Наследники и Последователи

      Проведя прекрасный день в Хогсмиде, ребята вернулись в замок, там, поужинав, отправились в гостиную Гриффиндора, где Фред и Джордж на радостях, что на­ступили каникулы, взорвали десяток бомб-вонючек.       Здорово повеселившись, разошлись по спальням, им всем разрешили, как и в прошлые года, оставаться в гостиных друг у друга, и улеглись спать.       Следующим утром, они поднялись позднее обычного, ведь не нужно было никуда спешить, и обнаружили, что остальные учащиеся уже разъехались. Собравшись в гостиной перед камином, они стали обсуждать планы на сегодняшний день и на каникулы вообще.       — Как насчёт пунктов номер… э-э-э… с семьдесят первого по семьдесят третий — для начала, — предложил Стивен, просмотрев список.       — Давай отложим к концу каникул, чтобы не только мы этим занимались, — возразила Кэтрин.       — Тогда, может, девяностый? — спросил Гален, выхватив список из рук друга.       — Не-е-е, — хором протянули Гарри и Драко, — мы без зрителей не будем, — сказали они опять вместе и, повторяя друг за другом, закинули руки за головы, а ноги на столик.       — А, может, для начала сходим к Хагриду? Мы у него сто лет не были, — предложил Рон. — А список отложим на попозже.       Все переглянулись, обдумывая данное предложение.       — Идёмте, — озвучил Гарри общую мысль.       Друзья сходили за мантиями, вышли сквозь портретный проход («К барьеру, гнусные желтопузики!» — крикнул сэр Кэдоган вдогонку) и пошли по опустевшему замку, их шаги гулко отдавались в коридорах. Миновали дубовые двери и вдохнули свежий морозный воздух.       Спускавшийся вниз луг серебрился пушистым снегом, и шаги друзей оставляли в снегу дорожку. Носки и полы мантий скоро промокли и заиндевели. Запретный лес стоял как заколдованный, где каждая ветка одета белой сверкающей опушкой, а хижина Хагрида походила на глазированный торт.       Гален постучал, но Хагрид не отозвался.       — Его что, нет дома? — спросила Гермиона, стуча зубами от холода.       Невилл встал рядом с Галеном и прижался ухом к двери.       — Слышу какой-то странный звук. Кто-то там есть. Может, Клык?       Остальные тоже попытались приникнуть к двери, но из-за размеров порога, поместиться смогли только ещё двое, а потому сейчас помимо Галена и Невилла, стояли и слушали Ханна и Присцилла.       — Кто-то плачет, — сказала Присцилла.       — Может, за кем-нибудь сбегать? — предложил Драко.       — Хагрид! — Гарри подошёл и забарабанил в дверь. — Хагрид!       Раздались тяжёлые шаги, и дверь отворилась. На пороге стоял Хагрид. Глаза у него покраснели и опухли, по кожаному жилету струились слёзы.       — Вы уже слышали! — прорыдал Хагрид и кинулся обнимать Гарри.       Лесничий был ростом с двух мужчин, его объятия были делом нешуточным. Гарри наверняка бы упал, если бы остальные вовремя не схватили Хагрида под руки. Друзья все вдесятером втащили его в хижину, усадили за стол, он уронил голову на руки и разрыдался ещё громче. Лицо его было залито слезами, намокла и нечёсаная борода.       —Что стряслось, Хагрид? — спросили испуганно девочки. Гарри заметил на столе письмо.       — Что это, Хагрид?       Хагрид подтолкнул письмо к Гарри. Гарри раскрыл его и прочитал:       — «Уважаемый мистер Хагрид!       Сообщаем, что расследование по делу о нападении гиппогрифа на ученика во время урока закончено. Постановлено принять заверения профессора Дамблдора, что Вы и профессор Саламандер в этом прискорбном инциденте невиновны».       — Да ведь это здорово! — Рон похлопал Хагрида по огромному плечу. Тот всхлипнул и махнул Гарри рукой, чтобы читал дальше.       — «Тем не менее мы обязаны выразить наше беспокойство по поводу вышеупомянутого гиппогрифа. Мы получили жалобу от мистера Келвина Селвина и передаём дело в Комиссию по обезвреживанию опасных существ. Слушание состоится 20 апреля. Просим Вас прибыть в указанный день в Комиссию с Вашим гиппогрифом. Профессор Саламандер также уведомлён и будет ожидаться.       До начала слушания Вам надлежит держать гиппогрифа на привязи в отдельном помещении.       С уважением, Ваши коллеги…»       Ниже шёл список школьных попечителей, всех, кроме Регулуса и Люциуса.       — Но ведь ты говорил, что Клювокрыл очень хороший, — вспомнил Стивен. — Держу пари, всё обойдётся…       — Нет, не обойдётся! Знаю я этих упырей из Комиссии по обезвреживанию, — Хагрид утёр рукавом слёзы. — У них зуб на самых интересных животных.       В углу кто-то громко зачавкал. Друзья обернулись. На полу врастяжку лежал гиппогриф и что-то жевал.       — Ну как оставить его снаружи, ведь ужас сколько намело снегу! — всхлипывая, объяснил Хагрид. — Теперь Рождество, а он будет там один-одинёшенек и на привязи.       Друзья переглянулись. Они расходились с Хагридом во взгляде на «самых интересных животных», которых другие люди называют «опасными чудовищами». Впрочем, Клювокрыл и вправду выглядел безобидным. Хагрид же и вовсе считал его милашкой.       — А что профессор Саламандер говорит на этот счёт? — спросила Ханна.       — Он сказал, что что-нибудь придумает, — отмахнулся Хагрид.       — Вам надо хорошенько подумать, как его защитить, — Гермиона села рядом с Хагридом и погладила его по огромной ручище.       — Необходимо доказать Комиссии, что он неопасен, — поддержала подругу Кэтрин.       — Ничего не выйдет! — рыдал Хагрид. — Комиссия в кармане у Келвина Селвина. Все его боятся. Я проиграю дело, и тогда Клювика…       Хагрид чиркнул пальцем по шее и с плачем рухнул на стол.       — Ты не один. Профессор Саламандер обязательно придумает, как вам защитить Клювокрыла, — стала уверять его Присцилла.       — Может, Дамблдор тоже поможет? — вслух подумал Гарри.       — Он и так мне очень помог. А у него самого забот полон рот: эти дементоры, Питер Петтигрю…       — Хагрид, нельзя сдаваться, — твёрдо сказал Драко. — Гермиона права, надо хорошенько продумать защиту. Мы будем свидетелями…       — Я где-то читал о суде над гиппогрифом, его тоже раздразнили, и он напал на обидчика, —задумался Стивен. — Того гиппогрифа оправдали. Обязательно найду этот случай.       Хагрид только громче зарыдал. Друзья стали переглядываться, ища друг в друге якорь спасения.       — Заварю-ка я чаю, — вдруг сказал Рон.       Все вытаращили на него глаза.       — Мама всегда предлагает чашку чая, когда кому-нибудь плохо, — развел руками Уизли.       Наконец, выслушав многочисленные заверения о помощи и увидев перед собой кружку горячего чая, Хагрид высморкался в платок размером с добрую скатерть и сказал:       — Всё правильно. Нечего раскисать… надо взять себя в руки…       Огромный волкодав Клык застенчиво вылез из-под стола и положил морду Хагриду на колени.       — И чего я расквасился? На себя не похож, — Хагрид погладил Клыка по холке, потрепал за ухо. — Сам не свой последнее время… беспокоюсь о Клювике, да и учёбу с уроками своими забросил, всё бедному Ньюту приходится делать одному…       — Он всё понимает и не возражает! — возразил Гален.       — Все всё понимают, — поддакнул Невилл.       — Да ещё эти дементоры… мороз по коже, — Хагрида передёрнуло. — Как иду в «Три метлы» промочить горло, каждый раз их вижу. Как в Азкабан попал.       Хагрид умолк и отхлебнул чаю.       — А в Азкабане страшно? — осторожно спросила Гермиона.       — Ещё как! — сказали мальчики и Хагрид одновременно. Последний глядел в одну точку.       — Другого такого места во всём свете нет. Даже другие магические тюрьмы и то не такие страшные. Посидишь там и забываешь, кто ты, за­чем живёшь. Всякие ужасы в голову лезут — худшие воспоминания. И им-то наплевать — виноват ты или нет, их это не трогает. Им нужно пару сотен заключенных и всё, — Хагрид молча уставился в чашку, потом тихо прибавил: — Хотел я было отпустить Клювика… пусть бы себе улетел… да Ньют меня остановил. Говорит, так только хуже будет… да и как ему, Клювику, втолкуешь, что надо улепётывать? — Хагрид поглядел на друзей полными слёз глазами.       Хотя вечер у Хагрида был не очень веселый, всё же он оказал на ребят некоторое влияние. Они теперь меньше занимались своими розыгрышами и ревностно готовили оправдательную речь для суда над гиппогрифом.       На другое утро друзья отправились в библиотеку, принесли оттуда по охапке книг и в пустой гостиной, на этот раз Пуффендуйской, засели за поиски. Весь день они провели у пылающего камина, перелистывая пыльные тома страницу за страницей в надежде найти похожий случай. Книги были полны отчётов о знаменитых судах над опасными чудовищами. Время от времени кто-нибудь говорил:       — Вот тут есть кое-что. В тысяча семьсот двадцать втором был случай… правда, гиппогрифа признали виновным и казнили, вот, поглядите…       — А вот это, пожалуй, подойдёт: в тысяча двести девяносто шестом на кого-то напала мантикора, её оправдали и отпустили на волю… ой, нет, не годится: её все боялись и потому отпустили…       Замок тем временем прихорашивался к Рождеству несмотря на то, что любоваться волшебными украшениями было мало кому. В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблескивали золотыми звёздами двенадцать огромных ёлок. По замку поплыли ароматы праздничных яств.        Рождественским утром Рон разбудил всех, в этот раз они ночевали в гостиной Когтеврана, в спальне Кэтрин и Гермионы. Он, Рон, превратился в большого, рыжего питбультерьера и огласил комнату лаем (тренировки ребят приносили плоды и им уже удавалось довольно на долго принимать облик зверей, если они постоянно концентрировались на своём анимагическом образе).       — С Рождеством вас! Смотрите, прибыли подарки.       Все стали протирать глаза ото сна, а Гарри сощурился и потянулся за очками, которые он оставил рядом с собой, у спального мешка. На полу, у кроватей и рядом со спальными мешками, в полутьме спальни высились кучи коробок, Рон уже разглядывал свои подарки.       — Ещё один свитер от мамы… как всегда, тёмно-бордовый… Вам она тоже наверняка прислала…       Все развернули по первому пакету. Миссис Уизли связала: Гарри — ярко-красный с жёлтым оленем на груди, Драко — серый с белым хорьком, Невиллу — чёрный с жёлтым филином, Галену — тёмно-жёлтый с красным львом, Стивену — синий с зелёной змеёй, Кэтрин — изумрудно-зелёный с тёмно-оранжевым орлом, Присцилле — тёмно-красный с чёрным барсуком, Гермионе — голубой с разноцветной стопкой книг, Ханне — оранжевый с синим драконом, а ещё всем напекла пирожков с изюмом и миндалём, не забыла прислать коробки с пирожными и ореховыми леденцами. Когда друзья разобрали всё свои подарки, они увидели на полу длинную плоскую коробку.       — Что это? — бросил Рон любопытный взгляд.       — И кому? — спросила Присцилла.       Все пожали плечами. Драко, который находился к коробке ближе всех, посмотрел на надпись на обёртке.       — Сохатый, это нам с тобой от наших родителей.       Гарри посмотрел на Драко, затем подошёл к нему, они вместе раскрыли подарок и не поверили глазам — это были четыре чудесных новеньких метлы. Рон выронил носки и спрыгнул с кровати.       — Вот это да! — он даже охрип от восхищения.       Две — модели «Нимбус-2000», подобные которым Драко и Гарри потеряли в последнем матче по квиддичу, а две другие — модели «Молния».       Мальчики взяли по метле, первыми были Нимбусы, в руки и осмотрели со всех сторон, после чего вернули в коробку, а затем в их руках оказались Молнии. Древко каждой из мётел блеснуло, они задрожали, Гарри и Драко отпустили их, и они повисли в воздухе — садись и лети. На кончиках древка золотились регистрационные номера, гладкие прямые березовые прутья были как на подбор.       — Это вам родители прислали? — спросил Гален.       — Поглядите, может, в коробке есть записка? — Рон разорвал упаковку, даже не заметив, как оттуда выпала маленькая записка       — Ничего нет.       — А этого ты не заметил, Трудяга? — спросила Присцилла, поднимая бумажку, после чего передала Гарри и Драко.       Гарри, Драко.       Надеюсь вам понравятся ваши подарки — «Молнии». Но, так как мы знаем, как вам были дороги ваши старые Нимбусы, мы решили подарить вам ещё по одному. В память о тех мётлах. Надеемся, вы с друзьями хорошо проведёте каникулы и повеселитесь на славу. Постарайтесь не разрушить замок       P.S. Замок не рушьте, но переверните его вверх тормашками       Разные почерки в письме, а также отсутствие подписи говорило о том, что писали его несколько человек — родители Гарри и Драко.       — Суперские мётлы, — оценили даже те, кто не играл в квиддич.       — Вы только представь себе, что будет с Селвином! — Рон чуть не захлебнулся от смеха. — Его от зависти скрючит! У вас теперь мётлы международного класса!       — Даже не верится, — затаив дыхание, Гарри и Драко с благоговением рассматривали свои новые мётлы, а Рон рухнул от хохота на свой спальный мешок, воображая позеленевшего от злости Селвина.       Пока разбирали свои подарки, они пропустили завтрак.       Уже наступило время обеда, и друзья, переодевшись, спустились в Большой зал. Факультетские столы опять были отодвинуты к стенам, посреди зала стоял один общий стол, на котором накрыто на тридцать пять человек. За столом уже сидели из персонала замка: Дамблдор, МакГонагалл, Стебль, Флитвик и завхоз Филч в старомодном поношенном фраке вместо обычной коричневой куртки. Из студентов: двое робких первоклашек, мрачного вида слизеринец-пятикурсник, Мэри, о чём-то болтающая с Джинни, Дореей, Вальбургой, Виолой, Электрой и Габриэль, последняя, демонстративно не смотрела в ту сторону, где сидели Орион, Сириус, Регулус, Сигнус, Том, Чарльз и Сет, шестеро, как обычно, игравшие в магловские карты, а последний решивший понаблюдать. Если ребята не ошибались, то не хватало только близнецов Уизли и Перси с его девушкой.       Гарри, Рон, Драко, Гермиона, Невилл, Ханна, Гален, Присцилла, Кэтрин и Стивен подошли к столу.       — Весёлого Рождества! — поздравил их Дамблдор и добавил: — Нас мало, и мы решили, что глупо сидеть за разными столами. Садитесь, мы вас ждём.       Друзья уселись на дальнем конце стола.       — Хлопушки! Берите, Аргус, — Дамблдор протянул Филчу большую серебряную.       Филч неохотно протянул руку. Дёрнул её за шнурок, хлопушка взорвалась, и в руке у него очутился островерхий колпак.       Филч изобразил корявое подобие улыбки и передал колпак Дамблдору, который тут же нахлобучил его вместо своей обычной шляпы волшебника.       — Ну, что вы? Угощайтесь! — Дамблдор с сияющей улыбкой оглядел сидящих.       Едва ребята протянули руки к блюдам с едой, как дверь снова открылась и в зал вплыла — по-другому не скажешь — профессор Трелони (те, кто не ходили на Прорицания, узнали её по описаниям остальных). На ней было длинное зелёное платье, расшитое блёстками, в нём она ещё больше походила на стрекозу-переростка.       — Сивилла! Вот так сюрприз! — воскликнул Дамблдор и привстал.       — Я глядела в магический кристалл, господин директор, — ответила Трелони мистическим, потусторонним голосом. — И, к своему вящему удивлению, увидела себя: я покидаю своё одинокое убежище и спускаюсь к вам. Разве могу я бросать вызов судьбе? И я поспешила сюда. Прошу вас простить мне опоздание…       — Ну, разумеется, какой разговор?.. — у Дамблдора в глазах заплясали лукавые огоньки. — Позвольте начертать вам стул.       И директор на самом деле начертал в воздухе волшебной палочкой стул, он медленно завертелся, повисел немного и приземлился между Филчем и МакГонагалл.       Профессор Трелони немного помедлила, смежила веки (похоже сверялась со своим внутренним оком), поджала губы и опустилась на стул с таким видом, как будто предвидела — стол сейчас поразит молния. Профессор МакГонагалл тотчас запустила разливную ложку в ближайшую супницу.       — Не желаете супу с потрохами, Сивилла? — спросила она.       Трелони как не слышала. Открыла глаза и снова оглядела присутствующих.       — А где же любезные профессора Люпин, Блэк и Снейп?       — Они отбыли по неотложным делам, — ответил Дамблдор и жестом пригласил всех начинать трапезу.       — Вы, конечно, знали об этом, Сивилла? — спросила МакГонагалл, подняв брови.       Трелони бросила на соседку ледяной взгляд.       — Разумеется, знала, Минерва. Но не в моих правилах выставлять напоказ всеведение. Обычно я себя веду так, словно у меня нет Третьего глаза. Зачем волновать людей?       — Это многое объясняет.       — Профессор Трелони, а вы, случайно, ничего не слышали о таком персонаже, как Джессика Джонс¹, — спросил Гарри.       — О ком, мистер Поттер?       — Это персонаж из магловских комиксов, — ответил Гален.       — Нет. А к чему такой вопрос?       — Просто у вас с ней есть сходство, — сдерживая смех, сказал Рон.       — И какое же?       — Вы, как и она, скрываете свои способности, — прыснула Присцилла.       — А ещё нестандартно себя ведёте, — дополнила слова подруги Ханна, которая, как и все остальные, кто знал, о чём она говорит (о зависимости от алкоголя), едва сдерживали смех.       — Очень интересно, — покивала ребятам Трелони. — Кстати, насчёт моих способностей, должна вам сказать, Минерва, — в голосе Трелони вдруг пропала потусторонность, — профессор Люпин недолго пробудет с нами. И кажется, он сам знает, что время его на исходе. Я как-то предложила ему поглядеть в магический кристалл, так он просто сбежал…       — Его можно понять, — сухо отозвалась МакГонагалл.       — Едва ли профессору Люпину в ближайшее время что-то грозит, — вмешался Дамблдор приветливым, но всё же слегка повышенным голосом, что положило конец пререканиям профессоров.       — Дерек, вы ещё не пробовали свиных сарделек? Попробуйте, очень рекомендую, — обратился Дамблдор к первокурснику.       Тот отчаянно покраснел и дрожащими руками приблизил к себе миску с сардельками.       До самого конца пиршества Трелони вела себя вполне сносно. Сидели за столом ещё два часа, так что Гарри, Рон, Невилл, Драко, Гален и Стивен, нацепив на головы рождественские колпаки из хлопушек, смогли перепробовать все кушанья.       После пышного и длительного обеда, друзья наконец поднялись и направились сначала в Пуффендуйскую гостиную, чтобы те, кто не жил там постоянно, забрали свои подарки, после чего пошли в сторону башни Гриффиндора, где собирались ночевать сегодня.       На портрете у входа в гостиную Гриффиндора сэр Кэдоган праздновал Рождество с парой монахов, своим толстым пони и двумя-тремя предшественниками Дамблдора. Сэр Кэдоган поднял забрало шлема и поприветствовал друзей кружкой, полной мёда.       — Весёлого Рождества!.. Ик!.. Пароль?       — Подлый трус!       — Вам того же, сэр! — крикнул рыцарь, и проём открылся.       Пройдя в гостиную и рассевшись у камина, продолжили общение.       — Что же, Гермиона, можешь вычёркивать пункт про магловские комиксы из списка, — сказал Драко, вальяжно развалившись на диване.       Гермиона достала из складок мантии список и вычеркнула сто двадцать четвёртый и сто двадцать пятый пункты, после чего сложила и убрала обратно.       — Ну что, чем займёмся? — спросила Кэтрин.       — Не знаю, как вы, но мы с Ханной пойдём прогуляемся, — сказал Невилл, поднимаясь и помогая подняться Ханне.       — Мудрец, мы с вами, — Рон тоже начал подниматься, но его усадили на место Драко и Стивен.       — Нет, Трудяга, давай ещё посидим, а Мудрец с Ханной пусть идут, — Гален многозначительно посмотрел на друга.       До того не сразу, но дошло, и он кивнул, подтверждая слова.       Невилл и Ханна попрощались с друзьями и отправились гулять по замку и его окрестностям.       Остальные тоже не долго оставались в таком составе. Через некоторое время от компании отсеялись Гален и Присцилла под предлогом, что им нужно написать родным.       Остальные весь вечер просидели в гостиной, весело общались на всевозможные темы и играли в различные игры, а когда к ним присоединились остальные члены их семей, то веселье перетекло на улицу, где они пробыли до самой ночи.

***

      Все каникулы ребята весело проводили время, бегали во двор играть в снежки, вечерами сидели в гостиной, каждый день в разной и болтали на всевозможные темы, но каникулы кончились и, к счастью или несчастью, вскоре после Нового года гостиные снова наполнилась людьми, а гриффиндорская ещё и шумом.       Вечером перед началом нового семестра к Гарри и Драко подошёл Вуд.       — Как прошло Рождество? — поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, тихо продолжил: — Я тут на каникулах кое о чём размышлял… Ну, о том, что случилось во время последнего матча. Дементоры ведь могут снова явиться на матч… Я хочу сказать… Мы не можем позволить тебе, Гарри… Ведь Драко снова не успеть…       Вуд смутился и замолчал.       — Я тоже об этом думал, — быстро произнёс Гарри.       — Рим… то есть, профессор Люпин, профессор Блэк и профессор Снейп сказали, что научат нас противостоять дементорам, после Рождества у них будет время. Начнём заниматься на этой неделе.       — Прекрасно! — просиял Вуд и, кивнув всем остальным, удалился.       На следующий день начались занятия, первым был урок по Уходу за Магическими Существами. И после занимательнейшей теории от профессора Саламандера о саламандрах, они перешли на улицу для практики. Ребятам и их однокурсникам совсем не хотелось дрожать под открытым небом целый час в холодное январское утро. Но практическая часть урока порадовала ребят дважды: во-первых, она, как и всегда, оказалась очень интересной и весёлой, а во-вторых, вёл практику Хагрид. Он придумал очень любопытный способ развлечь класс — принёс целую кучу саламандр и разжёг костёр. Ученики весь урок подбрасывали в пламя сухие ветки и листья, а огнелюбивые ящерицы, извиваясь, сновали среди раскалившихся добела поленьев.       Остальные предметы также порадовали друзей интересным материалом. Например, на Древних рунах, ребята впервые с начала изучения этого предмета взялись за перевод старинных надписей, до этого они только рассматривали отдельно взятые руны. На Прорицаниях же сложилась совсем иная ситуация, профессор Трелони учила гадать по руке и предсказала Рону в будущем нападение.       А вот Защиты от Тёмных Искусств ребята ждали с нетерпением, особенно после разговора Гарри и Драко с Вудом. Им хотелось как можно быстрее приступить к дополнительным занятиям по защите от дементоров.       — Да, да, — кивнул Римус, когда в конце урока ребята напомнили ему о его обещании. — Дайте подумать… Как насчёт четверга? Скажем, в восемь часов вечера? Я предупрежу Северуса и Сириуса. Думаю, кабинет Истории Магии нам подойдёт, он достаточно просторный. Надо хорошенько обмозговать, как будем практиковаться… ведь настоящего дементора в замок не приведёшь…       В четверг ровно в восемь вечера компания друзей, вместе с братом и сестрой Гарри, пятью Блэками, Джинни и Мэри, направилась в кабинет Истории Магии. Там было темно и пусто, они достали палочки и зажгли лампы. Через пять минут в кабинет вошли Сириус, Римус и Северус и водрузили на стол деревянную коробку с торчавшим из её верхней части прозрачным шаром.       — Что это? — спросили все разом.       — Один из волшебных приборов профессора Дамблдора, — пояснил Северус.       — Сначала мы планировали использовать ещё одного боггарта, но подумав, что вряд-ли у всех он превратится в дементора, а заставить его остаться в одной форме нельзя, мы стали искать альтернативу, — стал объяснять Сириус.       — Мы два дня ломали голову, что делать, даже в библиотеке засели, как когда-то, и вот, нам повезло: в одной из книг по артефактологии мы нашли информацию о приборе, который может, если положить в него часть какого-либо существа, создать тень этого существа, — рассказывал Римус, снимая мантию.       — К счастью, у профессора Дамблдора великое множество всевозможных приборов, и один из них как раз оказался нужным нам. Положим в нужное отделение кусочек плаща дементора, и прибор создаст нам теневого дементора, так что мы сможем на нём практиковаться.       — А разве тень может полностью скопировать волшебное существо? — усомнился Невилл.       — Ты прав, прибор скопирует его не полностью, теневой дементор, как и оригинал, сможет навевать холод и погружать в плохие воспоминания, но не сможет применять другие его способности. Также он будет не способен уйти за пределы заданного нами расстояния и существовать без активного прибора.       — Хорошо, — кивнули все.       Гарри, пытаясь скрыть волнение, изобразил, что очень обрадовался найденной замене.       — А где вы возьмёте кусок плаща дементора, — с сомнением спросил Сигнус.       — Да, не попросили же вы у них, — подшутил Альфард.       — Да, Альфард, не попросили, но иногда они теряют части себя, когда долго обходятся без пищи, и нам просто нужно было пройтись по сторожевым постам, чтобы найти их частицу, — сказал Северус.       — Итак… — Люпин вытащил свою волшебную палочку, жестом показав всем, чтобы они сделали то же самое.       — Мы собираемся научить вас трём способам защиты от дементоров, два из них — это магия высшей категории, которую не изучают в школе. Первый — это заклинание Патронуса. Второй — Окклюменция, — объяснил Северус.       — А как они действуют? — поинтересовалась Мэри.       — В первом случае, если всё сделать правильно, заклинание вызовет Патронуса, —пояснил Римус. — Патронус — что-то вроде покровителя, будет вам щитом против дементора. В общем, антидементор.       — Патронус — это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают, — надежды, счастья, стремления выжить. Но в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вред, — продолжил Сириус. — Однако мы должны предупредить, что заклинание может оказаться для вас слишком сложным. Оно бывает не по силам даже опытным волшебникам.       — А на что похож Патронус? — полюбопытствовал Чарльз.       — У каждого волшебника получается свой Патронус, — ответил Люпин.       — А как вы его вызываете? — спросила Джинни.       — Надо сосредоточиться на одном-единственном, самом счастливом воспоминании и произнести магические слова, — объяснил Северус.       Каждый, погрузившись в себя, начал искать в памяти счастливое воспоминание. Им было из чего выбирать       — Есть, — произнесли Гарри, Невилл, Драко и Рон первыми, чуть позднее и остальные подтвердили, что нащупали нужно воспоминание.       — А теперь слова… — Римус прокашлялся. — Экспекто патронум!       — Экспекто патронум, — чуть не задыхаясь, проговорил каждый из детей, уж очень они волновались. — Экспекто патронум.       У некоторых из палочек вырвались струи серебряного газа. Тогда те, у кого этого не произошло, попробовали ещё несколько раз, пока, наконец, не получилось у всех.       — Очень хорошо, — улыбнулся Сириус. — Теперь перейдём ко второму способу, — Блэк кивнул Северусу, давая понять, чтобы тот начинал.       Снейп кивнул в ответ и стал объяснять.       — Окклюменция — это способность преграждать путь к своему сознанию людям, искушённым в Легилименции, то есть в умении считывать образы в чужом мозге, коей способностью, отчасти, обладают и дементоры. Чтобы защититься от дементоров, нужно закрыть своё сознание, тогда они не смогут добраться до ваших воспоминаний. Поэтому этот способ считается самым эффективным.       — Почему? — спросили Орион, Регулус и Альфард в один голос.       — Потому что, научившись закрывать своё сознание, вы эту способность не утратите, а вот для создания патронуса нужна палочка, которой, к сожалению, может не оказаться под рукой. Конечно, можно научиться беспалочковой магии, но это куда сложнее, чем Окклюменция. Попробуйте прямо сейчас очистить своё сознание — отбросьте в сторону все эмоции, не думайте ни о чём, постарайтесь представить себе что-то умиротворённое, прочное, вечное, что-то, что не вызывает эмоций и закроет ваше сознание.       Все сосредоточились и попытались сделать всё так, как сказал им Северус, но у многих ничего не вышло, о чём они и сообщили.       — Ничего страшного, с первой попытки ни у кого не получается. Нужна практика, чтобы овладеть этим искусством, — с улыбкой поддержал их Северус, после чего посмотрел на Сириуса и кивнул.       — Последним и, пожалуй, самым простым способом является постоянная занятость разума — найдите какую-либо мысль, идею, которая не будет внушать вам никаких эмоций и постоянно думайте о ней. Пусть она все время возникает у вас в голове. Таким образом, дементорам будет сложно найти что-то, кроме этой идеи, а так как она не счастливая, то забрать её они не смогут. Этот способ эффективнее всего для слабых волшебников и детей, — рассказал Сириус.       — Что ж, теперь, когда вы знаете способы борьбы, вы готовы опробовать заклинание на дементоре, — сказал       Все кивнули в знак согласия, стиснув в руках волшебные палочки.       Римус защёлкал ручками на приборе. Закончив, открыл небольшую дверцу, положил внутрь кусок чёрной ткани и закрыл. Затем снова защёлкал ручками и нажал кнопку.       Прибор загудел, стеклянный шар стал светиться фиолетовым светом, а через секунду этот свет выплыл за пределы шара и преобразовался в дементора, его закрытое капюшоном лицо было повернуто к детям, а блестящая чешуйчатая рука крепко вцепилась в мантию. Лампы замигали и погасли. Дементор, хрипло дыша, медленно поплыл к ним. И на ребят накатилась волна ледяного холода…       В паре ярдов² от группы дементор как будто столкнулся с невидимой преградой.       — На этом расстоянии потренируетесь в Окклюменции и занятости разума, — сказал ребятам Северус.       Следующие десять минут прошли в молчании — дети пытались зациклиться на какой-либо идее, а также закрыть свой разум. Результаты оставляли желать лучшего, но так как это было первое занятие, то никто не расстроился.       — Хорошо, а теперь, потренируемся в вызове Патронуса. Римус, увеличь радиус, — обратился к Люпину Блэк.       Римус кивнул, повернул несколько ручек и сказал:       — Готово, — дементора перестал сдерживать барьер, и он направился прямо к ребятам.       — Экспекто патронум! — завопили все вразнобой. — Экспекто патронум! Экспекто…       Но заклинание так ни у кого и не сработало, а для Гарри это было хуже всего, ведь и кабинет, и дементор, и взрослые, и дети уже растворялись в знакомом густом белом тумане. В голове эхом отдавались крики матери, и звучали они куда громче, чем раньше.       «Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…»       «Отойди… Отойди, девчонка…»       — Гарри! — позвал откуда-то голос.       Гарри вернулся в реальность. Он лежал на полу ничком. В комнате горел свет. И ему даже не надо было спрашивать о том, что случилось.       — Извините, — прошептал он, садясь. Пот, обильно выступивший на лбу, заливал глаза.       — Как ты себя чувствуешь? — встревоженно спросили Римус и Сириус.       — Ничего… — ответил Гарри. Ухватившись за ближайший стол, кое-как встал на ноги и прислонился к нему.       — Съешь, — Люпин протянул шоколадную «лягушку». — Надо съесть перед следующей попыткой, — сказав это, он стал угощать шоколадом всех детей.       — Мы все знали, что с первого раза не получится, — спокойно заметил Северус.       — Более того, мы были бы крайне удивлены, если бы получилось. — сказал за всех взрослых Сириус.       — Хуже, чем тогда, — проговорил Гарри, откусывая у «лягушки» голову. — В тот раз её голос был громче. И ещё голос Волан-дем-Морта…       Лицо Люпина заметно побледнело, по лицам Джинни и Рона пробежала дрожь, остальные нахмурились, только Северус никак не отреагировал.       — Гарри, если ты не хочешь продолжать…       — Хочу! — отчаянно крикнул Гарри, отправляя в рот остатки «лягушки». — Я должен! Вдруг дементоры явятся на следующий матч с Когтевраном? Нельзя, чтобы я снова упал с метлы. Проиграем мы этот матч, не видать нам Кубка по квиддичу!       — Сохатый, не гробь себя! — возмутился Драко.       — Юркий, я должен! — воскликнул Гарри. У него в глазах горела решимость.       Все посмотрели на Люпина, Снейпа и Блэка, ожидая их действий.       Все трое кивнули.       — Тогда тебе, Гарри, наверное, лучше выбрать другое счастливое воспоминание… Похоже, что первое оказалось недостаточно сильным…       Гарри задумался. Римус прав, первое было не самым счастливым — первым воспоминанием, что он выбрал, было то, как вся их компания познакомилась. Тогда Гарри решил, что, наверное, самое счастливое воспоминание о том, как все они приручали драконов в конце первого и прошлого года обучения. Он кивнул всем, давая понять, что готов.       Все снова стиснули палочки и приготовились к встрече с дементором.       — Готовы? — спросил Люпин, поворачивая несколько ручек на приборе.       — Готовы, — ответил все вразнобой, изо всех сил пытаясь заполнить голову счастливыми воспоминаниями, а не мрачными мыслями о том, что случится, когда ящик откроется.       — Начали! — выкрикнул Люпин, нажимая кнопку.       В комнате снова воцарились темнота и ледяной холод. Дементор поплыл на группу детей, хрипло дыша и протягивая к ним свою гниющую руку…       — Экспекто патронум! — снова закричали все вразнобой. У Драко, Рона, Галена, Присциллы, Джинни и тройняшек из палочек выплыли серебристые струи пара, которых хватило, чтобы защитить всех. — Экспекто патронум! — но у Гарри так ничего и не получилось, как и у остальных.       — Хватит на сегодня, — сказал Римус, выключая прибор.       — Нет! — воскликнул Гарри. — Давайте попробуем ещё раз!       «Наверное, я думаю о не слишком счастливых вещах, всё дело именно в этом…», — подумал Гарри.       «Конечно в этом. У меня в том же проблема — думаю не о тех вещах», — ответил на его мысли Невилл.       «Но ведь это счастливые воспоминания», — стал возражать Гарри.       «Но не самые», — резонно заметила Кэтрин.       «А сами вы о чём думаете?» — спросил Поттер.       «Я о родителях, бабушке с дедушкой, брате и вас, разумеется», — ответила Присцилла.       «Хм, как ни странно, мои воспоминания тоже связаны с семьёй», — заметил Рон.       «Я, кажется, знаю!» — воскликнул Поттер.       — Если остальные не против, — сказал Люпин, после небольшого раздумья, в течение которого длился мысленный диалог Повстанцев.       Никто против не был.       Ребятам дали время на погружение в свои мысли. Каждый искал по-настоящему счастливое воспоминание. Такое, которое могло бы превратиться в сильного Патронуса…       — Готовы? — спросил Люпин. Судя по его виду, он уже жалел о том, что разрешил сделать ещё одну попытку. По лицу Северуса, как впрочем и всегда, нельзя было ничего прочитать, а вот лицо Сириуса горело боевым настроем. — Сосредоточились? Ну что ж, начали!       Люпин в третий раз нажал на кнопку активации, и из стеклянного шара появился дементор — комната наполнилась темнотой и холодом, и…       — Экспекто патронум! — произнесли все заклинание, из палочек всё тех же людей: Драко, Рона, Джинни, Галена, Присциллы и тройняшек выплыли серебряные струи пара.       — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — завопили те, у кого за вечер так ни разу и не получилось. — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!       И вдруг из палочек Невилла, Кэтрин, Гермионы и Мэри выплыли серебряные струи пара, а из палочки Гарри вырвалась огромная серебристая тень и зависла между ним и дементором… У всех, кому удалось сотворить патронуса, дрожали ноги, но они ещё держались на них, хотя и не знали, как долго им удастся простоять…       Раздался громкий треск, Патронус и дементор исчезли. Ноги тех кому удалось сотворить патронуса, подкосились, и они рухнули на ближайшие стулья. Они чувствовали себя так, словно только что пробежали несколько миль³.       — Потрясающе! — воскликнул Сириус.       — Великолепно! — произнёс Римус, подходя к ребятам. — Просто великолепно! Вы просто молодцы! Вот это начало!       — Может, попробуем ещё? — переведя дыхание, спросил Гарри. — Всего один раз?       — Нет, — твёрдо ответил Северус. — На этот вечер с вас хватит.       — Вот, держите…       Люпин стал протягивать детям плитки самого лучшего шоколада.       — Съешьте его весь, иначе мадам Помфри нас убьёт, — улыбнулся Сириус.       — В следующий раз встречаемся группами — Орион, Регулус, Альфард, Чарльз, Мэри и Джинни у Римуса; Вальбурга, Сигнус, Электра и Дорея у Северуса; Гарри, Драко, Невилл, Гален, Присцилла, Кэтрин, Ханна, Гермиона, Стивен и Рон у меня — через неделю в это же время. Где, решим позже, — распорядился Сириус.       — Хорошо, — кивнули все и, развернув свой шоколад, стали с удовольствием уминать его.       Через неделю после начала семестра состоялись первые матчи. В межшкольном турнире — Махотокоро-Ильверморни (Ильверморни выиграли со счётом восемьдесят:пятьсот тридцать), Колдовстворец-Ардханари (Колдовстворец одержал победу со счётом сто пятьдесят:сто тридцать) и Ильверморни-Хогвартс (Хогвартс победил со счётом восемьсот девяносто:четыреста девяносто), а в школьном чемпионате — Слизерин встречался с Когтевраном и выиграл с небольшим перевесом. По мнению Вуда, этот результат вполне устраивал гриффиндорцев. Теперь, победи они когтевранцев, второе место им обеспечено. Вуд довёл количество тренировок гриффиндорской команды, как, впрочем, и школьной (тут он действовал совместно с другими тренерами), до пяти в неделю. Для ребят это значило, что на домашние задания у них остаётся всего один вечер, благо, что Невилл, Кэтрин и Гермиона помогали им, ведь по четвергам Сириус учил их бороться с дементором, и это было куда труднее тренировок. Но всё равно, Келевра, Долгопупс и Грейнджер уставали в разы сильнее. Они столько всего на себя нагрузили, что, похоже, нервы их стали сдавать. Каждый вечер они сидели в углу Выручай-комнаты, разложив на нескольких столах учебники, карты с колонками цифр, рунические справочники, схемы, иллюстрировавшие способность маглов поднимать тяжести, кипы исписанных пергаментных свитков. Они ни с кем не разговаривали и довольно грубо пресекали все попытки оторвать их от работы.       Нагрузки было так много, что друзья даже на время отложили свой список.       Январь незаметно сменился февралём, а холода всё ещё держались. Приближались матчи Ильверморни-Ардханари, Хогвартс-Махотокоро и Гриффиндор-Когтевран, и это было плохо, так как занятия с Сириусом проходили не так успешно, как того хотелось бы. В конце концов, они научились при появлении дементора занимать разум какой-либо идеей, что не сильно, но помогало; в окклюменции они продвинулись ровно на полшага — что крайне их удручало. При вызове Патронуса появлялись неотчетливые серебристые тени, но они всё же были слабоваты и не могли прогнать дементора. Они только маячили впереди матовым облаком, питаясь энергией ребят и истощая их.       — Ты слишком требователен к себе, — наставительно заметил Сириус на четвёртом занятии, после того как Гарри разозлился на себя за столь слабого Патронуса. — Для тринадцатилетних волшебников даже призрачные Патронусы — поразительное достижение. Ты ведь больше не теряешь сознания!       — Я думал, Патронус может уложить дементора на лопатки или совсем прогнать, — Гарри явно упал духом.       — Более мощные Патронусы всё это умеют, — подбодрил его Блэк. — Но вы действительно многого достигли за такой короткий срок, — обратился он уже ко всем. — Если дементоры явятся на следующий матч, ты сумеешь сдержать их и благополучно приземлиться, — снова к Гарри.       — Но вы с Северусом и Римусом говорили, что когда их много, с ними труднее справиться.       — Мы совершенно в тебе уверены, — улыбнулся Сириус.       — Профессор Блэк прав, Гарри, — обратилась к нему Гермиона. — На этот раз ты справишься.       — В крайнем случае, мы тебя подстрахуем, — усмехнулся Рон.       — А Юркий опять поймает, — добавил Невилл.       — Ладно, давайте не будем об этом, — прервал всех Сириус. — Лучше выпьем за победу Гриффиндора над Когтевраном! — сказав это, он стал раздавать ребятам бутылки со сливочным пивом. — Простите, девочки, — быстро извинился Блэк, посмотрев на Кэтрин с Гермионой.       — Ничего страшного, — успокоила его Кэтрин. — В факультетской команде я не играю, Гермиона вообще квиддич не очень любит, а Гарри наш друг, и мы всегда болеем за него.       — Хорошо, но всё равно, мне, как учителю, не положено отдавать предпочтение какому-то факультету, — прибавил он поспешно.       Они чокнулись и выпили.       — А что у дементора под капюшоном? — поинтересовался Невилл. — Я много о них прочитал, но там ничего подобного не написано.       Сириус, оторвавшись от бутылочки, нахмурился.       — Видишь ли, это потому, что те немногие, кто это знает, не в состоянии поведать об этом. Дело в том, что дементоры откидывают капюшон только для того, чтобы применить своё последнее и самое страшное оружие…       — Какое оружие? — заворожённо спросили ребята.       — Его называют Поцелуй дементора, — сказал Блэк, тяжело усмехнувшись. — Дементоры его применяют к тем, кого хотят совершенно уничтожить. Думаю, что под капюшоном у них что-то вроде рта, они прижимают челюсти ко рту жертв и высасывают из них душу. Те, кто пили в этот момент, поперхнулись, напиток попал не в то горло.       — Что? Это они так убивают? — со смесью страха и возмущения в голосе спросила Ханна.       — Нет, гораздо страшнее. Вам известно, что без души человек может жить, пока у него работают мозг и сердце? Но он ничего больше не чувствует, ничего не помнит… И поправить это нельзя. Человек просто существует. Пустой, как выеденное яйцо. Душа навсегда покинула тело. Навсегда, — Сириус сделал ещё несколько глотков. — Такая судьба ожидает этого предателя Хвоста. Об этом сегодня написано в утреннем выпуске «Пророка». Министерство дало разрешение применить Поцелуй, если они его найдут.       Какой-то миг все оторопело думали о людях, у которых через рот высосали душу. И тут же мысли перекинулись на Петтигрю.       — Он это заслужил, — тихо проговорил Гарри.       — Это бесчеловечно, — сказали все девочки.       Остальные промолчали.       — Ты так полагаешь? — деликатно спросил Невилл у Гарри. — Ты и в самом деле думаешь, что существуют люди, которые заслуживают такого наказания?       — Да! — с решимостью воскликнул Сириус, чего никто не ожидал.       — Есть ведь совсем особые преступления, — присоединился к позиции Гарри и Сириуса Рон.       — Это неправильно, — сказал Драко в смятении. — Ни один человек не заслуживает такого.       — Ты так говоришь, потому что в твоей жизни нет такого человека, — обрушился на друга Гарри. — А если бы тебя и твоих родителей продали ради собственной шкуры?!       — Сохатый, остынь, — вмешался Гален.       — Или твою маму?       — А причём тут моя мама?       — Чтобы ты сделал или пожелал сделать тому, кто её убьёт?       Гален не ответил. Минуту в комнате стояло напряжённое молчание.       — Человек, поступивший так, как поступил Петтигрю, должен жить и полностью осознавать свой поступок. Он должен жить и сидеть в Азкабане, — спокойно сказала Присцилла. — И ещё, Сохатый, не надо больше про миссис Грай так говорить. Ты прекрасно знаешь, что она для Га… Отважного — всё.       Гарри мысленно отругал себя, что задал тот вопрос.       — Прости, Отважный. Я не должен был…       — Всё в порядке, Сохатый, все мы знаем, что мозг не самая твоя сильная часть, — пошутил Гален, и все без исключения рассмеялись, разогнав навалившуюся на них мрачную атмосферу.