***
…Норберт очнулся и помотал головой. За окнами кареты мелькали дома, вдали виднелось здание королевского Драматического театра, а это значит, что они уже довольно далеко умчались от переулка. Мысленно отправив Чернильницу домой, секретарь увидел на полу экипажа Аргута. Норберт фыркнул. Проверять, жив ли этот мерзавец, не хотелось. Но было необходимо проверить, сработал ли его припасенный на подобный случай «стиратель воспоминаний». Секретарю стоило больших усилий получить себе такой, не выдав мастеру своего настоящего имени и положения, но оставался шанс, что немалые деньги были отданы за жалкую подделку. — Да не гони так, придурок! — Норберт толкнул седалище возницы через тонкую стенку тростью. Аргут сладко спал на полу, и секретарь едва удержался от того, чтобы не выкинуть его на мостовую. Хватит с него и дырки в бедре, вроде не очень и опасной. «Тоже мне, любитель театральных эффектов…» За эту ошибку убийца еще ответит, но сейчас важнее другое. Впрочем, Норберт не был мстительным, даже просто злым его назвать было нельзя. Однако он давно усвоил, как необходимо обращаться с подобными элементами общества. Справился с заданием — молодец. Нет — ни малейшей жалости. Хотя что именно грозит убийце в недалеком будущем, Норберт пока и сам понятия не имел. Возница сбавил скорость и выехал на оживленные улицы не спеша, как и следует порядочному экипажу, и через двадцать минут подкатил к дому секретаря. Норберт перехватил свою трость, перешагнул через дрыхнущего Аргута и спрыгнул на землю. Чинно оправив сюртук, он кивком головы отпустил возницу. Карета не спеша двинулась к ближайшему посвященному в дела Норберта медику. Там убийце окажут необходимую помощь. Но все-таки шансы, что стиратель сработал, были велики. Значит, у бедной Арины нет никаких шансов вспомнить, чем же она так перешла дорогу организации. И у этой девицы нет шансов выйти на автора этой магической побрякушки… Кстати, кто она, такая хамоватая? Не бандитка, слишком хорошо одета. Хотя это не показатель. Может быть, третья сила? Или четвертая? Или двадцатая? Сколько же много переменных в этих уравнениях интриг! Норберт спокойно прошествовал к дому, где его ждал обед. Через какое-то время в комнату, выдав забористую экспрессивную тираду на кошачьем языке, забрался Чернильница и направился к себе. Секретарь не стал тревожить кота. После каждого «сеанса связи» зверю требовался отдых. Через несколько минут секретарь услышал знакомый скрип в оконное стекло. — Эдмунд, ты здесь? — он вышел на балкон и запрокинул голову, разглядывая крыши, едва не сходящиеся друг с другом над проулками. — Здесь, ваше благородие, — как это тощее уродливое недоразумение сползло по стене дома вниз, Норберт так и не понял. Эдмунд Ящерица или, по-простому, Гад, был из подчинённых Аргута и выполнял роль его личного разведчика. Заодно он и шпионил для секретаря. В том, что Эдмунд ему предан буквально от кончиков волос до кончиков пальцев, Норберт был убежден абсолютно. Эдмунд обладал странным талантом проникать куда угодно и подмечать любые мелочи, но вместе с тем его Печать изуродовала тело и лицо. Как говорили маги, подобное может произойти с младенцами, хоть и встречается довольно редко. Эдмунд оказался из таких «счастливчиков». Те возможности, которыми злодейка-судьба наградила парня, не компенсировали его полной невозможности общаться с людьми нормально. Аргут, конечно, берег такой уникальный для разведки и шпионажа экземпляр и по мере возможностей заботился о парне, вынужденно скрывающим свой лик под темными тряпками. Но до простого человеческого обращения не доходило. Зато Норберт, случайно познакомившись с Эдмундом, не выказал никакого презрения. За это двадцатилетний мальчишка был готов сделать для своего «друга» всё, что угодно. Норберт такую преданность ценил, и никогда на рискованные задания Эдмунда не отправлял. В конце концов, для этого есть обычные головорезы. — Я же тебе разрешал обращаться ко мне просто Норберт. Не надо всего этого официоза, — секретарь с силой провёл рукой по лицу, словно пытаясь снять с себя вечную лёгкую усталость, столько хорошо знакомую любому чину, вынужденному заниматься бумажной или просто скучной работой. — Видел эту девку без лица? — Да. — Узнай, кто она. Наверняка про хамку с таким талантом кто-то что-нибудь слышал. И прошерсти всех врачей в городе, как законных, так и подпольных, всех костоломов в армейских казармах — она обязана потащить девчонку к врачу. Ну, и магов, специализирующихся на лечении — тоже проверь. Твоим ребятам же это под силу? — Разумеется! — Норберт был уверен, что Эдмунд ухмыльнулся под своими бинтами. — И не смей устраивать никакой самодеятельности. Просто узнай, где сейчас эти две женщины. Эдмунд ещё раз кивнул и, буквально слившись со стенкой, пропал. — Да уж, Аргут, заменить тебя, придурка, всегда будет кем. Вот только жаль, что он не такой же лидер, как ты.Глава III
24 июня 2018 г. в 23:01
Седрия, особняк «Золотое гнездо»; 17 алгаура (IX), позднее утро
Окна этого великолепного особняка выходили на обширную площадь, посреди которой возвышался мраморный фонтан с фигурами мифологических героев и прекрасных женщин. Сооружение отлично дополняло композицию, которую в комплексе представляла вся площадь, и дом вместе с окружающими зданиями были неотъемлемой частью ее, выполненной в уникальном смешении архитектурных жанров, известном специалистам как «седрийский ампир». Площадь располагалась на высоком холме, и белое здание особняка, окруженное цветущим садом, возвышалось над столицей, казалось, будучи равным даже королевскому дворцу. Архитекторы, возводившие жилой комплекс, отлично знали свое дело. Не менее роскошный вид открывался из окон виллы на панораму города; отсюда не были видны неустроенность дворов и обходных улиц, дома возвышались один над другим, сверкая на солнце светлой черепицей. Они создавали ощущение благостности и умиротворения, и даже трущобы в дальних кварталах казались какими-то облагороженными, не выбиваясь из общей концепции красоты, особенно ярко и полно раскрывающейся при виде сверху, с Маркинского холма, от подножия которого, по легенде, и началось возведение Седрии.
Владелец особняка, невысокий, но статный мужчина в темном полотняном одеянии, смотрящемся на удивление просто в таком роскошном имении, взглянул на раскрытое окно и повел ноздрями. Откуда-то издалека ветер принес дразнящий запах горячей сдобы и свежего сена. Но эти запахи не раздражали его тонкое чутье. Он восседал за столом в высоком резном кресле из редкого в северных широтах золотого дерева, с мягким кожаным сидением и бархатными подлокотниками. Из большой медной трубы граммофона на изящной тумбочке, стоявшей у дальней стены, доносились тихие звуки музыки.
— Ну что же, друг мой, я на вас рассчитываю, — с улыбкой произнес хозяин особняка.
Приближенные знали, что он достаточно жесток, однако никогда не проявлял эту сторону своего характера понапрасну. Но почему-то каждого, кто видел эту улыбку, пробирал холодок. Некоторым людям просто не дано улыбаться дружелюбно, и владелец особняка был именно такой породы. Он специально сделал ударение на слове «друг», подчеркивая свое особенное доверие к сидевшему напротив человеку, однако собеседник прекрасно знал, что доверие его означало примерно следующее: «подведешь меня — подведешь всех нас, и вместо меня с тобой говорить будет огонь и клинок». Мужчина неторопливо протянул руку, унизанную толстыми перстнями, и положил перед Норбертом бумажный конверт. Его немного полное, гладко выбритое лицо не выражало ничего, кроме терпеливого спокойствия, при этом цепкие, молочно-серые глаза оценивающе скользили по собеседнику.
— Имя вы знаете, все остальное в этом конверте. Сейчас от вас зависит очень многое: судьба страны, будущее простых граждан, и в том числе — ваша собственная судьба. Виконт — лишь первая пешка в сложной партии, которая должна быть бита, чтобы очистить путь к королю. Именно поэтому ошибок быть не должно, Норберт. Надеюсь, вы меня хорошо поняли?
Седрия, улица Сияющая 31, особняк виконта де Вилажа; 17 алгаура (IX), позднее утро
Покинув башню, Латисия полной грудью вдохнула свежий воздух и несколько секунд стояла на солнце, закрыв глаза, настраиваясь на свою волну после пережитого этим утром. Тряхнув головой, она быстро нацепила на ботинки «бегалки» и быстро умчалась прочь с дворцовой территории. Ее незамысловатое средство передвижения при хорошей работе ног могло развивать скорость среднестатистического паромобиля. Прохожие постоянно оборачивались, с удивлением взирая на такой необычный способ перемещения, дети с восторгом и завистью провожали девушку взглядами, но Тиса не замечала их. Ее вообще мало интересовало чье-либо мнение о себе. Как и вопросы безопасности.
Тиса мчалась по секции дороги для велосипедистов, умело лавируя между ездоками. Ветер свистел в ушах, мимо проносились люди, деревья, здания, но юная изобретательница была вся погружена в свои мысли. Она мчала по улицам города, сама не зная, куда.
Опомнилась девушка только тогда, когда очутилась в богатом квартале. Снизив скорость, Тиса неспешно поехала среди роскошных особняков и мобилей. Мысли пребывали в полнейшем беспорядке, домой возвращаться не хотелось. Лицо девушки не выражало особого беспокойства, но на душе было тоскливо. Вид распростертого на полу мертвого тела Верховного Мага никак не желал покидать память. Осенний ветер смахнул с ее щеки одинокую каплю дождя.
Внезапно внимание Латисии привлек роскошный паромобиль у одного из особняков. Из открытого капота вырывались клубы пара, а возле машины крутился человечек и что-то жалобно бормотал.
«Радиатор заплакал? Котелок потек? Топка чадит?» — мелькнули мысли в голове механика, и Тиса мгновенно перестроилась на рабочую волну, как всегда оно и бывает при виде неработающей техники. Девушка подъехала поближе и встала за спиной шофера, заглядывая в двигатель.
— Господин меня убьет… — донесся до ее слуха тихий стон незадачливого шофера.
— В чем проблема, папаша? — заинтересованно произнесла Тиса. — Не фырчит?
— Да фырчать-то как раз фырчит, — не поднимая головы, ответил бедолага. — А дымит от чего, я вообще не пойму… Который уж раз… Чего только ни перепробовал, а всякий раз приходится механика вызывать. За свой счет, между прочим!
Мужик вынул, наконец, голову из недр двигателя и задумчиво уставился на механизм, так и не взглянув на Тису.
— И ведь все равно едет, зараза! А дымит так, что вообще не видать ничего… И не радиатор, нет… Новый совсем, на той неделе ставил.
— А котелок чего? — спросила Тиса, вскрывая свой «стандартный набор механика».
— Да крепкий он, постоянно проверяю…
Добыв нужный инструмент, Латисия деловито отпихнула мужика и сама погрузилась в капот. Расстроенный владелец машины даже не сообразил, что произошло. Он потянулся, хрустнув суставами, и устало прикрыл глаза.
— Каждый раз в этой дряни что-нибудь да ломается. А как я господина де Вилажа повезу вечером на таком… — не обращаясь специально к Тисе, проворчал он.
— Де Вилаж? Себастьян де Вилаж? — из капота показалось удивленное лицо девушки. — Ты у него служишь?
— Ага… Погоди… А ты кто? — До шофера наконец-таки дошло, что происходит вторжение на его суверенную территорию. Наглая незнакомая девка отодвинула его от его же машины и своими отвертками крутит гайки и меняет тросики. — Что ты делаешь с мотором?
— Чиню, — невозмутимо отозвалась Тиса. — Тут половину деталей на металлолом, а радиатор вообще от «Лефта» 78-го года. Кто его вообще сюда ставил, старье такое… Конечно, дымит, не справляется. У тебя же модель — свежак! Весенний выпуск. А двигатель уже весь изношен-переношен, как туфли старой бабки… Половина деталей чужие!
Пока шофёр изумленно взирал на девушку-механика, она сняла с его пояса тряпицу, вытерла о нее руки и повесила мужику на плечо. Хлопнув его по руке чуть выше локтя, она добавила:
— Мой тебе совет: заливай 13-й состав, он котел охлаждает гораздо эффективнее. Можешь в качестве охладителя тяор поставить, если аппарий на регулярную замену хватит. Вон тут как раз под него местечко имеется. А радиатор, если родной не найдешь, меняй на «Гросс», хотя бы прошлогодний, он идеально подойдет. В Механическом квартале лавка есть, Робин Тобиас там торгует…
— Знаю, — неожиданно для себя ответил шофер. — А с химии на магию переходить... боюсь, хозяин не одобрит.
— Ну, как знаешь. А вот к Тобиасу загляни. И привет от Тисы передавай, глядишь, скидку сделает. А главное, найди другого механика. Этот, — Латисия ткнула пальцем в мотор, — деньги гребет на том, что сначала испортит, а потом якобы чинит.
— Ага… Спасибо… — последнюю фразу шофер, удивленный таким поворотом дел, произнес уже в спину девушке, которая, насвистывая, уже мчалась дальше по улице на своих чудо-колесах. Не успев откатить и за два дома, она с удовольствием услышала звук пыхтящего мотора.
«Да всё равно это ненадолго… Пока не заменит».
Глаза девушки скользнули по небольшому особняку, расположившемуся на дороге как раз по пути горе-паромобиля. На воротах красовался большой вензель «СдВ».
«Наверняка особняк де Вилажа. Хм…»
Латисия помнила, что Верховный Маг не раз упоминал это имя, и всегда лишь самыми теплыми словами говорил об этом молодом человеке. Правда, не заостряя специального внимания, однако у Тисы сложилось впечатление о де Вилаже, как человеке достойном. А ей сейчас крайне нужен был кто-то, с кем можно было бы поговорить… Пусть даже с кем-то незнакомым, и пускай это не выглядит вежливым — врываться в чужой дом, не будучи представленной официально. Но Тисе присущи безрассудные поступки.
Ловко свернув в открытые ворота, девушка подъехала к парадному входу и остановилась в нерешительности: а не прикажет ли он ее выставить взашей? Они, конечно, виделись пару раз… Скорее всего, он ее даже не запомнил. Но девушка чувствовала, что сейчас почему-то испытывает к нему доверия больше, чем ко всем королевским ищейкам вместе взятым.
Она стянула с ботинок ролики, повесила их на пояс и решительно стукнула несколько раз латунным молотком в двери. Ждать пришлось недолго. Вскоре резные двери особняка отворились, и на пороге показалась горничная в длинном платье с передником. Она подозрительно оглядела гостью сквозь маленькое пенсне с толстыми стеклами, и лицо ее приняло негодующее выражение.
— Что тебе нужно? Вход для посыльных и прислуги с той стороны! — голос у нее оказался на удивление противным, тонким и визгливым.
— Простите, можно мне увидеться с виконтом? — протянула механик, несколько обескураженная таким приемом.
— Вам назначено? Если нет, то, конечно же, нельзя! — возмутилась горничная.
«Что я, в долг у тебя прошу, что ли…» — обиженно подумала Тиса. Она еще не придумала, что ответить вредной тетке, как из коридора раздался приятный мужской голос:
— Кто там, Дороти?
— Никто, сэр. Торговка сладостями. Нечего беспокоиться… А ну брысь отсюда! — гаркнула горничная на Тису.
— Позволь мне, — мягко, но с приказными нотками произнес мужчина.
Дверь открылась, и за спиной Дороти возник молодой человек лет двадцати пяти, судя по дорогой одежде и благородным чертам лица, явно хозяин дома. У него были мягкие каштановые локоны до плеч, немного бледная кожа и очень серьезные, внимательные глаза. Он с любопытством рассматривал Тису.
Виконт был явно в добром расположении духа, раз сам решил узнать, кто посетил его обитель в этот час без предварительного назначения.
— Я люблю сладости, — улыбнулся виконт. — Но она не похожа на торговку, Дороти. Чем обязан визиту? — вежливо спросил он гостью.
На лице горничной отобразилась сложная борьба чувств: с одной стороны, она явно не собиралась отступать в своем намерении выдворить эту ужасно одетую девчонку, с другой — не смела перечить хозяину.
— О, здрассте, — улыбнулась Тиса. — Виконт де Вилаж, верно? У меня дело, связанное с… Верховным магом, — выдавила она, стрельнув глазами на горничную, а затем снова на Себастьяна и чуть ли не умоляюще произнесла: — Это очень важно…
— Да, это я, — Де Вилаж нахмурился и, не отрывая тревожного взгляда от Тисы, попросил: — Дороти, будь любезна, проследи, чтобы сегодня на ужин не было этих ужасных омаров.
— Но сэр…
— Прямо сейчас, — отрезал виконт внезапно похолодевшим тоном, который заставил злую горничную вздрогнуть. Она бросила на Тису взгляд из серии «я это так не оставлю» и отправилась выполнять «поручение».
— Прошу вас, проходите, — пригласил де Вилаж широким жестом с легким поклоном. В обращении к девушке его голос звучал уже гораздо мягче. — Мое имя Себастьян. Как имею честь обращаться к даме?
Он сам закрыл двери, перед этим бросив подозрительный взгляд на улицу.
— Тиса, — буркнула девушка и, слегка сгорбившись, вошла в дом. Она всегда чувствовала себя неуютно в хоромах богачей. — Латисия Рэдхейл, если хотите.
Ее тяжелые ботинки оставляли следы на девственно чистом паркете — после поездки на «роликах» чистотой они не отличались даже летом.
— Прошу прощения, — кисло улыбнувшись, произнесла Тиса, и, усевшись прямо на пол, принялась их деловито расшнуровывать. — Собственно… я по делу…
Латисия вдруг осознала, что ей безмерно сложно произнести то, что она собиралась сказать. Судорожно вздохнув, она, глядя в пол, быстро проговорила, будто выстрелила словами:
— Вы знаете, что Верховный маг был убит сегодня ночью?
Наступила неловкая тишина. Виконт замер и, казалось, целую вечность стоял неподвижно, пораженный страшной вестью. Тиса подняла на него глаза и вновь опустила, продолжая расшнуровывать ботинки внезапно переставшими слушаться пальцами.
Наконец Себастьян выдохнул.
— Это… невозможно… — произнес надтреснувшим голосом, — Я не хочу в это верить. Как… как это произошло?
Потом вдруг, словно опомнившись, он вежливо взял Тису под локоть, помогая ей подняться.
— Прошу вас, пройдемте в мой кабинет. Здесь не место для таких разговоров… Об этом не беспокойтесь, — виконт кивнул на грязные разводы, — горничные уберут. Сделают хоть что-то полезное…
— Так как именно это произошло? — переспросил виконт, когда они оказались в кабинете, и де Вилаж закрыл двери.
— Я не знаю, — отозвалась Тиса, утерев лицо рукавом.
На убранство кабинета она почти не обратила внимания, но взгляд девушки мгновенно зацепился за маленькие часы с корпусом из стекла, позволяющим разглядеть механизм во всех подробностях. И сейчас девушка, впечатленная работой неведомого мастера, действительно рассмотрела все, даже мельчайшие детали. Острое зрение, побочный эффект Печати, так сказать… Иногда он приходится очень кстати. Впрочем, пока девушка не прошла ревеляцию (да ей это и не особо светило), проявлялось это слишком хаотично.
— Его убили из арбалета… Я просто не знаю, к кому пойти, — вернувшись к грустной теме, сказала она, не поднимая глаз на молодого человека. Почему-то ей было сложно это сделать, как нелегко подобное делать тому, кто сообщает кому-либо весть о гибели друзей. Разглядывание прозрачных часиков стало своего рода поводом не встречаться глазами с де Вилажем.
— Я знаю, вы были близки с ним. Вы часто были у него, верно? — спросила Тиса.
— Верно, — печально кивнул виконт. — Ингвар — мой добрый друг… был моим добрым другом. Прошу вас…
Он указал Тисе на мягкое кожаное кресло и опустился на софу напротив. Его тонкие пальцы сплетались и расплетались, выдавая крайнее волнение, но в целом виконт, кажется, воспринял эту грустную весть с должным самообладанием, как и полагается человеку его ранга. Сев на кресло, Тиса вдруг почувствовала, что не в силах сдержать вновь подступившие слезы.
— А вы, кажется, механик? — Цепкий взгляд виконта пробежал по одежде Тисы, миловидному, веснушчатому лицу девушки, шрамам на руках… — Вы работали во дворце? Как вы узнали о его смерти? Когда это случилось? Об этом известно еще кому-нибудь?
Тут он заметил, что его гостья всхлипывает, и быстро спохватился:
— Простите, вам, наверное, нелегко пришлось, а я набросился на вас с расспросами… Может, кеко?
Де Вилаж подошел к столику возле окна, где на медной подставке стоял маленький кипятильный куб, и передвинул рычаг на специально оборудованном встроенном пульте. Раздался тихий звон, и подставка быстро начала прогреваться, нагревая воду. Видимо, механизм столика включал в себя магический контур с кристаллом клубина, что вполне мог позволить себе человек такого ранга. Через минуту Себастьян подал Латисии маленькую фарфоровую чашку, наполненную душистым свежезаваренным кеко из плодов шиповника. Даже в такую тяжелую минуту Тиса отметила, что виконт сделал все сам, не привлекая к этому нехитрому занятию прислугу. Не часто подобное встретишь в этих пышных сферах высшего света…
Тиса схватила чашку и отхлебнула, почти не глядя.
— Спасибо, — буркнула она. — Мне лучше. Да я механик, работала у него. Прямо в Башне. Но вы, наверное, не помните, — осторожно произнесла она.
— У меня мелькает что-то такое в памяти… Но я только слышал, что у Ингвара в штате числится рыжеволосая девушка в качестве смотрителя за его… занятными игрушками… Но нет, не помню. Если бы мы встречались, я бы наверняка запомнил вас, — улыбнулся Себастьян. — Девушка с такими… непринужденными манерами — редкость в наше время.
«А ведь встречались, — подумала Тиса. — Просто ты не обратил внимания…»
Де Вилаж бросил еще один внимательный взгляд на Тису, затем вдруг встал и принялся мерить комнату шагами.
— Он предупреждал меня… — еле слышно бормотал виконт. — Предупреждал, а я был слишком легкомыслен и самоуверен, чтобы прислушаться к его мудрым словам. И вот теперь мы все за это расплачиваемся… Властям известно о случившемся? — обратился он к Латисии.
— Да. Когда я уехала из Башни сегодня днем, там уже работали ищейки.
— Ищейки… Ну да, правильно. О таком должно стать известно почти сразу же. И король наверняка уже сделал официальное заявление, и господа журналисты уже рыщут вокруг дворца в поисках сенсаций… — Себастьян улыбнулся. — Я иногда позволяю себе не следить за новостями. Но почему, разрешите спросить, вы пришли именно ко мне?
— Я… не знаю, почему именно, — вконец сникла Латисия. — Верховный… маг, господин Гвиделлин, часто упоминал о вас, как о серьезном парне и хорошем друге. Не знаю, что еще сказать. — Девушка пожала плечами. — Я просто подумала… Я не очень доверяю всяким там ищейкам. И очень хочу узнать, кто его убил. — Последняя фраза была произнесена твердо и уверенно.
— Я тоже очень этого хочу, — понимающе кивнул Себастьян. — Вы даже не представляете, насколько…
«Интересно, отчего она так привязана к магу? Давно у него служит? Но почему я раньше ее не встречал…» — подумал де Вилаж.
И все же виконт не мог отделаться от ощущения, что черты этой девушки ему чем-то знакомы. Может быть, все-таки виделись мельком у Ингвара? Кем бы она ни была, ее слова казались вполне искренними, и она должна была хорошо знать Башню. Второй такой возможности могло не представиться…
Себастьян колебался всего пару секунд — он всегда очень быстро принимал решения, а решив что-то, уже не отступал. Он схватил широкую кожаную сумку и стал быстро ее заполнять какими-то приборами и инструментами, извлекаемыми из ящиков стола. Туда же отправились моток крепкой веревки, коробок спичек и даже пачка овсяного печенья. Тиса удивленно смотрела на него. Ее удивили даже не внезапные сборы, а то, что в столе знатного виконта оказались вовсе не важные бумаги и не золоченые портсигары, а разное барахло.
— Я догадываюсь, кто виновен в смерти нашего друга, — взволнованно рассуждал Де Вилаж на ходу. — Более того, я почти уверен, что это дело рук Белого Ордена. Вы слышали о таком? Сборище отъявленных подлецов и негодяев. Они возомнили, что могут контролировать магию, что удел чародеев — служить другим людям, и, ведомые этой бредовой идеей, они творят ужасные вещи. Ингвар посвятил много лет борьбе с Орденом. Думаю, не нужно объяснять, почему они жаждали его смерти…
Де Вилаж застегнул сумку, нацепил на голову шляпу и подхватил деревянную трость с красивым набалдашником, задумчиво взвесив ее на ладони, словно оценивая ее возможности.
— Я… оказывал Верховному Магу посильную помощь в этом опасном деле. Как раз накануне этого ужасного события нам несказанно повезло: я смог раздобыть документы, компрометирующие одну важную особу, которая руководила многими планами Ордена… Я передал их Ингвару, а он должен был их спрятать до тех пор, пока не представится удачная возможность подтасовать их карты. Они до сих пор где-то в башне. И с их помощью мы можем выйти на убийцу.
Тиса молча смотрела на виконта, не решаясь спросить вслух то, о чем внезапно подумала: с чего бы вдруг высокопоставленный почти что граф начал высказывать ей, совершенно незнакомой девчонке с улицы, неведомой ремесленнице низшего сословия, потайные мысли и планы на ближайшее будущее? Тиса засомневалась, должна ли она чувствовать доверие, или наоборот, пора бы проснуться подозрениям?
Впрочем, Себастьян сам ответил ей. Он опустился на подлокотник кресла рядом с девушкой и взял в руки ее ладонь.
— Вы поможете мне проникнуть в башню? — спросил он, с надеждой глядя в зеленые глаза девушки. — Прямой путь закрыт, остается лишь один: через подземные коммуникации. У меня есть карта, это не составит труда… А вот в башне мне потребуется ваша помощь. Ведь вы хотите, чтобы убийца Ингвара понес заслуженное наказание?
Тиса отметила, что у этого человека случаются удивительные перемены настроения: только что он был расчетлив и спокоен, сейчас же глаза его горели решимостью и воодушевлением.
— Я… — протянула она. Быстрые перемены настроения и поведения виконта пугали, да и план-то рискованнее некуда… Насколько Латисия помнила, стража башни обходила коридоры каждые четверть часа, и вряд ли случившееся изменит укоренившийся порядок. Скорее, даже наоборот, заставит еще больше усилить надзор. Но разве это повод отказываться, если есть хоть малейший шанс найти преступника?
— У меня нет ключа... — неловко попыталась отмазаться девушка.
— Для умелого механика это проблемы не составит, — улыбнулся виконт.
— Согласна, — твердо сказала она, еще чуть подумав, и, пожав руку Себастьяна, высвободила ладонь. Девушка предположила, что Башню наверняка уже обыскали от подвалов до флюгера на крыше, но…
— Белый орден… Что-то я такое слышала… Он говорил иногда… — пробормотала Тиса и запнулась. — Так вы думаете, убийца по-прежнему в башне?
— Сомневаюсь. Он не может быть настолько глуп… Но если мы достанем документы, считайте, что убийца уже у нас в руках. Меня только одно тревожит: Ингвар наверняка укрыл доказательства с помощью магии. У меня есть кое-какие приборчики, которые могут нам помочь, — он похлопал по сумке, которая заметно раздулась от наполнявшей ее экипировки, — но этого может оказаться недостаточно. Однако времени искать надежного мага у нас нет. А посему — в путь! — бодро скомандовал Себастьян. — Кстати, Тиса, вы любите театр? — Он подмигнул девушке. — Я сейчас устрою маленькое представление, а вы мне подыграете: никто не должен знать, что мы ушли вместе, а тем более догадаться, куда мы направляемся. Да и в будущем с вас это снимет подозрения. Встретимся на перекрестке Конной и Новодворецкой, это в двух кварталах отсюда.
Де Вилаж с нарочито громким стуком распахнул дверь кабинета и стал спускаться в холл, поманив Тису за собой. На первом этаже царило оживление: слуги с блюдами и подносами сновали из одной двери в другую — приближалось время обеда.
— И чтобы вы больше не смели беспокоить меня по таким пустякам! Это возмутительно! — громко возвестил он. Все взгляды тут же обратились в их сторону. — Я прошу вас покинуть этот дом немедленно и больше никогда сюда не возвращаться!
С выражением праведного гнева на лице он указал Тисе на дверь.
— Вот нахал! — возмущенно ответила Тиса, приняв игру. — Да ноги моей тут больше не будет! Все вы, дворяшки, такие… — Показав виконту неприличный знак, девушка сбежала по лестнице, чудом избежав столкновения с горничной, нагруженной посудой. Хлопнуть входной дверью получилось очень убедительно.
«Что я делаю», — подумала девушка, но разум молчал. Быстро и умело нацепив свои «бегалки», Латисия не спеша поехала к месту назначения.
Из кухни на стук двери моментально высунулась любопытная физиономия сварливой горничной. Себастьян поманил ее к себе, и она с торжествующей ухмылкой подлетела к нему.
— Говорила я вам, сэр, что с этой девчонкой не стоило церемониться.
— Твое дело следить за порядком, Дороти, а с, гм, девчонками я сам разберусь, — без улыбки ответил виконт, и горничная моментально сникла. — Мне нужно уйти по важным делам. Если меня кто-то будет спрашивать, отвечай, что я у Логана и буду поздно. Ты все поняла?
— Да, сэр, но как же обед…
— Я с удовольствием съем его на ужин, — Себастьян оставался всё так же серьезен, но в его глазах блеснула веселая искорка. Он накинул плащ и, насвистывая незатейливую мелодию, легкой походкой направился к своему паромобилю. Спустя десять минут он уже припарковался недалеко от перекрестка, где ждала Тиса.
Седрия, улица Семидесяти копейщиков 58; 17 алгаура (IX), после полудня
— Путь к доверию короля… никаких ошибок… — едва слышно бормотал Норберт Этма, секретарь отдела по связям с магической общественностью в Министерстве магических дел, щелкая ножницами над разросшимися растениями. Сухие стебли плюща опадали на керамический пол его небольшого балкона. Чернильница, огромный черный кот в вышитом ошейнике с яркой бусиной, лежал в плетеном кресле и лениво помахивал пушистым хвостом-ершиком. Его владелец в своей неизменной серой рубахе с закатанными и заколотыми на предплечьях булавками широкими рукавами стоял перед увитой плющом стеной. Могучее растение, закрывшее весь дом и балконы практически всех квартир почти до верхнего этажа, превратило небольшой балкончик квартиры секретаря в целый сад. Было еще только начало осени, и растение даже не думало менять буйную зелень на красноватые голые ветки, сиротливо покачивающиеся на ветру.
— А в колодец ему не прыгнуть? Доверять такие дела несмышленым детям, а потом мне расхлебывать их проблемы… — ворчал Норберт.
Погрузившись в свои мысли, он случайно отхватил слишком длинный стебель, повисший на соседних растениях. Опомнившись, секретарь принялся осторожно выпутывать жертву садовых ножниц. Чернильница, почувствовав, что настроение хозяина сменилось с тихого гнева на более располагающее к здравым размышлениям сожаление о своем поступке, перевернулся на другой бок и мяукнул.
— Знаю. Надо решать, что делать с этим мальчишкой, — Норберт положил ножницы на пол к обрезанным ветвям и, взяв кота на руки, сел в кресло. Чернильница ткнулся мордой ему в рукав и, томно провернувшись с боку на бок, сделал вид, что задремал, не забывая одним глазом подглядывать за хозяином. Когда секретарь подобрал его совсем котенком, то решил, что это девочка, а когда выяснилось обратное, не стал менять питомцу имя.
— Нашли, кого набирать в это проклятое тайное сообщество! Детей! А потом ещё удивляются, почему все идет насмарку… Прекрати кусаться! — Норберт щелкнул Чернильницу по носу, из озорства ухватившего хозяина за палец. Кот фыркнул и оскалил клычки.
Солнце грело сегодня не по-осеннему сильно, и секретарь с удовольствием подставил лицо жарким лучам. Все равно делать пока было нечего. Оставалось еще несколько дней отпуска, корреспонденция была в порядке, подменивший его коллега справляется… А задание, ради которого был взят отпуск, не представляется особенно сложным. Казалось, беспокоиться не о чем.
Человек и кошка так и дремали возле окна, наслаждаясь солнцем, когда к балкону, шелестя сальными перьями, подлетел посыльный голубь. Норберт протянул руку, позволяя посланнику сесть на свой рукав. Птица сложила серые жесткие крылья, выпятила вперед стеклянное брюшко, переливающееся всеми оттенками синего, и выплюнула на подставленную ладонь несколько сложенных трубочкой листов плотной бумаги. Чернильница пошевелил ушами, хищно уставившись на пернатое чудо. Голубь даже не взглянул на кошку, он внимательно взирал на секретаря, ожидая ответа. Тот глянул на посыльного и проговорил:
— Передай своему хозяину, чтобы использовал обычных курьеров. И если его информация не подтвердится, я устрою ему столько неприятностей, что он пожалеет, что перешел нам дорогу. Это всё.
Голубь курлыкнул, повернулся и вылетел в окна. Чернильница широко зевнул, лениво провожая улетающую птицу взглядом, в котором охотничий интерес стремительно уступал место обычной кошачьей лени. Норберт развязал нитку, связывающую послание и пробежался глазами по стокам.
— Уехал? Глупый ребенок… Слуги… Похоже, никаких проблем у нас не будет, верно? — мужчина задумчиво почесал Чернильницу за ухом. — Отдельный дом… Хм, большой. Ну, пойдем, посмотрим, что это за здание, а?
Беседуя со своим котом, секретарь не обратил внимания на легкий шелест со стороны балкона. Лишь когда из гущи плюща вдруг вынырнула фигура человека, ловко перемахнувшего через перила, Норберт вздрогнул.
— Опять пугаешь меня… — проворчал он. — Я же просил не подкрадываться так внезапно.
Человек в черном трико и мягких ботинках бесшумно прошел внутрь комнаты и выразил почтение хозяину квартиры через легкий поклон. По костюму и повадкам его можно было бы назвать цирковым гимнастом, однако черные очки и котелок не слишком вязались с цирковым нарядом.
— Кое-что изменилось, — сообщил он без особых церемоний. — У нас неприятности. Арина Келпенгротт, давняя подруга виконта, вдруг решила записаться в герои. Девчонка вышла на ищейку. Она может многое разболтать… Хозяин просил передать: она должна замолчать. Навсегда.
Передав сообщение, незваный гость, не дожидаясь ответа и не прощаясь, стремительно прошел к балкону, не сбавляя скорости ухватился за перила и исчез из виду.
— Спокойно, — Норберт придержал зверя, зло щерившегося в ту сторону, куда скрылся посланник. — Не смей кусать всякую гадость без нужды.
Секретарь задумчиво поглаживал кошку, и Чернильница постепенно успокаивался.
— Арина Кап… Каплетот… — Норберт вздохнул и взял бумаги, принесенные ему голубем.
— Келпенгротт, — прочитал он. — Хм, как мило, работает горничной… Виконт и горничная. Похоже на сюжет для драматической пьесы, не находишь? Он богат, родовит и благороден, а она невероятно прекрасная и столь же невероятно бедная простолюдинка. Но истинная любовь преград не знает… Кхм, что-то меня унесло.
Норберт спустил Чернильницу на пол и, поднявшись на ноги, направился в коридор к входной двери.
— Если наш дорогой старик решил отправить к нам личного курьера… Ярхисс бы его задрал, как представлю, что соседи видели этого шута! … То дело срочное. Что ж, надо будет найти эту Арину Кап… Келпенгротт.
Мужчина наклонился к коту и погладил его по большой плоской голове.
— Побегаешь сегодня для меня?
Седрия, Бродяжий переулок; 17 алгаура (IX), день
Секретарство в министерстве магии — не самая почетная должность, однако и она могла открыть некоторые двери и развязать некоторые языки. Министерский идентификатор мог впечатлить, особенно если не вглядываться в графу «Должность» и не задумываться о том, что простой секретарь — это не более чем кабинетный бумажный червь. Производить впечатление внешним видом Норберт умел, а официальный документ одного из наиболее влиятельных ведомств государства прибавлял веса в глазах тех, с кем приходилось общаться. Чтобы узнать, где сейчас находится эта служанка, подруга виконта Арина Келпенгротт, Норберту потребовалось сорок минут ожидания, пять минут разговоров и одна лёгкая угроза. Но последнее было просто необходимым при общении с Аргутом и его подчинёнными. Аргут, искренне считавший, что Норберт не знает его истинного имени и биографии, был тридцатилетним стройным мужчиной с совершенно невыразительным и унылым лицом. Искусственная козлиная бородка, которую Аргут приклеивал к подбородку для публичных встреч, только подчеркивала его унылость. Для наемного убийцы — самое то. Возможно, будь у Аргута лицо поинтересней, то и судьба его сложилась бы иначе.
— Вон она, — Аргут стукнул ладонью по передней стенке закрытого экипажа, веля вознице остановиться. — Вон та девица, видите? Она самая, господин министр.
— Великолепно.
Иногда Норберта раздражала вечная ирония в голосе наемника, постоянно менявшего манеру разговора, но никогда не избавлявшегося от сарказма. Но сегодня секретарь не обращал на это внимания. Не отвлекаясь от своих мыслей, он, разыгрывая отсутствие интереса на лице, прищурился на темный переулок между двумя высоких домов с лавками и съёмными квартирами в верхних этажах, теряющийся в постоянном мраке дворов, куда почти не попадал солнечный свет через буйные заросли диких садов, ухаживать за которыми местным жителям был недосуг. Бедный, заброшенный райончик.
— Ваше министершество, она же связана с баронесской? — Аргут в этот день избрал манеру поведения арлекина из популярной театральной пьесы. По мнению Норберта, эта роль удавалась убийце хуже всего. — Врядли Арина пришла по своему разумению. Значит, ее потом тоже…
— Да.
— Такая срочность? — мужчина хихикнул и дважды хлопнул по стенке экипажа. Возница молча отогнал экипаж на полквартала вперед. — Чем же нашему правительству помешал этот милый цыпленок?
— Понятия не имею, — ровно отозвался секретарь. На его коленях, свернувшись в большой пушистый черный клубок, мирно урчал Чернильница.
— Ой ли? — сарказм в голосе Аргута приобрел окрас явной угрозы.
— В любом случае, это не то, о чем вы должны задумываться.
Лицо Аргута превратилось в ледяную маску.
— Мне не нравится подобная манера разговора, — холодно просипел убийца, раскрывая свою истинную манеру речи. Он будто невзначай тронул пальцами широкий пояс, откуда — Норберт это знал абсолютно точно — в любой момент в горло собеседника мог вылететь тонкий нож. В горло, в ухо, в бок, в живот…
— Не забывайтесь, друг мой, — Норберт не отрывал взгляда от улицы, но сосредоточившись, установил через Печать контакт со своим питомцем. Чернильница открыл глаза, уставившись на Аргута, тем самым давая хозяину полный обзор его действий. Кот, не прекращая урчать, сжимал и разжимал лапы, готовый выпустить когти по первому указанию своего владельца. — Похвально ваше желание диктовать условия и контролировать ситуацию, но не в данный момент и не со мной.
Аргут нахмурился.
— Ты хочешь сказать, что что-то на меня имеешь? — обдумав слова секретаря, спросил он.
— Друг мой, общаясь с человеком достаточно продолжительное время, невозможно упускать кое-какие детали его профессии и биографии, — Норберт не повышал голоса, давая понять, кто именно контролирует ситуацию. — Но, может быть, мы оставим эти глупые разговоры и займемся, наконец, делом?
Он повернул, наконец, лицо к собеседнику, пронзив его жестким взглядом серых глаз. Секунду-другую мужчины молча взирали друг на друга, но напряжение спало, так как Аргут и в самом деле понимал, что он здесь — всего лишь исполнитель.
— Как хотите, ваше министершество, — ворчливо произнес наемник.
Чернильница широко зевнул и перевернулся на спину, позволяя хозяину потрепать себе живот. Аргут надел старую широкополую шляпу и, пробурчав «А потом баронесску, значит…», на ходу выпрыгнул из экипажа.
Он повесил трость себе на локоть и покачивающейся походкой направился к повороту на Бродяжий переулок, где скрылась нервничающая девушка. Норберт откинулся на спинку сидения и велел вознице сделать круг по соседней улице и снова подъехать к этому злосчастному переулку. Одновременно с тем он сосредоточился на своих каменных четках и установил контакт с Чернильницей. Кот зевнул, потянулся и сел на коленях человека. Глаза его сверкнули, и в тот же момент Норберт, полностью расслабившись, опустил затылок на подголовник. Теперь он видел мир глазами кота.
Чернильница выпрыгнул из кареты и побежал вслед за Аргутом. Забежав в переулок, он нырнул в заросли шиповника и скрылся в тенях. Кот быстро отыскал то, что требуется, и зафиксировал взгляд на девушке у входа в чей-то палисадник, стараясь не выходить из тени. Она переминалась с ноги на ногу, незаметно для самой себя теребила юбку и концы платка. Она кого-то ожидала, но явно не мужчину в темном фраке с непримечательным лицом, будто случайно забредшим в это безлюдное место.
Норберт перебирал каменные четки, глядя желтыми кошачьими глазами, как Аргут не спеша, вразвалочку прошелся рядом со своей жертвой, делая вид, что и сам ожидает некой встречи.
— Идиот… — секретарь хмурился, глядя, как Аргут ходит туда-сюда по узкой улочке. Не будучи знакомым с особенностями профессии наемного убийцы, Норберт нервничал, пока Аргут незаметно оглядывал окрестности, оценивал ситуацию и выжидал момент. — Уже давно расправился бы с девчонкой… так нет же, нарезает тут круги… Ты еще познакомиться подойди, придурок… Шкуру спущу, потом не влезешь…
Норберт с силой сжал деревянную бусину четок, висевших на его правом запястье, и поморщился от боли. Чернильница в темных кустах замер, в любой момент готовый броситься на врага.
— Тихо, дурачок, тихо… — секретарь успокоил своего любимца, и в этот момент увидел, как Аргут подошел к девушке почти вплотную, коснулся края своей шляпы и тут же перевел глаза на выход из переулка, будто увидел кого-то на дороге. Девушка тоже взглянула туда, и в этот миг убийца спокойным размеренным, но стремительным движением вынул из рукава трёхгранный клинок длиной в две ладони.
Но сделать что-либо он не успел. Тускло сверкнув металлом, в воздухе просвистел метательный клинок в форме звездочки о шести лучах и впился в запястье Аргута. Убийца взвыл и схватился за раненную руку, но клинок не выронил. Темноволосая девушка, его неслучившаяся жертва, обернулась на звук и отшатнулась при виде капающей крови, чудом не закричав. Аргут озирался в поисках напавшего, но никого не увидел. Не менее изумился и Норберт, мысленно велев Чернильнице замереть и не подавать никаких признаков присутствия.
Аргут, не найдя никого, вновь обратил злобный взгляд на девушку, ради которой и прибыл сюда. Он перехватил клинок другой рукой и бросился к ней, и тут же его руку перехватил кто-то сзади, железной хваткой сжав раненное запястье, тем самым причинив еще сильную боль. В глазах убийцы помутнело, и мужчина рухнул на одно колено. И тут же отлетел на пару метров, сраженный жестким ударом ноги под подбородок.
Он не встал сразу, наткнувшись взглядом на мрачную фигуру неведомо откуда взявшейся женщины, заслонившей испуганную девчонку.
— А теперь попробуй справиться со мной, — прошипела Фьёрт, вынимая свой клинок, до сего момента прятавшийся в изящной женской трости. В темном переулке царил постоянный сумрак, но вокруг нее словно сгустилась некая мистическая тьма. — Именем короля, сдавайся.
Все найденные улики и свою пышную отстегивающуюся юбку она оставила в Управлении. Там же остался и строгий изящный пиджак. Сейчас Ищейка была облачена в светлые свободные бриджи и кожаную куртку, под которой виднелась горсть амулетов. Удобная, неприметная одежда. И даже арбалет, в спокойной ситуации висевший за спиной, не вызвал бы вопросов ни у рядовых обывателей, ни у жандармов. В этой ситуации Фьёрт более иного порадовалась тому, что не забыла обработать эти болты дозой сонного яда, чтобы даже легкое ранение в руку или ногу оказалось бы результативным.
«Ведьма?» — подумал Аргут, но тут же отбросил эту мысль. Волшебница не стала бы метать троверы и использовать холодное оружие. Убийца взглянул на небольшой арбалет в другой руке неведомой гостьи, довольно увесистый для тонкой женской руки, но женщина держала его свободно, будто не ощущая веса. Наверняка и тут не обошлось без магического вмешательства. Аргут понимал, что куда бы он ни кинулся, его ждала отборная порция железа.
— Святой Ливий, — Норберт в ярости сжал кулаки. — Откуда взялась эта тварь?..
Пока секретарь судорожно соображал, что делать, Аргут поднялся на ноги, держа перед собой клинок, словно мог отбить им болт, и попятился назад.
— Только попробуй сбежать, урод, — прошипел Норберт и дернулся вперед, посылая Чернильницу в бой. Единственная мысль, пришедшая ему в голову, была одновременно и блестящей, и опасной. Жертва, конечно, не умрет, ее в любом случае защитит ее неведомая воительница. Но и информацию уже не разболтает…
Хозяин позволил Чернильнице обратить внимание на маленький шнурок, свисающий с ошейника. Кот ухватил его зубами и подергал, вытянув из ошейника маленький прозрачный шарик, оплетенный сетью черных ниток. Держа в зубах эту «игрушку», он аккуратно, стараясь не привлечь к себе внимания, выбрался из кустов и двинулся по направлению к людям.
Аргут тем временем продолжал поспешно пятиться, соображая, что же ему делать. Связываться с вооруженной арбалетом противницей очень не хотелось, особенно после ранения, сделавшей правую, основную рабочую руку практически бесполезной. Но связываться с разгневанным представителем власти — тоже. Впрочем, в данный момент сотрудник министерства не казался страшнее неведомой воительницы, и Аргут дернулся вбок, надеясь уйти от арбалетного болта. Но безуспешно. Тетива взвизгнула, и наемник взвыл, схватившись за правое бедро.
— Сдавайся, — снова произнесла Тагн. — Больше повторять не буду.
Фьёрт не могла перезарядить арбалет в тот же момент, поэтому у мужчины было несколько мгновений, и он быстро заковылять прочь. Тагн прыгнула вперед, настигая убийцу, но тот внезапно развернулся ей навстречу и швырнул в скрытое темнотой лицо горсть какого-то порошка. Фьерт была вынуждена отшатнуться, избегая неведомой пакости, и на какой-то момент отстала.
От резкого движения Аргут качнулся, но это лишь придало ему дополнительных сил. Он выскочил из переулка, напугав случайного прохожего видом крови, и возница, увидев спутника своего господина в таком плачевном состоянии, немедленно выдвинул свой экипаж ему навстречу. От резкого движения Норберт едва удержал равновесие, ухватившись за занавески на окнах кареты. Но это его не волновало. Чернильница в этот миг шустро набирал ход по направлению к девушке, оставшейся одной, пока ее защитница преследовала Аргута.
Убийца успел. Он стремительно пересек улицу и впрыгнул в экипаж, который тут же набрал скорость, увозя его прочь. Уже на подножке кареты Аргут чувствовал, что почти не способен себя контролировать, последним усилием втолкнул себя внутрь и рухнул на пол экипажа, сраженный, наконец, сонным ядом, которым был обработан ранивший его болт. Фьёрт могла бы догнать наемника, но не решилась выходить из переулка, где оставалась девушка, назначившая ей встречу.
— Проклятье!!! — в бессильной ярости прошипела Фьёрт, провожая взглядом карету, запряженную парой соловых лошадей. — В следующий раз использую мгновенный яд!
Не позволяя себе больше медлить, ищейка вернулась в переулок, на ходу убирая клинок. Преодолевая несколько метров темного коридора, она хмурилась, внутреннее чутье подсказывало, что это еще не всё. Не может быть всё.
То, что горничную пытались убить, возводило информацию, которую собиралась передать девчонка, в разряд особо важной. Арбалет щелкнул, перезаряжаясь, в желоб вошла новая короткая стрела, покрытая тонкой желтой пленкой.
«И оружие не выронил, хотя руку я ему пропорола хорошо, — мелькнула мысль в кудрявой голове. — Да, профессионал… Проклятье!»
Мысленно перебрав несколько соленых ругательств, ищейка несколько успокоилась, хотя напряжение в ее взгляде никуда не делось. В глубине переулка ее ожидала бледная, как смерть, горничная.
— Все, я здесь. Ты в безопасности… Как тебя зовут? — произнесла Фьёрт, и тут до ее слуха донесся слабый шорох. Повернув голову, ищейка встретилась взглядом с большой черно-угольной кошкой. И этот зверь был здесь явно не просто так. Он слишком внимательно наблюдал за происходящим. В подобной ситуации случайностей быть не могло.
Не желая рисковать, Фьёрт отвела арбалет, и из рукава в ладонь скользнул маленький револьвер. В переулке раздались один за другим три раскатистых выстрела. Но цели пули не достигли. Зверь, чудом увернувшись от выстрелов, скрылся среди мусорных баков.
Кошек Тагн недолюбливала уже много лет, с тех пор как питомец былого приятеля-наемника повадился гадить на ее личные вещи, вызывая у хозяина лишь смех. А нынешний провал с убийцей окончательно вывел ее из себя.
Впрочем, немного спустив пар, Фьёрт вернулась в относительно нормальное расположение духа и повернулась к горничной.
— Итак, ты звала, я здесь…
Вместо ответа горничная вновь указала куда-то позади Фьёрт. Ищейка обернулась и вновь увидела черного кота. Он сидел на крышке мусорного бака, и напряжение, казалось, можно было ощутить физически. В тот момент, когда Фьёрт взглянула на кота, внутренняя пружина была спущена, и зверь взлетел над мостовой. Своей воли в нем уже не было — им полностью управлял хозяин. Чернильница прыгнул на уступ в стене, оттолкнувшись от которого оказался прямо над горничной, и разжал зубы. Маленький шарик, болтавшийся на тонком шнурке, упал вниз прямо под ноги девушке. Но до земли он не долетел.
Фьёрт не успела среагировать. Когда шарик оказался на уровне лица горничной, блеснула яркая вспышка, на мгновение осветив окрестности дворика, не видевшего столь яркого света уже много лет. Ищейка меж тем метнулась вслед за кошкой, но та молнией влетела в заросли и исчезла в тенях непроходимого бурьяна. Это и спасло разум Тагн. Шарик взорвался, когда лицо ищейки было направлено в другую сторону.
Арина как подкошенная рухнула на землю. Фьёрт проморгалась, восстанавливая зрение после яркой вспышки, и вернулась к горничной.
— Эй… Э-эй! Ты меня слышишь? — ищейка похлопала по щекам, приводя ее в чувство.
Горничная помычала, приходя в себя, и Фьёрт помогла ей сесть. Сфокусировав взгляд, девушка потерла виски, подняла голову и увидела ищейку.
— Что случилось? Кто вы? — отшатнувшись, вскрикнула она. — Что я здесь делаю?!
Она в панике озиралась вокруг. Фьёрт мысленно выругалась. Что случилось с девушкой, она отлично понимала, хотя своими глазами видела такое впервые.
«Стиратель воспоминаний… — устало подумало она. — Я застрелюсь на такой работе…»
Ищейка поняла, что горничная подверглась воздействию редкого и очень дорогого заклятия, запрещенного к свободному использованию. Применять такое мог лишь ограниченный круг лиц, которым на него выдавалось специальное разрешение. Жертва такого заклинания напрочь теряла все воспоминания о себе.
«Ну что же, тем легче будет вычислить, кто набуянил здесь», — подумала Фьёрт. Но пока что надо было успокоить жертву этого преступления.
— Тихо, тихо, успокойся, пожалуйста… — проговорила ищейка, улыбнувшись и показав пустые ладони, хотя отчетливо понимала, что ее изуродованное шрамом лицо врядли сразу вызовет безоговорочное доверие. — Я хочу тебе помочь…
— Кто вы?.. — неуверенно произнесла девушка. — Кто… я?
Фьёрт выругалась про себя. Глубоко вздохнув, возвращая самообладание, она как можно спокойнее произнесла:
— Меня зовут Фьёрт Тагн, я королевская ищейка. Ты хотела сообщить мне какую-то важную информацию…
Горничная была близка к тому, чтобы впасть в панику. Ищейка продолжала говорить негромким, успокаивающим голосом, а девушка смотрела на неё испуганным взглядом, как загнанный цыплёнок на хищного сокола, не понимая, что делать — бояться или довериться.
— Не помню… Ничего не помню…
— Спокойно, милая. Пойдёшь со мной? Мои друзья-ищейки, наверное, сумеют тебе помочь. Мы выясним твое имя, где ты живешь, найдем твою семью и друзей… А потом попробуем вернуть твою память…
Фьерт продолжала нести всякую успокаивающую чушь, прекрасно понимая, что теперь девчонка была бесполезна. Эффект Стирателя необратим, через ее семью и друзей на нее могут выйти те, кто это устроил и добить на всякий случай, но оставлять ее тут не следовало. Возможно, в королевском дворце еще удастся отыскать ниточку, а пока куда-нибудь пристроить эту несчастную.
— Точно поможете? — переспросила горничная, уже с ноткой надежды.
— Обязательно, — улыбнулась Фьерт, и помогла девушке подняться. — Пойдем, поищем нам транспорт.
«Клянусь арбалетом, увижу еще раз, завалю мгновенно, и его, и кота, и извозчика… И карету сожгу к демонам», — ворчала про себя Фьёрт, уводя безымянную девушку из дворика по длинному коридору, скрывающемуся за густыми зарослями и уводящему из переулка с другой стороны. Ей еще надо было поймать экипаж, чтобы не тащиться через пол-города с безымянной девчонкой под руку, но в этот район наемные шофёры заезжали неохотно.