспешила прочь. С той поры, как Мичиру стала воином, и ей пришлось сталкиваться с этими чудищами, она очень скоро поняла, что они бывают разными. Самые первые, принимающие вид отталкивающих громадных червей с клыками или отвратительных кольчатых многоножек с пастью, откуда капала вонючая оранжевая слюна, они ввинчивались в наш мир из микроскопических щелей, появляясь то из тени деревьев, то из трещин в асфальте, на глазах вырастая до гигантских размеров, надуваясь, словно воздушные шарики. Мерзкие твари, но убивать их оказалось на удивление просто: высокая волна разрывала монстров на куски, оставляя после себя только мокрые лужицы, которые почти тут же высыхали под лучами ласкового припекающего солнца. Но последнее время стали появляться и другие. И именно они вселяли в душу чувство смятения и тревоги. Поначалу незаметные, невидимые человеческому глазу, демоны стали нападать на людей, питаясь их чувствами. Страх, ненависть, ужас, любая человеческая эмоция, любой всплеск энергии служили катализатором, и тогда монстром начинал становиться тот человек, которого выбрали в жертву. И, чем больше времени он проводил в этом странном и непривычном для себя облике, тем сложнее было вернуть его обратно – вселяясь в человеческую оболочку, демон полностью подчинял ее себе, меняя тело и пожирая разум… Первые демоны вызывали омерзение, как вызывает скользкое, ядовитое насекомое, случайно оказавшееся с тобою рядом. Мичиру приноровилась расправляться с ними несколькими атаками, и монстр становился снова бесплотной тенью, испаряющейся над землей, как пар, как легкий невесомый дымок. Но вот другие, которые несколько минут назад были простыми людьми… Больше всего на свете она боялась убить. Убить не монстра, а того, кем он был прежде. И, хотя Плутон терпеливо, как маленькому ребенку, раз за разом повторяла ей, что убивает она не людей, а демонов, низших тварей, что люди, превращенные в демонов, почти всегда выживают, пусть и почти ничего потом не помнят о случившемся, Мичиру все равно было страшно. Она боялась, что убивая, сама становится таким же монстром. Демоны сменяли один другого, а ее одиночество никак не заканчивалось. Порой, засыпая, она думала о тех, других девочках. Наверно, в глубине души Мичиру немного завидовала им. Их беззаботности, какой-то детскости, тому, как они расправлялись с демонами, словно это была всего лишь игра. Их всегда было пятеро и, судя по всему, они были хорошими подругами. Они были одной командой. Возможно, они давно уже сражались вместе и никогда не знали, что такое сражаться, когда рядом никого нет. Неожиданный порыв ветра почти подхватил Нептун под руки, заставив развернуться на сто восемьдесят градусов. Первый демон выглянул из-за цветочного павильона на углу. Воительница оглянулась, покачав головой. Так близко к дому, что даже окна видно! Плохо. Очень плохо. Если Харука услышит, даже нет, не услышит, просто почувствует… Кончики пальцев, затянутые в белую ткань перчаток, замерцали синими искрами. - Высокая волна!