***
— Изверги! Отпустите! — орал лысый мужичок, которого за руки и за ноги тащили по улице к фонарному столбу, а из дверей его дома доносился шум разграбления. Сбитая вывеска «Деньги в долг. Низкий процент» болталась над дверями на одном гвозде, а у окна стоял здоровенный детина, с улыбкой пересчитывающий многочисленные монеты в обитой бархатом коробке. Жена ростовщика, невысокая полная женщина, лежала возле лестницы на второй этаж без сознания с большим кровоподтеком на лице. А из верхней комнаты доносилось мерное уханье. У дверей, подпирая спиной стену, стоял рябой парень с жадным взглядом и ритмично пожимал штаны в районе паха, с другой стороны у кровати был еще один мужик средних лет. А на кровати юная девушка, с силой вдавив лицо в подушку, терпела боль и унижение, которую причинял ей насильник. Он не обращал внимания на ее слезы, на измазанные кровью бедра и на то, что девчушке едва ли исполнилось пятнадцать. Время для нее тянулось бесконечно долго. Она уже не могла сказать, тот же это насильник или уже другой и сколько вообще их сменилось. Звуки слились в единый неразличимый гул, и в голове была абсолютная пустота. Поэтому она не сразу поняла, когда внезапно все прекратилось. Смех и скабрезные шуточки бандитов прервал свист стали, и голова насильника слетела с плеч и вылетела в распахнутое окно. Остальные двое насильников не успели сообразить, что произошло. Грудь одного пронзил клинок, второй упал от выстрела, размозжившего череп. Сильные руки подняли девушку и закутали в покрывало. Но еще не потухшая ярость в глазах неведомой женщины, облаченной в черное, напугала девчонку не меньше, чем бандитская кодла. — Ты как? Слышишь меня? Спасительница, не дожидаясь ответа, задвинула в ножны на спине длинный легкий меч, подхватила девушку и вывела ее из комнаты, внезапно ставшей такой чужой и холодной. Глаза той широко распахнулись при виде кошмарной расправы над мародерами, которую устроили неведомые спасители. Стены были измазаны кровью, на лестнице, раскидав руки, лежал бандит с вспоротым брюхом, но женщина в черном ногой отпихнула его с дороги, и труп, лениво перебрасывая конечности, скатился по ступеням, оставляя за собой темный след. В комнате здоровый детина висел на коротком метательном копье, пронзившем его голову и засевшем в стене, а вокруг были разбросаны золотые и серебряные монеты. Остальные бандиты также нашли свой конец от рук двоих парней в черных широкополых шляпах, скрывавших лица, из кухни доносился жуткий звук, в котором угадывался предсмертный хрип. А в воздухе стоял тяжелый запах крови. — Мама? — тихо пискнула девчонка, увидев женщину под лестницей. Ее спасительница глянула в ту же сторону. — Гейнара! — крикнула она, и из кухни показалась плотная девушка с круглым лицом, измазанным брызгами крови, утирая лезвие длинного стилета. — Приведи ее в чувство и берем с собой. — Не волнуйся, доча, не волнуйся… Мы спасем тебя… уведем тебя… и маму твою… Вам уже ничего не грозит… — бормотала она, пытаясь успокоить девушку, безропотно шедшую за ней. Окаменевшие пальцы будто вросли в талию спасительницы, плотно сжимая пояс, но неведомая воительница не обращала на это никакого внимания. За последний день она видела много таких девочек, изнасилованных до смерти или добитых чуть позже. Хорошо, что эту удалось отбить живой. Прямо поперек улицы стоял небольшой грузовой паровик. Женщина в черном открыла дверь в кузове и впихнула девушку внутрь. Та упала на диванчик и замерла, не думая ни о чем — ни о пережитом кошмаре, ни о своих спасителях, ни о том, куда ее отвезут… Она среагировала лишь, когда на соседнее сиденье погрузили ее мать, по-прежнему пребывающую без сознания. Девушка метнулась к ней, обняла и вновь замерла. Слез уже не было. Через несколько мгновений паровик зашумел и тяжело двинулся вперед. — Бля, твою ж… — выругался шофер, когда машина дернулась, наехав на некое препятствие. Но тут же, набрав скорость, паровик помчал по улицам, оставив позади раздавленную в кровавое месиво голову, вылетевшую на мостовую из окна второго этажа. Паровик мчался по улицам, сметая с пути все препятствия. Встречавшиеся по пути бандиты не пытались остановить его. Остатки жандармского заграждения из стальных «ежей», скрепленных колючей проволокой, уже давно опрокинутого и теперь совершенно бесполезного, машина снесла с дороги на обочину и умчалась вдаль. Бойцы из уличного отряда специального назначения даже не обратили на грузовик внимания. Их осталось всего семнадцать из большого отряда в полсотни человек, направленного на этот участок, но вовсе не интенсивные бои проредили их ряды. После первой же атаки лишь пятеро бойцов сразу пали под выстрелами вооруженных бандитов. Жандармы приняли бой и отбросили нападавших, но командир, осмотрев оставшихся, не досчитался еще семерых. На их позициях на земле валялись ружья, брошенные, когда малодушные бойцы, струсив при виде надвигающейся толпы, бросились бежать. Повторные атаки бандитов проредили их ряды еще сильнее. Командир отряда, укрывшись за массивной каменной колонной, стоявшей у входа в аллею вдоль центральной магистрали, оглядел оставшихся бойцов. Семеро ветеранов, прошедших боевую школу уличных столкновений, из них пятеро — ветераны военных конфликтов на южных границах. А вокруг — мертвые тела боевых товарищей, не бросивших пост. На другой стороне улицы, на соседнем перекрестке укрепился еще один отряд. Вернее, такие же остатки боевого подразделения, пытавшегося не пустить бандитов в жилые кварталы. За ними, позади широкой аллеи, стояли особняки зажиточных граждан, куда ни в коем случае нельзя было пустить грабителей и городскую чернь. Молодой парень, лишь пару месяцев назад получивший жетон жандарма, затравленно озирался по сторонам. Ему было невыносимо страшно. Умирать не хотелось. Впереди мелькали силуэты матерых бандюганов, закаленных в уличных разборках, казавшиеся парню жуткими демонами, от которых нет спасения. В то, что они смогут задержать и отбросить их до прихода подмоги, парень не верил. Увидев, как с фланга, скрываясь за мусорными баками, фонарями, уличными оградками заходят бандиты, нервы его не выдержали. Он вскочил с места и побежал навстречу бандитам. — Не стреляйте! — жалобно закричал он. — Не стреляйте, я с вами! Да здравствует народ! Вслед за ним дернулся еще один боец. — Куда, ублюдок! — зарычал командир отряда. — Назад! — Я на это не подписывался! — крикнул дезертир. — Я не хочу тут сдохнуть! — Ну так все равно сдохнешь! — злобно гаркнул командир и вскинул свой пулестрел. Раздались выстрелы, и оба предателя рухнули на землю. Испуганный парень не успел добежать до противоположной стороны улицы. А бандиты ответили градом шипов. Командир не испытывал ни малейшего сожаления о судьбе тех, кто сбежал, даже не взглянул на трупы тех, вслед которым он самолично пустил пули. Они не понимали, не желали понимать, что ошалевшие от внезапной вседозволенности бандиты не будут строить прекрасное новое общество — это будет в лучшем случае тирания, а в худшем — тотальный террор и разгул преступности. Поэтому единственно верное, что сейчас можно было предпринять — это перестрелять всех этих безумцев, чтобы остальным неповадно было. «Где же подмога…? — думал командир уличных бойцов. — Где же вы, суки, кордонцы с ищейками, когда так нужны… Алые, бляди, у дворца торчат… да кому там нужен этот дворец! На улицы выйдите, ублюдки королевские…» Но даже если бы жандармы и связались с сопредельными службами, вряд ли бы кто смог выделить им в помощь свои силы. Боевые отряды Кордона Безопасности по приказу руководства рассредоточились вокруг храма, банков, отделений почты и складов, городских социальных служб, правительственных и административных объектов, и особенно тюрем, и держали оборону, отбиваясь от наседающих сил противника. Ни одного вагара среди них уже не было, главенствующие позиции в седрийском бунте заняли боевики Баронств. — Откуда их столько понавылезало… — ворчал один из агентов, охранявших периметр вокруг центрального почтового отделения. — Мстят за Барона своего, — ответил ему второй, перезаряжая свой пулестрел. — Какого из? Я даже не подозреваю, сколько их вообще… — Ярхиссары! — прервал его истеричный вопль. — Ярхиссары прямо! Бойцы слегка высунулись из своих укрытий и увидели впереди несколько мрачных силуэтов. Они шли, не скрываясь, и в дыму уличных пожарищ их фигуры, расплываясь в жаре огней, казались жуткими призраками, внушая ужас и панику. Агенты сразу поняли, что пули здесь бесполезны. Раздалось щелканье магазинов — бойцы стремительно заменили стандартные заряды на анти-магические артумные пули, способные пробивать защитные заклинания. Вот только те, кто шел сейчас сюда, наверняка был готов к подобному шагу. — Защищать позиции! Не пропустить! Любой ценой! — провизжал глава подразделения. Его хриплый высокий крик прорезал все пространство вокруг, и авангард бойцов ощетинился длинными стволами дальнобойных ружей. Агенту показалось, что темные будто бы усмехнулись в ответ на эти действия. Они знали, чем их встретят бойцы Кордона и ищейки, но шли, будто ничего не опасаясь. Они знали, что пройдут… Седрия, Королевский дворец; 19 алгаура (IX), поздний вечер Массивные резные двери распахнулись, и в кабинет без предварительного доклада вошел глава Алого корпуса генерал Йохан Перт. — Ваше Величество, я все же настаиваю на немедленной эвакуации, — жестко проговорил он. — И в который раз я отвечаю отказом, — не менее жестко ответил Адальберт. — Мне пока что нечего бояться. Король стоял у окна, глядя на то, как вокруг дворцовой площади смыкается кольцо гвардейцев Алого корпуса. Весь комплекс зданий, примыкающих к дворцу, был окружен силами королевских бойцов, каждый этаж охраняли элитные королевские гвардейцы, приведенные в полную боевую готовность. Королю в самом деле было нечего бояться. Из окна он видел, как по улицам, скрываясь за укрытиями, мелькают бунтовщики, явно присматриваясь ко дворцу, как к богатой добыче, но шансов прорвать оцепление у них не было. Пока еще. Правитель обернулся, окинув генерала оценивающим взглядом. И от военного не укрылось, что Адальберт на грани. Шестнадцатилетний юнец прилагал огромные усилия, чтобы не сорваться, но эмоции захлестывали его, и вряд ли кто мог сказать, способен ли в таком состоянии король принимать действенные решения. — Доложите мне, Перт, что происходит в городе. Офицер на секунду замешкался с ответом, потом произнес: — Принципиальных изменений нет, Ваше Величество. Все сводки будут подаваться по мере их поступления. Адальберт коротко кивнул и вновь отвернулся к окну. Генерал обратил внимание на плотно сжатые кулаки. Он несколько помедлил и произнес: — С мест поступают запросы на военную помощь, Ваше Величество. На улицах не хватает людей. Король не ответил. Генерал подождал несколько мгновений и осторожно продолжил: — Силы жандармов на исходе. Они несут серьезные потери. Седрийские Баронства объединились, и сейчас бандиты представляют собой, скорее, полноценную армию, которая действует с тщательно спланированной стратегией. Я даже начинаю думать, что вовсе не вагарское восстание дало начало беспорядкам, а наоборот, вагаров вывели на улицы, сделав частью чьей-то игры, но основную роль играют именно Баронства. Их боевые акции отлично продуманы, и возникает ощущение, что их умело направляют. Они всегда появляются в нужных местах, где их либо не ожидают, либо силы там неравны, нанесут удар и исчезнут, чтобы тут же появиться в другом месте. Жандармы сдаются, переходят на сторону противника, в их рядах царит смятение. А ведь именно на них возложена задача устранять бунт на улицах… Адальберт стремительно развернулся. В глазах его плясали искры пламенеющей ярости. — И вы говорите, что нечего докладывать?! — с угрозой воскликнул он, ударив кулаком по ладони. Генерал слегка склонил голову, но взгляд не опустил. Он уже объяснял все это, но другими словами. Адальберт оказался не в состоянии сложить картину воедино самостоятельно. — Кто допустил такую ситуацию? Почему в рядах жандармов столько трусов и предателей?! С каждой фразой голос правителя повышался. — У нас давно не было революционных ситуаций подобного масштаба, — размеренно произнес Перт. — Бунт «Партии Высокоправных», который вы подавили несколько лет назад, не идет в сравнение. А с того восстания бедноты, которое за два года до вашего рождения усмирил ваш отец, Его Величество Альмер I, уже сменилось поколение жандармов, и почти не осталось ветеранов, которые помнят его. Министерство порядка отменило ценз лояльности для принятия в жандармы, поэтому туда пришло много… как бы сказать… несознательной черни. И вот сейчас они пожинают плоды такого недальновидного решения. Генерал говорил мягко, надеясь спокойным тоном хоть немного успокоить бьющие через край эмоции молодого правителя. И заодно направить его мысли в нужное русло. — А что другие службы? — спросил король, стараясь сохранять самообладание. — Там тоже… хватает несознательных? — К счастью, нет. Поступали сигналы о малодушии, но ни один из ищеек и безопасников не сбегал с места и не переходил на сторону врага. — Ну, еще бы… — Ваше Величество, — прервал короля генерал. — Даже рискуя навлечь на себя ваш гнев, я вынужден напомнить, что сейчас на повестке дня стоит очень важная задача. Мы должны найти способ укрепить позиции и усмирить бандитский бунт, пока он не перерос в анти-королевскую революцию. Адальберт смерил Перта взглядом, в котором тонко смешались гнев и уважение. Его возмутила реакция генерала, посмевшего прерывать короля в нарушения правил этикета, но он и сам понимал, что в данную минуту необходимо решать совсем другие проблемы. — Между нашими людьми нет связи, — продолжал Перт. — Каждая отдельная группа защищает лишь свой участок. Только защищает куски земли, а не чистит улицы. Лишь обороняются, но не наступают. Чуть лучше только у ищеек, но они не смогут сделать все. Зато бандиты свободно передвигаются по всему городу. Силовые службы действуют в соответствии с собственными протоколами, и мы не можем перейти в массированную атаку, но видит Дримера, сейчас уже настал именно такой момент. Ваше Величество, у нас хватает сил для того, чтобы ударить и смести с улиц всю нечисть, но для этого все подразделения должны действовать сообща. Я убежден, что вводить войска пока еще нет необходимости, но вы должны отдать приказ о приведении Городского Гарнизона в боевую готовность. Жандармы, ищейки, Кордон Безопасности и Алый Корпус должны скоординировать свои действия, а для этого необходимо наладить связь и ввести единое командование. И делать это необходимо прямо сейчас. Я не прошу вас, я требую: отдайте приказ. — Это обернется жертвами среди мирного населения… — с сомнением произнес король. — Разумеется, — подтвердил Перт. — Но жертв уже много, и будет еще больше, если мы не перейдем в атаку. Посмею напомнить, что в прошлый раз, при вашем отце, жертвы среди мирного населения насчитывали порядка тысячи человек. Но тогда все службы действовали раздельно, а бунтовщиков было значительно меньше, и они намеренно принялись уничтожать людей, чтобы на вашего отца пала тяжесть вины. У вас есть возможность не повторить ту же ошибку. Мы знаем, что надо делать, как избежать максимального количества жертв. Король отвернулся к окну. — Поднимайте дирижабли, — сказал он. — Выводите Городской Гарнизон. Главнокомандующим операцией назначаю вас, генерал. Известите руководителей всех служб о необходимости координации действий под вашим командованием. Вам дано разрешение на применение любых, вы поняли? любых средств и действий. Бунтовщики должны уничтожаться на месте. Организаторы бунта должны предстать перед судом. В случае необходимости разрешаю… — Адальберт на секунду-другую замолчал. — Разрешаю применять высотные магнитные бомбы. — На эвакуацию населения не будет времени, Ваше Величество. Многие люди заперлись в своих домах и… — На войне не бывает без жертв, генерал, — жестко прервал его король. И добавил: — Лишь в случае крайней необходимости. Действуйте. Седрия, база Кордона Безопасности; 19 алгаура (IX), поздний вечер Хордан так и не успел отдохнуть в маленькой, но уютной комнате на втором этаже базы Кордона Безопасности. Прибыв в контору, он первым делом спустился в подвальный этаж и заглянул в мастерскую. Ему нужна была информация. — А Альфред где? — спросил он Ноэля Кьюра, молодого подмастерье мага, трудящегося над зажатой в тисках стальной трубой. — Так на кладбище, — с недоумением ответил оружейник. — А то ты не в курсе, что творится? Альфред, как боевой маг, стоит на защите закона и порядка. Сам-то что здесь делаешь, агент? — Я полевой агент, а не боевой. Мне по штату пока еще не положено жизнью рисковать. — Полевой, блин… Половой ты, а не полевой! В его голосе появились издевательские нотки. Парень никогда не упускал возможности подтрунить над Хорданом. И это было взаимно. Кор шмыгнул носом и беззлобно проворчал: — Язык вырву, допиздишься… — И на кой тебе два? — насмешливо отозвался парень. — Ты и с одним вон справиться не можешь… — А тебя чего не направили в патруль? Ты же в группе Альфреда. — У меня допуска к боевым операциям нет, — с нескрываемым сожалением ответил оружейник. — Не хватает боевых навыков. — Все еще? — удивился агент. — Пятый год на службе, вроде… — В бюро четыре да полгода здесь, — пояснил Кьюр. — Я же как руку сломал, так за стол и сел, бумажки разбирать… А там особо опыта не навоюешь. Напильником вот могу, а с шипометом уже тяжко. Парень досадливо потер локоть, напоминая о полученной когда-то тяжелой травме, и с сожалением произнес: — А там Темные… — Да уж… Кладбище атаковали, потом по центру Седрии растеклись, — сказал Хордан. Молодой оружейник вонзил в него жадный взгляд, ловя каждое слово. — Много их? — Не видел точно. Мы с охотниками отловили одну, но это была просто неофитка. Совсем зеленая. Но в самом эпицентре я, увы, не оказался, — с сожалением сказал Хордан. — Но с ними в бои вступать мне запрещено. Я тоже, типа это… Неготовый. — Но у тебя есть опыт схваток… — Случайных схваток, — поправил агент. — Это не считается. Это же как драка в подворотне — в любой момент можешь на уродов каких-нибудь нарваться. Вот к таким случайным стычкам нас готовят, чтобы в глаза харкнуть да сделать ноги. А в бои — нет, нельзя. К таким боям специально готовятся не один год, и если решился идти в темноборцы, значит, ты не агент КБ, а боец Ищеек. — Ну, это-то да… — вздохнул Кьюр. Глядя на парня, Ходан подумал, что тот, возможно, не раз пожалел о своем выборе профессии. В ищейки ему надо, с такой-то жаркой ненавистью к ярхиссаром и яростным желанием бить нечисть. Но его отец настоял на работе в Кордоне Безопасности, что считал делом более престижным. Хордан сменил тему: — А ты что, думаешь, Альфред реально на кладбище сидит? — А где? — На кой-ему трупы охранять? Верховного закопали, и всё, ему там больше делать нечего. Он сейчас, скорее всего, во дворце, Величество наше туда потащил… — У тебя совсем уважения нет… — проворчал Кьюр. Он никогда не одобрял столь вольный тон в разговорах о короле. — Да ему уже все равно, — отмахнулся Хордан. — Труп есть труп. — Я про Адальберта. Он-то еще жив, хвала Дримере. — Ну, пока еще. Никто не вечен, — с циничной оскалом ответил агент. — Вона чо творится в городке. Глядишь, вскоре подскочут бравые парни из возмущенных народных масс, «аленьких» в земельку да и королька на вертел… Кьюр гневно ударил напильником по трубе. — Завяжи язык, козел! — прикрикнул он и выставил вперед инструмент, будто целясь из револьвера. — Не знал бы я тебя, решил бы, что надо проверить на предмет лояльности! Хордан захохотал. Именно такой реакции он и ожидал от молодого и горячего сердцем роялиста. — Да успокойся, — широко улыбаясь, сказал он. — Я шучу. — За такие шутки… знаешь ли… Его слова прервало тихое, но настойчивое жужжание в нарукавном кармане пустынника. Хордан выхватил сигнальщик. Камень светился красным — срочный вызов всех незанятых агентов. Кор вылетел из мастерской, на ходу впихнув в ухо маленький кристалл-слухач, который тут же заговорил голосом дежурного: — Пятая группа в полном составе — на усиление центральной магистрали. В бой с темными не вступать, повторяю: НЕ ВСТУПАТЬ! Агенты 25-12 и 22-11 — к центральному отделению банка. 13-07 — к центральному почтовому отделению, в состав боевой ячейки лейтенанта Магнуса Сайгедира. Дальше Хордан не слушал. Вся прочая информация его не касалась. Ноэль Кьюр проводил агента завистливым взглядом. Седрия, Центральные районы; 19 алгаура (IX), поздний вечер Хордан мчал по опустевшей улице, лавируя между разбросанных мусорных баков и прочего мусора. Впереди полыхало зарево костра — горели автомобильные покрышки, распространяя вокруг вонь горящей резины. Бунтовщики «разували» окрестные мобили, если было что снимать, сваливали покрышки в кучу и поджигали в попытке отвлечь внимание охранников порядка. И с этой задачей они справлялись — в некоторых местах густой черный дым застилал пространство, скрывая бунтовщиков. И сейчас Хордан едва не попал в ловушку. Внезапно в черном дыму агент рассмотрел три силуэта. И лишь опыт и чутье помогли агенту среагировать вовремя. Он бросился вперед, уклоняясь от шипов, с гулким свистом разорвавших воздух над головой Кора, и выстрелил сам. Двуствольный револьвер никогда не подводил хозяина, и два бандита сразу же пали, но третий, скрывшись за костровищем, начал непрерывную стрельбу из своего шипомета. Хордан удивился. Редкие модели были способны на такое, и обладали подобными скорострелами лишь военные. На краю сознания мелькнула мысль, что не могло быть у бандитов иной возможности достать такое оружие, кроме как с помощью кого-либо из армейских чинов, но обдумывать ее времени не было. Хордан оставался один на открытой улице против неведомо скольких врагов, и план действий составлять было некогда. Хордан залег на мостовой, скрываясь за опрокинутым мусорным бачком. По камням вокруг звенели острые полусантиметровые шипы, и едва агент поднял бы голову, как получил бы пару-тройку острых клиньев в лоб. К счастью, обоймы на десять шипов не позволяли вести непрерывную стрельбу. Приходилось часто перезаряжать. И у обладателя такого шипомета, судя по всему, обойм хватало. Вот только он явно не имел большого опыта, иначе бы понимал, что нельзя расстреливать все заряды вхолостую. Стрелял он явно для того, чтобы не дать противнику высунуться, тем самым сковывая его действия. Хордан выставил поверх бачка револьвер и трижды выстрелил в сторону бандита. Свист шипов прекратился, стрелок укрылся за своей кучей. Это мгновение Кор использовал, чтобы стремительно метнуться к соседнему укрытию. Едва он успел залечь за блоками кирпичной ограды, как стрельба возобновилась. Но из-за этого укрытия Хордану было удобнее наблюдать за происходящим. Глядя на улицу, сквозь дым и марево костровищ впереди он разглядел еще несколько силуэтов. И не успел агент выругаться, как к свисту шипов прибавились выстрелы. Бандит всплеснул руками и рухнул на мусорную кучу, пронзенный пулями. Хордан взял на мушку один силуэт, но тут же позволил себе расслабиться: пришельцы были облачены в форму бойцов Управления ищеек. Они появились вовремя, но особых усилий по зачистке этого участка прилагать не пришлось. Бандитов здесь засело всего трое, двоих из которых сразил Хордан. Увидев боевой отряд сопредельной конторы, Кор подскочил к ним, на ходу вызвав на ладони знак КБ. — 13-07, в ячейку лейтенанта Сайгедира, — сказал он. — Ищи его где-то у почты, — ответил командир отряда ищеек, пристально изучив сначала знак, а потом физиономию агента. — Там бойцы Кордона рассредоточены, я видел, но напрямую не иди, это самоубийство. Лучше обходи по задворкам по левой стороне, во дворах можешь встретить боевые группы ищеек… — О! Глянь-ка, — воскликнул один ищейка, указав на небо. Хордан глянул вверх. В темном небе над крышами медленно проплывал огромный аэростат. На сером баллоне, насколько можно было определить снизу, виднелась лазурная эмблема королевских военно-воздушных сил. С небольшой гондолы свешивались длинные провода, и Хордан уловил суетливые движения на крыше соседнего дома. — Связисты устанавливают пункты связи, — пояснил командир отряда ищеек. — Из дворца поступила директива, не слышал? — Еще нет. «Координация действий по приказу лично короля? — подумал Хордан. — Дела настолько плохи?» Дирижабль проплыл вдаль, оставляя за собой линию проводов, которые связники стремительно укрепляли по краям крыш. Проводив его взглядом, Хордан хлопнул командира по плечу и обернулся к поверженному бандиту. Подняв шипомет, агент оглядел оружие и повесил на спину. Наскоро обыскав труп, Кор выругался: стрелок расстрелял почти весь боезапас, оставив лишь одну-единственную обойму. Повесив ее на пояс к снарядам для своего револьвера, агент устремился к ближайшей подворотне. Седрия, канализация; 20 алгаура (IX), ночь Ни звука не раздавалось в темных узких коридорах канализации. Здесь всегда царила ночь. Ноги, обутые в мягкие сапоги, ступали почти бесшумно по влажным камням, отшлифованным временем, и даже пройди Фьерт позади кого-либо в двух шагах, тот бы даже не заподозрил, что он здесь не один. Сама ищейка прекрасно различала создаваемый ею шорох, но она была уверена, что больше никто, кто бы ни был в этих подземельях, услышать ее не может. В гогглах не было видно не то что следов магии, практически вообще ничего. Но ищейке это не мешало. В свое время она три месяца провела в полной темноте, ничем не отличаясь от слепцов, и этот опыт научил Тагн прекрасно ориентироваться лишь на слух, на запахи, на ощупь… И, хотя ранее подобные навыки отлично показывали себя лишь в более-менее знакомой обстановке, Фьерт даже не сомневалась, что проблем не возникнет и в других местечках. Поэтому именно благодаря ее уникальным навыкам Тагн и послали вперед, как одну из лучших разведчиков ищеек. «Хорошо, что в канализации совы-брехуны не используются», — подумала женщина, осторожно заглядывая за очередной поворот. Со слухом у этих все было в полном порядке. Но даже если поблизости не было эманаций темной магии, птицы дурели бы от бесконечного эха и впадали в транс. Фьерт стрельнула глазами по дальнему концу коридора. Никого. Только новый проход, выложенный влажным древним кирпичом, да неширокая струйка воды по дну. Тагн одобрительно глянула на ручеек. Он хорошо маскировал те едва слышные звуки, что издавала Тагн, которые в абсолютной тишине могли бы привлечь внимание кого-нибудь постороннего с обостренным слухом. Рыжие блики на затянутых ободранным мхом стенах. А прямо поперек прохода — с полдюжины защитных и тревожных заклятий. И невдалеке, прямо за поворотом — отблески света и приглушенные голоса. Резкие, настороженные… И здешние обитатели явно были не рабочими, укрепляющими подземные основы улиц. Фьёрт застыла на месте. Дернув пару раз нить из прикрепленной к поясу катушки, она повернула рычажок, и катушка слабо задрожала, сматывая бечевку. Разведчица услышала, как, поймав сигнал, ударная группа ищеек двинулась вслед за ней. Фьерт еще раз оглядела сеть защитных заклинаний, пересекающих коридор и нахмурилась. Рядом с темными плетениями тускло краснели охранные амулеты, похоже, купленные в ближайшей легальной лавке. Они были наложены грубо, скорее всего, устанавливавшие их местные бандиты магией не владели, а Темным такое вообще было не под силу. И ищейка с помощью собственных амулетов и эликсиров вполне могла бы сломать сигнальную систему, но вряд ли полностью. И наверняка не так быстро, чтобы те, кто впереди, не заметили бы ее усилий. Тем более, что справиться с отдельными элементами системы ее навыков бы не хватило. И ладно, если противники просто уйдут через запасной выход, который там обязан быть и, скорее всего, не один. Но если внутри находятся темные маги, они начнут заливать своим гнилым чародейством все пространство узкого коридора… Взгляд женщины снова скользнул по струйке мутной воды, лениво протекающую по желобу в полу коридора. «Хорошо, что нет сильных дождей, а то мы бы тут по колено бродили…» …Херренсон вытащил ее из местечка еще гаже, позволил, наконец, начать по-настоящему новую жизнь, дал шанс пробиться на самый верх. Сегодня он назвал ее лучшей… Фьерт не строила иллюзий — среди ищеек были и более образованные специалисты, и сведущие следователи, и более меткие стрелки, и более сильные бойцы. Та же Змея уделывала Фьерт в поединке четыре раза из пяти, да и пятый раз победой называть можно было лишь условно. Но Херренсон назвал лучшей именно ее, Фьерт. И вряд ли только для того, чтобы защитить ее перед скептически настроенными царедворцами. Наверняка именно он и был тем, кто посоветовал королю поручить расследование убийства Гвиделлина именно ей. Фьерт тряхнула головой и чувствительно прикусила губу. Чувство собственной важности, начавшее было разливаться внутри, было задавлено осознанием собственных ошибок. Уж Бульдог-то наверняка подумал бы обо всех нюансах, которые она по неопытности и незнанию пустила на самотек. Он и подумал. Отслеживал Дубука, конечно же проконтролировал изыскания в синклитовском кабинете Гвиделлина, еще и Барона захватил. «Этот-то мне зачем сдался?» — подумала ищейка. Разве что порадовать мисс Рэдхейл, подсластив пилюлю от ее неизбежного вступления под руку Сыска по магическим делам. Со Статутом об электричестве не шутят. А Тагн за вербовку нового механика, да еще и с собственным цехом, тоже что-нибудь да перепадет. Осторожные шаги соратников раздались почти рядом, и Фьерт мгновенно перестроилась на рабочий лад. Она протянула руку, касаясь впереди идущего, и чародей боевой группы Стефан Кит, маг первой ступени, тут же принялся работать над взломом магической защитной системы, едва заметно шевеля пальцами. Остальные замерли сзади — приближался ответственный момент. Но он не был отмечен никаким красивыми эффектами. Закончив, Кит просто хлопнул Фьерт по плечу, давая знак продолжать движение, и ищейка осторожно двинулась вперед, наскоро оглядев коридор. Некоторые плетения исчезли, прочие — сильно ослабли или изменили цвет. Остальные ищейки последовали за ней, соблюдая дистанцию метров в пять, не слишком близко, чтобы не попасть в ловушку, в которую может вляпаться разведчик, но и не слишком далеко, чтобы не суметь помочь в подобном случае. Через два десятка осторожных шагов Фьерт добралась до убежища бандитов. Таковым оказалась не отдельная пещера или большой зал, а старинная цистерна, достаточно большая, чтобы вместить полдюжины преступников и их манатки. Еще полметра — и она выйдет из тени пред взором бандитов. А если не выйдет — никто не сможет заметить ее. Шестеро ублюдков толпились у стены, негромко поминая в грязных выражениях королевские силы, но ничего полезного в их болтовне Тагн не разобрала. Ярхиссар среди них был один, женщина опознала его сразу. Темный, опустившись на колено у костра посреди убежища, с едва слышным бормотанием подсыпал в огонь некий порошок. От невысоких языков пламени поднимался зеленовато-сизый дым; он клубился вокруг мага, но не растекался в стороны, льнул к нему, будто пес. Всю его рожу рассекала сеть тонких черных вен — явный признак опытного мага. Лишь у недавно переметнувшихся неофитов и самых матерых адептов темной магии не было этих мерзких меток. По обе стороны из цистерны уходило два туннеля, но проход направо был наглухо забран железной решеткой, ржавой, но еще вполне крепкой. Фьерт стрельнула взглядом наверх — в потолке виднелся люк, рядом была прикреплена лестница, которую можно было быстро сдернуть вниз. Этот лаз надо будет перекрыть как можно скорее. Но, глядя на оставшийся боковой, ищейка в сомнении поджала губы. Запечатать его сразу не получится, и кое-кто из бандитов явно сразу ринется туда. Придется лезть за ними в эту раттовую нору… И куда она выведет, сказать не мог никто. Фьерт не тешила себя мыслью, что этот ярхиссар здесь, в канализации, был и в самом деле один. Однако куда больше всего ее тревожила волшба, которую творил темный. Что именно это было, она не понимала, но явно что-то коварное и мерзкое. И если бы женщина была способна взглянуть в зенит сквозь толщу камня и земли, то наверняка увидела бы, как наверху скорчились от невыносимой боли в животах с десяток жандармов и ее коллег-ищеек, к которым не спеша подходили трое ярхиссаров, в ладонях которых разгорались неяркие, но жаркие языки пламени. Любили они такой пафос, обставляя театральными эффектами свои действия. Трое встали вокруг десяти жертв темной волшбы и протянули над ними ладони с широко расставленными пальцами, охваченными огнем… Видеть этого Фьерт не могла. Но она знала, что именно темный у костра должен стать первой целью атаки, даже ценой бегства бандитов. Ищейка подняла гогглы на лоб — в бою они будут только мешать — и деловито вставил в желоб на навершии своей трости прозрачный гир, особый камень, каковых в ее арсенале, как у всех ищеек-оперативников, было лишь два. Одному из них сейчас предстояло выполнить свое предназначение… Ищейке не надо было оглядываться, чтобы понять, что ее соратники уже подготовились к бою, видя ее силуэт в просвете туннеля. Она сделала несколько жестов для них, дав понять диспозицию сил противника, и глубоко вздохнула, собираясь с силами… Сейчас. Из глотки Фьерт вырвался пронзительный вопль, и Тагн прыгнула вперед, выбросив руку в сторону Темного. С навершия трости вырвался гир. И прежде, чем магический заряд, достиг цели, Фьерт успела обрушить трость на голову ближайшего бандита с силой, достаточной, чтобы проломить череп. Тут же раздался выстрел, и второй преступник, ткнувшись спиной в стену, рухнул на пол. На стене осталось большое пятно крови и выбитых мозгов. Ярхиссар слабаком не был. Но удар прозрачного гира, поразившего мага в висок, отбросил его в сторону, и оглушенный темный потерял пару драгоценных секунд. Ворвавшиеся вслед за Фьерт ищейки с криками начали поливать во все стороны шипами и пулями. Еще один нерасторопный бандит рухнул, простреленный в нескольких местах, оставшиеся трое успели скрыться за ящиками и открыли ответный огонь. …А наверху в этот момент у защищавшихся ищеек и жандармов внезапно пропали все следы недомогания. Это почувствовали и ярхиссары, и удивление от внезапно пропавшего заклятия, исходящего снизу, стоило им жизней. Темноборцы использовали это мгновение, схватив оружие и почти одновременно пальнув по щиколоткам магов, сбив их на мостовую, и вскочив на ноги. Один ищейка вторым выстрелом пробил голову падающему темному, второй опустил приклад на висок другому. Все же, насколько бы сильным ни был маг, любому требуется секунда-другая, чтобы прийти в себя после внезапной ошеломляющей атаки и восстановить защиту. У павших ярхиссаров этих секунд не оказалось. Ситуация переменилась мгновенно, и лишь опыт и умения волшбы помогли оставшимся не погибнуть от оружия пришедших в себя ищеек и жандармов. Выставив защиту, один темный широко разинул рот — даже не рот, а демоническую пасть, которая будто разорвала лицо на две неровные части, и из образовавшейся пещеры вырвался гигантский плевок. Ищейка, которому в лицо попал этот «заряд», заорал, ощущая, как черная магия прожигает его защиту, но голос его быстро обратился в невнятное бульканье, которое только и могло издавать вскипевшее горло, а потом темноборец упал на мостовую бездыханным. В это время под дружными выстрелами ищеек и жандармов рухнул замертво третий ярхиссар, и темноборцы успели отпрыгнуть в стороны, уходя от черного пара. И тут же поток из пасти прервался, темный зашелся в грубом кашле, когда его пронзили пули и шипы из оружия ищеек. Они всадили ему в голову и тело множество снарядов, созданных способными пробивать магическую защиту, превратив черное одеяние в лохмотья. Из этого боя живыми вышла лишь половина темноборцев. Но темные полегли все, грязными куколками распластавшись на залитой кровью мостовой… А прямо в эти мгновения под ними, в канализационной цистерне, пораженный прозрачным гиром Темный, успев как ящерица провернуться на полу, сделал нелепое, но действенное движение ладонью, отводя все летевшие в него пули. Тут же выбросил вперед руки, от коего движения ярко вспыхнули языки пламени в костре. И на атакующих из огня вылетели струи густого дыма, над которым ярхиссар корпел перед атакой. Бегущая к нему Фьерт упала на колени и откинулась назад, проехав по влажным кирпичам почти до самого костра, стараясь не дышать в эти мгновения. Над ее головой, лишь на пядь разминувшись с лицом, полетело смрадное дымное облако, начавшее принимать форму гротескной оскаленной пасти. Она знала, что это демонски опасный туман. Но Фьерт не обратила на него внимания — темным заклятьем займется Кит, а ее забота — сам ярхиссар. Прозрачный гир ударил сильно, взорвавшись от удара о голову и замутив его сознание, лишив значительной части сил. Поэтому придать своему заклятию полную силу он не смог, как и скопить энергию для нового удара. Ярхиссар явно растерялся, не сумев извлечь из костра новую порцию пакости, а ищейкам было отлично известно, что на близкой дистанции способны сражаться совсем немногие чародеи. Нужна особая тренировка разума, чтобы в критической ситуации, когда счет идет на мгновения, успеть не просто выпустить в мир достаточное количество силы, но и придать ей правильную форму, да еще и такую, чтобы на близком расстоянии не навредить самому себе. Тот же огненный шар, которыми кидался о’Двайер, защищая ее от Стервятника, был самым простым, но и самым непрактичным заклинанием в данном случае. Ярхиссар замер, ошеломленный видом разгневанной ищейки со свирепым взглядом на лице, обезображенным жутким шрамом, а потом взревел от злобы, глядя, как она совершенно невозможным способом увернулась от летящей в нее пакости, и, кувырнувшись на полу, вскочила, оказавшись еще ближе… Ярхиссар успел-таки сплести какое-то очередное заклятье, но слишком слабое, слишком торопливое, и потому почти недейственное. Ощутив, как лишь немного разогрелся амулет у нее на шее, Фьерт прыжком врезалась в Темного, и оба рухнули на пол. Еще на бегу она открутила верхнюю часть своей трости, несколько скользкую от крови, и на свет появился длинный и узкий клинок, а часть стека развернулась в гарду. И у ищейки в руках оказалась спада, которую та сразу же попыталась воткнуть в свою добычу. Ярхиссар инстинктивно вскинул руку, выставляя перед собой «щит», но… Раздался вопль, и рука мага оказалась пронзенной насквозь, и острие клинка лишь чуть-чуть разминулось с залитым чернильной тьмой глазом и испещренной черным рожей. «Щита» не было. Прозрачный гир, запущенный ищейкой, сломал «живую» защитную систему противника, превратив ярхиссара в обычного бойца. И вместе с троицей оставшихся бандитов мог теперь рассчитывать только на свои физические силы. Навыков темного мага хватило лишь на то, чтобы, превозмогая боль, отвести пронзенную руку в сторону. Но тем самым он открыл торс, за что тут же поплатился. Переместив вес, Фьерт коленом поразила его пах, заставив скорчиться и взвыть, и наклонила спаду. Зачарованное лезвие сокрушило остатки магии и глубоко взрезало горло Темного. Тут же выдернув клинок в фонтане алых брызгов крови, Фьерт перехватила трость-ножны и с размаху размозжила магу висок. Продолжая движение, она бросилась вбок, кувырком свалившись с трупа темного, уходя от выстрела другого бандита, попутно выпустив оружие из рук и вытаскивая висевший у нее за спиной многоствольный пулестрел. Но жить бандиту оставалось ровно столько, сколько требовалось, чтобы Ведар спустил курок своего оружия. Это был последний выстрел в бою. Фьерт стремительно огляделась, переводя ствол по возможным целям. Все бандиты лежали бездыханными в лужах крови. Когда дым от пороха осел и развеялся, в живых тут остались только ищейки. — Эй, вы так мне ничего не оставили, — обиженно буркнул один из бойцов, шедший замыкающим, который тащил запасные боеприпасы. Он только-только выбрался из туннеля, явившись на место боя последним. Впрочем, помимо боеприпасов он нес и тяжелый моток проволоки. Раскладывая его там, где прошла группа, он мог подсоединить к проводу специальный полевой телефон и оставаться на связи с Управлением. Учитывая, что Темных всегда было относительно немного, а тратить силы на обычные банды было нерационально, такая связь была просто необходима. Магический импульс метался по меди от одного сложного устройства до телефонной станции, и до аппарата куратора в особняке на Кленовой улице в тысячу раз быстрее, чем мог бы добраться пеший гонец… Вот и сейчас следовало отчитаться об успешной ликвидации очередного ярхиссара, и связной уже пристраивал свое оборудование на удобном ящике, не обращая внимания на десяток шипов, торчащих из него. — Меньше надо щелкать клювом, — ухмыльнулся Ведар. — Ничо, все твои расходники, как пить дать, скоро однозначно понадобятся. Так что вовремя подскочишь, обойму подашь и обратно в норку, — ищейка с широкой циничной улыбкой похлопал парня по спине. Тот, злобно зыркнув, скинул его руку. — Шрамомордая у нас любит выставлять себя героиней, — продолжал Ведар, глядя сверху на Фьерт с ехидной ухмылкой. — Эй, Шрамомордая, а зачем тебе вообще еще кто-то? — Задницу мою прикрывать, — буркнула Фьерт, а потом ткнула пальцем куда-то вверх. — И вот это вот нейтрализовывать. Группа посмотрела, куда она указывала: кто-то хмыкнул, кто-то ухмыльнулся. Лестница, сорвавшись с креплений, висела на одном болте, и была вся разъедена, будто кислотой. Стефан Кит не сумел сходу уничтожить, а лишь отвел летевший в него наколдованный ярхиссаром туман, и тот угодил в лестницу, сделав ее вовсе непригодной к дальнейшему использованию. — Да уж, здесь мы на поверхность не выберемся. — А смысл? Продолжим чистить внизу. Думаю, тут еще немало швали обретается. Пора их отсюда выгонять поганой метлой, — проворчал Кит, присев рядом с ярхиссаром и пытаясь его опознать. — Это мы-то поганые? — возмутился «связной», дожидающийся своей очереди для телефонного отчета. Практически все ищейки сегодня вышли на бой, и у многих, похоже, было что передать начальству. — Никшни, — цыкнул на него Ведар. — Ладно, девочки, перезаряжаемся, и пошли дальше. Ночь только началась, а нам еще три стоянки проверить надо… На это место наводку он получил, когда его группа уничтожила другую компанию преступников — наверху, куда указала система обнаружения ищеек. Впрочем, им было все равно, где бить ярхиссаров, наверху или в катакомбах. Этих тварей в городе было слишком много, как и бандитов. «Будто тараканы набежали», — высказался кто-то из бойцов, плюнув на еще теплый труп и припомнив, что в последнее время всякий разбойный люд вел себя как-то подозрительно тихо. — Готовились, — мрачно изрек Стефан Кит, поливая нейтрализующей остатки черного колдовства жидкостью то что осталось после темного облака на ступеньках испорченной лестницы. Но так или иначе, этой проблемой все-таки пришлось заняться, хоть ищейки и ворчали, что пришлось выполнять работу жандармов, но проблема больше не терпела отлагательств. Ну и следовало быстренько подчистить и свои проколы — столько Темных ищейки не обнаруживали и не уничтожали уже давно. Пока спасало только то, что Темные были разрозненны. А соберись их штук пять-шесть, и драка станет жаркой… Впрочем, Ведар рассказал, что краем уха слышал о планах властей окружить Седрию несколькими батальонами солдат и устроить полноценную облаву для всех нежелательных элементов. Темных загнать в гроб, бандитов — на каторгу, бродяг и попрошаек — в работные дома. Началось глобальное выжигание всякой заразы, «Великая чистка», как уже успели окрестить совместную операцию Сыска по магическим делам, Кордона Безопасности и Департамента жандармерии оголтелые газетчики в вечернем выпуске «Достоверных новостей». — Тагн, сладкая моя, а чего ты не осталась наверху, во дворце? Там тебя наверняка с распростертыми объятиями бы приняли, — с похабной улыбочкой поинтересовался Ведар. — А потом бы как… — Здесь безопаснее, — лаконично отозвалась вытиравшая клинок от ярхиссарской крови женщина, обрывая этот поток пошлятины. Ведар нёс подобное практически без передышки и относил ко многим женщинам управления. Но на Фьерт отрывался особенно коряво. Она не возражала, приняв правила игры. — О как. Плохо ублажила какую-нибудь важную шишку? — удивился мужчина. Фьерт не ответила. Шуточки на эту тему были вечны. Спасибо что хоть связь с Херренсоном он ей не приписывал. Бульдог вообще был единственным, на счет которого подобных слухов не ходило — шеф ищеек умел обрубать такие домыслы на корню. Даже насчет Мэри Элкенбраун, хотя вот та-то наверняка была бы рада… А в памяти внезапно всплыл вопрос, который она прошедшим днем задала идиоту-адвокату, и который теперь можно было бы задавать и ей самой. «Один вопрос, мисс Тагн: а сколько планируете прожить вы?» Седрия, лечебница Святой Бригитты; 20 алгаура (IX), утро Худая девушка с распущенными черными волосами, облаченная в длинное черное платье, подошла к воротам Шейлбриджской лечебницы и в нерешительности остановилась. Стражу у входа она никогда раньше не видела. Но охранники лишь дежурно смерили посетительницу внимательными взглядами и ничего не сказали. Девушка осторожно оглядела их и взялась за ручку двери. Она не сразу вошла, хотя не было никаких причин для сомнений: в кармане платья хранилось официальное разрешение на посещение этого места. Но почему-то она ощущала себя неловко. Девушка пересекла практически весь город, в котором после ночных беспорядков, плавно перетекающих в боевые действия и обратно, установилось какое-никакое затишье. И если бы кто-то и наблюдал за ней, то наверняка бы подумал, что вряд ли девушка вообще заметила что-то на улицах, настолько она была погружена свои мысли. Мысли мрачные, невеселые, судя по печальному выражению, застывшему на ее лице. Наконец девушка, будто преодолев некий внутренний барьер, открыла дверь и вошла в коридор. Обычно тут было тихо и темно, но сейчас тут суетились сестры милосердия, и вдоль стен на куцых подстилках лежали многочисленные раненые. Кто-то стонал, кто-то кричал, кто-то уже и вовсе не шевелился. Жертвы беспорядков, которым не нашлось места в других госпиталях города… На девушку, замершую у входа, никто не обратил внимания. Она сглотнула, и на цыпочках, будто боясь, что ее увидят и выгонят взашей, легко пробежала вдоль ряда зарешеченных окон и ступила на лестницу, ведущую на второй этаж. Ее так никто и не окликнул. Здесь вместо ярких, но холодных белых кристаллов, освещавших коридор и палаты, висело по одному желтому гиру на лестничный пролет, проливавшие в пространство тусклый, но теплый свет. Девушка поднялась на второй этаж. Здесь суеты было гораздо меньше, и на полу никто не лежал. Девушка тряхнула головой, отгоняя робость, и устремилась к дверям палаты, где ее ждала та, на посещение которой она с истерикой, слезами и немалой для нее суммой денег вырвала-таки из черствой чиновницы разрешение, этот маленький бланк с невнятным росчерком пера и чуть смазанной печатью, который берегла во внутреннем кармане платья. Она специально пришила этот кармашек, чтобы не потерять заветный документ. Раз в день она могла приходить сюда, раз в день на полчаса… Она открыла дверь. Пациентка повернула голову на скрипучий звук, и бледное лицо ее осветилось радостной улыбкой. — Брианна! Ты опять пришла… — Конечно, сестренка! Как же я оставлю тебя здесь… Сестры прижались друг к другу в крепких объятиях. — Мне все время снятся кошмары… Какая-то жуткая тень, сгорбленная вся… И она манит меня. Таким крючковатым пальцем… — Не бери в голову, Мирна, сестренка, — Брианна гладила больную по волосам, держа в ладони ее слабую руку. Мирна непроизвольно сжимала ладошку сестры и сглатывала, вспоминая свои жуткие сны. — Я боюсь засыпать… — Это ничего. Все это временно. Я уже говорила с лекарем, и он сказал, что шансы есть… — Я уже начинаю сомневаться… Я вообще уже ни в чем не уверена. Только в тебе, Бри. Ты приходи ко мне, ладно? — Да конечно же, дурочка! — Брианна даже рассмеялась. — Буду приходит и сидеть, пока не выгонят. У меня разрешение на полчаса каждый день. — Да, я знаю. Ты даже дольше сидишь. — Ну, это пока не обнаружат и не выгонят, — хихикнула Бри. — А так я бы весь день тут была… Может, спрятаться в шкафу и осторожно выходить, пока никого нет? Сестры рассмеялись. Мирна вздохнула и посмотрела в забранное решетками окно. — Тут так скучно, целый день ничего не происходит… Вот только на первом этаже суета… — Я знаю… — ответила Бри. — Там раненые… много. А тут… — Это здесь никого. Там дальше в палатах еще остались пациенты… А врачи и сестры всех перевозят в подвал. — Зачем? — Как зачем? — удивилась Мирна. — А ты не знаешь, что на улицах творится? Врачи думают, еще хуже будет. — А что там? — нахмурилась Бри. — Глупенькая, это же ты на свободе, а я даже к окну не встаю! — засмеялась Мирна. — Но все равно знаю, что происходит! — Ты про этот бунт? Да я видела его, но не знаю… Не обращала внимания. А что, больнице тоже угрожают? — Пока нет, но это на всякий случай. Говорят, что даже взрывы были и стрельба… Мало ли кому что в голову взбредет… — Да, были. Но я же, как видишь, невредимая, хотя шла через весь город! — Ну, может и ерунда, конечно… Но перевозить в укромное местечко на всякий случай надо. Да и хорошо, хоть что-то происходит. А то вообще ничего, скука сплошная… На улице громыхнуло. Сестры вздрогнули, Брианна сорвалась с кровати и подбежала к забранному решеткой окну. Госпиталь располагался посреди небольшого парка, но крыши соседних домов были видны. Совсем недалеко от больницы к небу вознесся столб дыма над крышей недорогого доходного дома…***
Бандиты ворвались в коридор, опрокинув пожилого слугу, пытающегося защитить имущество хозяев. Одновременно с тем раздался треск разбитых слюдяных стекол, и в окна полезли их товарищи. Вопли хозяйки особняка смешались с рычанием и проклятиями вторгшихся в дом, но стоило только им ворваться в гостиную, как раздался гром выстрела, комната наполнилась дымом, а один из бандитов рухнул с дырой в груди. Второй метнулся в сторону и скрылся за стеной возле входа. Остальные в это время орудовали в другой комнате. — Эй, хозяин! — крикнул бандит. — Не шуми, нас тут все равно больше! Просто отдай золотишко и можешь дальше жить спокойно! — Отдам, отдам, не волнуйся, — произнес низкий хриплый голос, но раздался он не из комнаты. Бандит обернулся, и единственное, что успел увидеть, как в лицо полыхнул огонь из широкого дула жандармской лупары, и сознание его померкло. Командир отряда жандармов, преследовавшего эту бандитскую кодлу, указал своим бойцам в сторону комнаты и устремился в гостиную. — Это я, мастер Пудис! — крикнул он. — Опусти пистоль! Из-за спинки дивана показалась всклокоченная голова полного лысоватого мужика. — Ох, хвала Дримере, это ты! Я уж думал, конец нам пришел! Эти злодеи… — Долго не протянут, — сказал жандарм. — Мои парни сейчас с ними разберутся. — Ох, благодетели мои… Спасители… — причитал Пудис, пожимая руки жандарма, пытаясь привести мысли в порядок. Его жена так и оставалась, забившись в углу между комодом и диваном. — Сберегли, не дали погубить… — За это ты нам и платишь, — ухмыльнулся жандарм, освобождая руки от мягких пожатий управляющего домом. Он подошел к тумбочке и взял маленькую шкатулку. Открыв ее, жандарм улыбнулся, увидев горсть посеребреных и никелированных украшений. — Думаю, я это заслужил, — он взял пару колец и тонкую цепочку подороже, и сунул в карман. — Так, теперь оставайтесь здесь, а мы с оставшимися разберемся. Хозяин особняка закивал головой и с облегчением скрылся за диваном рядом с женой. В коридоре бойцы жандармского отряда перекрыли оба входа в комнату, где засели четверо бандитов. Один из них метнулся к окну, пытаясь выскочить на улицу, но взвизгнул и схватился за плечо: во дворе их ждали жандармы. Раненый рухнул на колено, и это спасло его от гибели — над головой просвистели пули, пробив заднюю стену. Он тут же схватил оброненный шипомет и не глядя выпустил несколько зарядов в окно. Ему вторили его кореша; жандармы в долгу не остались. Некоторое время Пудис и его жена лишь вздрагивали, слыша звон разбитой посуды и треск поломанной мебели. Но когда раздался восторженный рев бандитов, глаза его расширились от ужаса. Он осторожно выглянул из-за спинки дивана и увидел в коридоре тело застреленного жандарма. И тут же рядом с ним упал еще один. Пудис метнулся в свое укрытие, спрятав голову в руки. Грязно ругаясь, бандиты отстреливались от жандармов. Они отделались лишь одним раненым, в свою очередь жандармы потеряли уже двоих. Этот успех несколько подтупил их чувство осторожности. С восторженным криком один из них ринулся к дверному проему, — Стой, болван! — крикнул ему вслед подельник, но было поздно. Промашка его была в том, что он был вооружен двуствольным дробовиков, эффективным в ближнем бою, но требующим постоянной перезарядки. Выпустив оба заряда, он переломил ствол, загоняя новые патроны, и тут же сообразил, что стоит открыто прямо у входа. Для молодого парня этот бой был первой серьезной стычкой с представителями закона. И он же оказался последним. Парень вскинул голову и тут же выронил оружие и схватился за шею. Горло было прострелено жандармской пулей. Но упасть он не успел. Командир отряда схватил умирающего парня и, прикрываясь им как щитом, ворвался в комнату. Вслед за ним ринулись еще двое бойцов. В густом дыму от выстрелов никто не видел, как старший из бандитов вытащил из-за пазухи небольшой керамический шар и запалил фитиль. Командир жандармов с силой бросил труп парня на его товарищей, опрокинув одного на пол, и тут же застрелил того, что был ранен бойцом у окна. Второй жандарм разрядил лупару во второго, так и не выбравшегося из-под мертвого товарища, а третий выстрелил в последнего, скрывавшегося за комодом. Бандит схватил со стола медный поднос в тщетной попытке защититься, но дробь пронзила чеканную металлическую пластину с изящной резьбой по краям, поразив грабителя в лицо. Он упал, и продырявленный поднос накрыл его физиономию, скрыв размноженный череп. Жандары не сразу заметили керамический шар с шипящим фитилем, выкатившийся из-за комода к окну. — ВОН!!! — заорал командир и бросился прочь из комнаты. В этот момент раздался взрыв. Одного жандарма выбросило из дома в оконный проем, и лишь плотная броня из выдубленной кожи, коей укрепляли свою униформу бойцы жандармских корпусов, спасла его от неминуемой гибели. Куски кирпича брызнули в туче дыма и пыли и, утратив основу, с гулким грохотом осела стена всего здания. Седрия, лечебница Святой Бригитты; 20 алгаура (IX), утро Брианна отшатнулась от окна, увидев огромное облако густого серого дыма и всполохи огня, охватившие дом. Издалека сквозь ветви садовых деревьев она не видела в деталях, что происходит в здании, сестры лишь слышали грохот боя. Бри вернулась к кровати и, тревожно хмурясь, взяла в ладони руку Мирны. — Ты не бойся, они не придут к больнице, — произнесла Мирна. — Побоятся… Брианна улыбнулась. Люди всегда старались не подходить близко к этому месту, окутанному ореолом мрачных слухов, и вряд ли эти страхи окажутся побеждены революционной горячкой. — А что доктор? — спросила она, пытаясь отвлечь себя и сестру от шума за окном. — Да что он… — Мирна состроила скептическую гримасу и слабо махнула рукой. — Приходит только утром и вечером, поит какими-то травками… Горько и противно! — Пей! — строго приказала Бри. — Тебе это надо. Я знаю доктора Стиндара, он хороший лекарь. Он же и меня лечил, помнишь? — Да помню, конечно… И маму с папой… — Знаешь, сколько трудов мне стоило устроить тебя сюда, именно к нему? — в голосе Бри появились обиженные нотки. — Да не волнуйся, сестричка, буду пить любую гадость! Даже воду вон, из графина. Мирна улыбалась, и у Брианны теплело на душе. Пожалуй, это единственное, что сейчас могло бы принести ей радость и облегчение — спокойная улыбка сестры. Улыбка означает, что все хорошо. Что все будет хорошо. Что болезнь отступит, и Мирна вернется домой. Вновь сядет за свой любимый мольберт, опять будет забывать пообедать и как включается паровая сушилка… А Бри будет хлопотать на кухне и ворчать на сестру, заляпавшую своими красками очередное полотенце… Как же ей всего этого не хватает! С тех пор, как Мирну увезли в Шейлбридж, Бриана дома лишь ночевала. Ей было невыносимо тяжело находиться в опустевшей квартире, и она целыми днями бродила по городу, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Доктор Стиндар требовал денег на дорогие лекарства, но единственное, что могла сделать Бри, — приносить травы для отваров, которые получала в аптеке в качестве оплаты за мелкую подсобную работу. Однажды Брианна решилась выйти на Веселую улицу и встать у стены. Но завлечь клиента худой неказистой девчушке в длинном платье было непросто. Наслушавшись насмешек и оскорблений от местных шлюх, она все-таки привлекла внимание одного подвыпившего мужика… И навсегда зареклась зарабатывать таким сомнительным образом. Омерзительные ощущения в течение десятка длиннейших минут не стоили пары никелевых монет. Да и не хватало их на требуемое снадобье. Доктор даже не взял эти деньги, с улыбкой потрепав Брианну по голове. «Не волнуйся, девочка, я сделаю все, что в моих силах», — сказал он, и Бри верила ему. Она хорошо знала лекаря, еще с тех самых пор, как сестры остались одни. — Ярхиссу в глотку, весь мир поглоти… — внезапно выругалась Брианна. — Ты что! — испуганно проговорила Мирна. — Нельзя так, не произноси больше таких слов! — Да я иногда думаю… Блин… — Бри посмотрела на сестру и натужно рассмеялась. — Не волнуйся, все будет хорошо. — О чем думаешь? — спросила Мирна. Брианна помолчала. — Если бы вдруг была гарантия, что все действительно будет хорошо, я бы… Наверное, я бы действительно сделала это. — Что сделала? — настороженно спросила сестра. — Отдалась бы темным. Посвятила себя Ярхиссу. Если бы он в самом деле вылечил тебя. Я же все-таки тоже… это… умею там что-то… Некоторое время Мирна молча смотрела на сестру. — А зачем ты им нужна? — наконец тихо спросила она. — Так вот… — вздохнула Брианна. — Не нужна. Никому мы с тобой сейчас не нужны. И помогать нам не будет никто, кроме доктора Стиндара. Поэтому ты, — Бри приняла строгий вид, наставив на сестру палец, — будешь исполнять все его указания и пить все лекарства, поняла? — Да поняла, конечно, — улыбнулась Мирна.***
…Они не могли слышать, как этажом выше в белой комнате, обитой мягкой тканью, билась и выла Нейтара. Вагарка сама не слышала себя, звуки вырывались из ее горла непроизвольно, так тело реагировало на невыносимую боль в костях. Суставы ломило, по всему телу будто пробегали судороги, и Нейтара дергалась на кровати, вскакивала и бросалась обратно. Ее трясло, а в те немногие минуты, когда ломота отступала, она валялась прямо на полу, не желая и не имея сил даже на то, чтобы просто встать, не то чтобы начать приводить себя в порядок. В голове даже подобных мыслей не возникало. Перед глазами плясали цветные сполохи, но яркость красок, радовавшая после приема дозы, теперь пугала. В переливе цветных пятен Нейтаре виделась жуткая демонская пляска, а любой звук обращался в кошмарный шепот. Ее преследовали тени, которые сгущались в образы, ползущие по стенам и потолку, и невозможно было спрятаться от них, закрыв глаза, поскольку тогда сознание окутывала та самая тьма, болезненно взрываемая цветными сполохами, а тени подбирались максимально близко и тянули свои щупальца, норовя заключить Нейтару в свои холодные объятия. Девушка была уверена, что выбраться из этих объятий будет невозможно. И она с криком распахивала глаза и старалась уползти прочь, забиться в дальний угол белой комнаты. Но и в каждом углу ее ждали те же самые демоны, с утробным гулким хохотом протягивая свои пальцы-щупальца к горлу Нейтары… Уже три или четыре раза к ней в палату заходили двое крепких парней в белых одеждах и держали Нейту, пока сестра милосердия с презрительно поджатыми губами не вкалывала ей какую-то пакость, после чего к ломоте примешивались волны жара и озноба, чередующихся с поразительной равномерностью. Но мучительная боль в теле и яркие видения после этого медленно отступали, и вагарка снова валялась на полу, напоминая себе раздавленного жука. Хоть бы одно зернышко, одно маленькое серое зернышко… Седрия, центральные районы; 20 алгаура (IX), ранний вечер …Большой взрыв заставил бойцов прыснуть в стороны, нарушив строй. В рядах Магического Отряда Кордона Безопасности образовалась брешь, но они тут же «залатали» ее, ринувшись обратно на места. Взрыв разметал секцию защитного вала, собранного из всего, что попадалось под руку, и бойцам оставалось надеяться лишь на свою броню. В задних рядах два мага синхронно повели руками, накладывая чары, и над отрядом проявилась тонкая пленка магического щита. — Магия защитит от магии! — зычно крикнул командир подразделения. — От пуль и шипов оберегаться за баррикадами! Забрала не поднимать! На любое движение открывать огонь на поражение! Его слова тонули в треске выстрелов. Бойцы, расположившиеся перед брешью в баррикаде, вели непрерывный огонь, пока их товарищи рядом наскоро сдвигали перед ними различный мусор, закрывая брешь. На мостовой остались лежать не менее десятка тел нападавших, рискнувших броситься вперед сразу после взрыва. Двоих из этих бандитов сразили пули из дальнобойных винтовок охотников, располагавшихся на соседних крышах. После выстрелов Тоссу и Кире в компании с молчаливым Аланом Девисом пришлось в очередной раз сменить место дислокации, чтобы не допустить риска обнаружения. Они стремительно перебежали на соседнюю крышу и присоединились к группе соратников, наблюдавших за битвой на другом участке. — Так, что тут у нас? — спросила Кира, надвинув на глаза гогглы. — Четыре червя прут как к себе в нужник, — ворчливо отозвался охотник. — Солдатне их не сдержать… — Солдатне? — удивился Тосс. — Уже подогнали армейцев? Значит, совсем плохи дела… — Нет, это Кордон, — отозвалась Кира, изучив обстановку. — Бедные парни, не выжить им… — Кто же Кордон на Темных выпускает? — Да тут наоборот, скорее… Они явно этих ублюдков сдерживали, а тут черви появились, — охотница подняла очки на лоб. — Значит, так. Мир, Алан — на левый фланг! Юр, Кант — на левый! Тосс со мной. Строго по моему сигналу бьем одновременно. Все обучены, все опытны, по местам! Не задавая лишних вопросов, охотники кинулись к своим точкам. Они знали что делать. Темные шли, не спеша, надвигаясь неумолимой лавиной страха. Их было всего четверо, но бойцам Кордона казалось, что на них надвигается непробиваемая стена тьмы. Страх был их главным оружием, и в отряде, защищавшем дорогу к центральной телефонной станции, не осталось магов, сил которых бы хватало, чтобы развеять эту иллюзию. Эта ударная группа ярхиссаров успешно смела уже десятка полтора заслонов на своем пути, обращая в бегство жандармов и хвалёных бойцов системы безопасности этого смешного королевства. Они не обращали внимания на то, что командиры отделений, видя, что им не справиться с темными в отсутствие магической поддержки, отдавали приказ на отступление, и таким образом защитники улиц избегали тяжелого удара, справиться с которым дано не каждому — удара страхом. Стандартные методы ярхиссаров были давно изучены, и опытные командиры не позволяли доводить ситуацию до критического момента. И настоящей победой темных можно было назвать лишь два первых заслона, где они не оставили в живых никого. Последующие заграждения пополнялись бойцами из уничтоженных ранее отрядов, и для преодоления новых препятствий ярхиссарам приходилось прилагать больше усилий, чем прежде. Но они справлялись. Сам Ярхисс вел их нужной тропой, позволяя избегать стычек с боевыми магами, направляя на те подразделения, которые должны были охранять различные участки от бандитов, но уж никак не от темных чародеев. А вслед за темными, заполняя почти все пространство вокруг, двигались и поредевшие группки «подданных Баронов», разбойники, мародеры и грабители, проникающие в дома в поисках легкой добычи. Жандармы и кордонщики вскоре поняли, как необходимо действовать. Ударные группы зачистки проникали в здания вслед за бандитами, свято веровавшими в свою безопасность, и уничтожали их прямо на местах преступлений. А кого не могли уничтожить, изгоняли из зданий. Так было и сейчас, когда ярхиссары подошли к отделению телефонной станции. Здесь им путь преградили три десятка бойцов из сводного отряда жандармов и агентов Кордона Безопасности, среди которых было три боевых чародея. Только они пока еще не видели того, что не укрылось от внимания охотников, расположившихся на крышах. Кира видела через линзы гоглов темную поземку вокруг фигур ярхиссаров. Это значило, что эти — особенно сильные адепты темной магии. Кира подняла руку. Охотники взяли темных на мушки своих винтовок, заряженных особыми пулями. Они знали, что поразить чародеев насмерть вряд ли сумеют, но серьезный урон нанести смогут. И если маги Кордона не совсем уж профаны… Внезапно тьма улицы осветилась яркими сполохами, и в ряд ярхиссаров ударила молния, вслед тут же полетела вторая. Кира оторвалась от прицела, нахмурившись, пытаясь понять, кто ввязался в бой. — Чой-то? — недоуменно вопросил Тосс. Кира встревоженно озиралась, а над улицей раздавался восторженный вопль безопасников. Она знала этот тип молний. Бить такими мог тот аппарат, который охотники однажды видели в лаборатории одного ренегата, захватившего нескольких ученых, чтобы создать агрегатор электрического тока высокой частоты. Но работа завершена не была… Охотники вмешались, спасли ученых, уничтожили ренегата и разрушили ту странную опасную байду, как им и было заказано. В темных с сухим треском влетела еще одна долгая молния. Но убить их она не смогла. Кира звонко взвизгнула, подавая сигнал, и охотники вскинули ружья. По второму крику синхронно раздались шесть выстрелов, поражая чародеев с каждой из сторон. — Заряд! Пли! — гаркнула Кира, и вновь прогремели шесть синхронных выстрелов. Прибавив к неведомой то ли технологии, то ли магии зачарованные пули, охотники поразили темных, выбив из них возможности сопротивляться. Те корчились на земле, изнемогая от жара трескучих молний и боли, причиняемой пулями охотников, но охотники не спешили делать последние, решающие выстрелы. Алан и Тосс взглянули на свою предводительницу. А Кира, подняв кулак, смотрела вперед. Из дыма и ночной темноты появился человек, по рукам которого все еще пробегали электрические заряды. Без признаков страха он подходил к темным. Один из чародеев лежал неподвижно, судя по всему, жизнь уже покинула его тело. Трое остальных пытались уползти. Неведомый маг подошел, вытаскивая из кобуры под мышкой револьвер, взвел курок и не глядя выстрелил в голову одного из ярхиссаров, разнеся череп в кровавую кашу. Магии в поверженных чародеях уже не было. Кира сдвинула очки на глаза, и ее брови в удивлении взлетели вверх. Она не поняла, кто это такой, и гогглы не смогли дать ответа. Сквозь стекла она видела самого обычного человека — или ее устройство просто не умело определять такой вид чародейства. Но бить магией электричества, запрещенной официально на королевском уровне, находящейся под запретом уже пару столетий, простой человек не способен. Вторым выстрелом человек убил еще одного и приблизился к последнему. Тот перевернулся на спину и, перебирая ногами, неловко уползал от него. — Альфред! Альфред, стой! — в голосе ярхиссара звучал нескрываемый страх. — Не стреляй, мы всегда можем договориться! Тот не удостоил его ответом. Он подошел и мощным пинком ударил его в челюсть. Темный рухнул, ударившись о мостовую, а Альфред резким движением развернул его и заломил руки за спину. Сняв с пояса браслеты-кандалы, он защелкнул их на запястьях ярхиссара, рывком поднял его на ноги и тут же бросил по направлению к бойцам Кордона. — Доставить и оформить, — произнес он низким густым басом. Обессиленного ярхиссара подхватили маги КБ и утащили в свои ряды. Куда его повели, Кира уже не видела из-за тьмы и дыма. Альфред помассировал руки, восстанавливая чувствительность после сильной потери сил и энергии. И взглянул наверх, обведя глазами крыши домов. — Благодарю за содействие, господа! — крикнул он. — Прошу на землю! Кира с Тоссом переглянулись и дружно глянули на Алана. Тот отрицательно покачал головой, и выглядел абсолютно спокойным, хотя еще пять минут на его лице была написана немалая тревога. Кира поджала губы и после секундного раздумья направилась к лестнице. — С кем имею честь? — осторожно спросила она, спустившись на мостовую и подходя к странного чародею. — Альфред Манн, первый маг Кордона Безопасности, — представился тот. Охотница глянула на Алана Девиса, и тот коротко кивнул. У Матеас отлегло от сердца. — Это было… эффектно, — сказала она. — Я еще не видела, чтобы кто-то мог в одиночку справиться с тремя столь мощными червями, да еще так быстро. — Благодарю, — по тону Манна сложно было определить, был ли он польщен или принял комплимент как констатацию факта. — Решающую сыграл роль фактор внезапности. Они просто не ожидали, это их и сгубило. — Но вы использовали магию электричества, — сказала Кира. — Это запрещено. — Ну так арестуйте меня и подайте доклад в высшие инстанции, — пожал плечами Альфред. Матеас даже без усмешки Девиса было ясно, что нападать на первого мага Кордона, мягко говоря, неразумно. И даже присутствие того же Девиса не придаст подобной эскападе легитимность. А Манн оглядел охотницу внимательным взглядом: — Без вас я бы так быстро не справился. Чем вы стреляли, могу ли поинтересоваться? Этих даже артумные пули бы не взяли. Кира удовлетворенно улыбнулась. Один за другим подошли остальные охотники, настороженно взирая на чародея. — Наша разработка, — довольно сказала она. Тосс предупреждающе толкнул ее плечом. — Я бы не хотела делиться секретами… — Эта разработка могла бы сослужить хорошую службу государству. — Мы и так служим государству, без вмешательства жандармов и ищеек. Хоть и на данный момент в связке с последними. — А Кордон? — улыбнулся Альфред. Кира промолчала. Она поняла, что заинтересованность королевской службы безопасности может сыграть как за, так и против. Делиться секретами не хотелось, но наживать лишнего противника в виде Кордона не хотелось еще больше. — Не волнуйтесь, мадам, — улыбнулся Альфред. У Киры сложилось неприятное ощущение, будто он прочел ее мысли. — Вы оказали серьезную помощь органам правопорядка в деле поимки серьезных преступников… — Ой, вот можно без ваших канцеляризмов! — охотница презрительно скривилась. — …и от имени королевства выражаю вам благодарность, — проигнорировав ее восклицание, продолжил Манн. — Мы можем идти? — настороженно спросил Тосс. Альфред глянул на охотника, на лице его играла загадочная улыбка. Тосс нахмурился. — Разумеется. Но если вы будете так любезны и окажете помощь нашим людям… — маг выжидающе поднял бровь. — Где и кому? — Так, — Альфред сменил тон на деловой. — После уничтожения этой группы центр можно считать свободным от ярхиссаров. За Оленьей улицей рассредоточены бойцы жандармов и Кордона, но им не хватает магической поддержки. На крышах можно занять удобные позиции… — Нам известно, что там и где, — сказала Кира. — В таком случае… — Альфред указал ладонью в нужную сторону. Кира передернула затвор, загоняя в ствол новый патрон, и кивнула своим. Охотники устремились в путь.