К престолу Богини вернемся однажды,
Хранящая Свет утолит нашу жажду.
Когда завершится наземная стража,
Покой обретет дух вознесшийся каждый.
«Надеюсь, ты недолго будешь болтаться в Бездне, Старик…» — подумалось Кристиану, и он окончательно загрустил. Внезапно маг почувствовал, как его охватывает ярость, но это никак не было связано с Наталией… Или было? Ставшее уже привычным беспокойство мурашками прошлось по коже, заставляя каждый нерв, каждый мускул напрячься, а инстинкты оголиться до предела. Опасность… Нечто страшное, фатальное, неизбежное… На этот раз дело уж точно было не в пузырьке энергетика! Кабрерра диким взглядом уставился на закрытую дверь фургона и увидел там отражение Смерти, которая прямо сейчас, в эту самую минуту шла по пятам за Латисией. Магия взвилась и разбилась о металлическую стену ищейковского браслета. Крис был отсечен от нее, почти беспомощен! Плохо соображая, что он делает, Кристиан одним махом вскочил на ноги и с рычанием попытался разорвать сковывающие его наручники — но не тут то было. Металл впился в кожу огнем, запястья опасно захрустели — это все, чего он добился. Сидевший напротив ищейка встрепенулся. До этого он тоже словно бы прислушивался к происходящему снаружи. — А ну на место, или я стреляю! — рявкнул он, поднимая взведенное оружие. Откуда было Кристиану знать, что ищейки вообще не воспринимали его как серьезную угрозу, а больше опасались нового нападения извне. Потому-то и была уведена собака, а ищейка не сразу понял, что происходит. Но это было невероятно кстати! Кристиан зацепил ногой небольшой ящик, стоявший рядом, и швырнул его в сторону своего охранника, отвлекая, а потом шагнул вперед, сокращая дистанцию, умудрился невероятно удачно ударить ищейку в висок скованными руками, и тот мешком осел на пол. «Только бы успеть… Я должен успеть», — только эта мысль пульсировала в воспаленном сознании. Маг со всей силой навалился на дверь, почти мгновенно, но как-то отстраненно вспомнив, как Она выходила отсюда, казалось, целую вечность назад, положив руку на рычаг запора… Краем глаза Крис заметил, что разорванный в лохмотья рукав рубахи залит кровью — кажется, он напоролся на торчащий из двери то ли гвоздь, то ли острый кусок металла, но это все происходило будто бы не с ним. Он даже не чувствовал боли, не осознавал, что навредил себе: главное сейчас было спасти Латисию. И эта мысль удвоила его силы… Так же нажав на рычаг, Кристиан распахнул удивительнейшим образом незапертую дверь, и его вынесло наружу. Он тут же вскочил, безошибочно найдя взглядом невысокую фигурку с рыжими волосами вдалеке, за открытой калиткой, не слишком быстро мелькавшую между надгробий и древесных стволов. А следом за ней целенаправленно двигалась тень. Маг мысленно застонал. Это была Фьёрт — он понял это, хоть и не мог разглядеть ее черты. И нож, скрытый в ее руке, он видел удивительно отчетливо — каким-то внутренним взором. И все мысли исчезли. Расстояние, отделявшее его от ищейки, Крис преодолел за считанные секунды, не думая о том, что за спиной вообще-то оставался целый отряд ее коллег, способных и просто перехватить его, заставив терять время, и послать вдогонку пулю. Мелькнула удивленная Тиса, прыжок — и маг уже ощущал, как наваливается на Нее всем весом, придавив к земле и одновременно заламывая руку с ножом… Но девушка удивительно ловко увернулась, схватив его за плечи и резко закрутив, будто в танце. Под ногу что-то ткнулось, и Кристиан рухнул на землю, а Она — сверху, прижимая к земле его руки коленями, а шею — своей тростью. Он задыхался от ненависти, пытаясь дотянуться до ее горла. Она хотела убить Латисию… И она умрет сама, поплатится за свои грязные намерения, а он ликвидирует всякую угрозу своей подопечной! Но тут Кабрерра поймал ее взгляд, проваливаясь в зеленую бездну чуть прищуренных глаз, бывших так близко, забывая о безумии, которое сжигало его изнутри, и в голове что-то щелкнуло — хотелось бы надеяться, что не клятый приборчик… «Что я делаю?..» Кристиан судорожно вдохнул и растерянно посмотрел на ищейку. Из-под шляпки девушки выбивались кудри, ее лицо было так близко, что он чувствовал ее спокойное дыхание, тепло тела — несмотря на алгаурский холод, пробирающий до костей. И отрезвляющая жгучая боль… — Прости… — ошеломленно пробормотал он. — Прости, я… Я не знаю, что на меня нашло. Пожалуй, все дело в заклятии… Ярость отступила, к нему снова вернулся рассудок, и теперь, осознав, в насколько пикантной позиции они находятся, парень боролся и с растерянностью, и, внезапно, с одним-единственным желанием: прикоснуться к мягким, полураскрытым губам, которые были от него всего в полуметре… — Мисс Тагн! — раздался совсем вблизи такой ненавистный голос, в стеклянную пыль разнося наваждение.***
Дерек брел от могилы, оцепенев и мыслями и, кажется, даже душой. Внутри все словно смерзлось в одну огромную глыбу льда. Маг зябко потирал непривычные к тяжелому труду ладони, натертые лопатой, казалось, до мяса. Мелькнула отстраненная мысль, что такой ритуал позволял близким ушедшего лучше прочувствовать неизбежность окончательного расставания, через боль смириться с ней… Но отнюдь не всех можно было назвать близкими Верховному. Ладно он, ну, понятное дело, Кабрерра — если бы он не бегал сейчас от жандармов и ищеек. Однако помогали сегодня Дереку три других мага, члены Синклита. И если двух из них можно было назвать соратниками Гвиделлина, то третий… Тодор Кай, его идеологический противник. Решение Синклита? Заявление, что его уважали даже оппоненты? Тогда Дерек нахмурился, но ничего не сказал, просто принял из рук камергера лопату и принялся за дело… …Потом он отстраненно и с достоинством принимал соболезнования, где искренне-сочувствующие, где — лишь с приличествующей толикой эмоций, мечтая оказаться где-нибудь подальше отсюда, а лучше — вместе с Фьёрт. Она-то сумеет отвлечь его от неприятных чувств и воспоминаний, ведь дело все еще не раскрыто. Но пока он, коротко кивнув своему спутнику, какому-то военному советнику, оторвался от толпы сопровождающих королевских особ придворных и углубился в кладбище. Непонятная беготня где-то сбоку вывела о’Двайера из оцепенения и он устремился туда. Чутье показывало, что тут дело не обошлось без магии, ведь обычный человек вряд ли сумел бы прорваться за кордоны, и когда Дерек увидел сломя голову несущегося на Фьёрт Кристиана, то понял, что его смутные подозрения о главном виновнике переполоха полностью оправдались. Там еще была оцепеневшая от удивления девушка-техник из башни, которую вроде бы пускать сюда были не должны, но она сейчас волновала Дерека меньше всего. Его душила злость, что Второй ученик опять что-то учинил, и Фьёрт пришлось усмирять эту падаль, прикасаться к нему… Конечно, тренированная ищейка легко нейтрализовала слетевшего с нарезки чародея, но когда о’Двайер увидел Фьёрт верхом на Втором ученике, мужчине показалось, что его сейчас разорвет от негодования. — Мисс Тагн! — выкрикнул он, и только осознание, что Фьёрт тоже однозначно попадет под удар, заставило его отказаться от того, чтобы бросить в Криса огненный шар, который бы хорошенько поджарил бы наглеца. А другие заклинания просто не приходили в голову! Дерек подбежал к ним, еле удерживаясь от площадной ругани, и подал руку ищейке, чтобы помочь встать. К его огромной радости, девушка приняла его помощь, но ярость от выходки соученика требовала выхода наружу. — Ты просто ничтожество! — прошипел маг. — Тебя этому Учитель обучал?! На людей нападать?! Ты позоришь память Верховного мага! Он размахнулся было, чтобы пнуть так и лежавшего на земле Второго ученика, но поперек его груди немедленно уперлась трость Фьёрт. — Не сметь, — холодно и жестко отчеканила она, глядя на Дерека почти в упор, — бить моего задержанного. — Он напал на вас, — запальчиво начал было маг, а потом, внезапно успокоившись, не удержался от жесткой улыбки. — Надеюсь, он сполна получит по заслугам. — Не сомневайтесь, — прежним тоном произнесла Тагн, и снова повернулась к Кристиану, которого как раз поднимали с земли подбежавшие ищейки, и увидела ошарашенную Латисию, до которой оставалось всего-то метров пять, не более. То, что Рэдхейл не успела понять, что произошло, Тагн не сомневалась. Слишком глубоко она погрузилась в свою боль, слишком с отстраненным видом брела к боковой калитке… Все произошло слишком стремительно, чтобы можно было разом все осмыслить. Разумеется, она не собиралась убивать Рэдхейл — максимум та отделалась бы срезанной прядью волос, да и то не факт. Но эффект получился сногсшибательным, во всех смыслах. — Ты ведь не собиралась ее зарезать, — с вызовом воскликнул Кристиан, которого тоже разъярил вид соученика, чисто рефлекторно рванувшись из рук ищеек. Впрочем, его никто — вот чудо — не ударил, не иначе как ее слова предназначались не только этому напыщенному болвану. — Иначе ее труп уже давно валялся бы в подворотне. Ты… — тут его поразила внезапная догадка, — ты сделала это специально? Хотела проверить, да? Прекрасно! — Голос Кристиана сорвался на крик. Как же ему надоело, что она манипулирует им, как куклой на веревочках! — В чем еще меня обвиняют? В сговоре с Тёмными? Почему бы тебе не отправить меня на костер — посмотреть, какое пламя будет танцевать на моих обуглившихся костях. Я подскажу: если оно будет черным, значит, ты угадала! Ну давай, снова проведем эксперимент — это будет весело! Только сейчас Кристиан начал понимать, что теперь он вляпался по самую макушку. Демоны с обвинениями в убийстве и пособничестве ярхиссарам — то, что Наталия выслушала их с Тисой и не повторила свое обвинение, уже само по себе дарило надежду. Все это еще поди докажи! Но теперь… С точки зрения ищеек ситуация была более чем ясной — арестованный маг раскидал свою охрану и с ножом набросился на их коллегу, да еще и свидетелей три десятка, даже, кажется, их главный маг, равнодушно таращившийся на их компанию издали. Нападения на жандармов, ищеек, агентов Кордона, гвардейцев Алого корпуса и так далее карались очень, очень сурово… О’Двайера Крис лишь смерил презрительным взглядом, в котором, правда, мелькнуло что-то похожее на… ревность? «И чего он так старается выслужиться перед Наталией, каждый раз просто беленеет, когда я оказываюсь рядом?» Ответ напрашивался сам собой, но Кристиан только досадливо сплюнул и перевел взгляд на ищейку, молча и бесстрастно наблюдавшую за его вспышкой. С ухаживаниями Дерека он потом разберется. Если выживет, конечно… Молодого мага просто душило негодование. Так хотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы сбросить это холодное безразличие, чтобы увидеть перед собой человека, которому не всё равно, а не расчетливую служительницу закона. Ее глаза… Она сидела на нем и смотрела с отстраненным любопытством, будто вивисектор на какую-нибудь дохлую зверушку! — Какого демона тут происходит? Вы хотели меня прирезать? — опамятовшаяся Тиса вперила в Тагн хмурый взгляд. — И Крис… Та только строго и внимательно посмотрела на девушку и чуть искривила губы в снисходительной улыбке, а потом повернулась к фургону, откуда как раз выбирался оглушенный парень-ищейка. Он, кажется, пострадал не очень сильно. — Ох, отец… ох ты удружил… — процедила сквозь зубы Латисия, сжимая кулаки, но ни к кому не обращаясь. Получается, что если теперь ей будет грозить опасность, в большинстве случаев щитом станет именно Крис? Даже находясь скованным? — Слушай, а что с этим делать? — громко спросил у Тагн парень, державший Кристиана. На его выпад он никак не отреагировал. — Как и собирались — в Управление. Вежливо. Лучше если с вами поедет Азаи как минимум. Только сперва обработайте его раны. — Может, мы с ним… побеседуем? — Ни в коем случае, — твердо заявила женщина. Лица ищеек удивленно вытянулись, а Фьёрт только дернула щекой. «И все-таки Кабрерра остановился… Исчезла угроза — исчез и стимул для заклятия? И его глаза…» Сначала сосредоточенно-яростные, и при этом удивительно пустые, а потом — полные ошеломления, удивления, испуга, осознания, что он натворил, и Дримера знает, чего еще, но точно не желания убить. Снова живые. Причем изменение, кажется, произошло в тот самый момент, как она сумела сбросить с себя наведенное состояние жажды убийства. Женщина нашла взглядом стоявшего поодаль Азаи, и почти не удивилась, когда маг коротко кивнул ей. Фьёрт вздохнула. Кабрерра явно не врал про заклинание. Напав на нее, он совершенно не отдавал себе отчет в действиях… И это — при надетом антимагическом браслете!***
— Мистер о’Двайер! Мистер о’Двайер! От кладбищенской ограды к ним спешно шел, почти бежал невысокий толстенький человечек в черном костюме. Когда он, наконец, поравнялся с ищейками, ему потребовалось целых полминуты, чтобы прийти в себя и отдышаться. — Ох и погодка… — хмурясь, проговорил он, немного растерянно взирая на ищеек. — Позвольте представиться: Уолтер Кавитски, частный нотариус. — Он неловко приподнял котелок в знак приветствия и вымученно улыбнулся. — Второй день за вами гоняюсь, господин О’Двайер, вас нелегко найти! Понимаю, понимаю, вы человек занятой… Скорблю и соболезную по поводу смерти вашего учителя. Но формальности, как говорится, надо соблюсти. Он прокашлялся и официальным тоном продекламировал: — В рамках завещания, заверенного вашим покорным слугой, частным нотариусом третьего округа, имеющим право подписи и печати согласно сертификату, выданного окружным судьей Аппарео от двенадцатого аррела (IV) одна тысяча девятьсот первого года от Пророка Ливия, уполномочен сообщить, что составитель сего завещания, господин Ингвар Гвиделлин, будучи в здравом уме и при ясной памяти, распорядился передать в абсолютную и неоспоримую собственность указанным в документе частным лицам… Тут он прочел удивленное выражение на лице Дерека, которое ясно говорило, что из всей этой абракадабры он понял от силы два слова, и сдержанно улыбнулся. — В общем, говоря коротко, я обязан выполнить волю покойного господина Гвиделлина и зачитать завещание, в котором упоминаетесь вы, мистер О’Двайер, а также мистер… — его взгляд скользнул по уводимому ищейками оборванцу, измазанному кровью, который очень напоминал второго ученика, и в глазах мелькнуло удивление, но он уверенно продолжал: — Кабрерра и некая мисс, эмм, простите, одну секундочку… — Нотариус поправил соскользнувшие очки и зашелестел бумагами в своем саквояже. — Ах, вот оно: мисс Латисия Рэдхейл. К сожалению, сию особу мне так и не удалось отыскать… Однако время не терпит. Я попрошу вас, господа ученики, немедля проследовать за мной на место расположения вверяемого имущества… если… если только не существует решения суда, ограничивающего передвижение кого-то из вас. — Он с сомнением посмотрел на Кабрерру под охраной оперативников, которые приостановились при появлении нового действующего лица. Первый ученик вскинул брови. Больше столь неожиданного появления его удивили остальные, попавшие в завещание. Учитель не забыл поганого Второго ученика, а еще Латисия… Ну допустим, он сблизился с прислугой… Сам Кабрерра взирал на эту картину с нескрываемым изумлением. Ему и в мыслях не могло прийти, что учитель упомянет его в своем завещании. По правде говоря, он никогда об этом даже не задумывался. Деньги его мало интересовали. Он надеялся поговорить с Фьёрт, а не тащиться куда-то, подписывать бумаги, выслушивать нудные речи… — Меня не интересует завещание, — пробурчал он, покосившись на Тису. — Пусть в этом бумажном дерьме копается о’Двайер, я ничего не буду иметь против… А Тиса, еще минуту назад презрительно покривившаяся при виде «бюрократической бочки на ножках», испуганно вздрогнула и забегала глазами в поисках путей к отступлению. «Завещание?! Ладно там ученикам… я то-тут причем? Мне же ничего… — Но мысль оборвалась на более страшной догадке: они могут узнать. Они все могут узнать правду. — Демоны с ним, с завещанием… Я не хочу этого. Не хочу! Этот нотариус сказал, что он меня не нашел… И не найдет…» — Такого решения суда не существует, — хмыкнула Фьёрт без особого веселья, и любезно продолжила: — Зато существует ряд обвинений, исключающих свободное передвижение мистера Кабрерры и не исключающих подобного решения. Позвольте взглянуть на ваш сертификат. — Да, конечно, — отозвался Кавитски, снова зашелестев бумагами. — Вот мой сертификат. А вы… — Мисс Тагн, ищейка, расследующая убийство Верховного. — Аа… понимаю. — На лице Кавитски проявилось некое благоговение. Ищейка внимательно просмотрела документ, убедившись, что все положенные подписи и печати, защищенные магически, на месте. — Да, все верно. Но как я уже сказала, отпустить с вами мистера Кабрерру я не могу. В целях безопасности. И его собственной тоже, — между тем невозмутимо произнесла Фьёрт. Уолтер упрямо покачал головой. — Простите, мисс Тагн, однако, в таком случае, по закону вы не можете препятствовать выполнению процедуры передачи завещанного имущества, даже если господину Кабрерре были предъявлены некоторые, мм… обвинения. Позвольте, в свою очередь, спросить, на основании каких полномочий вы удерживаете этого человека? В переводе на человеческий язык этот вопрос означал «Кто вы вообще такая?» Фьёрт невозмутимо сдернула с руки перчатку, продемонстрировав нотариусу королевский перстень, который теперь носила не снимая. — Куда вы собираетесь их везти? — решила она уточнить. При виде перстня на лице нотариуса нарисовалась смесь удивления и почтения. — О, в таком случае, конечно, я все понимаю… — пролепетал он. — И тем не менее закон есть закон, мы не можем пренебречь определенными правилами, даже с учетом вашего особого статуса… — Человечек помялся, переступая с ноги на ногу. Как и все бюрократы, он испытывал трепет перед любым проявлением вышестоящей власти, коим в данный момент был королевский перстень, сунутый ему под нос. В критических условиях ищейка была связана только волей самого короля, ей никто не мог указывать, ни один судья или даже министр. Максимум давать советы, которые она могла и проигнорировать. С другой стороны, сам Кавитски должен был выполнять свою работу. — В завещании сказано, — он понизил голос почти до шепота, — что оглашение воли умершего должно обязательно происходить по месту его жительства, то есть — в Высокой Башне при Королевском дворце. Причины такой прихоти мне непонятны, обычно я прихожу к наследнику на дом, либо он приходит ко мне в офис… это гораздо удобнее — вы понимаете, вид личных вещей покойного обычно расстраивает его близких, что создает некоторые препятствия для конструктивного диалога… Однако желание умершего — закон, если оно оформлено должным образом. А я могу заверить вас, что при составлении этого документа все формальности были соблюдены! Ищейка поморщилась. Отпускать Кабрерру ради просьбы какого-то бюрократа она не хотела, как и рассказывать, кто такая Латисия. Впрочем, как помнила Фьёрт краткий курс юриспруденции, вступление в наследство могло быть отложено на пару месяцев… — Башня Верховного мага опечатана Королевским перстнем, и так пребудет до тех пор, пока расследование его смерти не завершится. Или вы хотите нарушить закон? — холодно осведомилась женщина. — Ни в коем разе! — замахал руками нотариус с таким перепугом, будто Фьёрт сморозила какую-то ересь. — Что вы, что вы! Как можно. Он вздохнул и покрепче сжал свой саквояж — вместилище всего, что давало ему право сейчас настаивать на своем перед королевской ищейкой, и примирительно произнес: — Я знаю, что после смерти Верховного мага в его Башню просто так не пройти. Защитное заклинание не позволит. Мне был выдан особый амулет, который позволит мне пройти, но только вместе с обоими учениками Верховного. Я предлагаю компромиссное решение. Вы проследуете с нами и откроете башню, а затем запрете ее, когда мы закончим процедуру. Это не должно занять много времени — от силы час. Только… вы понимаете, присутствие третьих лиц при прочтении завещания исключено: отдельным пунктом прописано, что его тайна священна. — Он сделал слабую попытку улыбнуться. — Надеюсь, вас не затруднит подождать за дверью… — Вы, кажется, не расслышали. Идет расследование… — проворчала ищейка, немного напрягшаяся при упоминании "особого амулета". Сколько еще таких амулетов успел раздать Верховный? Но что-то подсказывало Фьёрт, что насупившийся и подобравшийся как на суде нотариус не отвяжется, а это означало, что вместо теплого кабинета в Управлении и горячего кеко ее ожидала как минимум длительная поездка к демону на рога, и потеря такого ценного времени… — Про тайну завещания я наслышана и не собираюсь на нее посягать. Но я, увы, не имею ни времени, ни желания немедленно ехать в Башню для совершения этой процедуры, и не могу передать перстень для нее кому бы то ни было, кроме короля, — безразлично отмахнулась Тагн, размышляя, не отправить ли ей настырного нотариуса строчить беззубые письменные претензии, ответ на которые можно будет сочинить где-нибудь через неделю, или… Попытаться выяснить содержимое завещания, лучше всего — через о’Двайера. Уж его-то удерживать у Фьёрт никаких поводов не было. И может быть, Гвиделлин в своем посмертном послании укажет на своих врагов? — … В качестве компромисса могу предложить только перенести оглашение завещания на вечер, скажем, на пять часов. За это время, возможно, я к тому же сумею найти эту девушку. Или еще одним условием завещания является срочность оглашения? Или — присутствие всех наследников? В голосе Тагн появился нескрываемый скепсис. — Присутствие всех наследников не обязательно, — уклончиво пояснил Уолтер после короткого колебания. — Однако больше я вам сказать не могу — не имею права, простите. Что до вашего предложения… что ж, если иного выхода нет, я согласен. Значит, в пять я жду вас всех, господа, у входа в Башню… Он деловито одернул плащ, перехватил поудобнее саквояж и, кивнув всем присутствующим, удалился. Фьёрт взглянула на часы и поморщилась. Была уже половина второго. — Минутку, мистер о’Двайер… — произнесла Фьёрт и решительно устремилась к обмершей неподалеку Тисе, пересекая возможную попытку сбежать. — Я не буду вас задерживать, мисс Рэдхейл, вы абсолютно свободны. И от необходимости быть у Башни в пять — тоже, — после короткой паузы тихо произнесла Тагн, оценивающе глядя на нее. — А Крис?.. — вскинула на ищейку несчастные глаза девушка. — А это зависит от нашего с ним разговора. Вешать на него нападение я не стану… без необходимости. И да, вам на самом деле ничего не грозило. А убедиться в… обстоятельствах я просто вынуждена. Тиса нервно кивнула. Ей требовалось время, чтобы уложить все в голове, и она знала лишь одно место, где это возможно. — Так я могу идти? — уточнила она. — Можете, — дернула здоровой щекой Фьёрт, и посмотрела вслед тут же устремившейся к калитке девушке. Она почти не сомневалась, что Латисия явится к Башне в срок — придя сюда не только ради помощи своему… защитнику, она показала, как важна ей память отца. — Простите еще раз, мистер о’Двайер, — проговорила ищейка вернувшись к магу и махнув рукой, чтобы Кабрерру наконец уводили. — У меня, правда, пара вопросов… Вы ведь знаете мистера Кавитски? — Знаю. Это я приглашал его по поручению Учителя. Где-то два с половиной года назад, если это важно, — уточнил Дерек, догадываясь, что вопрос про даты ищейка задаст обязательно, и в свою очередь поинтересовался: — А почему вы сразу не сказали ему про мисс Рэдхейл? — Мисс Рэдхейл не желает… лишний раз общаться с посторонними людьми, — с едва заметной паузой отозвалась Фьёрт. — Возможно, успеет передумать. И еще один вопрос, возможно, совсем странный… Скажите, мистер о’Двайер, у Кабрерры когда-то была собака? — Это-то тут при чем? — изумился мужчина. — Так была или нет? — Была… Учитель подарил этому оборванцу молодого пса через месяц или два после того, как взялся его обучать. Какая-то выбраковка из питомника ищеек, то ли недостаточно злая, то ли непослушная, то ли слишком глупая псина. Вроде как для защиты этого недоумка — в неприятности он ввязывался только так. И ничего, кстати, не изменилось. В общем, хватило этой, так сказать, «защиты» ненадолго — всего месяца через четыре-пять он явился в Башню, отделанный как хороший стейк, и без пса. Сказал, что тот погиб в переделке… — А вам Верховный собаку дарил? — сощурилась ищейка. Дорогой подарочек — масгури, выбраковка там или эталон породы, тем более — из питомника ищеек. — Нет, — улыбнулся Дерек. — Когда я стал учеником Ингвара Гвиделлина, я был еще ребенком, и жил в Башне. А когда вырос — уже и сам мог за себя постоять. — Поня… — протянула Фьёрт, и тут со стороны главного входа донеслась яркая вспышка света, выросшая, казалось, на полнеба, и раскатистый звук взрыва…***
Издали внезапно возникшее над могилой каменное дерево выглядело особенно впечатляюще. Этма оценил его высоту и размах, хотя не преминул мысленно скривиться — чужеземная магичка не сумела создать жизнь, лишь изваяла статую, на которую вполне могло хватить таланта и у самого обычного скульптора, разве что куда быстрее. Работая в министерстве магии, Норберт давно убедился, сколько на самом деле ограничений имеют якобы всемогущие колдуны. И делая вид, что им все подвластно, они на самом деле лишь тормозили прогресс и создавали возмутительное неравенство… Никакая Печать не могла сравниться с тем, на что был способен самый захудалый чародей, и лишь ищейки умудрялись сдерживать эту заразу. Но и они были слепы, не видели, что творится у них под носом, растили целые полки потенциальных ярхиссаров. Как не видели и многочисленные стражи, охранявшие сегодня аппарейского короля и лавертийскую королеву… Норберт специально выжидал, пока Гвиделлина закопают, мысленно усмехнувшись тому, как самозабвенно распевали гимны церковники. Чем сильнее и старше маг — тем большим безбожником он становился, в этом Этма убедился уже давно. У самой могилы делать ему было нечего — рангом не вышел, господин секретарь. И почему-то именно там было больше всего стражи, и Алого корпуса, и охранников, привезенных с собой Беатрис. Но Норберт ждал, ждал — и дождался. Когда толпа придворных приблизилась к воротам кладбища, кольцо охраны, казалось, стало чуть реже. Наверное, стражи подспудно ожидали нападения именно до похорон, или во время них, а сейчас, когда тут ничего не произошло, расслабились. Оставались высшие маги — седая карга с прямой спиной, будто внутрь нее кто-то засунул флагшток, и выченный русоволосый мужчина с суровыми рублеными чертами лица — Манн, главный волшебник Кордона. А вот Азаи и Марианна Лагу, сейчас возглавлявшая Синклит до выбора нового Верховного, куда-то отошли, и это Норберта немного успокоило… Нет, наверняка тот, кто делал амулет, который Этма сжимал сейчас в кармане, рассчитывал и на чародейскую защиту, но лучше, если главный специалист в данном вопросе окажется где подальше. Норберт еле сдерживал эмоции — не нравилось ему это задание. И отказаться было нельзя — спину будто сверлил чей-то пристальный взгляд. Значит, он все-таки выполнит поручение. Но по-своему. И уж точно не станет снова рисковать Чернильницей! Тогда в переулке шрамированная ищейка лишь чудом не попала в его питомца, а сейчас таких стрелков будет куда больше… Поэтому сейчас кот снова остался ждать хозяина в экипаже. Этма зыркнул по сторонам, убеждаясь, что его персона никого не интересует (да, даже со спины!), и скосил глаза на полного человека в щегольском костюме, который стоял неподалеку. Его секретарь знал весьма неплохо — тот тоже состоял в Белом Ордене, и не раз высказывал довольно радикальные взгляды об ужесточении контроля за магами. Прекрасная кандидатура! — Смотрите, у него артефакт! — внезапно заорал Этма, когда до короля оставалось всего несколько шагов, и бросился к опешившему соседу. Щеголь чисто инстинктивно вскинул руку, защищаясь, Этма заблокировал ее, и из его сжатого кулака, выброшенный миниатюрным метателем гиров, артефакт улетел прочь, в сторону Адальберта, а его вторая рука, прятавшая в ладони нож, воткнула оружие прямо в живот недавнего соратника… Охране все равно понадобится виновный, и лучше, если он уже ничего не сможет сказать. Глядя в удивленные гаснущие глаза щеголя, так и не понявшего, что произошло, что он уже мертв, Этма сделал шаг в сторону, готовясь бежать прочь, пока стоявшая поодаль стража не сообразила, что произошло, а за спиной раздалось подозрительное шипение. Второй шаг он сделать уже не успел — сначала все деревья, надгробия, он сам — все отбросили длинные, удивительно контрастные тени, которые еще через мгновение растворились в багровом свете. Все растворилось…***
Этма зря недооценивал магов. Едва он затеял потасовку со своим соседом, как Стефания Грона уже подняла защитный купол и над Адальбертом с Беатрис, и над их охраной, сейчас выстроившейся в живую стену. А потом удивленно распахнула глаза, когда над улетевшей от боровшихся мужчин вещицей начал формироваться серо-призрачный контур врат на Тонкие пути. Слишком быстро… — Как? — только и успела недовольно произнести она, обращаясь к Манну. Ее заверили, что и Дворец, и кладбище защищены особыми артефактами. Открыть портал с контролируемой ими территории было просто невозможно. А нацеленные на эту территорию выходы с Тонких путей просто сбивались, перенаправлялись в другое место. Часто — совершенно случайное, но иногда — куда-нибудь в защищенную от колдовства изолированную камеру. А тут — такое! Все это пронеслось в голове Стефании за мгновение ока, портал завершил формироваться в несколько раз быстрее, чем это вообще казалось возможным до сего дня, и от туманной структуры дыхнуло силой. А потом оттуда вырвался огромный клуб огня, будто фаербол-переросток… Грона вскрикнула, вскидывая руки и спешно напитывая свой защитный купол магией, укрепляя и перестраивая его в соответствии с угрозой. А она была, и еще какая… Бывалая чародейка отчетливо видела, какие силы были призваны для этой стены пламени, в мгновение ока вымахавшей выше деревьев, и понимала, что не успевает… Через секунду ее щит задрожал и осыпался, отдаваясь в груди Гроны нешуточной болью и оставляя людей за ним беззащитными, но навстречу бушевавшему огню Бездны тут же взметнулся второй щит… Стефания оглянулась — рядом стоял, стиснув зубы, первый маг аппарейского Кордона, и было видно, что его заклятье продержится дольше. Грона кивнула и вперила взгляд туда, откуда вырывался огненный поток. Амулет… Все дело в амулете. Женщина не чинясь опустилась на колени, под ноги ощетинившейся бесполезным оружием Гвардии, и прижала ладони к каменным плиткам, которыми была вымощена аллея. Все в округе снова дрогнуло от импульса, ощущавшегося только чародеями, и по земле прошла трещина, минуя щит, стремясь к источнику пламени, той причине, которая позволяла ему бушевать тут, в жилище мертвых. Грона чувствовала, как посланный еи импульс рвало и размывало этим нечеловеческим пламенем, но он достиг первопричины, и… разломил зловредный амулет пополам. Наступившая после этого тишина какое-то мгновение была оглушительной. Огонь тоже исчез, растаял, будто туман на ветру, и только обугленные деревья и закопченные надгробия доказывали, что еще секунду группе людей в этом месте грозила смертельная опасность. За пределами впечатляющего по диаметру пятна выжженой земли лавертийка заметила высокую сухую женщину неопределенного возраста — Марианну Лагу, с ее точки зрения наиболее вероятный кандидат на место покойного Гвиделлина. Кажется, это ее магию Грона чувствовала за кольцом огня, и это именно Лагу защитила всех прочих от буйства чужой магии, отразив большую часть шквала пламени вверх, и сейчас отрывисто отдавала приказы своим подчиненным. Кто-то под эту защиту попасть не сумел, и поплатился за чужой умысел жизнью... — Изящное решение, мейстресс Грона, — заявил Манн, убедившись, что все вроде миновало, и подавая женщине руку. — Благодарю, господин Манн, — так же церемонно отозвалась Стефания, поднимаясь и оборачиваясь к Беатрис. — Моя королева, я вынуждена просить вас в целях безопасности немедленно покинуть Седрию и вернуться в Иризкар. В воздухе я смогу защитить вас куда лучше… — Мы согласны с вами, мейстресс Грона… — ледяным голосом ответила лавертийская королева, смерив стоявшего рядом с ней Адальберта недовольным взглядом. — Приносим свои величайшие извинения, Ваше Величество, но может быть, вы все-таки измените свое решение и погостите в Седрии еще немного? — сумел моментально взять себя в руки юный король, но глаза на бледном лице сияли яростью, направленному, впрочем, отнюдь не на королеву. — Уверяем, что теперь ваша защита станет совершенной… — Мы благодарим Ваше Величество, и надеемся, что эта защита будет предоставлена нам по пути к аэростату, и не исчезнет, пока мы не наберем достаточную высоту, — прежним тоном отозвалась Беатрис. — Просим Вас, Ваше Величество, — только и оставалось Адальберту, что галантным жестом предложить своей гостье локоть и сопроводить ее в компании со всей возможной стражей, имевшейся поблизости, до королевского автомобиля, который направился напрямую в Южный порт Аэростатов, пропустив толпу перепуганных людей. Позади них Манн, убедившись, что опасность окончательно миновала, позволил своему заклятию развеяться, а потом устремился следом. Король не простит ему, если по дороге снова что-то случится, если этот взрыв был лишь пугалкой, призванной сорвать короля и охрану с места, нарушить намеченный протокол… Да и так его ожидал очень, очень тяжелый разговор… Генерал Перт уже отдавал отрывистые команды, рассылая немногочисленных адъютантов с поручениями, а потом подошел к чародею, присевшему рядом с двумя обугленными телами, оставшимися за барьером. Казалось, еще минуту его тут не было. Как и озиравшийся во все стороны десяток ищеек. — Ну что? — еле удерживаясь, чтобы не зарычать от гнева, спросил генерал. Король с королевой уже удалились, перепуганная аристократия тоже поспешила убраться куда подальше, не говоря уже о запаниковавшей и разбежавшейся толпе за оградой. — Мертвы. Даже Дримера не поднимет, — задумчиво потерев подбородок, размеренным голосом отозвался Ондеманарис. — Впрочем, я попробую еще кое-что… Кстати, вот от этого, — Азаи безошибочно ткнул пальцем в труп Этмы, — разит темной магией, так что это он постарался. — Как это вообще оказалось возможно? Не могли же защитные артефакты самого Гвиделлина так легко сбоить после его смерти? — Нет, конечно. Они завязаны не на силу конкретного чародея, а на лей-линии всего мира. — Тогда как? — На каждый ржавый болт найдется своя ножовка, — отозвался Азаи. — Похоже, это «маяк». Позволил точно нацелиться на конкретное место… Я внесу изменения в стационарные защитные артефакты, но это потребует времени. — А это кто? — Точно не маги, — по-прежнему размеренно ответил Ондеманарис. — И думаю, если вы обнажите им правое плечо, вы обнаружите татуировки с гербом Белого Ордена. И да, предвосхищая ваш вопрос — я не смогу вскрыть Тонкий путь по следу этого «маяка». Чистая работа… Маг поднялся, и вокруг его пальцев вдруг засияла ледяная дымка. Перт схватился было за оружие и тут же расслабился: от стоявших у ворот карет мчался истошно мяукавший черный кот. Подбежав к виновнику происшествия, он ткнулся в него мордочкой, а потом, задрав пушистую голову, истошно… заплакал. — Вот демоны… — ругнулся Перт, поначалу опешивший. Зверь плакал почти как человек, царапая сердце…***
Ощетинившись оружием, ищейки несколько мгновений наблюдали ослепительное пламя, рвавшееся из одного места. Кто же смог прорваться сюда? Никакой гир не мог дать подобного потока — те из ищеек, кто успел нацепить сканирующие очки, сейчас разинув рот наблюдали за буйством магии. Кто-то уже взмыл на крышу фургонов, залегая там с дальнобойными ружьями, а между людьми и непонятным заклятьем уже вырос магический щит, укрывая их от случайных всполохов и любых неожиданностей. Взгляд стоявшего под защитой коллег Кабрерры Фьёрт не понравился. Он снова начал становиться сосредоточенно-пустым… — Пристрелю, — ласково произнесла женщина, и маг — о чудо — не стал бросаться на окружающих, лишь посмотрел на нее отчаянно-зло. Значит, рыжая девчонка все-таки избежала опасности? Надо бы ее найти и взять под охрану, но некогда, некогда! И сейчас каждый верный короне человек будет на счету! Пламя исчезло так же быстро, как и появилось, и Ондеманарис, державший защитное заклинание, обернулся к Фьёрт. — Езжай-ка в Управление, девушка, — произнес он. — Тут сейчас будет шумно, людно… У тебя масса дел, а тут ты только время потеряешь. — А если Темные снова… — взяв себя в руки, произнесла женщина, показав взглядом на так и не успевших далеко увести Кабрерру ищеек. — Ты сумеешь отбиться, — безапелляционно ответил Азаи и устремился к месту взрыва. — А там… — Погибли несколько, но точно не король. Тагн ничего не оставалось, как, чертыхнувшись, убрать пистолет в кобуру и, спешно схватив замершего в ступоре Дерека за рукав, потянуть его за собой. Тут им делать действительно было нечего. — Всё, в Управление, — скомандовала Фьёрт, дождалась, пока Кристиана сунут в ближайший фургон, и потянув в него за собой и Дерека. — И пусть меня прикрывает «ласточка». Машины, взревев и пиликая клаксоном, тронулись с места, пугая разбегающихся прочь горожан. Если не будет заторов, до Управления они домчат за четверть часа…***
В последний раз оглянувшись на мраморное дерево, Тиса быстрым шагом миновала пост ищеек у калитки и устремилась прочь с кладбища. Крису она все равно больше ничем помочь не могла, а истинность заклятия ищейка уже доказала… «Чтоб её…» Внутри поднялась холодная ненависть к Тагн. Ведь эта змея не просто так пошла на нее с ножом — недаром же сама призналась, что спровоцировала это. Хотела проверить…а на Криса теперь ещё повесят нападение и хрен ещё знает чего… Несмотря на заявление ищейки, Тиса ей не верила. Такая любую ситуацию вывернет себе на пользу. Надо будет обвинить кого-то — обольет грязью и пойдет дальше. Хорошо хоть обвинения в убийстве отца Крису, скорее всего, удастся избежать. При мысли о Крисе на душе потеплело. Латисия чувствовала странную вину — из-за нее маг теперь обязан бросаться на помощь при малейшей опасности, невзирая ни на что, в том числе, как сегодня, и на собственные повреждения… «Этого не должно быть… — думала Латисия, протискиваясь через толпу пришедших попрощаться с Верховным магом людей. — Это неправильно — заставлять человека рисковать жизнью, когда он не хочет этого делать… Страшно подумать, что было бы, если бы он не смог выбраться… Наверное, как с той собакой…» По спине пробежал холодок, но Тиса решительно стряхнула его. И тут от главного входа на кладбище, всего метрах в двухстах, раздался взрыв. Девушка сначала оцепенела, а когда вокруг заорали и заметались испуганные люди, помчалась прочь от эпицентра со всех ног. Сначала — под защиту ближайшего дома, чтобы не затоптали, не смяли… Для начала — из чувства самосохранения. А потом — от простого понимания, что если ей сейчас снова будет грозить опасность, Кристиан рванется за ней, а ищейки не пустят, однозначно не пустят… Тагн не позволит выйти ситуации из-под контроля. И Крис снова пострадает. У самой стены, между подъездными лестницами, было спокойно — сюда никто не додумался забиться, и Латисия смогла перевести дух и прислушаться к ощущениям. Согласно им Кристиан был цел, встревожен, но цел. А значит, она могла спокойно переждать, пока схлынет толпа, и убраться отсюда подобру-поздорову… — Бездна сама пришла, чтобы пожрать душу Гвиделлина! — донесся до Латисии чей-то вопль. — Нет, это было пламя огнедыха, клянусь волосами Дримеры! — взволнованно ответили первому крикуну. Ждать пришлось недолго, сборище людей изрядно поредело, и вскоре Рэдхейл выбралась из своего укрытия. Кто-то валялся на земле, постанывая — похоже, по нему хорошенько потоптались, но Тиса, хоть и сочувствовала ему, помочь была не в состоянии. Оглядываясь во все стороны, чтобы не пропустить новой опасности, она выскочила на перекресток и устремилась прочь. Минут через десять ей удалось найти экипаж, который остался после штурма доступного транспорта испуганными людьми и даже его остановить. Забравшись внутрь, Тиса глубоко вздохнула. Да, были люди, которые возвращались к кладбищу, чтобы оказать помощь пострадавшим и разобраться в причинах взрыва, но Тиса не чувствовала себя в силах находиться там… Получасом позже Тиса стояла на грязной немощеной дороге промышленного района города — большую часть зданий здесь представляли цеха и заводы различного размера и назначения. Поднимавшийся из сотен труб пар затягивал небо молочной пеленой. Дождавшись, пока экипаж свернет за угол, девушка быстро пошла сквозь переплетение грязных улочек. Редко встречавшиеся прохожие, в основном — рабочие, пробирались через пелену грязного тумана, мало что замечая вокруг. Наконец, Латисия свернула в незаметный проулок, даже скорее перелаз, вход в который был скрыт куском грязной фанеры. Пробравшись через него, Тиса оказалась на крохотном пятачке, на который выходили три двери. Она подошла к одной из них и уверенно постучала. Через некоторое время изнутри послышался ответный стук, скрежет засова и замков, и дверь со скрипом отворилась. — Я уже думал, что ты не придешь, — облегченно выдохнул Раст. Щурясь, Тиса вошла в теплое и ярко освещенное помещение. Это был большой цех — точнее, раньше он был частью огромного завода, о чем свидетельствовали громадные двойные двери, ведущие куда-то в пристройку рядом. Теперь станки здесь были убраны, и каждый метр свободного пространства был использован по максимуму. В дальнем конце находились старые паровые котлы — несколько из них, отремонтированных и блестевших новенькими деталями, вовсю работали. Ближе к входу слева была символически огражденная мастерская — пару десятков столов, составленных вместе и заваленных, казалось, больше допустимой нормы. Над ними, помимо основного освещения, висело несколько дополнительных светильников. За столами дальше, по левой стороне тянулись узкие, огражденные тонкой перегородкой «комнаты». Частенько кто-либо из команды оставался здесь на ночь, а то и вовсе обитал. Вдоль всей правой стены располагался импровизированный склад — единственный порядок заключался в том, что более мелкие детали были рассортированы по неровным штабелям ящиков, а крупные — попросту свалены в кучи разного размера. Ну, а центре всего этого на внушительных стальных конструкциях возвышался остов какой-то машины. Ее обтекаемая форма угадывалась по стальному каркасу, поскольку слои обшивки были наложены лишь снизу. Внутренности аппарата представляли собой нагромождение частично и полностью собранных деталей разной величины, особенно странно выглядела задняя ее часть. Машину окружали механизмы поменьше вроде маленьких подъемных кранов, тонких манипуляторов и люлек, подвешенных к потолку. В одной из таких сейчас покачивалась маленькая фигурка в сварочной маске, в которой Тиса без труда узнала Ирэн. — Таки пришла, — отозвалась Тиса, с облегчением сбрасывая тяжелый непромокаемый плащ. — Чегой-то ты так вырядилась? — с подозрением спросила Джен, худощавая магичка с угольно-черными волосами, собранными на затылке. Она сосредоточенно что-то творила над кристаллом, который висел в воздухе между ее ладонями. Рядом с ним то и дело пробегали искры. Однако, свой экзамен на мага она так и не сдала, так что результат чаще всего получался неожиданным и своеобразным. — Да пришлось, — отмахнулась Тиса, взлохмачивая волосы. — Сейчас, переоденусь и посмотрю, что вы тут наварить успели… — Варила у нас главным образом Ирэн, — ухмыльнулся Эрик, сидевший за столом. — А мы по-прежнему застряли… — С системой подвода. Да знаю я. Сейчас… Девушка пошла к своей комнатке, по дороге махая и кивая друзьям — всего их тут было шестеро человек. Зайдя в свою «комнатушку», Тиса задернула занавеску и шустро переоделась в рабочую одежду. Закатав рукава и пристегнув пояс с инструментами, она вышла и… нос к носу столкнулась с Растом. Парень по-прежнему буравил девушку подозрительным взглядом. — У тебя глаза красные, — тихо и настойчиво произнес он. — И вид такой, словно…кто-то умер. Латисия потерла лоб и отвела глаза. — Прости, я… — Нет, — поднял руку Раст. — Не надо лгать. Или скажи правду или… — Раст… — пробормотала Тиса и вдруг крепко уткнулась в плечо друга. — Я правда хотела бы рассказать… Но, боюсь, что это может поставить под угрозу все…все, что мы делаем, понимаешь? — Но ты-то? — требовательно спросил парень. — Ты-то будешь в безопасности? Ты же знаешь, если что… Я боюсь за тебя, — неловко закончил он. Прикрыв глаза, девушка вспомнила Криса и его защиту, и нехотя произнесла: — Не надо. Со мной все будет хорошо… Я умею за себя постоять. И я расскажу все как только смогу. Обещаю. И остальным передай — знаю, это они тебя послали. — Она подняла взгляд на Раста и шутливо щелкнула его по носу. — А теперь давай работать! Опять подвод зажигания? — Опять, — вздохнул парень. — Схема, предложенная Эриком, не удалась, и сейчас мы пытаемся… Тиса внимательно слушала друга, когда они шли к чертежной доске, установленной на одном из столов, и в голове уже начал разрабатываться новый план механизма. Страх и горечь мало-помалу отступали. Она была дома.