Темное наследие

      Седрия, Высокая Башня; 19 алгаура (IX), вечер       Фьёрт сердито ткнула тростью завядший кустик травы. Она бы не поверила ни единому слову Кабрерры, если бы не это циничное заклятье. Если бы не этот жестокий ожог. Если бы не слова молодого мага, описывающие воздействие Стервятника…       …Она помнила…       — Хватит!       Она провалилась в бездну тьмы, холода и страха. Она не видела ничего, даже своих рук. Не чувствовала холода собственного револьвера под подбородком. Боли в раненой ноге. А было ли всё это, или всё существующее — лишь тяжкий сон, сбой несуществования? Краем сознания Фьёрт понимала, что это лишь наваждение, и каким-то чудом сумела вспомнить, что все должно быть иначе. Спустя несколько мгновений темнота чуть рассеялась, но лишь затем, чтобы ищейка смогла разглядеть в ней еще более мрачные тени, протягивающие к ней свои лапы. Все прямо как в детстве, и она не могла даже пошевелиться…       Она была маленькой и слабой. Слабой? Да, именно так. Беспомощной. Одно это слово вызвало в ищейке вспышку первобытной ярости. Она вдруг разобрала, что упирается в грязную мостовую руками и ногами, и кто-то рядом. Маг.       — Заклятье Арандора. Ставь заклятье Арандора!       Тагн тряхнула головой, и, стремясь отогнать тревожащие воспоминания, снова принялась обдумывать ситуацию.       …Черной магии вокруг Второго ученика ее коллеги не засекли. В его жилище не было никаких следов ритуалов. Само по себе не показатель — эманации давнишнего ритуала могли выветриться. Но крайне сомнительно, что присутствие демона могло скрываться от соседей долгое время. Да и Гвиделлин наверняка почувствовал бы на ученике следы подобного колдовства…       Да и помимо прочего Кабрерра казался не убийцей, а человеком, который слишком поздно понял, во что он вляпался. Уставшим от творящегося вокруг него непотребства. Ищущим защиты. Но вот его похотливый взгляд не просто злил — бесил. За крепкой фигуркой этот опустившийся мужлан не видел ничего кроме сосуда для утоления своей жажды похоти. Стремления попользоваться, не взирая на мнение самой Фьёрт. Типа, если мордой не вышла, то будет рада любым штанам? Это было… унизительно.       Женщина стояла посреди сада, любовно взращивавшегося многие десятки лет. После Катастрофы почва в большинстве мест была на редкость бесплодной, но тут кусты цвели пышным цветом, а в отдалении росли деревья, которые достигали аж третьего этажа башни — настоящие гиганты по меркам Седрии.       «Значит, Орден существовал еще до Катастрофы, — вдруг подумала Фьерт, глядя на уже потерявший практически всю листву ствол. — Любопытно… А на той карте в тайнике была Пустошь. Значит, Верховный искал машину Хильденброкка. Жуть какая… Мало нам предавшихся Ярхиссу магов — теперь еще и светлые чародеи-марионетки!»       Внимание Тагн привлекла группа мужиков в парадной форме, вяло смоливших трубки возле сторожки. Ищейка признала стражников «Башенной гвардии». На их лицах застыло выражение кислого уныния, но Фьерт заинтересовало не это — поводов для радости в последние дни у них было мало, и вряд ли кого могли удивить грустные физиономии солдат, перед которыми маячила перспектива преждевременной отставки. Вряд ли новый Верховный оставит стражу, которая пропустила убийцу предыдущего, в этом Фьерт была уверена. Особо заняться было нечем, и ищейка, сплюнув в сторону, направилась к стражникам.       — Вечер добрый, господа, — чуть кивнула она.       Пятеро стражников обернулись, дежурно козырнули и пыхнули трубками. В другой ситуации такая синхронность, с которой вышел дым, вызвала бы улыбку.       — Происходило ли что-то рядом с Башней за эти три дня? — задала наводящий вопрос ищейка.       — Да не, ничо особо, — махнул рукой начальник охраны. — Зеваки там, да репортеры потоптались, да и ушли ни с чем.       — Кстати, — Фьёрт щелкнула пальцами, привлекая внимание, но в перчатке звук получился едва слышным. — Мистер Гарус, вы ведь, вроде как, на момент убийства вторую смену только отстояли, так?       Парень поднял голову, рассеянным взглядом скользнув по ищейке, и коротко кивнул.       — Все верно, — ответил за него начальник. — И потом еще одна была. Вчера.       — А до него тут кто служил?       — А никто не служил. Мы уже давно наш состав не меняли, охраняли Башню еще при батюшке короля Адальберта. Вот только немного тяжко стало, вот мы и решили численность нашу слегка и повысить… Думал позже еще кого-то подобрать, но тут уже как новый Верховный распорядится.       — Тогда последний вопрос… В ночь убийства Верховный дал кому-то из тех, кто не стоял на страже, особое поручение…       — Мне дал, — хмуро сообщил молчавший доселе невысокий, но крепкий мужчина и переступил с ноги на ногу. Фьерт посмотрела на него и решила, что как мечник он должен быть очень хорош. Была в нем характерная плавность движений и какая-то особенная собранность. — Я Берак Кадн. Попросил Верховный за его Вторым присмотреть. Любит Кабрерра промочить глотку да поволочиться за бабами, вот только Верховный эти дела не слишком одобрял. Вот и послал меня после моей смены еще пройтись за этим ученичком, мол, на Кабрерру кто-то мог зуб заиметь. Вот только я не справился, после смены уставший был, вот и упустил его где-то в районе Каменного переулка.       — Берак Кадн… — задумчиво протянула ищейка. Волосы у стража были подстрижены очень коротко, не видно, вьются ли, но... — Амеец?       — Корнями, — насторожился мужчина. — Предки из Анетори. А что?       — Да нет, ничего, — едва заметно улыбнулась Фьёрт и уточнила: — Каменный переулок, это ведь недалеко от Сырой улицы?       Она представила себе карту, пытаясь прикинуть нужный маршрут. Но все равно получалось, что до Башни для прыжка через Тонкие пути было слишком далеко, а на несколько прыжков подряд силенок не хватило бы и у более умелого мага, не то чтобы у недоучившегося подмастерья.       — Пожалуй, — ответил Кадн, что-то прикинув в уме. — И пяти кварталов не будет. Я знаю, что там его любимый кабак стоит, но дошел туда далеко не сразу. Так хозяин все равно потом заявил, что Кабрерра там всю ночь и проторчал…       Он пожал плечами, но в этот момент Фьерт заметила, как из башни вышел Кавитски, беззаботно помахивая своим портфелем, и тут же потеряла интерес к стражникам.       — Так. Спасибо, господа, если что появится, докладывайте сразу.       — Ага, — буркнул старший в спину убегающей ищейке.       Фьерт в несколько шагов догнала нотариуса.       — Постойте, сударь, — окликнула она его. — Вы уже закончили?       — Именно так, мисс, — улыбнулся толстяк.       — А скажите мне, пожалуйста, когда именно покойный оформил свое завещание? — вдруг спросила женщина и удивилась сама себе, с чего бы именно этот вопрос ее вдруг взволновал сейчас.       Нотариус нахмурился и невнятно пробурчал нечто о неразглашении третьим лицам.       — Я и без того уже превысил полномочия…       — Поэтому большее вам и не страшно, в отличие от отказа отвечать Королевскому эмиссару, — жестко ответила Фьерт, демонстрируя перстень. Это золотое украшение всегда было отличным лекарством от подобных предрассудков.       — Три года назад он его… изменил, — сухо произнес Кавитски. — А составил, конечно же, заблаговременно, еще в молодые годы, как и полагается любому ответственному подданному королевства. Только первый вариант заверял не я. Меня тогда, как сами понимаете, еще и в утробе матери не было, — вдруг нервно усмехнулся клерк.       — Тогда не смею вас больше задерживать, — церемонно склонила голову в поклоне ищейка, и Кавитски удалился, вежливо коснувшись пухлыми пальцами головы.       Фьёрт запрокинула голову и взглянула на Башню.       «И где их там носит? — с раздражением подумала женщина. — Может, передрались из-за наследства?»       Внезапно один из амулетов на шее ищейки нагрелся, почти раскалился, и Фьерт с шипением оттянула подвеску от кожи. Зеленая звезда из камня, полузасыпанная сухими травами, в стеклянной капле будто пульсировала.       «Защитная магия высочайшего порядка…» — определила Тагн, и выпрямилась — когда детектор активировался, она рефлекторно присела, зыркая по сторонам и ожидая нападения, но все было тихо. Она вновь перевела взгляд на Башню и стремительно кинулась к парадной лестнице.       Поднявшись на второй этаж, Фьёрт подошла к дверям кабинета и взялась за рукоять. За дверью было тихо. Дернув дверь, ищейка удивилась — дверь и не думала поддаваться. Фьёрт вновь дернула ручку, навалилась всем телом, но ощущение было примерно тем же, как если бы она пыталась сдвинуть с места скалу. Тагн отошла на пару шагов. Она поняла, что всплеск магии, который она почувствовала на улице, был активированный магическим запором Башни. Но коснулся он, кажется, только этого кабинета.       Хмыкнув, Фьерт опустила на глаза гогглы-детекторы. И тихо присвистнула при виде открывшейся картины. Защита выглядела весьма эффективной. А зная, чья эта была Башня и кто накладывал здесь всю волшбу, наверняка не просто выглядела, но и была сильнейшим затвором против нежеланных гостей. Защита прикрывала не только дверь, но и стены, так что от мысли о чем-нибудь взрывчатом можно сразу отказаться. Чересчур мощно даже для о’Двайера, не говоря уже о Втором ученике.       Женщина попыталась постучать в дверь кулаком, но пальцы закололо еще до прикосновения к плотно пригнанным и украшенным резьбой доскам.       «Миленько… Значит, звук через нее не пройдет».       На всякий случай она окликнула учеников и Латисию, но никто не отозвался. Скрипнув зубами, ищейка отправилась на улицу.       Снаружи защита тоже ощущалась довольно явственно, и по-прежнему охватывала только одну комнату. И ни единого намека, что тут постарались Темные…       — Да что ты такое? — с раздражением пробормотала Фьерт, стащив очки и пристраивая их обратно на шляпу и думая о том, что если бы Верховный поставил такую защиту перманентно на все окна, демона с два его бы так бесславно подстрелили. Хотя, артум в состоянии прошить и такую защиту, и его количество, и мощность заряда должны быть впечатляющими.       Она обошла башню по кругу, но окна в защищенной комнате были темны — что было весьма странно из-за накатывавших сумерек. Не сидели же наследники без света? Там не наблюдалось никакого движения, и ни единого звука не доносилось до подножия Башни, будто строение мигом вымерло. И было такое чувство что люди, зашедшие внутрь, попали в изрядную переделку.       «Если это произошло по вине Кавитски, то мерзавец на редкость хорошо держался. Что странно! Я видела его документы, и уверена, что пока работали артефакты, под чужой личиной к кладбищу и в Башню он бы пройти не смог! Кабрерра? Кроме его амулетов и опустошенных накопителей, в его вещах не было ничего такого… О’Двайер? Зачем бы ему? Рэдхейл? Тем более! Да и как? Кто еще?»       Ищейка не могла покинуть Башню, не запечатав ее, но пока она была уверена, что внутри еще есть живые — не имела права сделать это. Сделав еще с десяток торопливых шагов и не обращая внимания на наблюдавших за ней охранников, Тагн проделала пару манипуляций со своими наручами и выдернула из них пару небольших устройств, приладив их на свои кисти. Через минуту на ее руках красовались металлические «когти», изрядно облегчавшие лазание по стенам. Выбрав удобный приступок, Фьерт начала карабкаться вверх по стене. Обалдевшие взгляды охраны кололи спину и то, что пониже, но никто не посмел окликнуть ищейку.       Башня стояла далеко не первый десяток лет, и камни, из которых она была сложена, немного щербились по краям, а скрепляющий их раствор — кое-где выкрошился. Все это позволяло ищейке без особых проблем взобраться на высоту нужного этажа, а накатывавшие сумерки лишь добавляли сил.       «Лишь бы не подвела нога…» — думала Фьерт, упрямо сжимая зубы. Рана не чувствовалась, но она сегодня весь день была в делах, да и яд все еще мог напомнить о себе. Однако пока все было нормально.       Добравшись туда, где по ее расчетам, были окна гостиной, ищейка едва удержалась, чтобы не ухнуть назад. За окнами было темно. То есть вообще темно. Своими сверх-чувствительными в темноте глазами Тагн не видела за тонкими стеклами даже смутных очертаний внутреннего убранства Башни.       — С-с-ссвятая стрела! — прошипела женщина. Она попыталась было постучать окно, но магическая пленка и тут предупреждающе кольнула кожу. Идеальная завеса. Ничто не проникнет внутрь, ничто не покинет эту комнату. Любопытно, а воздух внутрь попадет? И сколько ждать, пока чары иссякнут? Такого колдовства Фьерт не знает, оно казалось непроницаемым монолитом. Сейчас женщина снова, как когда-то, пожалела, что она не маг — тогда она бы, возможно, сумела почувствовать нюансы колдовства, и распутать его. А вызывать сюда подмогу… Хрена с два они приедут — в городе, судя по усиленным жандармским отрядам, творится что-то серьезное.       Делать было нечего, поэтому ищейка попыталась обогнуть башню на высоте. Может, с другой стороны будет иначе? Некоторые чары могли вести себя по-другому, в зависимости от направления ветра…       Перебраться на другую сторону Башни стоило некоторого количества времени и изрядных усилий. Два окна, которые Тагн миновала, были точно так же непроницаемы для ее взгляда — что невооруженного, что через очки. Напрягая зрение до предела, ищейка сумела разобрать через один из фильтров неспешное мельтешение мелких полупрозрачных звездочек-снежинок, и ругнулась. Сама по себе такая магия как правило угрозы не несла. Но в подобном приложении могла потенциально оказаться крайне опасной…       Следующее окно вело уже в кабинет. Женщине не было нужды его вскрывать, чтобы убедиться — дверь в гостиную тоже закрыта непонятным заклятием.       «И кстати, в этой комнате нашли труп Верховного…» — подумала Фьерт, скривилась, и начала искать выступы и трещины, чтобы спуститься на землю, и миновала уже целых полметра, как…       Следующая мысль была столь мимолетна и шокирующа, что ищейка вздрогнула, а потом снова рывком подтянулась, вцепившись в подоконник и уставившись внутрь. А если подумать… Если подумать, то тело Гвиделлина лежало так, что убивший его арбалетный болт должен был прилететь со стороны окна!       Фьерт сощурилась, вспоминая точное положение тела, огляделась, и начала торопливо пробираться ко второму окну кабинета. Прижавшись к стеклу и рассматривая комнату через него, она мысленно прикидывала траекторию полета стрелы, а потом начала вглядываться в холодные камни подоконника. Провела по нему пальцем, чуть ли не понюхала поверхность. Подумала, от души царапнула камень «когтем» и присмотрелась. А потом мысленно обругала себя самыми последними словами.       Выводы напрашивались неутешительные. Недавно кто-то тут уже был…       Седрия, Высокая Башня; 19 алгаура (IX), вечер       Тиса откровенно скучала. Она перебрасывала взгляд то на одного мага, то другого, по стенам и по шкафам, незаметно для самой себя постукивая пальцами по коленке мотив популярной песенки. Наверное, для одного лишь Дерека время, проведенное в запертой комнате тянулось не столь мучительно долго. Маг пристально рассматривал расстеленный пергамент, попутно записывая что-то в блокнот, иногда обводил взглядом книги на полках и изредка косился на Латисию. Девушка догадывалась, что его крайне интересует вопрос ее родства с Ингваром, но обсуждать эту тему не собиралась.       Кристиан развлекался на свой манер. Сначала он пытался пробиться наружу с помощью физической силы и простой магии. Однако получив снисходительный совет соученика не тратить энергию попусту, Крис зло зыркнул на него и принялся выстукивать дверь, косяки и притолоку, пытаясь отыскать кнопку потайного засова. Но тоже пока что безуспешно.       Ожидание для Тисы тянулось мучительно долго. Сообразив, что обычными методами дверь открыть невозможно, девушка уповала на то, что кто-нибудь, а в особенности эта пронырливая ищейка Тагн, уж должен заметить долгое отсутствие двух Учеников и послать на помощь. Кричать было бесполезно — снаружи не доносилось ни звука. Тиса взглянула на окно.       — Может, в окно попробуешь? — скучающим тоном пробурчала она.       Крис метнул на нее злобный взгляд.       — Будешь ерунду гнать, саму тебя туда выкину, — огрызнулся он и отвернулся, продолжая свои дела.       Латисия не обратила внимания на его ответ, и Крис не воспринял ее реплику как издевательство. Окна и дверь были запечатаны магией, а это значит, что ей предпринимать нечего. Раз уж эти двое не были способны решить вопрос… Поэтому Тисе не оставалось ничего, кроме как наблюдать за магами да рассматривать предметы и разнообразные приборы на столе Ингвара. Многие из них были ей знакомы с детства.       Внезапно взгляд Рэдхейл упал на маленькую резную шкатулочку с инкрустацией на крышке. Она отлично помнила, что в ней лежат простые четки из пестрых зеленых камней — отец, размышляя, почти не выпускал их из рук, да и маленькая Латисия любила поиграться прохладными, гладкими на ощупь бусинами. Ингвар когда-то сказал, что это подарила ему Лидия, зная, насколько ему важно иногда сосредоточиться…       Желание было спонтанным и неодолимым. Убедившись, что каждый из магов занят делом, Тиса бесшумно приоткрыла шкатулочку. Мгновение — и четки едва слышно перестукнулись у нее в кармане. Нащупав бусинки пальцами, девушка почувствовала себя спокойнее, словно четки по-прежнему хранили дух ее отца. И стало чуточку легче.       Деньги не заменят его ей, разумеется, не заменят. Однако теперь она сможет купить редкие материалы и инструменты, и думать, что Ингвар все-таки помог своей дочери с ее увлечениями. Придется, конечно, быть осторожнее, чтобы не нарваться на ищеек, но…       При мыслях об ищейках Тиса снова сникла. Она понимала, что Тагн от нее не отвяжется. Даже за деньги… Кажется, просто из принципа!       Кристиан бросил свое явно бесполезное занятие и прошелся по кабинету, бросив недовольный взгляд на завещанный ему с соучеником пергамент, и в сердцах бросил:       — Не понимаю, что можно понять в этой мешанине? Будто несколько заклинаний начертили одно над другим.       Дерек бросил на него быстрый взгляд, недовольно покачал головой, и с новыми силами продолжил писать, вычеркивать и снова писать в блокноте, делая вид, что ему было бы все равно, даже если за спиной рухнула стена.       В конце концов Первый усмехнулся и бросил блокнот на стол.       — Это определенно несколько заклинаний, ты прав, — хмыкнул он. — Одно активирует следующее…       — Как с тубусом?       — Как с тубусом, — кивнул Дерек. — И его я тоже не смогу сотворить в одиночку. — Дерек помедлил, затем взял блокнот, вырвал из него лист и подошел к Кабрерре, протягивая листок. — Возьми. Я записал тебе первый этап, чтобы ты не сбился во время заклинания. Я-то уже выучил его наизусть, — маг самодовольно усмехнулся. — Ты не можешь отказать, Учитель этого хотел от нас.       Тиса с интересом подняла брошенный блокнот. Повзирав секунды три с умным видом на эту абракадабру, девушка отбросила его и с интересом посмотрела на Первого ученика.       — И вы думаете, что это поможет нам выбраться? — поинтересовалась она.       — Выбора у нас все равно нет. Не думаю, что дверь откроется до того, как мы активируем все запасенные для нас Учителем сюрпризы, — отозвался о’Двайер.       Кристиан, смерив соученика возмущенным взглядом, выхватил предложенный Дереком листок с таким выражением, будто это была дохлая ратта, и пробежал формулу глазами.       — Да, теперь написанное действительно имеет смысл. Это Ключ — почти обычное заклинание для открытия чего-нибудь. Похоже на то, что было на тубусе. И если он сначала запер нас, а потом подбросил ключ, то я беру свои слова обратно. Это самая тупая шутка из всех, что могут прийти в приступе маразма… Ладно, — мрачно добавил он, прочитав формулу еще раз. — Я это сделаю. Хочу поскорее избавиться от твоего занудного соседства.       Обменявшись полными презрения взглядами, чародеи взялись за дело. Они не говорили ни слова и почти не шевелились, но в воздухе вокруг них стали вспыхивать белые искры, и с каждой секундой их становилось все больше. Они уже не гасли, а хаотично двигались в пространстве, напоминая праздничный фейерверк, а потом внезапно соединились в один тугой жгут света, который вонзился в стенной шкаф с книгами и разлетелся на тысячу ярких осколков. И шкаф начал медленно отползать в сторону…       — А я-то думал, где старик хранит свои самые ценные бумажки, — пробормотал Крис, заработав возмущенный взгляд от Дерека.       За шкафом оказалась дверца обычного сейфа. Хотя, сейф, обнаруженный таким способом, вряд ли можно назвать обычным… Ручка принялась вращаться сама собой, подбирая комбинацию, и, спустя несколько секунд томительного ожидания, дверца отворилась.       В тайнике были аккуратно сложено несколько свертков, отдельно выделялся корешок тяжелой и толстой книги в кожаном переплете…       Маги взирали на это почти с благоговением. Тиса тоже опознала книгу — это была самая ценная вещь Верховного мага, куда он записывал все свои исследования и заклинания. Значит, в наследство для своих учеников Ингвар оставил что-то куда более важное для магов, чем деньги?       Дерек тоже явно хотел что-то сказать, как из нижней части тайника выдвинулся механизм, похожий на…       — Кинетоскоп, — выдохнула Латисия.       Дерек коротко глянул на нее и повернул ручку аппарата, тут же отступив назад на пару шагов. Внутри устройства что-то звякнуло, зашипело, и маг ощутил магию воды — внутри устройства начал работать кристалл клубина. Наружу вырвалось облако мутного пара, образовав клубящуюся стену. Откуда-то сзади, из сейфа ударил луч света, и в стене пара появился силуэт, обрел четкость… Перед ними стоял Ингвар — только не настоящий, а его слегка просвечивавшая копия.       Тиса прижала ладонь ко рту, чтобы не завизжать самым позорным образом. Она, конечно, ожидала чего-нибудь этакого, но в последний раз она видела отца на полу, мертвым, в луже крови… И узреть его снова въяве было очень больно.       — Приветствую вас, ученики, — с жесткой улыбкой произнес маг. Дерек сразу понял, что это патефонная запись — он разбирал характерные шумы. — Если вы видите это послание, значит, наши враги добрались до меня. Я не смог предусмотреть и предотвратить этот момент. Как и сделать то, что был должен. Не смог остановить безумцев, которые именуют себя Белым Орденом, не смог нарушить их планы. Но важно не то, когда наступит смерть. Важно, каким останется мир после нас. И именно на вас теперь возлагается тяжелая задача, которую не смог выполнить я. Простите, ученики мои, но выбора вам я не оставляю. Ни ищейки, ни Кордон Безопасности, ни Алый Корпус не смогут исправить ситуацию без вашей помощи… Вернее, правильно сказать, что это они — ваша помощь, а вы, Дерек и Криcтиан, стали основными исполнителями Предназначения. Если бы это была театральная постановка, то я бы сказал, что вам предстоит спасти мир. Но я скажу иначе: идите и сокрушите врага. Отказаться вы не можете, потому что именно так повернулась судьба. Сейчас все зависит лишь от того, как в эту игру сыграете вы.       Маг помолчал и как будто бы обвел глазами каждого, присутствовавшего в комнате.       — Говоря о битве и победе, я имею в виду вовсе не магические поединки и метафизические медитации в Астрале, хотя без них тоже не обойтись. Сами по себе, своими силами и заклинаниями, вы не сможете одолеть Белый Орден, тех, кто им служит и тех, кому служат они, с кем они идут к своей цели. Я имею в виду более приземленные боевые операции. Теперь слушайте внимательно и запоминайте: где-то в Пустошах спрятана самая страшная машина из когда-либо созданных человеческим разумом. Она опасна в первую очередь для магов, поскольку рассчитана именно для нас. Эта машина подчиняет силу и тех, кто ею одарен. Я не знаю, что это и как оно работает. Но то, что она есть, это факт. Ее создал мастер Хильденброкк еще до Катастрофы. Он желал подчинить магию воле людей, не владеющих волшбой, он был уверен, что маг обязан служить неодаренным, как верный раб. Уверен, что в том и есть суть магии. А теперь его уродливые идеи завладели умами слишком влиятельных и опасных людей. Представьте себе, что случится, когда эта машина окажется во владении Ордена? Представьте, что произойдет с энергией, если ею будут управлять алчность и жестокость? Магов ждет будущее в рабстве и страданиях, а не-маги будут взращивать своих детей в уверенности в своем превосходстве, маг-раб будет обыденным явлением. И это будет бедой не только для чародеев, но и для всех людей, потому что жизнь в атмосфере подобного неравенства развращает разум и разлагает душу. И в конце концов это все равно приведет к новому перевороту, когда маги найдут способ сопротивляться работе этой демоновой машине и восстанут — а то, что так произойдет, сомневаться не приходиться, потому что постоянная жизнь в угнетении невозможна. Бунты чародеев, восстания, протесты будут подавляться при помощи машины Хильденброкка, но со временем силы будут уравновешиваться, маги будут находить новые способы, новые методы волшбы. И ответные удары будут еще сильнее. В этой войне прольется очень много крови, погибнет очень много людей и магов. В том числе и невинных, как это всегда и бывает. Надо ли говорить, что все это будет происходить во славу Ярхисса? Да-да, друзья мои, именно Темные — катализатор этих действий, как бы это странно ни звучало в разговоре про машину, подчиняющую магию воле тех, кто ее контролирует. Вряд ли все это должно вас удивлять. Темная волшба черпает из источника в самой Бездне. Я не знаю, как именно это действует, но ярхиссары никогда не боялись Машины. Более того, если верить кое-каким документам из тайных и давно позабытых архивов Синклита, они оказывали основную помощь Хильденброкку в строительстве этого агрегата. Когда грянет революция магов против угнетателей и начнутся протесты, с каждым таким действием мощь Темных будет крепнуть, они будут продолжать провоцировать эти действия, пока в конце концов чаша ненависти и жестокости одних к другим не переполнится, и мир поглотит Тьма.       Маг говорил негромко, но так, что Латисию поневоле пробирал холодок от этих слов. Она скосила глаза на учеников — те слушали с невероятным вниманием, а о‘Двайер странно хмурился, как будто сказанное ее отцом было ему уже знакомо.       — Именно так сказано в откровениях Норселя: «Чаши Весов Зу-К’султа переполнятся Тьмой, и под тяжестью зла они рухнут на земную твердь, разломав ее и выпустив силы Бездны, что поглотят жизнь». И именно ваша задача — не допустить этого.       Гвиделлин опустил голову, будто обдумывая следующие слова, сложив пальцы.       — Наши предки на заре времен предвидели эту угрозу, как и множество других, что нависнут над миром много веков спустя, и создали оружие, способное защитить нас и остановить катастрофу. В Лаверте живет мой надежный друг, который знает, где его достать. Его зовут Люмьер Флавель. Вы должны будете найти его, забрать оружие и овладеть им, а позже — защитить мир. Думаю, вы понимаете, что с этим знанием его жизнь в большой опасности, поэтому я спрятал его, и сделал так, что отыскать его смогу либо только я или мой кровный родственник. Такой у меня остался лишь один.       Маг глубоко вздохнул, его суровый взгляд едва заметно потеплел, хоть он и был обращен в пустоту.       — Латисия, дочь моя. Я не хотел взваливать на тебя эту ношу, но теперь ты должна будешь помочь моим ученикам встретиться с человеком, в руках которого — ключ к спасению всех вас, всего человечества, вашего будущего и будущего ваших детей. Надеюсь, вы все понимаете, как это важно. Ты станешь путеводной звездой…       Ингвар поднял руку, и из клубов пара вылетела трепещущая звезда, от которой исходило слабое сияние. Она зависла в воздухе, и при ближайшем рассмотрении стало видно, что она имеет форму Розы Ветров.       — Приложи это к открытой коже, чтобы заклятие сработало… Кристиан!       Крис удивленно воззрился на изображение своего учителя.       — На тебе отныне лежит огромная ответственность. Отныне ты не просто защищаешь Латисию — ты будешь учиться этой ответственности, поначалу сравнительно невеликой, а потом — всеобъемлющей. Я знаю, что заклинание кровной защиты не даст тебе выбора, но надеюсь, со временем ты поймешь необходимость такого шага. Хоть мы и спорили иногда и не всегда понимали друг друга, я ни разу не пожалел о том, что взял тебя в ученики. У тебя доброе сердце, и в тебе скрыты способности, о которых ты даже не подозреваешь. Я верю, что в конце концов ты сделаешь правильный выбор. Дерек!       Первый ученик вздрогнул.       — Ты всегда был мне, как сын, и я горжусь тем, что воспитал тебя. Я знаю, ты не подведешь меня и выполнишь свой долг. И вы оба должны прекратить ссоры и пожать друг другу руки. Прямо сейчас. Если вы не сможете поладить между собой, вы не справитесь с этим заданием, и тогда всё пропало…       Мужчины обменялись неприязненными взглядами, и только.       — И будь больше уверен в своих силах — ты способен на очень многое. И есть еще один человек, который может вам помочь. Это виконт Себастьян де Вилаж. Он является членом Белого Ордена, но вступил он в него, чтобы стать моими глазами и ушами. В сейфе найдутся документы, которые, если начнутся повальные аресты, смогут его уберечь. Больше я не могу вам сказать, ответы на остальные вопросы вы получите в свое время. Более не доверяйте никому. Одна Дримера знает, кто еще мог продаться Ордену. Думайте, что говорите и что делаете. Но овладейте этой силой и остановите Тьму. Это — мое наследие. Пусть оно может показаться слишком тяжелым, темным и мрачным, но помните, что вслед за ночью всегда приходит рассвет. Не держите в сердце печаль, пусть ее развеет ветер, и да пребудет с вами великий дух Равновесия. А теперь прощайте.       Когда отзвучали последние слова, силуэт Верховного чародея Аппарео Ингвара Гвиделлина задрожал и растворился в воздухе.       Седрия, городская ратуша; 19 алгаура (IX), вечер       Андрес Атеран оказался на удивление хорошим организатором. Обозленный гибелью соплеменников и пропажей подруги, он позволил дурману ярости захватить рассудок. Своими пламенными речами он зажег боевую злость своих соплеменников, но действовал расчетливо, отлично понимая, что взбешенная толпа — это не более чем стадо диких буйволов, несущееся по дорогам, но неспособное пробить стены без ясно мыслящего вожака. Отдавать себя во власть эмоциям, охватившим умы вагаров, Атеран не имел права, дабы не допустить еще больших жертв. Хотя совсем без них не обходится ни одно восстание, ни одна война, и кому-то придется пасть во имя общей идеи. А кому-то — держать за это ответ. Атеран понимал, что после расправы над ненавистными ищейками вряд ли соплеменники спросят с него за всех погибших, но уже ощущал уколы совести.       В толпе, двинувшейся на штурм дворца, шли не только вагары. По мере продвижения по городским улицам к ним примыкали и местные, обитатели бедных кварталов, всегда охочие покуролесить студенты, нищие, которым нечего было терять, многочисленный сброд. По ходу движения Атеран не прекращал речи о справедливости и возмездии, и его слова нашли отклик в сердцах и умах простых людей, работяг, чье терпение давно было переполнено. Многие с неудовольствием отмечали как к бунтовщикам присоединяются и те, кто далек от от любых идеологий и усматривают в начинающихся беспорядках лишь повод пограбить под шумок.       Атеран не видел, что происходило в задних рядах. Он не мог видеть, как из толпы сопровождающих его сторонников отделялись порой подозрительные личности, сразу устремлявшиеся к ближайшим лавкам.       — Вы что творите, изуверы?! — раздался вопль, когда витрину высадил большой камень, и мародеры устремились внутрь.       Пытавшийся защитить свое имущество владелец магазина рухнул на пол под ударом пудового кулака.       — Будешь еще сопротивляться, королевская шавка?! Или ты тоже прихвостень ищеек?! — рычал ему в лицо один из бандитов, пока его товарищи выносили из лавки ящики со снедью и выкатывали бочку пива. — Когда народ требует справедливости, надо отдать.       Атеран и его верные спутники всего этого не видели. Они шли по улицам города, как лавина, и прохожие стремились поскорее убраться с их пути. Встречные паромобили, сворачивали или давали задний ход, обитатели домов с любопытством выглядывали из окон, другие напротив поскорее запирали ставни.       — Что будем делать, когда встретим жандармский патруль, Атеран? — выкрикнул молодой вагар, опасливо оглядываясь по сторонам.       — Что делать? А как необходимо поступать с раттами? Эти «блюстители закона» давно уже забыли о своем долге защищать общество, и общество ничем им не обязано!       Одобрительный гул пары сотен глоток был ему ответом.       — Они предпочитают гонять мелких воришек, кошмарить торговцев и «инспектировать» дома терпимости! — Атеран на ходу развернулся и, пятясь, не сбавляя хода, обратился к примкнувшим жителям бедных кварталов: — Им нет никакого дела до нас, вагаров, неграждан Аппарео, но спросите себя, есть ли им дело до вас, верные подданные его Величества Адальберта? Помогут ли они вам в случае беды?       — НЕТ!!! — громогласно взревела толпа, и крики жителей Седрии усилились голосами вагаров, создавая иллюзию огромного хора несогласных.       — Никто вам не поможет, и жандармы первыми сбегут при виде настоящей опасности! Смотрите!       Атеран указал вперед. Из-за угла вынырнул первый за все время патруль, привлеченный шумом на центральной магистрали. Двое жандармов остановились в недоумении, глядя на огромную шумную толпу, вооруженную кольями, ломами и многочисленным холодным оружие, и тут же дали стрекача.       — Посмотрите! Они просто сбежали! — крикнул Атеран, и бунтовщики ответили громким хохотом. — Они даже не знают что делать в такой ситуации! Их, наверное, этому вообще не учили!       — Их учили брать взятки, в этой науке они все отличники! — вторил ему соплеменник.       Выкрикивая лозунги, толпа прошла еще один квартал. И тут им навстречу вырулили два фургона жандармерии, перегородив дорогу. Из фургонов выскочили два десятка жандармов, образовав боевой ряд. Через одного они были вооружены ружьями, другие сжимали в руках дубинки. Командир подразделения зычно крикнул:       — Именем короля, приказываю остановиться и разойтись! Зачинщикам беспорядков приказываю сдаться!       Ответом ему был дружный хохот. Бунтовщики даже не остановились, тяжелой волной накатившись на ряд жандармов. Увидев, что столкновения не избежать, жандармы дрогнули. Их можно было понять: что могли сделать двадцать бойцов против нескольких сотен городских дикарей, ведомых вагарами? Стрелки нерешительно оглядывались на командира в ожидании приказа. А тот не понимал, как поступить. Времени на принятие решения почти не было, и приказ открывать огонь необходимо было отдавать сию же минуту, но главный жандарм медлил. Он отлично понимал, что десяток выстрелов поразят десятерых, и это лишь разозлит остальных. Его подчиненных сметут и уничтожат. И ладно, если убьют сразу…       Ни с чем подобным командир отряда пока еще не сталкивался. Получив сигнал о беспорядках и запрос на вооруженную поддержку, он и предположить не мог, что столкнуться придется не с бандой пьянчуг, как обычно, а с большой организованной толпой.       Не более десяти секунд прошло с момент отдачи приказа сдаться. Жандармы поняли, что бунтовщиков они не остановят. Толпа взревела и ринулась вперед, и даже вид оружия никого не смутил. Атеран с удовлетворением увидел, как кто-то из жандармов бросил оружие и бросился бежать. Оставшиеся в панике озирались, не решаясь покинуть место без приказа, а командир приказа не отдавал.       — Держать строй!!! — только и успел выкрикнуть главный, как толпа бунтовщиков врезалась в оставшихся стражей закона, сметя их ряд, полностью поглотив.       При столкновении бунтовщиков с жандармами на дорогу сразу полегло более десятка человек. «Хоть душу страх колотит, да руки дело помнят», — как писал классик, и бойцы, оставшиеся в ряду, дружно опустили дубинки на головы нападающих. Больше шансов у них не было. Их смели, и сознание почти всех померкло сразу же, милосердно не позволив ощутить муки физической расправы. Выстрелов так и не раздалось, а вооружение бунтарей пополнилось на несколько жандармских винтовок и дубинок.       Атеран пронесся мимо, перепрыгнув тело жандарма, и с криками побежал дальше, уводя за собой народ. И он не видел, как задержавшиеся позади тащили вопящего командира отряда жандармов к ближайшему фонарю. Через перекладину перебросили веревку и набросили на шею жандарму наскоро скрученную петлю.       Вкусившую крови, почувствовавшую свою силу толпу было уже не остановить. Она неслась по улицам, будто волны Таланы в весенний разлив, разнося лавки, принимая в себя все новые ручейки людей из переулков. Под стены ратуши, где заседал магистрат, Атеран привел почти полтысячи человек.       Немолодой мужчина, как и многие из толпы возмущенно потрясавший кулаками и выкрикивавший различные лозунги, и ничем не отличавшийся от любого другого, остановился, будто бы слушая очередную речевку молодого вагара, и осторожно огляделся. Толпа была возбуждена, распалена, готова к решающему броску. Им уже нечего было терять, они уже расправились с несколькими патрулями, и были готовы к решающему удару. Замершим перед решеткой ворот людям не хватало только маленькой искры…       — …И мы докажем им, всем им, что мы тоже заслуживаем достойной жизни! — орал Атеран.       Он не собирался останавливаться на криках, не собирался ограничиваться переговорами, если таковые и случатся, на что вагары даже не рассчитывали. Прежде, чем идти в табор, Атеран выяснил, где в городе можно добыть взрывчатку, достаточную для штурма тюрьмы на улице Исповеди. Вагары всерьез готовились ворваться в жандармерию и вынести содержимое оружейного склада. Но большую толпу приводить туда не стоило. Лишь группа самых верных соратников ожидала возле жандармерии назначенной минуты, чтобы действовать по плану.       …Совсем маленькой искры…       Человек сунул руку в глубокий карман и добыл оттуда стеклянную бутыль, на две трети заполненный маслянистой жидкостью желтого цвета, отливавшего кровью в свете факелов. Горлышко было заткнуто грязным лоскутом Потом он ухмыльнулся и щелчком пальцев зажег тряпку, а потом, широко размахнувшись, швырнул ее в решетку, за которой толпились растерянные жандармы.       — Долой зажравшихся сволочей, — удивительно громко крикнул он.       Разумеется, стены магистрата были защищены специальными амулетами от простых поджогов. Но жидкость в бутылке была далеко не обычной «горючкой». Тара пролетела над головами людей, ударилась о решетку и разбилась, расплескиваясь на землю и жандармов поблизости. Заранее подготовленные люди в разных концах толпы швырнули в ворота ратуши точно такие же снаряды.       Человек ухмыльнулся и набросил на голову капюшон, скрывая вспухшие на висках и шее быстро чернеющие вены.       И вспыхнуло пламя…       Аппарео, Западные Пустоши, Красные скалы; 19 алгаура (IX), ранний вечер       Адонис Бинкс сидел на камне у входа в большой зал, уронив голову на руки. Он сидел так уже второй час, после того как потребовал аудиенции у главаря и сухо отчитался непослушными губами. Сидел неподвижно, не реагируя ни на кого и ни на что, вновь и вновь переживая страшные моменты, пережитые в Пустоши. Он едва помнил, как добрался до сторожевых у скал, где расположилось убежище, как дотащил искалеченного Фера. Перед его взором стояли жуткая тень в темном туннеле, остатки золотого каравана, дикий взгляд обезумевшего Мара… Истлевшие тела товарищей… истлевшие за какое-то мгновение, растаявшие как восковые свечи… И шепот. До сих пор, с того момента как впервые коснулся слуха, этот зловещий страшный звук не покидал сознание Бинкса, становился едва различимым, но теперь пустынник мог поклясться — не затихал ни на мгновение. Он помнил каждый момент темного заклинания, но никогда не смог бы воспроизвести его, не смог бы повторить ни одной его кошмарной ноты. И больше не мог думать ни о чем другом, не мог изгнать из головы жуткие воспоминания.       Это зеленое пламя. И обтекающая со скелетов плоть, по белым костям — мерзкие черные потёки…       Адонис сидел, согнувшись, уронив голову на плотно сжатые колени, и не замечал, как сжал в кулаках свои космы, будто хотел вырвать их. И не почувствовал, как дружеская широкая ладонь коснулась его головы, мягко погладив по голове.       — Было ли это и правда заклинание, сын мой?       Бинкс вздрогнул и поднял взгляд. Перед ним на корточках сидел Сульяр.       — Не вспоминай его больше, — проговорил глава Пустынного Братства. — Но скажи мне, ты правда уверен, что это было черное заклинание?       За Сульяром стояли несколько человек, верных соратников, с которыми Адонис не раз выходил в пустынные походы. И ни одного из его группы. Больше ни одного…       Бинкс понял, что бредил шепотом, проговаривая свои мысли. Он тихо ответил:       — Чем еще это могло быть, как не проклятой волшбой, мастер?       — Сердитая старушка просто прогнала нашкодивших мальчишек? — попытался пошутить Сульяр, но грубая шутка цели не достигла.       Адонис мрачно взглянул на лидера и отвернулся.       — Пойдем-ка, — с доброй улыбкой сказал Сульяр, встал и потянул Бинкса за собой.       Пустынник послушно поднялся и пошел, держась за руку, как ребенок за отцом. Сульяр привел Бинкса в маленькую уютную пещеру с минимальными, но вполне достаточными удобствами, чтобы вполне комфортно отдохнуть.       — Позаботьтесь о нашем друге, — сказал Сульяр двум девушкам-пустынницам.       — Все будет по высшему классу, мастер, — улыбнулась одна из них, черноглазая красавица юго-западных кровей, покрытая по рукам и шее витиеватыми татуировками.       Седрия, Высокая Башня; 19 алгаура (IX), вечер       Дерек смотрел на место, где мгновение назад находился призрак, приоткрыв рот. Отработавший своё механизм останавливался, пар развеивался, а потом раздался шорох и кинетоскоп начал стремительно разрушаться. Трухлявело и рассыпалось дерево, ржавел и крошился металл… Дерек покачал головой.       — Заклятье Старения предметов. Чтобы больше никто не услышал этого. Так вот что за дело осталось после Учителя… — пробормотал он. — И мисс Тагн тоже считает, что из-за него, кажется, его и убили…       — Значит, надо отыскать этого виконта и вытрясти детали! — рявкнул Кристиан. Теперь загадочные слова ищейки в «Золотом рассвете» начинали обретать смысл. — Он должен знать, кто убил старика!       — Не знает, — вздохнул о’Двайер. — Мисс Тагн его уже арестовала и допросила. И да, раз тебя уже женили, то можешь оставить попытки приударить за ней…       — Нас не женили, нас закляли, — оборвал его Кристиан, глядя исподлобья на Первого ученика. Ему что, больше сказать нечего? — Но тебя это не касается. А что до Фьёрт… — Он сделал угрожающий шаг вперед, сжав кулаки, но внезапно замер и с какой-то жалостью посмотрел на Дерека.       — Ты хоть слышал, что он сказал? Или мы тащимся за тридевять земель в Лаверту за каким-то призрачным оружием, или всем нам крышка, причем очень скоро. И что делать с этим оружием, тоже непонятно. Ты хоть раз бывал в Пустошах? Ты представляешь себе, что это за место и какие твари там обитают? И все, о чем ты можешь сейчас думать — это Фьёрт?       — А, так ты теперь передумал, — фыркнул Дерек, и было похоже, что возразить по делу ему нечем, но мистер Первый болван, похоже, считал его своим соперником в отношении к зеленоглазой сыщице. Он скрестил руки на груди и хмуро уставился на Криса. — Что ты знаешь об этом месте? И какие твои предложения?       — Знаю достаточно, чтобы не соваться туда по доброй воле, — буркнул Кристиан. Конечно маг никогда не бывал в Пустошах, зато о тамошних обитателях был наслышан. И вряд ли даже объединившись они вдвоем смогут хоть как-то сопротивляться силам, таящимся там. — Но это, — он ткнул пальцем в то место, где только что висела голограмма, — на шутку уже не похоже. Я знаю про Орден… не понаслышке. И поверь, лучше умереть, чем стать их рабом.       Он прижал руку к тому месту, где бандиты оставили свою отметину. Мазь подействовала: он почти не ощущал боли. Отделать бы этого идиота так, чтоб он уже никогда не задумался ни об одной женщине… Так нет же, Ингвар снова распорядился по-своему. Почему они? Почему он не рассказал об этом королю? Это задание могли дать любому сильному магу, боевому магу… Ну да, все ответы на вопросы будут потом — так он сказал. Пусть бы он лучше засунул свои загадки себе в…       — В любом случае, пока что мы даже не знаем, куда идти.       Чародей посмотрел на Латисию, которая с того момента, как появился образ Ингвара, словно окаменела, затем на мерцающую в воздухе звезду…       — Эй, ты в порядке? — уже помягче спросил он. — Это… не опасно. Я вижу.       Самое меньшее, что сейчас угрожало девушке — это звезда. Но ведь старик не зря навесил на них это заклятье-поводок, и в дороге опасности непременно будут.       Тиса только отмахнулась от него. А потом вытерла лицо рукавом.       — Поверить не могу… — пробормотала она. — Он с самого начал знал…       Крис не знал, что сказать на это. Похоже, последнее признание Ингвара выбило его подопечную из колеи — и одновременно принесло еще большее тепла в душу. Наверное, для девушки было непросто осознать весь смысл, всю тяжесть сказанного «призраком» именно сейчас Осталось только приняться это как данность — впрочем, как всегда.       — Что за заклятье кровной защиты? — пробормотала девушка, сунув руку в карман и что-то крепко там сжав.       Кабрерра только растерянно пожал плечами. Зато тут же с самым самодовольным видом влез всезнайка-о’Двайер.       — Предполагаю, что это как раз ваш "поводок". Позволяет мгновенно понять, если защищаемый в опасности и приходить на помощь, и, судя по всему, завязано на крови. Занятно...       — Твою ж… — ругнулась Тиса. — Теперь понятно, что за хрень с нами творится второй день.       — А как его снять? — нетерпеливо спросил Крис, и кивнул подопечной. — Он уже в курсе… деталей.       — Не представляю, — усмехнулся о’Двайер. — Может, само рассеется, когда выполняются условия, заложенные при зачаровании. Сложно сказать, какие. Ну, как вот эта вот звезда. Думаю, когда мы этого Флавеля найдем, она исчезнет. Или вы до самой смерти останетесь привязаны друг к другу.       — У нас никакой звезды не было, — растерянно пробормотала девушка, сверля своего защитничка подозрительными глазами. — Просто раз — и появилось.       — Другие условия ритуала, видимо. Другая модификация заклятья… Глупо думать, что заклинания — это жесткие конструкции…       Последний раз утерев слезы и шмыгнув носом, Латисия пронзила обоих учеников весьма неприязненным взглядом.       — Ладно, с "поводком" мы еще разберемся. Значит, идем спасать мир, а? Только у меня нет желания выслушивать вашу ругань, мальчики. А поскольку добровольно отказаться мы от этой миссии не можем, так что…выше нос и шире крылья! А кто будет клевать за задницу близлетящего — стукну разводным ключом на сорок два!       — То есть ты хочешь сказать, что идешь с нами? — Дерек в негодовании уставился на Тису. — Вот уж дудки! Рисковать жизнью дочери Учителя в таком месте! Тем более ты не маг и не… — он задумался. — ищейка хотя бы! Что ты будешь там делать?       В общем-то на этом возмущения о’Двайера закончились. Он осознал, что это будет на совести Криса и проблема тут же стала для него безразличной. Там где провал у Криса — там радость для него, Дерека. Девчонку только жалко.       — В каком таком месте, болван? Естественно, она не пойдет с нами в Пустоши! Найдем этого Флавия… демон, как его? — Это была вечная проблема Криса: он почти никогда не запоминал имена. — И отправим ее прямиком домой, а сами…       Внезапно он отступил на шаг назад, потрясенно глядя на Латисию.       — Вот Ярхисс! Заклятье, оно… Демон!       «В кои-то веки о’Двайер прав… Как, как Ингвар мог так с нами поступить?»       Он запустил руки в волосы и сделал глубокий вдох, успокаиваясь.       — Ничего не выйдет, — угнетенно проговорил он. — Либо Тиса с нами до конца, либо я остаюсь в Аппарео. Мы не можем быть далеко друг от друга — если с ней что-то случится, малейший намек на опасность… С другой стороны, в Пустошах она каждую секунду будет в опасности, и я…       Мило улыбнувшись магам, Тиса повернулась к Розе Ветров.       — Э…кто-нибудь знает, как эта штука действует? — спросила девушка и недолго думая, попыталась взять звезду пальцами. Крис заметил это и резко отвел ее руку в сторону.       — Никто никуда не идет. Объясни ему… — Он вяло ткнул в о’Двайера. — Потому что, если он опять начнет задавать дурацкие вопросы, я за себя не отвечаю.       — Мисс Тагн объяснила вполне доходчиво, — заметил Дерек, но Тиса его перебила:       — Это почему же? — изогнула она бровь. — Только из-за того, что большие мальчики не верят, что девочка, уже бывавшая в Пустошах, не сумеет за себя постоять? Ха! В конце концов, отец хорошенько подстраховался. Так что кончайте сопли разводить. Нам всем было дано это задание, и едва ли отец так поступил, если хоть сколько-то не был уверен в том, что мы не справимся. Любой из нас. — Она посмотрела на Криса. — Если опасность и будет мне угрожать, то только предполагаемая — как с той собакой и тонизатором в фургоне ищеек. И что касается прямой угрозы — мальчики, вы случаем не забыли, что Ингвар взял в вас ученики не только из-за красивых глазок? Ну, а пока вы мучаетесь сложным моральным вопросом, я заберу вот это… И, — повернувшись спиной, Тиса подняла палец, — что бы вы не решили, я все равно доберусь до этого товарища. И буду ждать вас там.       — Эй, мисс Шило-в-одном-месте! А ты не подумала, каково будет мне там, где каждый куст захочет тобой пообедать? Там тебе не здешние равнины, где действительно пусто! Я же чокнусь там! Знаешь, я на такое не подписывался… — бросил Латисии вдогонку Крис, но та уже увлеченно перебирала свертки, видневшиеся в сейфе, пропустив его замечание мимо ушей.       — Вот, значит, какие документы тебя интересовали? — ворчала она.       — Что-то голос у тебя не слишком дружелюбный, — улыбнулся Дерек.       — Он мне… должен, — отозвалась девушка, взяв ближайшую пачку, удивленно посмотрев на нее и уронив на стол.       — Неужели после такого наследства ты еще хочешь получить причитающиеся с него деньги? — ухмыльнулся Крис, хотя считал, что карточные долги — это святое. Разумеется, когда должны были ему, а не он кому-то!       — Нет, — с не слишком веселым смешком ответила Латисия и показала рукой на лицо. — Вот за это.       — Так это он тебя ударил? — возмутился Крис. — Тогда я не посмотрю, что старик за него ручался, отделаю так, что стоять не сможет!       — Ээээ… нет. Но если бы не он, я не получила бы то украшение! Но вот это будет интересно!       — Что именно? — решил уточнить Кристиан.       — На этом пакете было написано — «Де Вилаж», — медленно произнесла девушка, взяв первое письмо. Почерк показался Тисе незнакомым, но она тут же углубилась в чтение. И едва она прочитала первый же абзац, как глаза девушки принялись расширяться, стремясь приобрести форму идеального круга.       — Ого…       — Что там? — заинтересовался и Дерек.       — Сам смотри, — бросила девушка, протягивая ему лист, но Крис выхватил бумажку, зло зыркнув на соученика. Вернее — бывшего соученика, но Гвиделлин постарался удержать их рядом наподольше… Кстати, еще вопрос, кто возьмется завершить его, Кабрерры, обучение? В Седрии у него весьма специфическая репутация. Не обращаться же к ярхиссару, в самом деле? Парень отогнал ненужные пока мысли и углубился в чтение.       «Дорогой друг! Удивительно, но мне удалось найти отель в этой глуши. Всего за два никеля — немыслимые удобства: слипшееся жаркое на ужин, койка с насекомыми и ледяная комната, которую я делю с целым семейством раттов. Видимо тех, которые позже оказываются в котле. Но все это меркнет по сравнению с тем, что сейчас испытывают те несчастные дети в подвале. Их 17 общим числом, старшему едва стукнуло десять, младшая девочка и ходить-то толком не умеет. Видел бы ты самодовольную рожу Стойко, когда мы стояли там… как он рассказывал, что они послужат высшей цели и должны гордиться этим…. Неужели он сам в это верит? Неужели жажда денег и власти может настолько свести человека с ума? Чего мне стоило не пустить ему пулю в висок прямо на месте, знает одна святая Бригитта… Но я, конечно же, улыбался и поддакивал. Ради тех жизней, которые мы сможем спасти в будущем… Логан все подготовил — веревки, нейтрализаторы, медикаменты. Стойко уверен, что я уже в Вильне, приятно провожу время с баронессой Лебра. Милая Анна… Передай ей от меня глубочайшую благодарность за то, что помогла нам с этой легендой. Стражи всего несколько человек, мы справимся. Выступаем в полночь. И да поможет нам богиня.»       Крис нахмурился и взял у Латисии второй листок.       «Времени мало, если я не вернусь через десять минут, они что-то заподозрят. Передай Феликсу, он поймет: партия Н18/9263 СДР. 318 ящиков, чувствительность 2Х. Лучевые коннекторы не использовать — взрывоопасно. Охрана по периметру, 50 человек, вооружение стандартное. Отгрузка 17:00 мв. Я позабочусь о том, чтобы поезд опоздал, но больше получаса не выиграю. Да поможет нам Богиня.»       Парень хмыкнул и взял третий.       «24 драката (VII) 1905 г.       Дорогой Ингвар!       У меня хорошие новости: все восемь семей удалось переправить через границу, теперь они вне опасности. Мы сделали им паспорта беженцев и они пройдут через контроль в Ровеле вместе с остальными, чтобы не вызвать подозрений. Пока у нас есть только шесть квартир, Дебора с ребенком поживет у Глоссов, Мортлены приютят близнецов. Я никогда себе не прощу, что мы не уберегли их родителей… Но хотя бы их дети не будут жить в постоянном страхе. Они согласились взять их к себе с радостью: все они сейчас в одной лодке и, как никто, понимают друг друга. Но есть и новости похуже… Я надеялся убедить фон Меера избавиться от этих фанатиков. Убийство детей с магическими способностями только портит их планы, ведь они им нужны живыми, хоть и для столь мерзких целей. Однако все мои доводы о том, что эти оборванцы, посмевшие именовать себя Орденом, только портят их добрую репутацию, ни к чему не привели. Ему все равно, Ингвар. У него нет сердца, нет души, в нем не осталось ничего от человека — только хладнокровная машина. И после этого разговора мне впервые стало страшно. Эти люди стоят у власти. Что, если они уже добрались и до короля? Тогда все наши старания, все, что мы делали эти годы — лишь пустой звук. Они получат то, чего хотят, рано или поздно…»       — Ну дает, — неопределенно пробормотал чародей, беря следующее письмо.       "11 дарнаэла (V) 1908 г.       Слезы душат меня, когда я пишу эти строки. Я не справился… Из-за моей ошибки сорок человек погибло. Ты можешь себе это представить? Сорок человек. Обвал случился раньше, чем мы успели спуститься в шахту. Кто-то запустил детонатор. Кто-то из центрального управления… Думаю, они что-то начали подозревать, ведь я лично, от имени Дубука, приказал им ждать до вечера! Значит, был отдан другой приказ. Что я скажу их семьям, ведь я обещал… Сказать им, что их мужья и отцы полгода были заперты под землей, в нечеловеческих условиях, ради того, чтобы какие-то подонки получили свое оружие, а потом, когда они стали ни на что не годны, от них просто избавились? Я обязан сказать им правду. Но не знаю, как смотреть им в глаза… А если Орден начал догадываться, кто я, тогда мой провал горек вдвойне. Прости меня, друг. Я подвел тебя. Но я попытаюсь это исправить. Я выясню, что им известно, и тогда…»       — Да уж, занимательное чтиво… — буркнул Крис, кидая письмо обратно. Сопливые писульки. Но если де Вилаж в ищейковской тюрьме, это действительно может помочь… По крайней мере, этого наверняка хватит для Фьерт, чтобы пропустить их… побеседовать.       Парень поднял взгляд на часы на стене: начало седьмого. Фьёрт там, наверное, уже рвет и мечет… если она еще там. А стоит ли рассказывать ей, или нет? Может, стоит сообщить прямо королю? Или Синклиту? Они наверняка знают, что делать…       Так и не решив ничего путного, Кабрерра на всякий случай еще раз дернул дверь и едва не вывихнул руку — она по-прежнему была намертво заперта.       «Значит, ты боялся, что мы сбежим, так и не решив твою задачку, не набросив себе новый хомут на шею? Все-то ты просчитал, все идет по плану… по твоему плану. Проклятье…»       — Дверь по-прежнему не открывается. Старик умел настаивать на своем… Ладно. Звезду приложи куда-нибудь, лучше к руке, — бросил Крис, не оборачиваясь, но мысленно взвыл от осознания, во что ввязывается. — Хотя, если ты не возражаешь, чтобы мы смотрели на другую часть твоего тела…       Латисия возмущенно посмотрела на него, и собрала бумаги, а потом, подойдя к все ещё висящей в воздухе звезде, решительно закатала стащила наруч и поднесла предплечье к заклинанию. Мгновение — и Роза Ветров словно впечаталась в ее руку чуть выше запястья с внешней стороны в виде татуировки. Ещё мгновение, и на мини-компасе появилась стрелка.       — Хм… — Тиса потрогала эту вариацию компаса, но ничего не произошло. Кожа была такой же, как и всегда. — Ладно, теперь надо будет поговорить с этой мисс-со-шрамом. Она говорила, что Де Вилаж обвиняется в сотрудничестве с Белым орденом, и его, как утверждает господин Первый, уже поймали… А он, выходит, делал все, чтобы разрушить их планы изнутри…       Крис мрачно посмотрел на девушку, прятавшую «подарочек» обратно под наруч. Если вчера ей было плохо из-за де Вилажа, то ему плевать, что там этот виконтишка делал — морду ему он разукрасит по первому разряду. Он снова дернул дверь, и на этот раз она распахнулась без малейших усилий.       И сразу за ней Второй ученик обнаружил троих: Фьёрт и двух магов самого опасного вида. Тагн, с бледным от ярости лицом и сложив руки на груди, пристально смотрела на «заключенцев».       — Могу я узнать, чем вы там страдали целый час? — спросила она леденяще-спокойным тоном.

***

      Тиса поджала губы, заметив ищейку. Выражение ее лица не оставляло сомнений: лишь профессиональная выдержка останавливает Фьерт от того, чтобы сию секунду не растерзать оставшихся в кабинете.       — Изучали завещание, — буркнул Крис. — Старик сделал так, чтобы нам никто не мешал…       — И никто ничего не расскажет в присутствии посторонних, — улыбнулась Тиса. Гнев ищейки ее не пугал.       Фьёрт медленно всем телом обернулась к девушке-механику, окинув ее мертвым взглядом. Тиса поежилась, и улыбка исчезла с ее лица.       — Пойду напьюсь, — угрюмо бросил Крис. — Меня уже тошнит от всей этой торжественности, мать ее…       — Мистер Кабрерра…       — Без меня, — оборвал маг, направляясь к двери.       — Кристиан, — повторила ищейка, и собственное имя из ее уст заставило мага остановиться и ошарашенно оглянуться. — Я хочу узнать, есть ли в завещании Ингвара Гвиделлина что-то, что может указать на его убийцу.       В голосе ее не было ни малейших эмоций. Ровный голос и холодный взгляд ищейки надломили самоуверенность Кабрерры. Тиса переводила взгляд то на нее, то на него, и в ее глазах светилось сомнение, обойдется ли дело разговором или эта шрамированная стерва в самом деле сомнет и сложит всех в отцовский сейф… Но тут Фьерт добавила более тихим и мягким голосом:       — Просто узнать. Не более…       — Мисс Тагн, — подал откуда-то сзади голос Первый ученик. — Мы расскажем. Наедине.       — Не думаю, что это хорошая идея… — пробормотала Латисия. Кажется, они совершают ошибку. Очень-очень большую ошибку…       Ищейка медленно моргнула, а потом жестом отпустила своих спутников и вошла в кабинет. Крису и Тисе пришлось отойти назад, пока женщина снова не захлопнула дверь, и Тиса вздрогнула, испугавшись, что их вновь может запереть отцовское заклинание.       — Благодарю… — продолжил Дерек, и Тиса возмущенно обернулась к нему.       — Отец сказал никому не доверять!       — Правильно сказал, — буркнула ищейка. — Но свой интерес я уже обозначила.       Она вынула из прически шпильку-цветок и расположила ее на тумбочке у входа, поставив на острие. Шпилька слегка задрожала, раздалось еле уловимое жужжание. Тиса недоуменно посмотрела на нее, оглянулась на магов, но в их взглядах не было беспокойства, и девушка позволила себе слегка расслабиться.       — Ты сегодня сказал, что полностью доверяешь мисс Тагн, — сказал Дерек, вдруг обратившись к Кристиану. Тот, явно поколебавшись, кивнул. — А что до тебя, Латисия, то если тебе нужен де Вилаж, то все равно нужно решить этот вопрос через королевского эмиссара…       Тиса глянула на ищейку. Та подозрительно щурилась, зыркая глазами на каждого из присутствовавших, но ярость ее, кажется, прошла, и поза теперь излучала лишь обычную уверенность. Девушка поняла, что у них действительно нет выбора. А Кристиан нехотя развернулся и скрестил руки на груди, подперев стену наподобие многочисленных декоративных колонн, украшавших кабинет. Раз уж Дерек и Латисия собрались посвятить во все это ищейку, надо проследить, чтобы в этой хорошенькой кучерявой головке не родилась очередная теория заговора, по которой он опять выйдет подозреваемым…       «В чем бы то ни было, — подумал он. — А то ведь такая талантливая… на обвинения…»       — Ладно. У меня есть кое-что, что хотелось бы рассказать вам лично, — выпалила Тиса, прижимая к груди письма.       Девушка бочком миновала своего защитника и после короткого колебания протянула стопку конвертов Тагн.       — Здесь свидетельства, что виконт де Вилаж вступил в Орден, чтобы помогать моему… отцу, — пояснила она. — Он не плохой, как оказалось. А за то, что мы их нашли, мы хотим десять минут наедине с ним… Надеюсь, ещё не поздно.       — Доказательства? Неужели? — вскинула ищейка бровь, и улыбка Тисы увяла.       «Она не поверит. Это бесполезно!» — тоскливо подумала она. И ощущая ее эмоции Крис притянул ее к себе, положив руку ей на плечо, придав уверенности.       — Да не съест она тебя, — полушутливо шепнул парень Латисии, и та не удержалась от нервного смешка.       — Не съем, — подтвердила Тагн, мельком просмотрев конверт с фамилией виконта, глянула на остальные и убирая всю пачку во внутренний карман пиджака. — Бумаги любопытные, не скрою, но на счет де Вилажа все уже слишком сложно. Это будете решать с моим начальством. Я устрою аудиенцию как можно скорее.       — Но бумаги…       — …Могут быть подделкой, — безапелляционно ответила ищейка. — Господин Гвиделлин уже успел доказать, что для него это не проблема. Кроме того, я по-прежнему не исключаю, что на виконта могли оказать давление, и убийца — все-таки он. И мне любопытно, неужели несколько потрепанных листиков вдруг так резко вас переубедили? А может, вы нарисовали их тут сами?       Латисия вспыхнула, оторопь и неприязнь вновь овладели ею. Эта женщина была непрошибаема… И лишь единственная мысль, едва мелькнувшая на краю сознания, не позволила Тисе разразиться гневной тирадой: если руководствоваться не эмоциями, а логикой, то вполне возможно, она и права…       — Ну, раз новые чудные доказательства вам не нужны, могу я уже удалиться? — Тиса кивнула на закрытую дверь и обернулась к магам. — А остальное вы сами можете объяснить своей обожаемой ищейке. Я все равно туда поеду, одна или с вами, это уж как-то сами решайте.       — Так… — только и сумела выговорить Тагн. Она явно не понимала, о чем говорит Латисия. Но от внимательного взгляда Криса не укрылось удивление и едва заметная искорка радости: своенравная Тиса согласна слушать.       — Учитель завещал нам найти машину Хильденброкка и уничтожить ее, — поторопился объяснить Дерек, подходя к ищейке. — И ручался за виконта де Вилажа. Это вкратце. Большую часть времени мы потратили на то, чтобы понять, в чем заключалось наследство. В информации.       Тиса хмыкнула и повернулась к ищейке.       — Нас заперло заклятие. Отец все просчитал и сделал так, что… открыть дверь и некий сейф заодно смогли только вот эти два гаврика, — она указала на кучу бумаг. — На досуге поковыряетесь.       — Некогда, — покачала головой ищейка, глядя на сейф, а потом, явно на что-то решившись, вскинула голову. — Есть странность. Три дня назад я нашла тут еще один тайник, защищенный не в пример хуже этого сейфа, о существовании которого я даже не догадывалась до сего момента. Там было несколько листов с какими-то древними сказаниями, в которых у меня не было времени разбираться. И свиток с картой…       — Почему же учитель не спрятал все это в более надежное место? — спросил Дерек, нахмурившись.       — Вот именно, — кивнула ищейка и подошла к сейфу ближе. Приложила очки-гогглы к глазам и тут же с досадой убрала на место. — Не успел? Наложение столь мощных защитных заклинаний могло потребовать немало времени… Но тут все закрыто первоклассно.       — Учитель ждал трех посетителей, не считая меня, — принялся рассуждать Дерек.       — Кто-то из них принес пакет? — подхватила Фьерт.       Она подошла к остаткам кинетоскопа, зачем-то поковыряла его пальцем и покачала головой. Вполне в духе убитого мага.       — Вагарка пришла просить, Дубук, скорее всего, тоже, — рассуждала ищейка. — А де Вилаж умолчал про пакет, если и знал… хотя, понятно почему, наверное. Можете обижаться, но мне кажется, на склоне лет Гвиделлин начал страдать слабоумием… — задумчиво проговорила ищейка. — Или паранойей.       Тису захлестнула волна возмущения. В сузившихся глазах проявилась ярость и ненависть. Фьерт косо глянула на нее и спокойно пояснила:       — А вы сами посмотрите. Верховный маг, владея информацией, компрометирующей Орден, и данными, способными помешать им, предпочел не отдавать сведения Кордону Безопасности, ищейкам или Синклиту, да хоть самому Королю, не стал предпринимать серьезные, решительные меры, а просто спрятал бумаги, привязал к своей дочери одного из учеников, и остался покорно ждать смерти. Попутно играя в шпионов с единственным, кому он счел нужным изображать доверие. В общем, чувствую, он получил то, чего хотел, и сам виновен в своей смерти.       — А может, он не доверял Синклиту и вашей братии, — неожиданно для себя вставил Кристиан, скривив губы в саркастической усмешке, и тон его не оставил сомнений, что он разделял возмущение Тисы. — Из того, что я знаю про Орден, это что его приспешники могут оказаться где угодно. Да хоть в вашем хвалёном Управлении.       — Мы защищаем простых магов, — Фьёрт резко повернулась к Второму ученику, и нехорошо сощурилась. — Ни среди нас, ни среди Синклита нет фанатиков Ордена.       Кристиан невольно залюбовался ею. В гневе Фьёрт была такой… соблазнительной. Не дождавшись ответа, ищейка отвернулась. Маг пристально следил за ней, за ее плавными, но четкими, отточенными движениями. Казалось, девушка не идет, а танцует…       — Но это уже не важно. Видимо, Верховный завещал вам месть. И куда же он вас направил?       — В Лаверту, — несколько обиженно ответил Дерек. — А что было на карте?       Фьерт чуть покачала головой. Она остановилась перед сейфом и провела рукой над немногочисленными свертками. Перебрала их и снова покачала головой. Ее явно заинтересовало содержимое сейфа.       — Это какая-то древняя карта, или виртуозная подделка под старину. Местность еще надо будет опознать… — ее рука остановилась над каким-то альбомом. — Значит, Машина в Лаверте.       — Мы не знаем, — переглянувшись с соучеником, ответил Первый. — Учитель сказал, что сначала мы должны найти одного человека… Точнее, его может найти только мисс Рэдхейл.       — Может — или должна? — с иронией спросила Тагн.       — Не важно. Так или иначе, нам все равно пора, — решительно заявила Тиса, которую теперь мало волновали подобные нюансы.       — Мисс Рэдхейл, я рекомендую вам не покидать территорию Дворцового комплекса в ближайшие дни. И никому из вас… — негромко произнесла ищейка, не оборачиваясь.       — С чего это вдруг? — запальчиво спросила Латисия. Вместо ответа Тагн лишь молча кивнула в сторону окна.       Тиса тоже посмотрела туда. Окно по-прежнему было темным, но теперь там был виден обычный ночной город — вид, который она наблюдала многократно. Повсюду светили фонари… А кое-где виднелись красные зарева.       — Что это…? — пролепетала Латисия. Огней было слишком много, это не один случайный пожар…       — Бунт, — скривилась ищейка. — Поэтому я настаиваю, чтобы все оставались под защитой Алого корпуса. И да, в городе введен комендантский час, так что передвигаться без меня вам будет проблематично. Во дворце вам могут выделить комнаты, но сейчас, мистер о’Двайер, нас ждет король.       — Значит, вместо камеры в Сыске ты собираешься предложить нам тюрьму чуть покомфортнее? — вспылил Кристиан. Он не хотел уходить, но видел, как теплеет тон ищейки, когда она отвечала Дереку, и это задело его за живое.       — Хочу напомнить, что ваш статус по-прежнему делает вас желанной целью для любого служителя закона. И для кое-кого еще тоже… — холодно заметила Фьёрт.       — Да мне плевать. Разберусь сам! — еще больше разозлился Кристиан. Вот только нового упоминания о Темных ему не хватало! Особенно от неё!       Он легко распахнул дверь и хлопнул ею на прощание, скатился по ступенькам вниз и выбежал из Башни, каждую секунду ожидая, что Фьерт собьет его с ног, натравит на него своих боевых магов или еще что-нибудь устроит, чтобы остановить. Он был зол, но тем не менее попадать в очередные разборки с ищейками Кабрерре совершенно не хотелось… Но его никто не стал удерживать.       Не задумываясь о том, сколько на это уйдет сил, Кристиан убрался из зоны действия блокирующих Тонкие пути амулетов и моментально переместился в одну из улочек как можно дальше от дворца — всего на пару километров — предел его невеликих умений.       Простых людей было немного — они передвигались спешно, вдоль края дорог, стремясь поскорее добраться до своих жилищ. Некоторые собирались в небольшие группки под фонарями, что-то запальчиво обсуждая, но Кристиан не стал задерживаться.       Чуть ли не бегом миновав несколько кварталов, каждый из которых становился все более и более бедным, он вошел в заведение, которое не афишировало свою деятельность, но Кристиана тут знали.       Он вошел в шумную комнату, наполненную людьми и сигаретным дымом. Отобрав у какого-то доходяги недопитую бутылку грога, Крис сделал большой глоток. Горькое тепло разлилось по телу, снимая напряжение и усталость. На нем тут же повисли две девочки известной профессии, а вслед за ними подскочил жутковатого вида парнишка в дырявом цилиндре и со счастливой улыбкой хлопнул мага по плечу.       — Паук, чтоб мне свободы не видать! Где тебя демоны носили? Сегодня Титан дерется с каким-то воображалой из Санги. Я поставил на него пять золотых и свою куртку!       — Да ты хоть знаешь, как выглядят пять золотых, Балбес?       — Вот выиграю и узнаю.       — Смотри, последние зубы тебе пересчитают, — рассмеялся Кабрерра, и, приобняв обеих красавиц, направился к барной стойке.       Это было так просто: оставить все проблемы за спиной. Забыть о Стервятнике, о проклятии, о непонятной миссии Ингвара… Забыть о неприступной ищейке, которая, если и обратит когда-нибудь на него внимание, то только в перерывах между своей возлюбленной работой и милыми беседами с о’Двайером…       Она была нужна ему… По-настоящему нужна!       Где-то глубоко внутри словно клубок колючей проволоки скреб по сердцу, но с каждым стаканом выпивки, с каждой глупой шуткой, над которой он смеялся, боль тупела, как под наркозом. Кому они нужны, эти настоящие чувства, если они пронзают хуже ножа, и втаптывают в грязь, заставляя истекать кровью? Любовь — вот она, рядом, и стоит всего три никеля, а Ингвар кормил его небылицами, в которые и сам не очень-то верил. Так что маг систематично напивался, стремясь успеть, пока сюда не заявятся суровые жандармы и не пресекут веселье. Перед глазами в последний раз возник образ зеленоглазой девушки с мягкими каштановыми кудрями, но очередная порция выпивки смыла его, оставив лишь пустоту.

***

      — Наверное, я приму предложение погостить, — промямлила Латисия, только махнув рукой на побег Кристиана. Ищейка не стала его останавливать, значит, он действительно мог идти. И, наверное, сам о себе позаботится… День был долгий, Тиса демоновски устала, и единственная ее мечта заключалась сейчас в горячей ванне и кружке чего-нибудь горячего. И надо будет позвонить Расту или Ирэн, сказать, что с ней все в порядке… Но если в городе объявлен комендантский час, то проблем они все не оберутся.       — В конце аллеи стоит машина. Я отвезу вас во Дворец, чтобы не плутать по парку, — сообщила ищейка и обернулась к Дереку. — Вы идете?       — Да, конечно, — спохватился маг, запустив пальцы в волосы, а потом нервно усмехнулся. — К каким демонам катиться этот мир? Убийства, тайны и снова убийства… Теперь еще выискалась дочка Учителя, сам Верховный маг посылает нам посмертное послание с пожеланием «идти незнамо куда, найти незнамо что»…       «Учитель, оказывается, действительно с юмором… Либо Верховный маг, да простит он меня за такие слова, уже соскучился по нам на том свете и теперь указал нам путь, который поможет нам всем там поскорее встретиться».       Потом маг снова посерьезнел. А главное идти туда придется с наглым Кабреррой и этой новоиспеченной доченькой. Не радовало ни то, ни другое. Тем более, что если там окажутся чернокнижники, они опять будут пытаться разлучить его, Дерека, с жизнью. Отвлекшись от своих мыслей, маг понял, что и Тиса уже исчезла из комнаты, а Фьерт что-то берет из сейфа. Когда она повернулась, чародей увидел у нее небольшую стопку из пары свертков и пары книг, верхней из которых была…       — Книга заклинаний Учителя, — пробормотал Дерек.       — Она самая. Я очень рада, что она нашлась, ее нужно передать в Синклит…       — Да, конечно, — пробормотал маг, быстро оглядевшись и выудил из боковой ниши сумку, чтобы укрыть сокровище от любопытных глаз. — Хотя я хотел бы…       — Оставить Книгу себе? — строго взглянула на него ищейка, по одной упаковывая найденные вещи. — Это могущественный предмет, дневник всех исследований Высшего чародея Ингвара Гвиделлина, а не книга вкусных рецептов, которую можно передать по наследству. Она должна принадлежать следующему Верховному чародею.       — Я знаю, — грустно улыбнулся Дерек. — Однако я знаю только, что еще очень мало знаю, и Учитель не успел мне передать еще очень многое. А что там еще в сейфе?       — Здесь написано «Артемий Дубук», — ухмыльнулась здоровой щекой Тагн, взвесив в руке последний сверток, глянула на свой брегет и решительно залезла внутрь. — Это те самые бумаги, про которые говорил де Вилаж, — заявила она спустя пару минут. — Торговая переписка, дагерротипы, спецификации на незаконный товар, счета, координаты каких-то темных личностей, с которыми промышленник имел дело… Похоже, некоторые сведения добывались с помощью вагаров и каких-то бродяг. Лихо. Гвиделлину бы не Синклит возглавлять, а Кордон. Здесь не только сведения про Дубка, но и других: их тоже де Вилаж упоминал. А некоторых не упоминал... Чтобы собрать такую уйму документов даже целому отряду агентов потребовался бы не один месяц, а может, и год. А тут все это сокровище прямо-таки свалилось в руки. И все это Гвиделлин хранил у себя, не пуская в ход?       Ищейка коротко втянула воздух сквозь зубы.       — Это неправильно… — заметил Дерек. Он выглядел очень расстроенным. Выходит, учитель не использовал информацию, которая могла помочь множеству людей?       — Да. Но сейчас мы отдадим эти бумаги королю, раз уж не можем предоставить убийцу с доказательствами вины… — процедила ищейка, подбирая бумаги и устремляясь к выходу. — Идем. Нельзя заставлять короля ждать еще больше.       Она схватила свою шпильку, и Дереку ничего не оставалось, как последовать за ищейкой, на ходу гася магические светильники. Сейчас делать хоть что-то было единственным правильным выходом, чтобы не подавиться бесконечной горечью. У Учителя были доказательства, способные отправить Дубука на плаху, но он ими не воспользовался. Ладно, если об этом не было упомянуто в послании из шара, но бумаг было действительно много, и положили их в сейф не три дня назад. Учитель знал обо всех преступлениях, творящихся на фабриках Дубука, и ничего не сделал… Почему?       Пока ищейка с помощью перстня запечатывала Башню, парень стоял, будто оглушенный. Почему учитель не использовал эти бумаги раньше? Новая мысль заставила о’Двайера вздрогнуть. Не поэтому ли его Учитель оказался так богат? Не поэтому ли он половину своего состояния отправил на благотворительность? Чтобы унять зудевшую совесть?       Возможно, Фьерт была права. Учитель ничего не сделал, чтобы поступить по закону и по совести. И в каком-то смысле действительно заслужил свою смерть…       Седрия, городская Ратуша; 19 алгаура (IX), вечер       Атеран вздрогнул от неожиданности и отпрянул от решетки. Он обернулся, пробежав глазами по толпе в поисках того, кто бросил бутыль, но не нашел. Зажигательной смеси в его плане не было. Ранний штурм мог обернуться провалом.       Он снова обернулся к ратуше. Мысли носились в голове, как мотоциклы на гонках, и предводитель вагарского восстания быстро оценивал ситуацию. Действовать надо было мгновенно…       Сбоку распахнулись дополнительные ворота, и во двор ратуши устремился взвод охраны. Жандармы быстро расположились в два ряда — первые опустившись на колено, вторые возвышаясь позади над ними, — сосредоточившись перед воротами, за которыми бушевали бунтовщики, и ждали приказа. Их было человек пятьдесят, и они явно не смогут сдержать полутысячную толпу, если та прорвется через ограду во двор. Разгневанные вагары, городская беднота и работяги, без сомнений, сметут гвардейцев своей массой почти сразу. Но в руках жандармов были тяжелые армейские ружья, сдвоенные стволы которых смотрели на непрошенных гостей как равнодушные глаза убийцы, выбравшего жертву. И, в отличие от жандармов на улицах, они уже наверняка получили приказ открыть огонь на поражение. То есть с первым же залпом толпа революционеров поредеет как минимум на сотню человек. А если ружья заряжены дробью, то и больше. И если дан приказ стрелять на поражение, то в стволах наверняка дробь.       Атеран это понимал. А еще в голове отчетливо проявилась мысль, которую ранее он каждый раз старался отогнать: остановить и удержать тех, кого он привел за собой, он уже не может. Он может лишь вести их вперед. И для многих это будет верная смерть.       Гвардейцы неподвижно стояли перед воротами, нацелив ружья на бунтарей. Они ждали, когда первые прорвутся на территорию огороженной площади. И в этом молчаливом ожидании было что-то демоническое…       — Бей сволочей! — орали вокруг. — На фонари! Жри богатых! Отдайте нам нашу!       — ЗА НЕЙТАРУ!!! — внезапно выкрикнул Атеран. Последний призыв будто бы встряхнул его, выведя из оцепенения, и его вопль подхватили сотни глоток.       За решетку ухватились руки, начав раскачивать ограду, ворота зашатались под напором людей. Кое-кто полез по прутьям наверх. На территорию огороженной площади летели камни, вслед за первой бутылью полетело еще несколько. Как оказалось, у многих была припасена зажигательная смесь.       Атеран, ухватившись за решетку, раскачивал ее вместе со всеми, а в голове звенела лишь одна мысль: «Надо успеть… надо успеть…»       Запор ворот не выдержал, створки покосились, и в образовавшуюся щель ринулись люди. На мгновение Атерана охватила паника. Он вдруг осознал, что пройдена точка невозврата. Почему-то он не воспринимал убийства жандармов как таковую. А здесь, сейчас…       Сейчас прогремят выстрелы, и первые соратники лягут остывающими трупами во дворе ратуши. Впервые за время бунта Атеран почувствовал, что не способен контролировать ситуацию.       И в этот момент раздался взрыв. Вагары, их спутники и гвардейцы вздрогнули и обернулись: над крышами на востоке столицы поднялся столб черного дыма. В глазах Атерана загорелась радость. Там, с другой стороны ратуши находилась Центральная жандармерия. Его товарищи захватили склад и взорвали ненавистное здание.       Он взревел, и его крик был поддержан сотней глоток. Толпа насела, ворота распахнулись, и разноцветная волна людей хлынула во двор. И в этот момент Атеран, бежавший в первом ряду, увидел, как гвардейцы, будто по приказу, собрались и вновь вскинули ружья.       Повинуясь некому внутреннему чувству, Атеран кувырком бросился вперед на землю. Раздался выстрел. Вагар увидел, как из пятидесяти стволов первого ряда солдат вырвался огонь, а через мгновение им вторили вторые стволы. Солдаты нижнего ряда опустили ружья, стремительно загоняя заряды в стволы и взводя курки, а в это время разрядили свое оружие гвардейцы второго ряда.       Это действительно была дробь. Гвардейцы отлично знали свое дело, и каждый заряд поражал цель, ни одна дробина не пропала зря. К тому моменту, как Атеран подлетел к вражьему ряду, выстрелы проредели толпу бунтовщиков как минимум на треть.       Но предводитель восстания оказался прав и в том, что гвардейцам не удержать толпу. Жандарм оставались на местах до последнего, и Атеран на мгновение почувствовал невольное уважение к противникам, не сбегающим со своего места даже перед ликом неминуемой гибели. Храбрость всегда была в чести среди вагаров. Но все это не имело никакой ценности по сравнению с казнями Пятерых и пропажей Нейтары. Его Нейтары….       Нахлынувшая толпа смела стражников, как цунами хлипкий забор. Бунтовщики расправились с охраной, растерзав их тела; в нескольких местах трупы гвардейцев подняли на руках и бросили на клинки и колья, которыми были вооружены многие вагары. Толпа заполнила площадь, раздался звон разбитых стекол, и кое-кто полез в окна внутрь ратуши.       — НАЗАД!!! ВСЕ НАЗАД!!! — заорал Атеран.       Он ухватил одного парня за штаны и стянул из окна на землю.       — УБРАТЬ ИХ ОТТУДА!!!       Близкие соратники кинулись исполнять приказ лидера.       — Что такое, Атеран?! — спросил один из приближенных. — Мы здесь, чтобы взять ратушу!       — Сейчас будет взрыв. Мы уничтожим этот проклятый дом! Взорвем его, уничтожим со всеми, кто заперся там, и они сдохнут, без жалости, без чести, как и они убили наших братьев! Как они похоронили ваши надежды на достойную жизнь, так же и мы похороним их под этими камнями!       Эти пламенные слова повернули мысли бунтовщиков в нужную сторону. Толпа отхлынула от здания, многие — вняв призыву Атерана, другие — услышав про взрыв.       — Где бомба, вождь?       Вождь… Очень странным показалось Атерану это слово. Он не воспринимал себя как лидера масс, он всего лишь хотел вернуть Нейтару и отомстить за погибших пятерых.       Он не успел ответить. В этот момент он увидел, как по улице спешат его соратники, устроившие взрыв в жандармерии.       — Вперед! Сомнем их, пока они не спохватились! — орали они. — Отомстим за все притеснения!       И в этот момент Андрес ощутил невероятный прилив воодушевления. Они смогут. Они найдут эту зарвавшуюся ищейку и вытрясут из нее, что она сделала с Нейтарой!       — Бомба уже внутри! Уходите оттуда!       Кто-то послушал его, кто-то нет. Но когда раздался грохот и из посыпавшихся стеклом и слюдой окон вырвалось пламя, снова закричали люди, Атеран знал, что внутри еще были живые. Но их жизни больше не имели значения. Ничто не имело значения. Ничто, кроме Нейтары и его соплеменников.