БАГРОВЫЕ НЕБЕСА Опера в четырех действиях В главной роли — Виолетта де Га (контральто) Только у нас — единственное выступление жемчужины лавертийской сцены! Спешите увидеть представление, покорившее сердца всего континента!!!
Озорной алгаурский ветер метал по площади листок афиши, отклеившийся от стенда напротив Хрустального Театра. Вот уже несколько месяцев вся Седрия пестрела такими листовками — неудивительно, что вчера, в день премьеры, перед зданием театра было не протолкнуться. Представление закончилось еще около полуночи, но седрийский бомонд имел привычку сразу делиться свежими впечатлениями и всяческими сплетнями, веселясь целую ночь напролет. Впрочем, среди женщин в основном ходили разговоры не о самой опере, а о фантастическом платье молодой актрисы и ее невероятно резком взлете на вершину популярности. — Не иначе чья-то фаворитка… Не такой уж у нее и красивый голос. А уж наряд-то на нее нацепили! — шептались завистливые дамы, а их спутники вежливо помалкивали. — Вы заметили, какой у нее большой нос? — грудным голосом вещала немолодая женщина в дорогом пышном лиловом платье и шляпе, напоминавшей фруктовый натюрморт. — Ах, простите, я совсем забыла, что вас задержали дела и вы не успели на представление. Говорят, она южанка, дочь какого-то матроса… Чему я лично ничуть не удивляюсь. Одно слово — Лаверта. Оттуда никогда не появлялось ни одного настоящего таланта. Талант не способен произрасти в среде, где театр продался постмодерну! Помяните мое слово, цветок истинного гения способен расцвести только на классике… Ах, а вот и моя скромная карета! — кокетливо хихикнула дама, высвобождая руку из-под локтя своего спутника, стройного молодого джентльмена с густо-каштановыми волосами, особенно выделяющимися на фоне его бледноватой кожи. — Благодарю вас, Себастьян, с вашей стороны было так любезно проводить меня до автомобиля! Надеюсь, вы почтите нас своим присутствием на субботнем приеме. Всего хорошего! Махнув Себастьяну на прощание, дама с помощью слуги взгромоздилась на сиденье — хотя сиденьем этот огромный диван назвать было сложно, — и автомобиль, спустив пары, тяжело тронулся с места. Виконт все так же стоял на ступенях театра, глядя, как с черепашьей скоростью, оставляя за собой облака густого пара, новый блестящий «Селеритас» золоченого цвета пересекает площадь. «И как он еще способен сдвинуться с места со всей этой мебелью и технической дребеденью…» — отстраненно подумал де Вилаж. Он не одобрял моду на излишние украшательства машин, видя в них лишь средство передвижения. Он вынул из кармана часы. Скосив глаза на циферблат, Себастьян некоторое время наблюдал за секундной стрелкой. Поднял глаза, виконт встретился взглядом с человеком в цилиндре и круглых очках с черными стеклами, улыбающимся нагловатой, малоприятной улыбкой, в уголке которой сверкнул золотой зуб. Он стоял на другой стороне улицы, опираясь на трость перевязанной рукой, и будто бы ждал, когда де Вилаж обратит на него внимание. Он кивнул виконту и стремительно скрылся в ближайшей подворотне. И в этот миг раздался оглушительный взрыв. Сила его была столь велика, что многотонный «Селеритас», объятый пламенем, перевернулся в воздухе и с грохотом рухнул на крышу прямо посреди выезда на проспект Старых королей, перегородив его целиком. Началась паника. Дамы закричали, из ближайшего летнего кафе вынесло всех посетителей, кто-то бросился звонить в жандармерию. Себастьян отвернулся и быстро зашагал прочь.***
Взрыв привлек народное внимание. Как всегда во всех подобных случаях, к эпицентру взрыва тут же устремилась толпа зевак, несмотря на вполне себе рабочее время, и, с удовольствием содрогаясь от сладкого ужаса, приступила к обсуждению происшествия. Так что если злоумышленник хотел собрать урожай из возможно большего количества жизней, ему бы не составило никакого труда достичь своей цели с помощью второго взрыва. К счастью, в данном случае целью преступления был лишь один автомобиль и его пассажиры. Несколько жандармов, дежуривших на площади и соседних улицах, тут же выстроили некое подобие оцепления вокруг горящего автомобиля, упрашивая народ разойтись и произнося традиционные фразы о том, что ничего интересного здесь не происходит. Ага, как же! Разойдитесь, когда такое… Молодой сержант помчался в ближайший участок звонить в убойный отдел и в ближайшую больницу. Высокий человек в широкополой шляпе, замотанный в старый плотный плащ, растолкал толпу. — Пропустите, я доктор! — он ловко протиснулся к месту происшествия, нырнув под расставленные руки жандармов. — Куда доктор-то, — проворчал рыжий парень из первых рядов. — Тут труповозка нужна. — Устав… — лениво-равнодушно произнес доктор, не глядя на него. — Обязан проверить, не остался ли кто живой. Он опустился на корточки и заглянул в нутро горящего автомобиля. Жандарм из оцепления внимательно наблюдал за медиком, появившимся из ниоткуда и одетым вовсе не в традиционный белый наряд. — Откуда вы, доктор? — спросил страж порядка. Впрочем, спросил, скорее, для порядка, нежели с целью выяснить правду. В том же тоне был и ответ: — Алый Корпус, медотдел, — без улыбки произнес доктор. Жандарм выпрямился и переключил внимание на собиравшийся народ. Про Алый Корпус так просто может говорить либо тот, кто действительно оттуда, либо очень смелый дурак. В обоих случаях это не его, простого патрульного, дело. Медик продолжил осмотр места происшествия, хотя это и не имело смысла. С первого взгляда было очевидно, что лекари здесь действительно ни к чему. Но устав есть устав, поэтому жандарм и не мешал. Молодой патрульный подумал, что никогда не слыхал о таком правиле. Впрочем, не удивительно — мало ли этих больниц и врачебных ассоциаций со своими уставами? Тем более Алый Корпус… Да и какая разница ему, простому постовому, для которого этот взрыв — первое громкое дело, до правил чужого ведомства? Из-под искореженной дверцы проглядывала почерневшая рука мертвого тела. Доктор аккуратно, чтобы не обжечься, коснулся запястья в том месте, где обычно прощупывают пульс. Рука была мужской, видимо, шофера. Под обгоревшим манжетой кителя виднелся серебряный браслет. «Хорошо жил водила, — подумал медик. — Шишек выгодно возить. А может, и не только возить», — усмехнувшись своей хулиганской мысли, он быстро зыркнул глазами по сторонам, и браслет мгновенно перекочевал к нему в потайной карман в рукаве темного одеяния. Он зашел с другой стороны. Из разбитого окна в сиянии огня страшно скалилась обезображенная маска, бывшая когда-то улыбчивым женским лицом. Впрочем, пока еще вполне узнаваемая. Но к тому моменту, когда подъедут настоящие доктора, трупы обгорят настолько, что узнать их будет уже невозможно. «А мне надо быть уже подальше», — думал человек в темном, быстро обшаривая взглядом недра искореженного авто. Внутри было немало интересных вещичек, которые легко можно было толкнуть не только на черном рынке, но и в торговых рядах, благо опыта и знакомств и там, и здесь у него хватало. Впрочем, совать руки в огонь, чтобы вытащить какую-нибудь закопченную безделушку ради пары десятков никелей… Но тут взгляд мужчины наткнулся на нечто интересное. Бордовый атлас, которым был накрыт мягкий диван позади салона автомобиля, стремительно сгорал, обнажая почерневший остов сидения. А между резных деревянных ножек обугливался моток проволоки. Не самая типичная деталь в конструкции «Селеритаса». Врач присмотрелся, покуда позволяла возможность не опалить кожу и волосы, и разглядел, что проволока обматывала маленькую деревянную коробочку. В очередной вспышке пламени неведомая конструкция полыхнула, и коробочка развалилась на части, а проволока начала стремительно оплавляться. Еще несколько минут - и она превратится в совершенно неопределимую лужицу жидкого металла. Жар и трескучее пламя не позволили мужчине рассмотреть внимательнее, не говоря уже о том, чтобы протянуть руку и вытащить коробочку из огня. Впрочем, главное он уяснил. Автомобиль взорвался не сам, по причине поломки в двигателе. Это была спланированная акция. А значит, ничем иным, кроме как убийством, происшествие назвать нельзя. А учитывая, на чем ездила дама, принадлежала она к высшему свету — никому среди низших слоев населения «Селеритас» не по карману даже в наем на часок-другой. Проморгавшись, медик вновь заглянул внутрь автомобиля, посмотрев на жертву. Ткань дорогого лилового платья постепенно обгорала, и сквозь дыру на обнажившемся правом плече женщины проступила необычная татуировка. Темные линии переплетались в силуэт огнедыха с открытой пастью, обвивающегося вокруг векового дерева — герб Белого Ордена. А это в свою очередь означало, что жертва была не просто богачкой из высшего света, а богачкой весьма влиятельной. Например, высокопоставленной чиновницей. А значит, и убийцы ее — тоже не мелкие вымогатели из трущоб. Конечно, принадлежность женщины к Ордену для лиц заинтересованных вряд ли была большим секретом. Однако кое для кого эта информация может оказаться полезной. Особенно если еще установить личность и попытаться сопоставить некоторые факты… Глядишь, до чего-нибудь и додумаешься. Жаль только, что не удалось подслушать, о чем сейчас судачили перепуганные аристократы — их спохватившаяся охрана сейчас вовсю теснила раззолоченных дам и джентльменов подальше от площади и все прибывающей толпы праздных зевак. Морган Фикс, торговец с Рыночной площади, говорил, что после представлений в Хрустальном Театре, когда знать собирается в ресторане Дома Актера, можно узнать немало интересного о делах адептов Ордена вне их обыденных занятий. Интересно, что взрыв произошел в тот момент, когда из этого лицедейского кабачка, похоже, расходилась практически вся верхушка их регионального отделения. Этот факт не ушел от внимания доктора. Такие совпадения редко бывают случайными. Неизвестный подрывник вполне мог собрать богатую жатву, но обошелся только золотистым «Селеритасом»… «Быстрее надо быть, братец Кор, быстрее, — подумал доктор. — Ветер-ветерок, тоже мне…» На мостовой под машиной лежала дамская сумочка, которую выбросило из разбитого окна. Она лежала полураскрытой, и ее не облизывали языки жадного пламени. Пока не облизывали. Осторожно протянув руку, псевдо-доктор ухватил пальцами за ремешок. «Ай! Твою ммм…», — обжегшись о раскаленный корпус автомобиля, он все-таки вытащил разорванную взрывом сумку на свежий воздух. Впрочем, внимательно рассмотреть содержимое парень не сумел. К нему уже устремился жандарм. Медик будто бы случайно тряхнул сумку, и документы высыпались на землю. Лейтенант укоризненно посмотрел на неловкого доктора и склонился собрать бумаги. Доктор присел на корточки, чтобы ему помочь, при этом ловко скрыв в ладони идентификационную карточку. Те, кто будут расследовать убийство, с легкостью установят личность дамы и без этой бумажки. — Ладно, ладно, иди, — нетерпеливо отогнал его жандарм. — Сейчас подъедут твои, нечего уже тут делать. Вот с этим пустынник Хордан Кор, наемник и контрабандист из Пустынного Братства, был полностью согласен. Самое главное он выяснил — узнал, что жертва принадлежала Белому Ордену, взял ее карту, а поживиться в остатках авто все равно нечем. По крайней мере, браслет водителя он отхватил, а на вырученные за него деньги можно не только добраться до места назначения, но еще и неплохо пожить несколько дней. «Сберегу свои небогатые богатства», — мысленно улыбнулся Хордан. Он заглянул в карту дамы из автомобиля. Мелисента Летиция Дорма, хм… Имя показалось Хордану знакомым. Пустынник задумался, пытаясь вспомнить, где же он слыхал его… и тут же вспомнил. Она не раз обращалась в Братство и платила хорошие деньги за контрабандный товар, иногда даже из Пустошей и Заброшенных Земель. Пару раз ее заказы Сульяр, глава Братства, передавал и Хордану. Правда, давно. Где-то вдали разрывался клаксон, который не спутать ни с каким другим — зудящее кудахтанье, противнее которого лишь скрип скребущего стекло ножа. На место взрыва изо всех сил спешила машина отдела по расследованию убийств городского отделения Королевской жандармерии. За ним старалась не отставать карета скорой помощи. Хордан оглянулся на место взрыва, оглядел толпу зевак, плотным кольцом окружившую пожарище. Пора валить отсюда. Вопрос только куда. Впрочем, быстро проанализировав ситуацию, пустынник нашел ответ. К Фиксу, на рыночную площадь. Седрия, сад у Королевского дворца; 18 алгаура (IX), утро О том, где сейчас находятся нужные ей вагары, Фьёрт выяснила еще утром, и успела попросить в подмогу небольшой отряд жандармов. Соваться в табор, настроенный к представителям власти крайне отрицательно, да еще с расспросами об убийстве, было небезопасно даже королевскому эмиссару со всеми сопровождающими лицами. И в то же время большой отряд мог спровоцировать драку… Выйдя на свежий воздух, ищейка приостановилась у пышной клумбы и устроила на резном бордюре свой увесистый саквояж. — Мистер О’Двайер, я думаю, что нам сейчас лучше разделиться… — сухо проговорила женщина, роясь в сумке. — Но мы же только встретились… — запротестовал было Дерек, и Фьёрт слабо улыбнулась. Такая реакция была… милой. — Мистер О’Двайер, я собираюсь сунуться в весьма опасное место. — И именно поэтому я могу оказаться полезен… — Мистер О’Двайер, вы не боевой маг… — вскинула Фьёрт на Дерека спокойный, но решительный взгляд. — И все же я многое умею, — нахмурился Дерек, на время отодвигая в сторону неприятную мысль, считает ли часом Тагн его слабосилком и обузой. — Быть учеником Ингвара Гвиделлина — это многое значит… — …И не имеете отношения к спецслужбам. — Но король велел всюду сопровождать вас… — тоскливо протянул маг, понимая, что ищейка настроена весьма решительно, и переубедить ее вряд ли удастся. — Думаю, Его Величество не одобрит, если с вами что-то случится, мистер о’Двайер, — снова слабо улыбнулась женщина. — А я могу за себя постоять. Это моя работа, в конце концов… С этими словами она извлекла из своего саквояжа револьвер, поставила ногу на бордюр и сбросила с бедра подол строгой юбки, открыв взору стройную крепкую голень, скрытую лишь полупрозрачным чулком. Молодой маг обомлел. Не каждая дама способна на подобное… Фьёрт между тем, словно не замечая пораженного взгляда Дерека, деловито закрепила на бедре кобуру и выпрямилась, оправляя складки юбки. — Мы можем пообедать, когда я вернусь, — предложила женщина с несколько извиняющейся интонацией. — Хорошо… — нехотя выдавил Дерек, у которого перед глазами все еще стояла стройная сильная ножка. — У меня есть кое-что, что может показаться вам интересным… — И что же это? — вскинула ищейка бровь. — А это я расскажу, когда вы придете в ресторан «Золотой рассвет». Я закажу столик на половину второго… — Вы утаиваете информацию, которая важна для расследования? — Нет… То есть… Скорее, это догадки… — смешался чародей и окончательно замолчал, наткнувшись на насмешливый взгляд ищейки. В котором, впрочем, практически не было обычной для Фьёрт ледяной суровости. — Хорошо, — усмехнулась она, подхватывая ридикюль и устремляясь к воротам бокового выхода из сада. — Я приду.***
— Эй, ты! Ты что это делаешь! Окрик постового заставил нескольких зевак обернуться, но оказалось, что кричал он на черноволосого замызганного мальчишку, который ожесточенно срывал плакаты со стен домов. Быстро зыркнув на жандарма, он сдернул еще один, к которому уже тянулась рука, и стремительно рванул по улице, тут же скрывшись в подворотне. Усатый постовой добежал до тонувшего в тенях прохода больше для вида, и махнул рукой. Порыв ветра подхватил обрывки, брошенные хулиганом, завертел их в своих объятиях и, будто наигравшись, метнул под ноги прохожим. На одном, особенно большом куске бумаги можно было разглядеть объявление: …стражи закона не дремл… 26-го алгаура состоится казнь подлых преступников. Более они не нарушат покой мирных… Приходите посмотреть, как вершится истинное… Фьёрт поморщилась и легко пнула сапожком прилетевший к ней клочок. Насчет закоренелых преступников у нее было совершенно твердое мнение, к которому она пришла уже давно: их безусловно необходимо казнить, и даже собственное прошлое, когда она сама одной ногой стояла за чертой закона, практически не работало на снисхождение. Скорее, наоборот, ее собственный опыт и привел к подобным выводам. «Да устрашатся праведные и отвратят свое сердце от греха», — вспомнила она один из основных постулатов церкви Пресветлой Дримеры. И с этой позиции казнь — инструмент праведника. Хотя смерть — не самое веселое занятие, особенно когда для толпы все это не более, чем развлечение. И где-то среди зевак находятся близкие и друзья… Для приговоренного преступника осознание этого — дополнительный источник мучений. Тагн стряхнула наваждения и сжала губы в жесткую линию. — Что случилось, дозорный? — поинтересовалась она больше проформы ради, когда жандарм прошел мимо, устрашающе позыркивая на спешивших по своим делам горожан. Этот район, назначенный Фьёрт для встречи, считался не фешенебельным, но вполне себе благополучным, что, впрочем, не мешало всяческому отребью периодически забредать на эти аккуратные улицы. «Дозорный» с одного взгляда оценил, что перед ним дама как минимум среднего сословия, а потому вежливо козырнул и даже слегка поклонился. — Бродяжки совсем распоясались, мэм. Вон, с малых лет приучают свое отродье к бесчинству… — Он погрозил кулаком в ту сторону, куда убежал мальчик. — Но и мы на них управу имеем. — Жандарм залихватски подкрутил усы. — Приходите посмотреть через неделю на площадь Исповеди перед Южной тюрьмой, там будет публичная казнь таких вот бандитов, как этот малец. Воры, контрабандисты, убийцы… Долго мы за ними гонялись, но теперь они получат свое! Фьёрт вежливо растянула губы в улыбке, благодаря дозорного, и продолжила рассеянно осматривать окрестности. Через пару минут рядом остановился жандармский автомобиль, черный с эмблемами в виде белых соколов на бортах. — Все в порядке, мэм? — уточнил командир. — В полном, шеф, — уклончиво отозвалась Тагн, поправив перчатки и садясь в автомобиль. По пути следования ищейка проверила револьвер и трость, имеющую парочку сюрпризов… Они ехали в полной тишине. Жандармы, зная, кто их спутница, не решались болтать, а сама Фьёрт тем более не спешила делиться мыслями. Окрестности Седрии, стоянка Вороньего табора; 18 алгаура (IX), позднее утро Табор располагался на большой поляне, неподалеку от остатков забора, окружающего бывший аэропорт. Когда-то здесь находились различные постройки технического обслуживания, теперь же поляна постановлением седрийских властей служила пристанищем вагар-кочевников, которые не имели права на постоянное проживание в черте города. Вороний клан обитал здесь уже более года. Автомобиль въехал в открытые ворота, которые запрещалось запирать до наступления ночи, и остановился на дороге рядом со стоянкой, заставленной остовами старых мотоциклов, ржавыми деталями, разобранными двигателями, разным техническим хламом и всякой рухлядью. Прямо тут же стояли с десяток небольших открытых шатров, где располагались мастерские. За невысокой покосившейся изгородью, отделявшей их от жилых шатров, начиналась вагарская деревенька. — Идите в отдалении и наблюдайте за обстановкой, — скомандовала Фьёрт. — Шофёр пусть поддерживает пар… Но без приказа не стрелять, иначе проткну чем-то острым. Мне нужен свидетель, а не труп! — Понял, — лениво отозвался сержант и кивнул своим. Рослые жандармы расположились возле изгороди, разглядывая убогий быт местных жителей. Один из самых влиятельных вагарских кланов держал авторитет не за счет роскоши, хотя бедняками их нельзя было не назвать. Тем не менее, потрепанные шатры и палатки, на многие из которых красовались заплаты, а цвет других был неразличим из-за многолетней копоти, не производили должного впечатления, призванного внушать уважение. Но обитателям шатров, похоже, было на это наплевать, как и на груды различного мусора, металлического хлама, запах машинного масла, лужи и грязь... Кое-где виднелись мобильные теплицы, которые в походном состоянии грузились по четыре штуки в фургон. Увидев непрошеных посетителей, вагары замолкли. В полной тишине Фьёрт шагала к табору, почти физически ощущая неприязненные взгляды на себе. В такой же тишине Тагн вошла на маленькую «площадь» табора, и вокруг начали собираться обитатели этого убогого места. «Да, даже в нашей команде такого не было…» — Я сотрудница управления магического сыска, — громко заявила Фьёрт — Королевская Ищейка… — услышала она презрительное ворчание, но проигнорировала его и продолжила: — И ищу Андреса Атерана. Мне нужна только информация. Если я получу все, что нужно, я уйду с миром. Вперед выдвинулся солидный вагар с брюшком в дорогой замшевой шляпе, из-под полов которой с обеих сторон свисали крупные гроздья вороньих перьев. Он лениво, с выражением легкого презрения окинул ищейку взглядом, перекатил языком жвачку из-за одной щеки на другую и громко спросил, не отводя глаз от Тагн: — Кто видел сегодня Андреаса? Рядом с ним тут же возникла какая-то возня, мальчишка лет тринадцати подбежал и что-то зашептал на ухо. Старейшина так же негромко что-то ответил ему, и мальчишка унесся прочь. Около Фьёрт уже собралась добрая половина лагеря. Люди постарше молчали, с подозрением косясь на ее автомобиль, молодежь разглядывала саму ищейку. Одна из девушек, не скрываясь, обошла ее кругом, выдерживая приличное расстояние, и внимательно осмотрела со всех сторон под смешки остальных. — Не шибко-то платит вам король, раз в таких сереньких юбочках его прислужницы ходють, — усмехнулась она, и ее слова вызвали смех вокруг. Фьёрт даже не взглянула на вагарку. Старейшина это представление тоже проигнорировал. Его волновало только одно — чтобы этот визит не принес проблем табору. Горожане и так-то не любят его народ, а если возникнут проблемы с представителем власти, никто не будет разбираться, кто в самом деле виноват. Но изображать дружелюбие он так же не считал нужным. Будучи сам человеком не глупым, старейшина сразу понял, что визитерша достаточно умна, чтобы не купиться на какие бы то ни было лесть и улыбки. Вагар старался не подавать виду, что к волнению его примешивался испуг: Королевская Ищейка — слишком шикарно для обычного бродяги. Магов среди вагар особо не водилось, значит, речь пойдет либо о свидетельских показаниях или обвинении в укрывательстве какого-нибудь ренегата, либо об каких-нибудь изобретениях, попадающих под Статут об электричестве. И каждый вариант при любом раскладе может иметь плохо пахнущие последствия — власти уже давно ищут лишний повод прижать вольный народ… Да им порой даже повода не нужно! Жвачка снова плавно перекочевала за другую щеку. Время ожидания тянулось в полной тишине. Другой бы на месте ищейки уже перенервничал, не находя себе места от обилия враждебных взглядов. Но Фьёрт меланхолично оглядывала окружающих, не концентрируя ни на ком специального внимания. Но взгляд словно сам собой выцепил из толпы мужчину средних лет, который однозначно не был вагаром — для начала, одет он был гораздо добротнее здешних обитателей, и не носил в аккуратной прическе никаких перьев. Не был чумаз, и держался… иначе. Фьёрт чуть сощурилась. Контрабандист-пустынник, наемник или торговец из Седрии? Так или иначе, здесь он, похоже, считался за своего. Заметив, что внимание гостьи остановилось именно на нём, мужчина тут же сделал шаг назад и растворился в толпе. Тагн еще пару секунд поискала его взглядом, и выбросила из головы. Незнакомец однозначно не был Атераном, а значит, не представлял для ищейки интереса… Так прошло несколько минут, и вот наконец сквозь толпу прошел темноволосый, как и все в таборе, парень, на ходу вытирая замасленные руки тряпкой. Его явно оторвали от работы, что не ушло от внимания ищейки. На Фьёрт он воззрился точно так же, как все остальные местные — с недоверием, неприязнью и напряжением. — Я Андрес Атеран. И чего тебе от меня надо? — Информация, — скучающе-безразличным ответила Фьёрт, снова стерпев хамское обращение. «Неееет… Дайте мне только найти убийцу, и я, наконец, буду получать то отношение, которое заслуживаю», — пронеслась в ее голове холодная мысль. Пронеслась и растаяла — слишком большое напряжение испытывала женщина, хоть не показывала ни его, ни что это причиняет ей хоть малейшие неудобства. — Подойдите, сударь Атеран, — без особой теплоты улыбнулась ищейка, специально использовав уважительное обращение, ходившее в простонародье. — Я не кусаюсь. Просто не хотелось бы разговаривать, сильно повышая голос. — Вот и не повышай, я и отсюда прекрасно слышу, — тут же откликнулся парень, но все же подошел поближе. Вагары следили за ним с настороженностью, любопытством и легкой тревогой. Старейшина даже чуть прищурил взгляд. Андрес сохранял спокойствие, но опытная наемница видела его беспокойство. И даже готовность к нападению в случае необходимости. — Ну так что тебе нужно? Сударыня… — последнее слово он произнес, едва заметно скривив губы. Кто-то в толпе усмехнулся. Фьёрт едва слышно вздохнула. Ей почему-то было несколько жаль этих бродяг, вынужденных порой заниматься такими неприглядными делишками. Просто жалко… Какой контраст представляли собой люди, стоявшие вокруг нее и одетые в какое-то тряпье, живущие среди разваливающихся механизмов, и она, прибывшая из города и одетая в восхитительно сшитый у портного костюм, с модной, хоть и неброской прической, наделенная такой властью, что им и не снилась… Впрочем, во многом это был их собственный выбор. «Каждый вынужден выживать так, как он может», — напомнила себе Фьёрт старую истину, которую часто повторял ее первый наставник, и опустила глаза на плоховато вытертые руки вагара. — На ваших ладонях следы машинной смазки. Вы чинили свой мотоцикл, верно, сударь Атеран? Собран из запчастей, колеса от «Ястреба-60»… — негромко проговорила Тагн, и ее взгляд стал холодным и бесстрастным. — И позавчера вы одалживали его некоей женщине вашего народа. Я ищу именно ее, потому что она является важным свидетелем по делу, которое я веду. «Или подозреваемым…» По толпе пробежал шепоток. Андрес не торопился отвечать, напряженно изучая взглядом Фьёрт. Что ей надо от Нейтары? Что она знает про него самого? И насколько она опасна? Похоже, что с ней надо держаться начеку… — Я чинил мотоцикл, — медленно, взвешивая каждое слово ответил Андрес спустя почти минуту. — А кого вы ищете, я понятия не имею. Что-то еще? Со стороны послышался смешок. Видимо, кто-то хорошо представлял себе все тонкости разворачивающегося разговора. Андрес бросил в сторону хмурый взгляд. — Я попытаюсь описать эту женщину, — спокойно кивнула Фьёрт, вполне готовая к чему-то подобному. — Среднего роста, темные прямые волосы ниже пояса, молодая, симпатичная… «Демон бы побрал этих стражников, обожающих пялиться только на задницу», — мысленно скривилась она. — Носит рубашку и штаны, широкий пояс и длинную юбку с разрезами, — как могла, закончила описание Фьёрт. — Прошлой ночью она была рядом с башней Первого чародея. Есть здесь такая? Впрочем, сыщица не сомневалась, что эту девушку уже узнали. Теперь оставалось выяснить, здесь ли она, и… Андрес рассмеялся, скрывая под напускным весельем нешуточную тревогу. Девушка так и не вернулась накануне в табор… А Андрес явился чернее тучи, ведя забарахливший мотоцикл под уздцы. Сказал, что они разделились и улизнул. — Молодая, симпатичная и темноволосая? Оглянись, Ищейка! Таких здесь четверть табора. Парень явно был настроен решительно. А вот старейшина чуть нахмурился. Ему боевой задор Атерана не шибко нравился. — Я знаю, о ком ты говоришь, — перебил он Андреса, немного повысив голос. — Что именно тебе нужно от нее? Атеран недовольно перевел взгляд на старейшину, но не посмел ему перечить. По крайней мере, пока. Фьёрт тоже повернулась к вагару в замшевой шляпе, и, выдержав приличную паузу, ответила: — Я хочу поговорить с ней. Всего лишь… А там посмотрим. — Ее сейчас здесь нет. Ты можешь ее подождать. Или прийти в другой раз. Ищейка с сожалением покачала головой. В голове мелькнуло опасение — а не ударилась ли эта вагарка в бега? Конечно, у этих бродяг весьма сильны семейные связи, но кто знает… — У меня нет времени, чтобы ждать ее, и я не знаю, смогу ли прийти снова. И когда. А если и смогу, то совсем не уверена, окажется ли эта девушка в таборе в то же время. Кстати, как ее зовут? Неудобно как-то все время говорить обиняками… Старейшина молчал, взвешивая все «за» и «против», но через несколько секунд ответил: — Ее зовут Нейтара Райн. И ты права, я не могу гарантировать ее присутствие здесь. Мы свободный народ. Я никого из них не держу. Он обвел рукой собравшуюся вокруг толпу, на секунду задержав взгляд на Андресе. Парень промолчал, только сильнее сжал зубы. — Зачем тебе с ней разговаривать? — тем временем невозмутимо продолжил старейшина. — Об этом я буду говорить только с мисс Райн, — снова покачала Тагн головой. — Ну, тогда… — старейшина с улыбкой развел руками, намекая на то, что гостям пора по домам. Ищейка замерла в раздумьях, чуть покачиваясь на каблуках. Экивоки вагары не признавали, видя за ними обманный маневр перед жестоким ударом. А если нестись напролом, можно спровоцировать агрессию… Впрочем, чего терять — эти отбросы к любого представителя власти воспринимали в штыки. — Хорошо, тогда у меня последний вопрос, — наконец заговорила она. — Знакомо ли вам имя Лудо Телареса? Этот вопрос был задан гораздо громче. Она скользнула по лицам вагаров обманчиво рассеянным взглядом, на деле внимательно отслеживая любую реакцию. — Нет, — равнодушно ответил старейшина, — не знакомо. Показалось ли это Фьёрт, или Андрес и правда едва заметно вздрогнул, когда она произнесла это имя? Темно-зеленые глаза остановились на молодом вагаре, и тому почудилось, что его просветили насквозь. — Почему-то мне кажется, что сударь Атеран знаком с этим господином, — насмешливо протянула ищейка. — А больше тебе ничего не кажется? — насмешливо произнес Андрес, не удосуживаясь даже посмотреть в сторону ищейки. — Впервые такое имя слышу. Старейшина на полшага двинулся вперед. — Сударыня, вам еще что-то угодно? Если нет, то прошу вас оставить мой народ в покое. — Информация, — процедила ищейка, делая решительный шаг вперед, к Атерану. Толпа слегка заволновалась, но стихла, когда старейшина повелительно взмахнул рукой. — Я ничего не знаю, — оскалился парень, будто бы неосознанно кладя руку на карман штанов, где, похоже, был припрятан немаленький складень. Но выглядел как загнанный в угол потрепанный лис. Заметив это движение, Фьерт приостановилась, чтобы не спровоцировать Атерана. — А я почему-то вам не верю, — чуть снизив тон и глядя немного исподлобья, проговорила она. — За верой — шагай к священникам, — ухмыльнулся парень, но уж слишком нервно. Взгляд этой женщины с обезображенным лицом словно давил молодого вагара к земле. — Андреас! — хлестнул голос старейшины. — Мне нужно освежить вашу память? — мило улыбнулась Фьёрт Андреасу. — Лудо Теларес — это не настоящее имя. Оно стояло на одном поддельном патенте, который мне довелось держать в руках… А ведь ваш народ издавна славится привычкой делать подобные вещи, верно? Женщина отвела взгляд от молодого вагара и взглянула на старейшину. Тот молчал, спешно соображая, что можно ответить в такой ситуации. — А так как вы не имеете прописки в городе, то имеет смысл предоставить фальшивую идентификационную карту… Гипотетически… — теперь она говорила совершенно бесстрастно и гораздо громче, а улыбку будто ветром сдуло. — Но, как я вижу, сотрудничать вы не желаете… — Ну почему же… — бледно улыбнулся старейшина, метнув злой взгляд на Андреса. Вспыльчивый парень изрядно добавил проблем. — Тогда мне хотелось бы знать, есть ли еще в вашем таборе… или каком-нибудь из соседних, средства передвижения, использующие колеса от «Ястреба-60». — Это вряд ли, — чуть подумав, отозвался Атеран, когда старейшина внимательно взглянул на него. — Тогда беседа с мисс Райн мне точно необходима. — А если она откажется с вами говорить? — уже отчаянно-нервно ухмыльнулся Атеран. — Она свободна, как и все мы… Старейшина, не чинясь, подошел к нему и дал затрещину, да так, что молодой вагар покачнулся. — Я могу вернуться сюда не с пятью жандармами, а с пятью сотнями, — чуть помедлив, бесстрастно проговорила ищейка, игнорируя рукоприкладство. — Но могут пострадать совершенно невинные люди. Вам их не жалко? — Жалко сама знаешь где и у кого... — проворчал Андреас. Старейшина только вздохнул. Но ничего не ответил, продолжая сверлить взглядом незваную гостью. «Проклятье… Не доводили бы вы до греха…» Фьёрт безумно не хотелось шантажировать вагар жизнью их собратьев. Но упрямые бродяги из соображений своей глупой гордыни никак не хотели идти на контакт. Дело важнее чужих чувств. И своих собственных тоже. — Ну что же, — произнесла Фьёрт. — Есть еще один вариант убедить мисс Райн найти время для визита. Мне не хотелось бы прибегать к такому грязному приему, но вы не оставляете мне выбора, господа. В Южной тюрьме в данный момент в ожидании казни сидят пятеро вагаров из вашего табора. Список их преступлений довольно велик, это, в числе прочего, и подделка документов, кстати. Зарри Тейнер, Гай Вилл и кто-то еще… Не помню. Так вот, — Фьёрт прошлась перед толпой замерших, даже, кажется, затаивших дыхание вагаров туда-сюда, поигрывая тростью и четко произнося каждое слово, — В моей власти даровать им отсрочку, которой хватит для подачи апелляции, просьбы о помиловании… К которой можно приложить и рекомендацию. Фьёрт подняла ладонь, и на ее пальце ярко блеснул королевский перстень. Ищейка с удовлетворением отметила, что это украшение произвело должное впечатление на вагар. Многие из них, похоже, знали, что это такое и какими возможностями обладает носитель перстня. — Однако, естественно, не за просто так, — продолжила Тагн. — У меня свои цели, как несложно догадаться. Если не хотите увидеть своих собратьев на виселице, мисс Райн будет необходимо сегодня прийти на Кленовую улицу, 18. К пяти часам. Пусть она назовется страже у входа, и ее проводят ко мне. Мне бы очень не хотелось угрожать этим, но в противном случае эти пятеро будут болтаться на виселице уже в семь, разумеется, будучи уведомленными, из-за кого их жизнь так трагично укоротилась, — взгляд Фьёрт обрел ледяную жесткость в ответ на нескрываемую ненависть и ярость в среде вагар. Раздались отдельные угрожающие выкрики. — Мое дело слишком важное, чтобы я могла позволять себе жалость. Всего доброго, судари и сударыни. Фьёрт повернулась и двинулась к жандармскому фургону. Чувствовала она себя достаточно противно. Такие мерзкие, но подчас необходимые в ее работе действия ищейке проводить доводилось пока еще нечасто. Андреас сжал кулаки, не скрывая своего бешенства. В толпе вагар поднялся возмущенный ропот. Старейшина вскинул ладонь вверх, останавливая толпу от открытого выражения своих чувств, и шагнул вслед за Фьёрт. — Стойте! Женщина лениво развернулась. — Вы сейчас коснулись слишком серьезных вещей, — с жаром заговорил старейшина. — Жизнь людей — это не игрушка и не разменная монета. Что за дело у вас к Нейтаре, раз вы прибегаете к таким вот… условиям? Отвечайте! Я главный здесь, и ни у кого нет таких дел, которые бы меня не касались. Говорите! Вагары притихли. Мудрый человек, уже пятнадцать лет называющийся старейшиной табора, редко повышал голос и так серьезно хмурил брови. Все смолкли, наблюдая за каждым движением — и его, и девушки-ищейки. Старейшина тем временем продолжил, уже тише и не столь требовательно: — Мы можем поговорить наедине, если ваше дело настолько секретно. Но вы должны объяснить мне, зачем вам Нейтара. И почему за разговор с ней вы согласны на такие действия. — Разумеется, — степенно кивнула ищейка. — Однако прошу учитывать, что мои действия — лишь ответ на агрессию ваших… подопечных. Я не вижу смысла в пустом кровопролитии. Она прямо взглянула в глаза старейшине. Пожилой вагар прочел в них все нежелание совершать обещанное. Но так же он понял, что ищейка не отступит ни перед чем. — Прошу за мной, сударыня, — скрипнув зубами, повел рукой старейшина. — Сударь Атеран тоже может оказаться мне полезен, — кротко заметила Фьёрт. Старейшина угрюмо взглянул сначала на нее, потом на парня, и повелительно мотнул головой. Идти оказалось недалеко, и вскоре они подошли к единственному в таборе дому, выделявшемуся среди шатров и палаток. Он так же был сборным и в разобранном виде умещался в две повозки. По местным меркам — целый дворец. — Так в чем причина подобных… угроз? — неприязненно поинтересовался старейшина, после того как пропустил в домик гостью и Андреаса, и плотно прикрыл дверь. Ищейка удобно устроилась на каком-то сундуке, покрытом пестрым ковриком, и прямо уставилась на него. — Мисс Райн может оказаться важным свидетелем, как я уже заметила. А может — убийцей. Тагн с некоторым состраданием смотрела, как побледнел парень и как помрачнел старейшина, и решила чуть сбавить обороты. — Однако я не заинтересована в том, чтобы назначить виновного, — тем же бесстрастно-холодным тоном проговорила она. — Если мисс Райн ни при чем — я ее отпущу, и свое обещание тоже выполню. Если же она виновна… — Нейтара не убийца! — процедил Атеран. — …то защищая ее, вы потеряете не в пример больше. Надеюсь, вам это понятно. — Понятно, — мрачно отчеканил старейшина. Клятая ищейка умело и жестоко загнала его в угол. Он догадывался, чье именно убийство расследует эта жестокая женщина — успел прочесть вчерашнюю газету. Она была полностью права — при попытке сопротивляться аресту жандармы зальют табор кровью… Но отдать свою, добровольно — это шло вразрез со всеми идеалами вагаров… — А еще я уверена, что имя Лудо Телареса вам, сударь Атеран, все же знакомо. Впрочем, факт подделки документов меня не интересует совершенно, не я веду то дело, и не собираюсь кого-либо по этому поводу арестовывать или о чем-либо извещать. Мне важно, сколько арбалетов было продано или кому вы загнали копию патента… Андреас чуть опешил. Тон ищейки не поменялся, но вот суть ее слов, направление разговора… Уловка? — Какие еще, к демонам, арбалеты? — процедил он. — Недавно запатентованные. Номер документа, простите, запамятовала, но такой образец имеет усиление болта пружинами… Атеран молчал, гневно раздувая ноздри. — Скажи ей, — угрюмо приказал старейшина, и в коротком взгляде ищейки ему почудилась некая признательность. Андреас дернулся, с шумом огрызнувшись и ударив себя кулаками по бокам. — Был арбалет, чего уж там… — процедил Андреас, словно выплевывая каждое слово, пиля полным ненависти взглядом наглую бабу. — Прототип мы сделали. И запатентовали на вымышленное имя, да… Эти ратты из Бюро действительно не дают регистрации вагарам. А нас интересовали только деньги, которые можно получить, если патент понравится воякам или еще кому серьезному… Самим его делать… долго. Один-два — еще ладно, но в промышленных масштабах… Нет. Слишком сложные детали. Можно настроить станки на мануфактуре, и машины будут строгать их десятками, но вручную их в таких количествах делать совершенно невыгодно. — То есть, вы сделали только один такой арбалет? — Один. И сдали в бюро, честь по чести. Фьерт чуть откинулась назад, внимательно глядя на взбешенного, держащегося из последних сил парня. — Кто-нибудь кроме клерков из бюро ваш арбалет видел? Интересовался им? — Они обещали послать копии патентов в нужные инстанции. Содрали два никеля, кстати! Вот, ждем… Месяц уже, между прочим! — Понятно… — протянула ищейка. Хотя ей ни демона не было понятно, кроме того, что этот след, похоже, просто оборвался. Либо парень очень искусно врет, хотя и выглядит простым, как молоток. — Впрочем, я видел в бюро какого-то пустынника. Незнакомого, но сколько их по свету шастает… Не знаю, чего он там хотел, но пока я в сумке копался, чтобы пошлину собрать, он в чертеж ооочень так заинтересовано смотрел… Фьёрт чуть вскинула брови. Попытка отмазать подругу, или… — Описать сможете? — Пустынник и пустынник, — чуть пожал плечами парень. Ищейка отметила, что во взгляде парня стало чуть меньше ненависти. — В темном плаще и шляпе. Это у них почти как униформа… Рожи не разглядеть… Ушел, как только понял, что я его тоже разглядываю… Тагн коротко вздохнула. Может, зацепка. А может и нет… Вряд ли клерки вспомнят, кто там отирался у них в бюро два месяца назад, и по какой причине… Пустынники вообще любят всякие замысловатые устройства, особенно улучшения оружия. А девчонка теперь успеет подготовиться. Плохо... — А какие у вас с ней отношения? — чуть сощурилась Фьёрт, чтобы проверить догадку, и когда взгляд парня снова раскалился, поняла, что тут не все так просто. — Андрес ей вроде как названный брат, — угрюмо произнес старейшина. — Его родители больше других заботились о Нейте, когда та в тринадцать лет осталась без родителей. — Что ж. На остальные вопросы мне сможет ответить только мисс Райн… — немного подумав, проговорила ищейка и поднялась. Старейшина чуть повел плечами, и медленно передвинул забытую было жвачку за другую щеку. У него зрело смутное ощущение, что этой дамочке палец в рот не клади — по плечо руку оттяпает. Но дело с ней иметь, наверное, все-таки можно. И оставалась проблема в том, что Нейтары в таборе со вчерашнего дня он не видел. — Я ей передам… — угрюмо процедил он, и открыл наружную дверь. Фьёрт кивнула, вышла из домика, и, уже не останавливаясь, двинулась к жандармскому паровику. Никто больше не настаивал на ответах. Было ясно, что больше она не произнесет ни слова. А ей было понятно, что большего она ни от кого здесь не добьется. В глухой и враждебной тишине ищейка села в машину, куда вслед за ней набились и жандармы. Фургон тронулся с места, увозя ищейку прочь. Только в автомобиле Тагн сумела разжать пальцы, судорожно вцепившиеся в рукоять трости. Седрия, Улица Зимней Луны, 14; 18 алгаура (IX), после полудня — Демоны, ну где же они… Были же… тут ведь где-то… — Если бы кто-то хоть иногда прибирался в комнате… — Пасть захлопни, клыкастый! Развею нахрен, гундеть будет он тут… Маленький черный демон скорчил обиженную гримасу и, рассыпав кучу золы на полу вокруг, нырнул в камин и закопался в тлеющих углях. Ярко-красные маленькие глазки с черными точками зрачков наблюдали на суетящимся Крисом. Маг даже не обернулся. Сейчас его гораздо больше заботили амулеты, которые он куда-то запихнул накануне, но после ночи у Бена память ему традиционно изменила. — А будь ты повежливее, я бы подсказал тебе, где они лежат, — донеслось из камина. Кристиан устало провел ладонью по лицу и повернулся к очагу. Сейчас ему очень хотелось просто распылить эту бесполезную кучку молекул в воздухе, но он не мог. Во-первых, энергии в нем после проверки Азаи на подобное заклинание не осталось. А во-вторых… Он просто не мог сделать это как следует. Не хватало у него на это знаний и опыта. И скотина Бринн — так звали демоненка, — отлично об этом знал. Не действовала на него толком волшба молодого мага. Впрочем, пользоваться этим в своих целях инфернальное существо не спешило. Он и сам не мог оторваться от места, где был проведен неумелый ритуал. Когда о’Двайер в очередной раз выбесил Кристиана до зубовного скрежета, Кабрерра, от души приняв на грудь изрядное количество бренди, не нашел ничего умнее, чем утащить из Башни копию страницы из замшелого фолианта и вызвать по душу Первого ученика демона. Умений его хватило лишь на то, чтобы открыть проход маленькому слабому бесу, ни на что дельное не способному. Зато он влил в призыв столько энергии, что намертво запечатал Бринна в этой комнате, и ни магу, ни демону не хватало знаний и умений снять этот барьер. Позвать своих Бринн почему-то не мог, или не хотел. Кабрерра был вынужден делить свое жилище с безобидной, но жутко вредной и циничной тварью, боясь даже думать о том, если вдруг вскроется, что в доме мага обитает демон. Гвиделлин, наверное, растер бы демоненка одним щелчком пальцев. И одного мага-недоучку, похоже, метящего в ренегаты, за компанию. Единственной удачей в этой ситуации стало то, что оба они, маг и потусторонняя тварь, оказавшись в один и тот же момент у границы своих миров, остались живы и относительно невредимы. Криса питала надежда, что в недалеком будущем сила ритуала все-таки иссякнет, и это существо, отравлявшее ему существование, наконец-то уберется восвояси. Но до того момента маг старался появляться дома как можно реже. В моменты, когда Бринн слишком допекал мага своей болтовней, тот запихивал демона в бутылку или просто рассеивал его в пространстве. Да только хватало этого лишь на несколько минут, после чего Крису приходилось выслушивать длиннющую гневную тираду разгневанной твари. К счастью, выговорившись, Бринн прятался в угли камина, оставляя парня в покое на несколько часов. Впрочем, наибольшую часть времени маг и демон сосуществовали в состоянии шаткого мира. О том, что с квинтэссенции ненависти ко всем нормальным людям вполне станется прокусить ему горло во сне, Кристиан предпочитал не думать, хотя дополнительные сигналки и барьеры ставил исправно, хотя хватало их ненадолго. Но пока постоялец навредить не пытался. Крис злобно пнул пирамиду из книг, громоздившуюся рядом с письменным столом. Падая, одна из них зацепила рубашку, небрежно брошенную на стол, а та потянула за собой керосиновую лампу. Грохот и звон бьющегося стекла смешались с победным воплем Кристиана: под рубашкой обнаружилась пропажа. Быстро распихав амулеты по карманам на поясе, он прихватил также несколько пузырьков с зельями, свиток с заклинанием и гладкую квадратную пластину из чистой меди. После некоторых сомнений Кабрерра также достал из ящика стола брегет и открыл их, щелкнув крышкой. Это были необычные часы: вместо времени они показывали символы, предсказывающие судьбу. Кристиан не верил в такую чушь, как гадание, и носил часы совсем по другой причине. Это был подарок Верховного Мага. Гвиделлин постоянно повторял, что когда-нибудь они спасут ему жизнь. Кабрерра на это лишь улыбался. До сих пор часы показывали всякую банальщину: в неблагополучных кварталах — опасность, в игорном доме — удачу… А то он и без этой глупой побрякушки не знал, что в бедных районах нечего делать добропорядочным гражданам с полными кошелями, а игорных домах он, Крис, чувствовал себя как рыба в воде. Разве что рядом с первым учеником часы показывали вовсе не заклятого врага против ожидания, а просто соперника. Криса это постоянно удивляло, ведь он ненавидел этого напыщенного болвана всей душой, но и всякий раз убеждало, что часики эти — всего лишь красивая бестолковая игрушка. Прямо сейчас из старинной рамки часов на него смотрел профиль лакея в карнавальной маске: спереди у него было лицо войтари, на затылке — морда демона. Двуликий обманщик. — Ага, спасибо, — пробурчал Кристиан, закрывая часы и пряча их в карман. — Таких у нас полгорода. Маг стянул испачканную кровью рубаху и одел чистую, а сверху накинул кожаный плащ без рукавов. — Опять оставляешь меня в гордом одиночестве? — хмуро пробурчал Бринн. Он выбрался из камина и сидел на полу, глядя исподлобья на Кабрерру. — Хочешь, чтобы я нашел тебе подружку? Я тут недавно такую привлекательную раттку на помойке видел… — Да пшел ты… — отмахнулся «домашний питомец». — Я и не ждал от тебя слов сочувствия, или сострадания, или, на худой конец… — Да заткнись ты уже! И приберись тут за собой, — проговорил Крис и вышел на улицу. — Сыра купи! — донеслось ему вслед. Оказавшись на улице, Крис нырнул в тень неприглядного сарая, который вряд ли привлек бы чье-то внимание. Затем он достал из кармана один из медальонов и стал водить им над медной дощечкой. — Ну-ка, ножик мой, ножичек, где ты там, страдаешь во власти злобной злодейки-ищейки… Найду я тебя, вытащу… Из каменного сердца суки подколодной… Конечно, были немаленькие шансы, что нож Наталия оставила в особняке Управления, и все его потуги тщетны, но маг старательно гнал эти мысли прочь. Бормоча незначительную ерунду, Крис простукивал медальоном по дощечке, пока на ее гладкой блестящей поверхности не проявились темные линии, вскоре приобретшие очертания карты города. Где-то в районе центра вспыхнул фиолетовый огонек и медленно поплыл вдоль Военного проспекта. «Вот ты где», — довольно ухмыльнувшись, пробормотал маг и, спрятав карту и медальон в полах широкого плаща, отправился по указанному адресу. Седрия, трущобы; 18 алгаура (IX), утро …Солнце уже поднялось и заливало комнату теплым светом. Нейтара перевернулась на живот, глядя, как вчерашний случайный знакомый занавешивает окна. Ее растрепанные всклокоченные волосы, как густая пакля, были разбросаны по обнаженной спине, на ягодицах еще краснели следы грубых ласк. Девушка смотрела на мужчину, пытаясь вспомнить имя того, кого она в бессильной злобе на Андреса и после своей неудачи подцепила вчера в баре рядом с лавкой знакомого механика-старьевщика. «Камиль… Корвин? Калеб… Да, кажется так…» — Рано еще…— промурлыкала она. — Нормально, — проворчал Калеб. Утру он явно не был рад. Задернув занавески, он повернулся, хмурым взглядом рассматривая вагарку. Взглядом хмурым, но в нем не было суровости и злобы. Нейтара позволила себя рассмотреть и слегка прогнулась, оперевшись на локти. — Что, некрасивая? — Красивая… — Не говори ерунды. С утра все женщины некрасивые. — Я и не говорю. Ты красивая. И это не комплимент, а факт. Нейтара усмехнулась. Калеб огляделся в поисках своей одежды. Куртка, кожаные штаны, рубаха и белье валялись разбросанными по всей комнате пополам с одеждой вагарки. Он толком даже и не помнил, как они ввалились в эту маленькую квартирку и что было потом… Впрочем, об этом гадать не приходилось. Как и количестве выпитого накануне пива, которое сейчас гулким эхом и пульсацией отдавалось в разбухшей голове. — Сделай кеко, там на полке еще осталось на кубик, — подала голос Нейтара. — А хозяин не будет против? — Хозяйка. Она не против. Она мне позволяет. Калеб натянул штаны и прошел на кухню. Нейтара села на кровати и потянулась за одеждой. Одеваться не хотелось. Ведь означало это только одно — начинается новый день, полный новых забот, новых проблем… Хотелось отдыхать. Прикрыв тело одной лишь рубахой, вагарка прошла на крохотную кухню, на ходу расчесывая волосы. Калеб заливал в кипятильный куб воду. Хмуро кивнув на стул в углу возле окна, он чуть подвинулся, уступая девушке дорогу. — Что у вас там, все такие… ласковые? — насмешливо спросила Нейтара. — Где там? — Ну, откуда пустынники родом? — Кто откуда, — ответил Калеб. — Я из Лаверты. Нейтара устроилась на жестком стуле и взяла чашку. Пустынник налил ей свежезаваренного кеко и добавил в заварник еще кипятка. — Когда я была маленькой, я думала, что пустынники — это народ такой. — Когда-то так и было. — А сейчас что? — А сейчас уже нет. Сейчас в пустынях не живет никто. — Да ладно! Всем же известно, что как раз в Пустоши-то и бегут всякие маргиналы! — Я в смысле, что… Постоянного народа там нет. Маргиналов полно бродит. — Говорят, там вообще на ярхиссаров можно напороться… — Можно. — Врешь? Калеб налил себе в чашку и сел на табурет. — Ну, так что? Врешь ведь? — Слушай, подруга, мне не до разговоров сейчас, — вонзив в вагарку острый взгляд, тяжело протянул Калеб. — В себя бы прийти… — А нечего так бухать вчера было! Я же говорила, тебе уже хватит, так нет же: «мы пустынники, мы сильные, мы много держим…» — вагарка издевательски рассмеялась. Сама она чувствовала себя прекрасно. — Ай, да заткнись уже… — Калеб опустил голову, вдыхая терпкий аромат свежего кеко и потирая пальцами виски. Нейтара вновь рассмеялась и отхлебнула горячий напиток. Она смотрела на Калеба, и в душе ее просыпалось некое чувство снисходительности, граничащее с тем, что нормальные люди обычно называют добротой. — Ну-ка, погодь, я сейчас… Она подошла к кухонному шкафу и порылась на полках. Откуда из глубин девушка добыла небольшую жестяную коробочку, в которой продавали перец или соль, а из нее — маленький пакетик. В нем оказался мелкий серый порошок. Насыпав в ложечку, вагарка капнула в нее воды и слегка нагрела на плитке. — Вот, попробуй. Быстро на ноги поставит. Калеб не обращал внимания на эту возню. Несколько секунд он непонимающим взглядом смотрел на предлагаемую ложку, а потом взгляд его вдруг воспылал гневом. — Ты что, охренела, подруга? Это же бокра! — Она самая. Лучшее топливо во всем Аппарео. Калеб презрительно скривился — Не предлагай мне эту дрянь, — прошипел он. — Отравить хочешь? — Какое отравить, чистейший продукт! — возмутилась Нейтара. — Отборнейшая пыль, прямиком из Вьетанги. Я поставщиков знаю, никакого мусора! — Сама хавай. Я не хочу подсесть, — бросил Калеб и отвернулся. — Куда подсесть, это же бокра, — насмешливо ответила вагарка. — С первой дозы ты даже до потолка не взлетишь. Так, расслабит чуть-чуть. Тут же главное — остановиться вовремя, если реально подсесть боишься. Десяток доз можно смело лопать, не сорвешься. А первые раза два-три так вообще ерунда. Ну, давай, не капризничай, — Нейтара вновь протянула Калебу ложку. — Ложечку за маму, ложечку за папу… Калеб мрачно глянул на девушку и тихо произнес: — Дурь для Пустынного братства — табу. Это закон. Не возим, не торгуем, не потребляем. Кого заловят — изгнание навсегда. Нейтара насмешливо глядела на Калеба. — Какие вы, однако… Моралисты честные. Ну, как хочешь, в общем. А то эта штука тебя быстро бы на ноги поставила. — Сама хавай. — Ну, а то, — ответила Нейтара и быстро заглотила содержимое ложечки, запив из чашки. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Некоторое время прошло в тишине. — Вот это да! — внезапно воскликнула девушка, ударив кулаком по ладони. — Здорово! Она ухватила Калеба за руки, в глазах ее заплясали озорные огоньки. — Это реально круть, меня так и разрывает на части! Пошли в кровать, ну пошли-пошли-пошли! Девушка вскочила и потянула пустынника за собой. — Да иди ты! — возмутился Калеб. — Мне сегодня в Лаверту отправляться! — Идем-идем-идем! — взвизгнула Нейтара. — Я приведу тебя в чувство! Наркотик придал девушке сил, и она буквально вытащила пустынника из-за стола. Тело, разгоряченное бокрой, требовало действий, движений, внутри словно разгорелся огонь. Калеб обреченно вздохнул. Он уже знал, как бокра действует на постоянных потребителей. Впрочем, с другой стороны, еще раз пройтись по знойной красавице-вагарке, может, и не будет лишним. Как показывал опыт, подобное не раз позволяло отвлечься и от головной боли, и от тяжких мыслей. Окрестности Седрии, стоянка Вороньего табора; 18 алгаура (IX), день Оставив вымотанного Калеба отсыпаться в тесной квартирке, Нейтара отправилась на улицу. Действие бокры уже почти прошло; вагарка знала, что эта разбавленная смесь, которую потребляла ее подруга, хозяйка жилища, была не опаснее бочки пива. Разве что от бочки пива за раз удар по организму был бы не в пример серьезнее. Через час она вернулась в табор. Солнце скрылось за дождевыми тучами, небо постепенно темнело, словно уже готовясь к наступлению сумерек. Но куда мрачнее оказались взгляды, которыми ее встретили соплеменники. Нейтара почти физически ощущала напряжение, которого днем ранее и в помине не было, и Нейтара не понимала, что произошло. Девушка шла к своей палатке, оглядываясь по сторонам, и тут рядом внезапно появился Атеран. — Тебя ждет Бахт, — бросил он без всяких приветствий. Нейтара остановилась и окинула взглядом парня с ног до головы. И судя по его мрачному виду, дело было вовсе не в их размолвке в городе после разговора с заключенными собратьями. — Что случилось, Андрес? — настороженно спросила девушка. — Это я тебя хотел бы спросить. Иди, потом поговорим. Нейта встревожено нахмурила брови, а потом быстрым шагом направилась к дому, где жил Стеван Тагар — старейшина табора. Свои называли его Бахт — «удачливый». — Бахт? Андрес отправил меня к тебе. Что-то случилось? — Заходи, — старейшина сидел за столом в единственной в доме маленькой комнате. Он помолчал несколько секунд, выбирая, как вести разговор. — Днем сюда приходила одна из королевских ищеек. Тебя видели у Башни Верховного мага. — Вот демон! — Ну-ка не выражайся тут мне! Она не сказала, в чем конкретно причина, но ей очень надо с тобой поговорить. Настолько, что она пригрозила казнить Гая и остальных, если ты не придешь. Нейтара застыла в изумлении. Демон побери, что там еще такого произошло? Позавчера все прошло спокойно, хоть и не очень хорошо, она уже рассказывала об этом Бахту… А вот что понадобилось от нее Ищейке? — Ты мне сказала правду вчера? — Бахт пристально смотрел на нее. Девушка нервно кивнула. — Хорошо. Я тебе верю. И верю, что нашим ничего не угрожает. Тебя ждут сегодня, в пять часов. Пойдешь на Кленовую, 18. Там у них «конура». Назовешься им при входе, и тебя отведут к этой девахе, что приходила сюда сегодня. Поняла? — Поняла, — кивнула Нейтара. — Иди. Мне надо еще обдумать кое-что. Девушку серьезно встревожили такие новости. Она и представить не могла, какого демона от нее может понадобиться ищейке. Бродить свободно по городу вагарам пока еще не запрещено, как и разговаривать с некоторыми людьми… Хотя с заключенными, конечно, это не всегда приветствуется… Но кто ее там видел-то, у зарешеченного окошка? Никто не видел, иначе сразу бы пресекли все разговоры. Бред какой-то. Ладно, скоро все выяснится. Только надо еще придумать, что следует рассказывать завтра. Впрочем, тут-то все относительно ясно: если Бахт сегодня не посвятил ищейку во все детали — то и она не будет. Много чести легавой. Андрес снова ждал ее в нескольких шагах от дома старейшины. Нейтара хотела сначала отмахнуться от него, но потом наткнулась на встревоженный взгляд парня и смягчилась. Он ведь тоже волнуется. Андрес — он хороший. Только злит ее временами, но это мелочи. Девушка приблизилась к парню и положила ему руки на плечи. Он тут же поймал ее ладони своими. — Все хорошо. Я схожу к этой ищейке, и все будет хорошо. И скоро Зарри тоже будет дома. — Я волнуюсь за тебя, — мягко, но все-таки с упреком произнес Андрес. Нейта улыбнулась. — Не волнуйся. Я умею за себя постоять, братишка. Все будет отлично. Нейтара с чувством обняла друга и не увидела, как чуть скривилось его лицо при слове «братишка». Глядя на парня, Нейта вдруг ощутила укол где-то в районе совести. И чего ее понесло в тот кабак, на пьяные приключения… А все Андрес виноват. Только той злобы на парня, которую можно было бы заглушить случайной связью назло другу, сейчас она не ощущала. Ну и пусть.