***
С матча по квиддичу прошло почти два месяца. Приближалось Рождество. В середине декабря, проснувшись поутру, все обнаружили, что замок укрыт толстым слоем снега, а огромное озеро замёрзло. В тот же день близнецы Уизли получили несколько штрафных очков за то, что заколдовали слепленные ими снежки, и те начали летать за профессором Квирреллом, врезаясь ему в затылок. Те немногие совы, которым удалось в то утро пробиться сквозь снежную бурю, чтобы доставить почту в школу, были на грани смерти. И Хагриду пришлось основательно повозиться с ними, прежде чем они снова смогли летать. Все школьники с нетерпением ждали каникул и уже не могли думать ни о чем другом. Может быть, потому, что в школе было ужасно холодно, и всем хотелось разъехаться по теплым уютным домам. После памятного матча, в котором Гриффиндор победил благодаря Гарри, Селвин стал ещё невыносимее. Уязвлённый поражением своей команды, он пытался всех рассмешить придуманной им шуткой. Она заключалась в том, что в следующей игре вместо Гарри на поле выйдет древесная лягушка, у неё рот шире, чем у Поттера, и потому она будет идеальным ловцом. Однако Селвин быстро осознал, что его шутка никого не смешит, — возможно, Гарри поймал мяч очень своеобразным способом, но тем не менее он его поймал. И, более того, всех поразило, что ему удалось удержаться на взбесившейся метле. Селвин пытался ещё как-то поддеть Гарри или кого-то из его компании, но только заработал для своего факультета штрафные очки. Когда ребята по окончанию урока вышли из подземелий, то обнаружили, что путь им преградила неизвестно откуда взявшаяся в коридоре огромная пихта. Однако показавшиеся из-за ствола две гигантские ступни и громкое пыхтение подсказали им, что пихту принес сюда Хагрид. — Привет, Хагрид, помощь не нужна? — спросил Рон, просовывая голову между веток. — Не, я в порядке, Рон… но всё равно спасибо, — донеслось из-за пихты. — Пошли со мной в Большой зал, там такая красота сейчас, закачаешься! Ребята пошли за волочившим пихту Хагридом в Большой зал. Там профессор МакГонагалл и профессор Флитвик развешивали рождественские украшения. — Отлично, Хагрид, это ведь последнее дерево? — спросила профессор МакГонагалл, увидев пихту. — Пожалуйста, поставьте его в дальний угол, хорошо? Большой зал выглядел потрясающе. В нем стояло не менее дюжины высоченных пихт: одни поблескивали нерастаявшими сосульками, другие сияли сотнями прикрепленных к веткам свечей. На стенах висели традиционные рождественские венки из белой омелы и ветвей остролиста. — Сколько там вам осталось до каникул-то? — поинтересовался Хагрид. — Всего один день, — ответила Гермиона. — Хорошо. Ладно, я пойду, — сказал Хагрид и понёс пихту туда, куда сказала профессор МакГонагалл. Ребята все вместе сели за стол Когтеврана, чтобы пообедать. В этот момент стали доставлять почту. Все, кроме Гермионы и Ханны, получили письма от родителей с просьбой о том, чтобы они остались в школе, так как им необходимо куда-то уехать. — Вам не кажется, что это странно? — спросил Гарри, когда они показали друг другу свои письма. — Что именно? — спросил Рон. — То, что у всех у нас родители куда-то уехали, — начал объяснять Невилл. — И то, что они все нам прислали абсолютно идентичные письма, — дополнила Кэтрин. — Ребята, это может быть совпадением, — сказал друзьям Гарри. Все остальные, хоть и немного неуверенно, согласились с его теорией. — Гермиона, Ханна, а у вас что? Вы едете домой на каникулы? — спросил Драко. — Да, — ответили они почти синхронно. — А может останетесь? — спросил Стивен. — Я не могу, — ответила Ханна, — мы с родителями едем в Америку, навестить маминого брата. — А ты, Гермиона? — спросила Присцилла. — Я тоже не могу. — Жаль, — сказали восемь ребят почти одновременно. — Кстати, после обеда нужно будет зайти в… — начала Гермиона. — Библиотеку, — закончили все остальные. — Гермиона, мы обыскали уже больше сотни книг в поисках информации о Фламеле, — сказала подруге Кэтрин. — Мы не нашли его в «Великих волшебниках двадцатого века», он не упоминался в «Выдающихся именах нашей эпохи», также как и в «Важных магических открытиях последнего времени» и «Новых направлениях магических наук». — И что? Мы не осмотрели и десятой доли библиотеки, в ней тысячи полок и десятки тысяч книг, — Гермиона вытащила из кармана список книг, которые она запланировала просмотреть сегодня. — А может, мы просто не там ищем? — выдвинул предположение Стивен. — Что ты имеешь ввиду? — спросила Кэтрин. — Может, мы не можем найти информацию по Николасу Фламелю по той причине, что вся информация о нем находится в Особой секции? Ребята посмотрели на него и на какое-то время задумались. — А это не лишено смысла, — Невилл постучал пальцем по подбородку. — Может поищем там? — Кэтрин сложила руки вместе и опустила на них голову. — Давайте попробуем. Но кто подпишет нам разрешение? — почесал затылок Рон. — Может, Сириус, — предложил Гален. — Не получится, он уехал, — понурился Гарри. — Куда? — спросили все в разнобой. — Не знаю, но мне кажется, он там же, где и мои родители, — пожал плечами Гарри. — Тогда что будем делать? — несколько погрустнев, спросил Драко. — Придумаем что-нибудь, — отмахнулся Гарри. Все молча с ним согласились и стали обедать.***
Когда каникулы наконец начались, ребята слишком весело проводили время для того, чтобы думать о Фламеле. Утром и днём играли в снежки, устраивали настоящие снежные сражения, сооружая крепости из снега, катались на коньках и много чего другого. Вместе с Фредом и Джорджем они взорвали унитаз в одном из школьных туалетов и отправили его в подарок Джинни, как и обещали. Ребятам разрешили на время каникул ночевать в гостиных других факультетов всем вместе. По вечерам они сидели у камина, пили чай, ели всевозможные сладости и болтали обо всём подряд. Также время от времени они играли в волшебные шахматы. Лучше всего играли Кэтрин, Невилл, Гарри, Рон и Стивен, но чаще всего побеждали последние двое. Первый за счёт стратегии, а второй — хитрости. В канун Рождества все легли спать в гостиной факультета Гриффиндор, предвкушая праздничный завтрак, веселье и подарки. — Доброе утро, — сонно произнёс Рон, когда все проснулись, выбрались из постелей и накинули на пижамы халаты. — Доброе, — ответила на приветствие первой Кэтрин. — И вам того же, — зевнул Гарри. — Ого, сколько подарков! — радостно воскликнул Гален. — А тебе что, обычно не дарили подарки? — спросила Присцилла со смесью грусти и удивления на лице. — Дарили, но не так много, — перевёл на неё взгляд Гален. Ребята начали распаковывать подарки и хвастаться друг другу тем, что им подарили. Хагрид прислал каждому из них флейту, свистелку в форме различных зверей: у Галена — лев, у Кэтрин — орёл, у Стивена — змей, у Присциллы — барсук, у Драко — хорёк, у Невилла — филин, у Гарри — олень, у Рона — пёс. Каждая из флейт издавала звуки, которые обычно издают эти животные. — Интересно, как он их вырезал, это же очень тонкая работа, — изумилась Присцилла крутя в руках и рассматривая свою флейту-барсука. — Пусть это останется тайной для нас, — Гален мечтательно улыбнулся, приобнял девочку за плечо и провёл рукой перед их лицами. Все посмеялись и согласились с ним. Также всем от миссис Уизли достались фирменные свитера семьи Уизли, о чём всем сказал Рон. У Гарри был изумрудно-зелёный с изображённым на нём снитчем, у Драко — белый с изображением трёх колец и летящего в них мяча, Невилл получил свитер чёрного цвета с изображённой на нём стопкой книг, у Рона свитер, как всегда, был тёмно-бордовым с вышитой на нём синей буквой «Р». Остальные тоже получили такие свитера — у Галена он был ярко-красным с жёлтым львом, у Присциллы — жёлтым с изображением барсука чёрного цвета, у Стивена — тёмно-зелёного цвета с белой змеей, свитер Кэтрин был синего цвета с орлом коричневого цвета. — А почему твоя мама решила прислать нам свитера? — спросил Гален за себя, Стивена, Присциллу и Кэтрин. — Я ей рассказал о том, что мы с вами подружились, и вот она и решила, — ответил Рон, краснея. — Твоя мама молодец, — сказал за всех Стивен. Все в подарок от Сириуса, Джеймса и Римуса получили книги по трансфигурации, подробно описывавшие анимагию. — Как они узнали? — спросил то ли разочарованно, то ли шутливо Гарри. — Думаю, что твой отец и Римус узнали от Сириуса, а как он узнал — это тайна, покрытая мраком, — усмехнулся Драко. — А почему они решили нам помочь? — спросила Кэтрин. — Они просто знают, что если мы что-то придумаем, то нас не остановить никакими способами, — ответил Невилл. — Мы как повстанцы из тех магловских фильмов… как их там? — «Звёздные войны»! — Рон вскочил на ноги и поднял вверх указательный палец. — Да, он, спасибо, Трудяга, — Невилл сделал полупоклон, чем повеселил друзей. — Я смотрел, — сказали Гален и Стивен одновременно. — Я тоже, — кивнула Присцилла. — И я, — Кэтрин отложила книгу и взяла в руки следующий подарок. — Кстати, а неплохо звучит, — влез в разговор Гарри. — Что звучит? — почесал затылок Рон. — Наше название, — сказал Драко, уловив мысли друга. — Повстанцы?! — воскликнул Невилл. — Да. Название «Мародёры» занято, а как-то называться нам нужно, и «Повстанцы» подходит нам больше всего, ведь мы восстаём против скучных школьных правил, — высказал Гарри свои мысли. Ребята на какое-то время замолчали и, спустя десять минут, они все пришли к выводу, что название «Повстанцы» действительно им подходит. Вернувшись к подаркам, они стали показывать их друг другу. Гермиона прислала каждому по коробке шоколадных лягушек, а Ханна — по коробке с американскими волшебными сладостями «Открытые мысли». Как несколько минут спустя выяснили ребята, эти сладости на время, пока ты их ешь, делали для всех слышными твои мысли. Оставались только подарки от родителей, которые они также показали друг другу. Рону подарили коллекцию магловских денег, которые ему казались интересными даже после того, как он уже почти пять лет как был знаком с миром маглов. Невиллу прислали книгу про заклинания. Подарком Драко был набор сквозных зеркал. Галену его мама подарила CD плеер и диск русской группы «Би-2». Стивену тоже подарили CD плеер и диск его любимой группы «Scorpions», а Присцилле — горшок с землёй, в нем, согласно записке, были семена выведенного её матерью нового растения, которое должно быть очень красивым. Кэтрин прислали игрушку — кубик Рубика, который её родители зачаровали так, чтобы он автоматически путался каждый раз, когда она захочет и чтобы его сложность увеличивалась каждый год. Когда Гарри показал всем, что ему прислали, все поражённо ахнули. — Ничего себе, — первой снова обрела дар речи Кэтрин. — Откуда такая редкая вещь? — спросил Стивен. — Эта мантия-невидимка передаётся в моей семье из поколения в поколение уже много столетий, от отца к старшему сыну, — Гарри набросил мантию на плечи. Когда он это сделал, послышался второй вздох изумления. Гарри подошёл к зеркалу, в котором увидел лишь свою голову, и лукаво улыбнулся, радуясь произведённым на друзей эффектом. — Вот решение нашей проблемы, — первой пришла в себя Кэтрин. — Ты о чём? — Гарри не сразу понял направление мыслей подруги. — Я про информацию о Николасе Фламеле, — пояснила Кэтрин. Гарри с минуту на неё смотрел и, улыбнувшись воскликнул: — Ты просто гений! Гарри снял мантию и спрятал в свой чемодан. И как раз вовремя, ведь через секунду дверь в спальню распахнулась, и в неё ворвались Фред и Джордж Уизли. — Счастливого Рождества! — прокричал с порога Фред. — Эй, смотри! — воскликнул Джордж, обращаясь к брату. — Все тоже получил фирменные свитера Уизли! На Фреде и Джордже были новенькие оранжевые свитера, на одном была вышита большая жёлтая буква «Ф», на другом — такого же цвета и размера буква «Д». — Фред, Джордж, а почему вы надели свитера друг друга? — спросил Гарри, который единственный из всей компании умел их различать. — Почему же друг друга? Мы надели свои свитера, ведь нас зовут Дред и Фордж, — близнецы расхохотались, довольные шуткой. — Что тут за шум? — Перси протиснул голову в дверь, вид у него был не слишком счастливый. Судя по всему, он уже успелраспечатать свои подарки, по крайней мере частично, потому что держал в руках свитер грубой вязки, который тут же выхватил у него Фред. — Ага. Тут буква «С», то есть староста. Давай, Перси, надевай его — мы все уже надели наши, и ребята тоже. — Я… не… хочу, — донесся хриплый голос Перси, которому близнецы уже успели натянуть свитер на голову, сбив с него очки. — И запомни: сегодня за завтраком ты будешь сидеть не со старостами, а с нами, — поучительно добавил Джордж. — Рождество — семейный праздник. Близнецы натянули на него свитер так, что руки не попали в рукава, а оказались прижатыми к телу. И, ухватив старшего брата за шиворот, вытолкали его из спальни.***
Рождественский пир был великолепен. На столе красовались десятки жирных жареных индеек, горы жареного и варёного картофеля, миски с жареным зелёным горошком и соусники, полные мясной и клюквенной подливки. После основных яств подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом — Перси чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. Также на столе стояли башни из волшебных хлопушек, которые, когда их использовали, не просто хлопали, но взрывались с пушечным грохотом и, окутав всех густым синим дымом, выплёвывали из себя какую-либо шляпу и несколько живых белых мышей. За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика и Хагридом, который без устали подливал себе вина и становился всё краснее и краснее, и наконец поцеловал в щёку профессора МакГонагалл. А она, к великому удивлению ребят, смущенно порозовела и захихикала, не замечая, что её цилиндр сполз набок. Как только пир закончился ребята пошли в гостиную Когтеврана, где договорились сегодня ночевать, обзаведясь новой порцией подарков. Когда они уходили, то заметили, что белые мыши куда-то пропали, и Гарри высказал свои подозрения о том, что они, мыши, закончат свою жизнь на рождественском столе миссис Норрис. На следующий день ребята неплохо повеселились, устроив на улице яростную перестрелку снежками. Они разделились на две команды, в первой были Гарри, Гален, Присцилла и Невилл, а во второй — Драко, Стивен, Кэтрин и Рон. После баталии, насквозь промокшие, замерзшие, с трудом переводя дыхание, они пришли в гостиную Гриффиндора и уселись у камина. Там развернулась настоящая шахматная борьба между Роном и Стивеном. В тяжёлой борьбе, потеряв большую часть фигур победил Рон. Хотя Гарри подметил, что, если бы не Перси, без устали засыпавший Стивена ценными советами, исход мог быть другим. После чая с бутербродами с индейкой, сдобными булочками, бисквитами и рождественским пирогом ребята почувствовали себя настолько сытыми и сонными, что у них просто не было ни сил, ни желания заниматься чем-либо перед сном. Поэтому они просто сидели и смотрели, как Перси гоняется по комнате за близнецами, отобравшими у него значок старосты. Когда все легли спать, Гарри, который проворочался почти час, но так и не смог заснуть, вытащил из своего чемодана мантию-невидимку и накинул её на плечи. Он бесшумно выбрался из спальни, спустился по лестнице, прошёл через гостиную и пробрался сквозь дыру, с той стороны закрытую портретом. — Кто здесь? — проскрипела Толстая Леди. Гарри ничего не ответил и быстро пошёл вниз по коридору по направлению к библиотеке. В библиотеке было абсолютно темно и очень страшно. Гарри зажёг стоявшую на входе лампу, и, держа её в руке, пошёл вдоль длинных рядов. Он представил, как выглядит со стороны, — лампа, сама по себе плывущая в воздухе. И хотя он знал, что это его рука держит лампу, ему стало неуютно. Особая секция находилась в самом конце помещения. Аккуратно переступив через загородку, отделявшую секцию от остальной части библиотеки, Гарри поднял лампу повыше, чтобы разглядеть названия стоявших на полках книг. Если честно, названия ему ни о чем не говорили. Золотые буквы на корешках выцвели и частично облетели, а слова, в которые они складывались, были записаны на каком-то неизвестном Гарри языке, и он не знал, что они означают. На некоторых книгах вовсе не было никаких надписей. А на одной было тёмное пятно, которое до ужаса напоминало кровь. Гарри почувствовал, как по спине побежали мурашки. Возможно, ему это показалось, но с полок доносился слабый шёпот, словно книги узнали, что кто-то зашёл в Особую секцию без разрешения, и это им не нравилось. Пора было приступать к делу. Гарри осторожно опустил лампу на пол и оглядел нижнюю полку в поисках книги, которая привлекла бы его внимание своим необычным видом. Взгляд его упал на большой чёрный с серебром фолиант. Гарри с трудом вытащил тяжеленную книгу и положил её на колено. Стоило ему раскрыть фолиант, как тишину прорезал душераздирающий крик, от которого кровь стыла в жилах. Это кричала книга! Гарри поспешно захлопнул её, но крик продолжался — высокий, непрекращающийся, разрывающий барабанные перепонки. Гарри попятился назад и сбил лампу, которая тут же погасла. Он запаниковал, и тут послышались шаги — кто-то бежал по коридору по направлению к библиотеке. Второпях засунув книгу на место, Гарри рванул к выходу. В дверях он чуть не столкнулся с Филчем. Выцветшие глаза Филча, вылезшие из орбит, смотрели сквозь него, и Гарри, поднырнув под его руку, выскользнул в коридор. В ушах его все еще стояли издаваемые книгой вопли. Прошло какое-то время, прежде чем Гарри остановился. И, переведя дыхание, обнаружил, что стоит перед выставленными на высоком постаменте рыцарскими доспехами. Он так стремился убежать подальше от библиотеки, что не обращал внимания на то, куда именно бежит. И сейчас он не мог понять где находится, — возможно, потому, что вокруг стояла кромешная тьма. Впрочем, Гарри тут же вспомнил, что похожий рыцарь в латах стоял неподалеку от кухни, но кухня, по идее, была пятью этажами ниже. — Вы сказали, профессор, что, если кто-то будет бродить по школе среди ночи, я должен прийти прямо к вам. Так вот, кто-то был в библиотеке. В Особой секции. Гарри почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Он так долго бежал сам не зная куда, но Филч оказался здесь практически одновременно с ним — потому что это именно его голос сейчас слышал Гарри. Не успел Гарри сообразить, что Филчу наверняка известен более короткий путь, как буквально оцепенел от ужаса. Голос, ответивший Филчу, принадлежал профессору Квирреллу. — З-з-значит, в О-о-особой секции? Что ж, они не-не-не могли уйти далеко, мы их по-по-поймаем. Гарри прирос к полу, глядя, как из-за угла перед ним появляются Филч и Квиррелл. Конечно, они не могли его видеть, но коридор был узким, и они вполне могли в него врезаться — мантия делала его невидимым, но не бесплотным. Гарри попятился назад, стараясь двигаться бесшумно. Филч и Квиррелл приближались, столкновения было не избежать, и Гарри, судорожно оглядевшись, заметил слева от себя приоткрытую дверь. Она была его единственным спасением. Стараясь не дышать, он втиснулся между дверью и косяком, застыв на полпути. Он боялся, что дверь заскрипит и выдаст его, если он её коснётся. Каким-то чудом Гарри всё же удалось бесшумно проскользнуть внутрь. Квиррелл и Филч прошли мимо, и точно бы задели его, если бы он остался в коридоре, но Гарри уже был в комнате. Он, тяжело дыша, прижался к стене и слушал, как удаляются их шаги. На сей раз он едва не попался, он был так близок к этому и с трудом мог поверить, что всё обошлось. Прошло несколько минут, прежде чем Гарри обвел глазами комнату. Она была похожа на класс, которым давно не пользовались. У стен громоздились поставленные одна на другую парты, посреди комнаты лежала перевернутая корзина для бумаг. А вот к противоположной стене был прислонён предмет, выглядевший абсолютно чужеродным в этой комнате. Казалось, его поставили сюда просто для того, чтобы он не мешался в другом месте. Это было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя». Гарри стал внимательно рассматривать зеркало, которое, как ему показалось, он уже где-то видел. И он понял, где именно его видел, когда прочитал надпись задом наперёд: «Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание». Это было зеркало Еиналеж, о котором Гарри прочитал в книге о самых древних артефактах. Правда, там не было написано о том, как оно действует. Гарри прислушался. Шагов Филча и Квиррелла давно уже не было слышно, так что Гарри совсем успокоился и, сняв мантию, медленно направился к зеркалу. Заглянув в зеркало, Гарри ничего не увидел, кроме своего отражения. Он был немного удивлён этому, поэтому на минуту отвернулся, затем снова повернулся к зеркалу и опять не увидел ничего, кроме своего отражения. Он пробовал всю ночь снова и снова, но так ничего и не увидел. В итоге, решив вернуться сюда завтра вместе с друзьями, Гарри покинул эту комнату, направившись в гостиную Гриффиндора.***
— Где ты был всю ночь? — злобно спросила его Кэтрин, когда Гарри зашёл в спальную первокурсников Гриффиндора. Остальные посмотрели на него взглядами, которые говорили: «Быстро рассказывай, а то мы тебя взгреем». Гарри стал рассказывать ребятам о своё ночном приключении. Когда он закончил, на него посыпался шквал вопросов. — Почему ты нас не разбудил?! — возмутился Рон. — Ты нашёл что-нибудь о Фламеле? — с интересом спросила Кэтрин. — Где именно ты нашёл зеркало? — постучав пальцем по подбородку, уточнил Гален. Гарри вздохнул и стал отвечать на вопросы: — Я решил разведать всё один, так безопасней. Под мантией мы бы все не поместились. Нет, Кэтрин, после первой книги я убежал. Она закричала... И я не запомнил, где именно находится комната, но я запомнил дорогу до неё. Сейчас проследим по карте. Гарри достал из чемодана Карту Мародёров и стал прослеживать по ней путь от Особой секции до комнаты, где он нашёл зеркало по маршруту, который он запомнил. — Вот эта комната, — Гарри ткнул в одну из комнат на пятом этаже. — И что нам это даёт? — задала вопрос Присцилла. — Мы пойдём туда сегодня ночью, — сказал за всех Драко. Все посмотрели на него. Кэтрин и Невилл хотели было возразить, но промолчали, и все вместе пошли на завтрак.***
Ночью группами по три человека, так как под мантией-невидимкой больше не помещалось, ребята добрались до комнаты с зеркалом. Гарри открыл дверь и сбросил мантию. — Вот оно, — прошептал Гарри на выдохе. — Гарри, а что ты увидел там? —поинтересовался Невилл, заворожённо глядя на зеркало. — Только себя, — со смесью грусти и смирения сказал Гарри. Невилл задумался над словами друга, но ничего не сказал. — Давайте посмотрим туда, — Рон застыл, зачарованно вглядываясь в зеркало. — Только посмотрите на меня! — воскликнул он. — Что ты видишь? — спросила Кэтрин, затаив дыхание. — Я вижу себя. Но я другой… повзрослевший… И… И я первый ученик школы! У меня на груди значок — такой же, какой был у Билла, когда он стал лучшим учеником Хогвартса. И у меня в руках Кубок победителя соревнования между факультетами и ещё Кубок школы по квиддичу. Я ещё и капитан сборной, представляете! Рон с трудом оторвал взгляд от так восхитившей его картины и взволнованно посмотрел на друзей. Рона у зеркала сменил Гален. Он поражённо вглядывался в него. — Что ты видишь? — спросила Присцилла. — Я вижу себя… себя, свою маму и… и своего отца, — у него на глазах выступили слёзы. Друзья отвели его от зеркала и по очереди обняли. — Всё хорошо, Гален, всё хорошо, — шептала ему на ухо обнимавшая его последней Присцилла. Следующим у зеркала встал Невилл. — Что ты там видишь, Мудрец? — спросил Гарри. — Себя в окружении старинных книг о магии, которые уже давно считаются утерянными. Дальше у зеркала вставали Присцилла, Стивен и Драко, которые, как и Гарри, ничего в нём не увидели, кроме своих отражений. Последней у зеркала была Кэтрин, увидевшая в зеркале то же, что и Невилл. — Что же это за зеркало такое? — спустя час, спросил Невилл, обращаясь к комнате. — Думаю, я могу ответить на ваш вопрос, — прозвучал голос директора, которого дети вдруг увидели сидящим на одной из парт у стены. — Мы… мы не видели вас, сэр, — пробормотал Гарри. — Странно, какими близорукими делает людей невидимость, — произнёс Дамблдор, и дети с облегчением заметили, что профессор улыбается. — А давно вы там сидите, сэр? — спросила Кэтрин со смесью страха и интереса. — С самого вашего прихода, — улыбнулся директор. — Но мы осмотрели всю комнату, вас тут не было видно, — сказал Невилл. — Вы тоже надели мантию-невидимку? — Мне не нужна мантия-невидимка для того, чтобы стать невидимым, — мягко произнёс Дамблдор. — Итак, — Дамблдор слез с парты, подошёл к детям и опустился на пол рядом с ними. — Итак, вы, как и сотни других до вас, обнаружили источник наслаждения, скрытый в зеркале Еиналеж. — Какого ещё наслаждения? — немного возмущённо спросила Присцилла. — Гален плакал, когда посмотрел в него, — объяснила она причину своего возмущения. — Вы поняли, что показывает это зеркало? — поинтересовался Дамблдор. Дети одновременно покачали головой. — Я попробую натолкнуть вас на мысль. Так вот, слушайте. Самый счастливый человек на земле, заглянув в зеркало Еиналеж, увидит самого себя таким, какой он есть, — то есть для него это будет самое обычное зеркало. Вы меня поняли? Дети на несколько минут задумались. Первым заговорил Невилл. — Оно показывает нам то, что мы хотим увидеть, — медленно выговорил он. — Чего бы мы ни хотели… — И да, и нет, — негромко заметил Дамблдор. — Оно показывает нам не больше и не меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания. Мистер Грай, не знавший своего отца, увидел его рядом с собой и своей матерью. Мистер Уизли, братья которого были хороши в каких-то областях, увидел себя лучшим учеником школы и одновременно капитаном команды-чемпиона по квиддичу, обладателем сразу двух Кубков — он объединил все лучшие качества своих братьев в себе. Мистер Долгопупс и мисс Келевра, жадные до знаний, увидели себя в окружении самых древних книг. Однако зеркало не даёт нам ни знаний, ни правды. Многие люди, стоя перед зеркалом, ломали свою жизнь. Одни из-за того, что были зачарованы увиденным. Другие сходили с ума оттого, что не могли понять, сбудется ли то, что предсказало им зеркало, гарантировано ли им это будущее, или оно просто возможно? Дамблдор на мгновение замолчал, словно давая детям время на размышление. — Завтра зеркало перенесут в другое помещение, — продолжил он. — И я прошу вас больше не искать его. Но если вы когда-нибудь ещё раз натолкнётесь на него, вы будете готовы к встрече с ним. Будете готовы, если запомните то, что я скажу вам сейчас. Нельзя цепляться за мечты и сны, забыв о настоящем, забыв о своей жизни. А теперь, почему бы не вернуться в спальню? Гарри поднял с пола мантию и собрался уводить первую группу, но остановился и заговорил. — Сэр… Профессор Дамблдор, — нерешительно начал он. — Могу я задать вам один вопрос? — Кажется, ты уже задал один вопрос, — Дамблдор улыбнулся. — Тем не менее можешь задать ещё один. — Что вы видите, когда смотрите в зеркало? — выпалил Гарри, затаив дыхание. — Я? — переспросил профессор. — Я вижу себя, держащего в руке пару толстых шерстяных носков. Все недоумённо смотрели на директора. — У человека не может быть слишком много носков, — пояснил Дамблдор. — Вот прошло ещё одно Рождество, а я не получил в подарок ни одной пары. Люди почему-то дарят мне только книги. Уже в спальне всем в голову пришла мысль, которую они не озвучили, что Дамблдор не был с ними откровенен. Но с другой стороны, так же одновременно подумали они, это был очень личный вопрос.***
Гермиона и Ханна приехали в Хогвартс за день до окончания каникул. — Подумать только, что было бы, если бы вас поймал Филч! — воскликнула Гермиона, когда ребята закончила рассказывать ей о том, что происходило на каникулах. — Я тоже. Но ещё, я поверить не могу, что вы так ничего и не нашли о Николасе Фламеле, — присоединилась к Гермионе Ханна. — Да ладно вам, ничего же не случилось, — попытался успокоить их Драко. — Не ладно, то, что вы сделали, было очень безответственно, — сказала Ханна. — Вот именно, — присоединилась к ней Гермиона. — Ладно мальчишки, у них шило в одном месте, но вы, девочки, вы же вроде не глупые, — сказала Грейнджер и на какое-то время замолчала. — С завтрашнего дня мы возобновим поиски информации по Фламелю. Все согласились, так как в данной ситуации отказ был опасен для жизни.***
Со дня разговора прошёл уже почти месяц. Каждую свободную минуту ребята проводили в библиотеке, но до сих пор ничего не могли найти о Фламеле. Информации о нем не смогла дать даже Выручай-комната. Они уже почти утратили надежду отыскать его в книгах. Гарри по-прежнему говорил всем, что точно уже встречал это имя. Когда возобновились тренировки по квиддичу, то поиски свелись к минимуму, так как у Гарри и Драко свободного времени вообще почти не было. Вуд заставлял своих подопечных тренироваться на пределе возможностей. Он увеличивал продолжительность тренировок и их частоту, и даже бесконечные дожди, пришедшие на смену снегу, не могли остудить его пыл. Близнецы Уизли жаловались, что Вуд стал настоящим фанатиком, но Драко и Гарри были на стороне своего капитана. Они знали, что если Гриффиндор выиграет следующий матч — против сборной Пуффендуя, то по очкам обойдёт Слизерин. И это впервые за семь последних лет. Во время очередной тренировки — в тот день шёл сильный дождь, и стадион превратился в грязную лужу — Вуд принёс команде плохие новости. Возможно, он и держал бы их при себе, боясь уронить боевой дух своих игроков, но вышло так, что он жутко разозлился на близнецов Уизли, которые, поднявшись в воздух, бомбардировали друг друга мячами и делали вид, что вот-вот упадут со своих мётел. — Да хватит вам дурачиться! — внезапно заорал Вуд. — Вот из-за такой ерунды мы вполне можем проиграть матч! Чтобы вы знали, судить игру будет Квиррелл, который почему-то стал ненавидеть Гриффиндор, а уж он использует любой повод для того, чтобы записать на наш счёт штрафные очки! Услышав это, Джордж на самом деле свалился с метлы. — Судить будет Квиррелл? — невнятно пробормотал он, поднимаясь с земли и выплевывая забившуюся в рот грязь. — Что-то не припомню, чтобы он когда-нибудь судил игры. Да, от него справедливого судейства ждать не придётся — он ведь помнит, как мы с Фредом над ним подшучивали на рождественские каникулы. Остальные игроки приземлились рядом с Джорджем и тоже начали возмущаться. — А что я могу поделать? — развел руками Вуд. — Теперь мы просто обязаны играть так, чтобы у Квиррелла не было ни малейшего повода к нам прицепиться. Гарри и Драко молча кивали головами. Джордж и остальные были правы, но вдобавок ко всему и у Гарри, и у Драко были свои причины, по которым они не хотели, чтобы Квиррелл оказался поблизости, когда Гарри будет играть в квиддич. После тренировки игроки, как обычно, задержались поболтать, но Гарри и Драко направились в Выручай-комнату, где договорились встретиться с друзьями после тренировки. Там Невилл, Кэтрин и Гермиона что-то читали, Рон и Стивен в очередной раз сражались в шахматы, а остальные за этим наблюдали, не за кого особо не болея. — Ребята, что с вами? — спросил Невилл, заметивший настроение друзей, которые сели рядом с игроками в шахматы. — Пожалуйста, подожди, не отвлекай меня, — попросил Рон, после слов Невилла, — Я почти его сделал, — сказав это, Рон передвинул слона с поля «E3» на поле «F2». — Шах и мат. После этого он поднял взгляд на Гарри и Драко. — Так что с вами? — с интересом спросил он. — Вид у вас просто жуткий. Гарри и Драко стали, перебивая друг друга, рассказывать им о внезапном и зловещем желании Квиррелла судить матч по квиддичу. — Тебе нельзя играть, Гарри, — с ходу заявила Гермиона. — Скажи, что ты заболел, — предложила Ханна. — Сделай вид, что сломал ногу, — уточнила Присцилла. — Или сломай её на самом деле, — добавил Стивен. — Я не могу, — признался Гарри. — У нас нет запасного ловца. Если я не выйду на поле, то и вся команда не выйдет. — И к тому же там будет Юркий, если что, он меня подстрахует, как и вся команда. Ребята нехотя согласились с ним. Невилл, достав из карманов мантии по «шоколадной лягушке», протянул их Гарри и Драко. — Съешьте, а то выглядите хуже меня после того полёта на сумасшедшей метле. — Мудрец, ты уже прямо как Римус, — подшутил над Долгопупсом Рон. Гарри и Драко приняли «лягушек», развернули их и вытащили вкладыши. — Кто у вас? — спросил Гален. — Трудяга, — обратился Драко к Рону, — сегодня твой счастливый день, держи, — Драко бросил карточку Рону. — Ого, Агриппа, спасибо Юркий. — Не за что, Трудяга. Сохатый, у тебя кто? — спросил Драко. — Дамблдор, — произнёс он. — Как раз он был на моей самой первой ка… Гарри вдруг задохнулся от волнения. Он смотрел на карточку, словно не в силах был отвести от неё взгляд, а потом посмотрел на друзей. — Я нашёл его! — прошептал он. — Я нашёл Фламеля! Я же говорил вам, что уже видел это имя! Так вот, это было в поезде, когда мы ехали сюда. Слушайте! «…Профессор Дамблдор прославился, помимо всего прочего, победой над тёмным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и работами по алхимии, проведёнными совместно с его партнером Николасом Фламелем…» — прочитал Гарри. Гермиона вскочила на ноги. Она не выглядела такой взволнованной с тех пор, как им объявили оценки за самое первое домашнее задание, которое Гермиона, разумеется, выполнила на «отлично», как и все остальные. — Ждите здесь! — приказала она и выбежала из Выручай-комнаты. Её не было около получаса. Гермиона вернулась с тяжеленной древней книгой в руках. — Мне даже никогда не приходило в голову искать его здесь! — взволнованно прошептала она. — А ведь я взяла её в библиотеке ещё несколько недель назад! Специально, чтобы отвлечься от учебников, для легкого чтения. — Легкого? — переспросили Рон и Драко одновременно. — Помолчи, Трудяга, — сказал Рону Невилл и стал рассматривать книгу вместе с Гермионой. Через несколько секунд к ним присоединилась и Кэтрин. Втроём они лихорадочно переворачивали страницы. — ЕСТЬ! — воскликнул Невилл. — Я так и знала! — хлопнула в ладоши Гермиона. — Наконец, — сказала Кэтрин, потирая одну ладонь о другую. — Уже можно говорить? — раздражённо поинтересовался Рон. Проигнорировав вопрос Рона, Невилл прочитал: — Николас Фламель — единственный известный создатель философского камня! Кэтрин и Гермиона стали, мешая друг другу, читать. — Ты серьёзно? — спросили Гарри, Драко и Присцилла одновременно. Невилл кивнул и улыбнулся догадливости друзей. — Может, вы и нас просветите, что такое философский камень? — спросил Рон за всех, не проявивших реакции. Гермиона хотела что-то сказать, но Невилл её остановил и подтолкнул книгу Рону. «Древняя наука алхимия занималась созданием Философского Камня, легендарного вещества, наделенного удивительными силами. По легенде, камень мог превратить любой металл в чистое золото. С его помощью также можно было приготовить эликсир жизни, который делал бессмертным того, кто выпьет этот эликсир. На протяжении веков возникало множество слухов о том, что Философский Камень уже создан, но единственный существующий в наше время камень принадлежит мистеру Николасу Фламелю, выдающемуся алхимику и поклоннику оперы. Мистер Фланель, в прошлом году отметивший свой шестьсот шестьдесят пятый день рождения, наслаждается тишиной и уединением в Девоне вместе со своей женой Пернеллой (шестисот пятидесяти восьми лет»). — Поняли? — спросила Гермиона, когда Гален, Стивен, Ханна и Рон закончили чтение. — Должно быть, собака охраняет философский камень Фламеля! Я не сомневаюсь, что он попросил об этом Дамблдора, потому что они друзья и ещё потому, что Фламель знал, что кто-то охотится за его камнем. Вот почему он хотел, чтобы камень забрали из «Гринготтса»! — дополнила Кэтрин. — Камень, который всё превращает в золото и гарантирует тебе бессмертие! — воскликнул Гален. — Неудивительно, что Квиррелл хочет его украсть. Любой бы захотел иметь такой камень. — И ещё неудивительно, что мы не могли найти имя Фламеля в «Новых направлениях в современной магической науке», — заметил Рон. — Современным его не назовешь — ведь ему шестьсот шестьдесят пять лет. На следующее утро на уроке по Защите от Темных искусств, записывая различные способы исцеления от укусов волка-оборотня, ребята всё ещё тихонько обсуждали, что бы они сделали с философским камнем, попади он к ним в руки. И только когда Рон сказал, что купил бы себе команду высшей лиги по квиддичу, Гарри вспомнил о том, что предстоящий матч будет судить Квиррелл. Гарри посмотрел на преподавателя и почувствовал, как у него во лбу кольнуло. Он не обратил на это внимание и вернулся к беседе с друзьями.