***
Нейтара сидела на скамье, обняв колени, и в широко распахнутых глазах не отражалось ни единой мысли. Казалось, она впала в транс и была далека от реальности; впрочем, ее состояние было вполне объяснимо. Не каждый день узнаешь, что в массовых беспорядках, унесших несколько сотен жизней, оказались виновны твои соплеменники. Более того, родичи из твоего же клана. — Ну и вот, короче… После этого они и ушли… Я не видел сам, но люди говорят, что сразу после взрыва ратуши дернули из города, а все, что потом было, уже без ваших случилось… Голос глухо раздавался почти над ухом, но слышала ли его Нейтара, никто не мог сказать. Девушка уже давно не реагировала на происходящее вокруг. Брианна не решалась дотронуться до нее, она была занята своими проблемами, внезапно настигшими их посреди городского парка. Старый Мудвин вел свой сбивчивый рассказ, потирая отбитые кулаки, порой хватаясь за ребра со страдальческим выражением лица. Он сидел на скамье рядом с Нейтарой, стараясь не отводить глаз от троих поверженных хулиганов, полчаса назад напавших на странную, мрачного вида девушку и вагарку, одну их тех, каждый из которых в одночасье стал врагом всего аппарейского народа. Лишь вмешательство старого бродяги, каждый день околачивавшегося в парке, спасло их от расправы разъяренных молодчиков. — Слышь, это… Вам бы двинуть уже… — хрипло проговорил Мудвин. — Они ж очнутся скоро, я ж не в полную бил. Слышь? Брианна глянула на него и болезненно сморщилась. Удар в область ключицы пульсацией отдавался во всей шее, а на лице под глазом расплылся большущий кровоподтек. Нападавший не мог знать, что секундное замешательство Брианны было вызвано вовсе не растерянностью и испугом. Ведьма не смогла решиться метнуть в парня огненный шар, который уже был готов разгореться в ее ладони. Ее никто не учил прорывать ткань реальности, становясь проводником сил, царивших за ее изнанкой; Брианна лишь знала, что первые шаги чародеев на поприще овладевания магией невероятно опасны, и без учителя такой фокус скорее выжег бы ее саму, умертвив в мгновение ока… Ее никто не учил, но Бри откуда-то было известно, как это делать правильно, словно какой-то едва слышный шепот твердил на ухо, как надо, что все получится, но она все равно опасалась. В том числе и отнять жизнь. И за свою нерешительность девушка тут же поплатилась, получив крепкий удар в лицо и несколько пинков по спине и бокам. Возможно, сумей Бри подняться, она уже не стала бы церемониться и наверняка выплеснула бы в ярости на озлобленных парней магический огонь… Но появился парковый бродяга со своим извечным посохом из куска арматуры и быстро, хоть и не без потерь, вывел нападавших из боеспособного состояния. — А где теперь ее… эти… «Вороны»? — спросила Бри. — Ушли они, — ответил бродяга. — Вообще ушли, слышь? Он посмотрел на Нейтару, но та не реагировала. Брианна с нервным вздохом поднялась, превозмогая боль в боку, и замерла, успокаивая поднявшуюся в голове круговерть. — Бросили они тебя, девочка, — продолжал Мудвин. — Никто не будет ждать, когда с минуты на минуту ждешь расправы. И вы бежать должны, слышь? Вагары теперь вне закона, у тебя вообще никаких шансов здесь. Вагарку никто не примет, никто не поможет… — Даже ты? — подала голос Нейтара. — У… — удивленно произнес Мудвин. — Я думал, ты где-то не тут… Ты слышала, что я говорил? Нейтара со вздохом опустила ноги на траву и как будто хотел встать, но задержалась, глядя на свои ботинки. По щекам текли слезы. — Ты должна уйти из города. Я не смогу тебе помочь, я не смогу даже вывести тебя. Но надо уйти. Здесь ты в опасности… — Мудвин посмотрел на Брианну. — Не бросай ее, слышь? — Я? — удивилась Бри. — Не сдюжит она, не выйдет из города, обязательно вляпается во что-нибудь. Я ж ее знаю. А народ-то злой… — Так переодеться, — сказала Брианна. — Есть шмотки какие? Дай ей что-нибудь, и пусть спокойно выходит. — Нет, девочка, не получится. Не бросай ее… И так же досталось ей… — Я… я не могу… У меня тут… Мне в библиотеку надо… — В какую библиотеку?! Уроки не сделала? Что ты там забыла? Нашлась курсистка! — Мне… Мне дом найти надо… — и без того глухой голос Брианны превратился в тихий шепот. — А? Что? Не слышу ничего, — Мудвин демонстративно приложил ладонь к уху. — Какой еще дом? Брианна всхлипнула. Но тут же, собравшись и не позволив пролиться непослушной слезинке, распрямилась и сказала: — Красный дом, уходящий корнями в древние камни. Ты знаешь, где это? Вот-вот, поэтому и надо… — Знаю. — …в библиотеку… Погоди, что? — Я знаю, что такое этот красный дом на камнях. Бри не нашла сразу, что ответить. Она глянула на Нейтару. Та начала постепенно приходить в себя, шмыгая носом и утирая щеки от слез, и старалась сосредоточиться на разговоре. — Это о той избе, что ли, на скалах? Брианна изменилась в лице. — Ты знаешь об этом?! — Ну, как знаю… Это просто старая детская сказка. — Рассказывай! — Нечего рассказывать, — Нейтара лизнула тыльную сторону ладони. — Я не знаю ничего. Просто будто на Двуглавой Скале какие-то руины древние стоят, и они кирпичные. Вот тебе и красный дом с этими древними камнями. А там типа жили какие-то принц да принцесса… Но я там не была ни разу. Брианна опустилась на скамью. — Проведи меня туда. — Да это же руины просто, тут же не ясно, это твой дом или нет… — Веди. Брианна подступила на шаг, неотрывно глядя вагарке в глаза, сжимая кулаки. Нейтара примирительно подняла ладони. — Ладно, ладно, не кипятись. Давай погрызем что-нибудь наконец да и пойдем. У тебя там монетки есть какие-то, да? При этих словах у Мудвина сверкнули глаза, но он сдержался. Бродяга вздохнул. — Ничего вы тут не погрызете, не работает никто. Сразу двигайте за город. Там на подступах наверняка дорожные торговцы есть, у них и купите. Он с кряхтением поднялся и подошел к так и валяющимся без сознания хулиганам. Обшарив их карманы, он проворчал: — Это мне за труды. А вы давайте, двигайте. — Может, ты с нами пойдешь? — спросила Нейтара. — Я не могу, — вздохнул Мудвин. — Мне нельзя уходить далеко от парка… — Почему? — Ну… Не могу, — вымученно улыбнулся бродяга. Брианна внимательно посмотрела на мужика. — А ты кто вообще? Мудвин не ответил. Он по-прежнему улыбался щербатым ртом, глядя на девушку. Некоторое время Брианна смотрела на бродягу, и что-то будто шевельнулось в сознании. То ли давнее воспоминание в недрах памяти, то ли… Брианна не смогла бы сказать. Девушка глянула на свою руку и потерла большим пальцем о средний. По ладони будто пробежали искорки, и ведьма протянула ладонь к голове бродяги. — Э-эй, ты что это? — встревоженно воскликнул бродяга, отстраняясь от руки чародейки. На лице Брианны отобразилось недоумение. Она посмотрела на свою руку, на Мудвина, на Нейтару и отошла на шаг. Она сама не поняла, что собиралась сделать. Но мелькнувшая на грани памяти мысль о возможном заклинании не вызывала сомнений. — Ты с этим не играй, слышь? — настороженно произнес бродяга. — Это тебе не шуточки… — Что это? — спросила Нейтара. Мудвин не ответил. Он встал, подошел к Брианне и взял ее за худые плечи. — Послушай меня, девочка. Нейтаре надо выйти из города. Судьба свела ее с тобой, и это не просто так. Ты должна помочь ей, потому что никто другой не поможет. Бросить ее сейчас, все равно что убить, ведь не сумеет она пройти по улицам. Ее же во что ни одевай, а все равно вагарка! Она обязательно вляпается в историю, я же ее знаю. Обязательно ответит кому-нибудь… Ты просто выведи ее из города. А она тебя отведет к этому дому, — бродяга повернулся к Нейтаре. — Поняла меня? Отведи ее, ты же знаешь, где это. — Откуда, я же не была там… — Но все вы знаете эту легенду, да? — Ну… — Вот и отведи. А ты, — Мудвин вновь глянул на Брианну, — поможешь ей выйти. Брианна вздохнула. Молча кивнув, она подошла к Нейтаре. — Пойдем. Нейтара глянула на Мудвина, благодарно ткнув его кулаком в плечо, и девушки отправились из парка. — Кто это такой? Откуда вы знакомы? — тихо спросила Брианна, когда они отошли на небольшое расстояние. — Да не помню даже, — ответила Нейтара. — Он нам бокру толкал поначалу, а потом и лично с поставщиком свел, так мы и не встречались больше… Ну, разок только, когда он помог скрыться от жандармов однажды. — Добрый он какой… — Да уж, добрый… — Нейтара скривилась. — Лапы распустить никогда случая не упускал. За первые дозы требовал ласками расплатиться. — И вы что… это… М? — Да ты посмотри на него! Деньгами, конечно! Но так-то мужик хороший, зла не делал. Просто противный. Брианна обернулась и взглянула на Мудвина. Оглянись она на мгновение раньше, девушка наверняка могла бы заметить злобный огонек, сверкнувший в глубине тусклых глаз бродяги, и странную ехидную улыбку. Но к тому моменту, когда она посмотрела вновь на внезапно появившегося помощника, тот уже скрыл свой взгляд, способный выдать недобрые намерения, устремив его к своим перемотанным кусками выцветшей ткани сандалиям. …К тому времени, как Бри и Нейтара вышли из парка, бродяга так и сидел на скамье рядом с телами трех хулиганов, от которых он спас девушек. И в тенях крон деревьев его лицо побледнело, как у мертвеца, его мелко затрясло, а глаза покрылись матовой пленкой, как у рыбы, выброшенной на берег. Но агония не длилась долго. Всего лишь через несколько секунд старый Мудвин открыл глаза, прижал руки ко лбу, как делает горький пьяница с похмелья, и непонимающе огляделся вокруг. Увидев тела возле скамьи, он испуганно вскочил и стремительно поспешил прочь.***
До Двуглавой Скалы Брианна и Нейтара добрались без приключений, хотя и под вечер. Они стояли у подножия крутого гранитного склона, почти под прямым углом возносящегося к облакам, и смотрел наверх. — Это нам туда? — с легким испугом спросила Бри. — Ага. Прямо там на верхушке он и стоял. Ну, если верить Бахту, конечно… — Кому? Нейтара не ответила. Она посмотрела наверх, нервно сглотнув, и украдкой тронув рукой лицо возле глаза, постаравшись, чтобы Брианна не заметила этого движения. — Бахту, — повторила вагарка чуть севшим голосом. — Вождю клана. Он нам рассказывал об этом… с Андресом… когда мы еще детьми были. Он сам, вроде как, по молодости тут все скалы излазал… — И что, там в самом деле… этот… красный дом? — тихо спросила Бри. — Не знаю. Но Бахт говорил, что на этой скале был особняк, и его стены были в самом деле покрашены красной краской. Не знаю, может, это и не твой. Зачем он тебе вообще понадобился? Брианна не ответила. Она коротко глянула на Нейтару и перевела взгляд обратно к вершине скалы, плотнее сжав губы. — Ну и храни свои секреты, — Нейтара усмехнулась, но в голосе чувствовались сердитые нотки. — «И горы встают у него на пути, и он по горам начинает ползти…» Ну что, вперед. — Куда? — недоуменно спросила Брианна. — Прямо здесь? — Ну, если хочешь, то лезь здесь. А я слева обойду и поднимусь по тропинке, которая там петляет, по дальнему склону. — Тьфу ты, дурочка! — Брианна шлепнула Нейтару ладошкой по плечу. — Не время шутить сейчас. Вагарка рассмеялась и кивнула Брианне, призывая следовать за собой. Юная колдунья несколько напряженно посмотрела вслед вагарке. Слишком уж искусственным казался ее смех. Будто нарочито она пытается прикрыться этим наигранным весельем, но защита выходит грубой и неубедительной. Обойдя скалу, Бри обнаружила весьма пологий склон и тропу, поднимающуюся вверх. Когда-то эта петляющая дорога была выложена обтесанными камнями, теперь же являла собой занесенную сухой пылью и песком ложбину между бордюрами, в которых узнать кладку сейчас мог бы лишь опытный каменщик, знающий на что смотреть. Брианна лишь отметила, что эта дорожка похожа на русло давно высохшей реки, когда-то стекавшей со склона. Гораздо больше ее заинтересовало другое. Дорога была покрыта камнем, выцветшим от времени, растрескавшимся, но все еще твердым. Бри опустилась на колено, тронув кончиками пальцев дорожное покрытие. — Ну, что ты там? — раздался нетерпеливый голос Нейтары. — Что это за камень такой? Это не магия… — Какой еще камень? — вагарка подошла ближе и опустилась рядом. Брианна постучала по дороге. — Он как будто… слеплен из маленьких камешков и песка, и высушен… — Спрессован, — уточнила Нейтара. — Ладно, потом подумаем над этим. Идем. Полчаса, не более, понадобилось девушкам, чтобы добраться наконец до вершины. Она была будто стесана неведомым гигантским топором, оставившим ровную площадку, на которой когда-то располагался роскошный особняк, наверное цвел сад… А теперь здесь были лишь голый камень и сухой песок. — А где дом? — недоуменно спросила Нейтара. Никакого особняка на вершине скалы не было. Брианна бессильно опустилась на землю. Она смотрела на площадку, ощущая неимоверную слабость, и вновь гнетущая безысходность охватила душу. Девушка заплакала. Нейтара пробежала через пустырь к краю скалы, глянула вниз. Вернувшись, она осмотрела местность, копнула носком ботинка песок. — А, так его снесли! — раздался ее звонкий голос. — Эй, слышишь? Вон тут фундамент остался! Брианна глянула на нее. — Что? Она поднялась и подошла к Нейтаре. Та опустилась на корточки и указала на разбросанные камни. — Вот основа для здания, видишь? Оно здесь было. Но полностью разрушилось. Или снесли. А фундамент остался. Так что да, был здесь дом. А если верить Бахту, он был красным. — И… э… как теперь? Что делать? — Я откуда знаю? — удивилась Нейтара. — Это тебе сюда надо было, ты и решай. Зачем тебе нужны эти развалины? — Я… — Брианна растерялась окончательно. — Я не знаю… — В смысле, «не знаю»? А зачем мы сюда перли? Не, что мы из города вышли, это хорошо, в Седрии оставаться нельзя было… Ну, мне по крайней мере. А у тебя что за корысть? «Иду туда, не знаю куда, хочу то, не знаю что», — Нейтара рассмеялась. Брианна затравленно взглянула на подругу. В глазах блестели слезы. — Нууу, опять… — разочарованно протянула вагарка. Она вынула платок и промокнула им влажные глаза юной ведьмы. — Давай-ка так, мы сейчас пожуем, что у нас там осталось, ты мне все расскажешь, и мы придумаем, как тебе помочь. Брианна молчала, глядя на Нейтару. Ей вдруг показалось, что ледяная стена одиночества, окружившая ее после смерти Мирны и оградившая от реальной жизни, вдруг дала трещину, в которую проник тусклый, но столь явно ощутимый лучик надежды. — Я… У меня сестра умерла… Тень легла на лицо вагарки. — Я так и думала, что у тебя что-то такое случилось. — Да… И я вообще одна осталась. А тут этот… санитар… — Какой санитар? — В больнице… Эльфи, — Брианна сама удивилась тому, что запомнила его имя. — Он рассказал про оживлятелей… В смысле, возвращателей. — Возвращателей из мертвых? — Ты слышала о них?! — воскликнула Бри. — Так это же та самая сказка старая, про принца этого с принцессой. Нам ее в детстве рассказывали. Сын у них мертвый родился, а тут ведьма появилась, мол, оживлю, если услугу окажете. И оживила. А сын такой злобной тварью стал, что вообще никому житья не было… И всякое такое. А потом добрый воин появился и навел порядок. Ну как обычно в сказках. — Ну, не знаю… Это не та легенда, видимо. — А в твоей что? — «Красный дом, уходящий корнями в древние камни». И там надо искать этих «возвращателей». — Поэтичная фраза такая… Это больше похоже на строчку из поэмы какой-нибудь. — Поэма или нет, а мне надо узнать. — Погоди, ты хочешь вернуть свою сестру из мертвых? — Таков план. — Ты что, с ума съехала, дура? — Нейтара взяла Брианну за плечи, и в глазах ее сверкнула тревога. — С таким не шутят. Из мертвых не вернуть. — По крайней мере, я должна попробовать. — Это же темная магия! — Ты откуда знаешь? — Так это же все знают. И кому как не тебе это знать, ведь ты же тут чародейка! Все чародеи должны знать, что можно колдовать, а что нельзя, разве нет? — Если что-то делаешь во имя добра, то это и есть добро, — строгим тоном сказала Брианна. — Ты дура, слышишь? Ни одно добро не стоит того, чтобы присягать Ярхиссу! Или погоди… Или ты что, уже присягнула? — в глазах Нейтары мелькнул страх, но и сомнению оставалось немало места. Все знали, что темные поголовно ходят с черными венами, а у Бри ничего подобного не наблюдалось. — Нет, конечно! — Вот и незачем… — Да ты просто не понимаешь! — в голосе Брианны появились истеричные нотки. — Как ты можешь судить, если ничего не знаешь о магии? — А то ты знаешь… — Да! Да! Я-то знаю! Это все само приходит! Я ведь никогда не училась, а все равно получается! Вот и замок тебе сожгла, и… И еще другое было… К начинающим магам оно само приходит! А с учителем просто быстрее. Ну да… И если все сделать аккуратно… Да что я тебе рассказываю, ты же не знаешь ничего… — махнула рукой Брианна и отвернулась, спрятав лицо в ладошки. — Не знаю?! Ай, да делай что хочешь! — сердито воскликнула Нейтара. — Устала я тебя убеждать. — Вот и не убеждай! — в слезах бросила Брианна. Нейтара стремительно отошла к краю скалы и села, свесив ноги с обрыва. Брианна опустилась на песок, закрыв лицо ладонями. Ей было невыносимо больно ощутить, как единственная возможная надежда ускользает, и единственная помощница, посланная, казалось бы, самой судьбой, отвернулась. Холодный лед вновь окружил Брианну непреодолимой стеной. Бри поднялась и подошла к Нейтаре. Та все так и сидела на краю скалы, погрузившись в свои тяжелые мысли. Брианна обняла вагарку. — Ну, прости меня… Я дурочка, прости. Не должна была кричать… Нейта накрыла бледную тонкую руку ведьмы своей смуглой ладонью. — Да все в порядке, — тихо ответила она. — Просто… Ты даже не представляешь, как тебе свезло… — Мне что? — в голосе Брианны прозвенел металл. — Повезло тебе, — Нейтара сжала ладонь, не отпуская руку Бри. — Ты осталась одна, но твои умерли своей смертью. Тебя не бросили, как старые сапоги. Никто не умер… Но просто ушли и не оставили… Никаких следов не оставили… Куда ушли, где искать… Тебя не… не предавали… Тяжело далось Нейтаре это слово. — Кто по-настоящему осталась одна, так это я… — Нейтара всхипнула. — Там ненавидят и хотят убить, здесь… никому оказалась не нужна… И при том, что мои-то все живы, мне некуда идти… Брианна нахмурилась. Из того, что она слышала об этом народе, у нее сложилось впечатление, что вряд ли вагары способны бесследно исчезнуть просто так, чтобы их соплеменники не смогли отыскать следов. — Неужели у вас нет каких-то особых мест, где ты можешь их найти? У нас с Мирной всегда были такие прятки, даже несколько, и мы всегда знали, что можно там найтись в случае чего. Или по следам за своими можно идти. — По каким следам? — равнодушно спросила Нейтара. — Так на чем вы ходите? Я видела, у вагар есть эти ходуны на парусах… Нейтара посмотрела на Брианну, и лицо ее просветлело. — А ты права ведь… У нас же Липкая гряда есть, туда вагары уходят. Ой, я и забыла совсем! — Ну вот видишь, — улыбнулась Брианна, постаравшись скрыть за ободряющей улыбкой мысль, которой вряд ли бы обрадовалась вагарка: «Бокра не идет тебе на пользу, подруга…» — а вслух сказала: — Тяжелые машины наверняка оставляют видимые следы. Хотя за долгое время их, наверное, заметет… Но если быстро пойти, так ты, может, и догнать сумеешь, ведь идти быстрее будешь. Хотя какое идти, надо же найти транспорт какой-нибудь… Хм… Ты как сама думаешь, сможешь догнать? А паруса издалека видны? Но следы наверняка должны виднеться, ведь загородные дороги же не мостятся, там грунт сплошной… — Смотри-ка, — вдруг сказала Нейтара. Казалось, она даже не слушала Брианну. Взгляд ее был направлен вдаль, где линию горизонта закрывал уходящий от города скальный массив. И на этом хребте возвышались высокие валуны-столбы. На одном из них торчала невысокая, но очень заметная башня. Брианна знала, что это такое. В недалеком прошлом такие пустынные маяки служили ориентирами для пескоходов*, пустынных кораблей, указывая путь караванам. Но все они однажды оказались заброшены. Торговые пути оказывались небезопасны, караваны быстро меняли направления, и никто не взялся бы всякий раз строить новые маяки на новых местах. Со временем торговые тропы южных торговцев, везущих свои товары через Пустоши на север, были позабыты, хотя оставались в живых еще ветераны, которые помнят, как приходили в Седрию обозы паровых грузовиков и парусных пескоходов из Лаверты, Вьетанги и других южных государств материка. С того времени, как железная дорога связала южные страны и Лаверту с Аппарео, Камикией и другими северными землями, исчезла необходимость подвергать себя опасности в пустынях. Все это мимолетной искрой мелькнуло в памяти Брианны и тут же забылось. Девушка вскочила на ноги, устремив взор на дальний маяк. Их выстраивали из белого кирпича, покрывая пластинами полированного сплава, на удивление стойкого к рже, чтобы маяки выделялись на фоне темных скал. И теперь в свете последних лучей заходящего солнца белая башня обрела яркий оранжевый оттенок. И чем ниже садилось солнце, тем более красным становился цвет стен маяка. — Нам туда! — выдохнула Брианна. — Он же белый, — неуверенно произнесла Нейтара. — Хотя… Она подумала. — А ведь сходится, — наконец произнесла Нейта. Брианна глянула на подругу. — Смотри, если просто дом на скале, ну, это как-то не легендарно. Про такое бы так и говорили «дом на скале». А тут «древние камни»… Так загадочно и сказочно. Это явно про скалы, и «красный дом» — вот он, его еще разглядеть надо и догадаться, что это именно он. Тем более он тут единственный остался из всех пустынных маяков и самый старый. Так что это может быть как раз нужный тебе красный дом. — Единственный… Ты откуда знаешь? — Бахт рассказывал. Я тут не была, но знаю эту местность по его рассказам. Я их хорошо помню… Вот он и говорил, что когда-то в древнейшие времена здесь вообще море было. — Море?! — Ну да, представь! — Нейтара хихикнула. — И этот маяк типа кораблям указывал путь. А потом море пересохло, другие люди поселились, а потом Катастрофа бабахнула. А маяк типа так и остался. — Он уже давно порушиться должен был, если такой старый. — Его вполне могли обновлять постоянно, чинить… Так что это может быть в самом деле еще тот самый. Ну, только кирпичи да облицовка вся новая. Тем более, что самый древний маяк, как Бахт говорил, стоит на скале с тремя пещерами. — И где эти пещеры? — А вон, — Нейтара указала на подножие дальней горы. Брианна присмотрелась и увидела темные провалы пещер. И вдруг вся скала показалась ей гротескным изображением жуткого мифического существа, безносого, и оттого еще более отталкивающего, пялившего пустые глазницы ввысь, и высунувшего длиннющий каменный язык, на кончике которого балансировала тонкая игла маяка. — Жуть какая… — проговорила девушка. — Да уж… «Солнце красит алым цветом стены древнего…» Н-да… Ладно, идем, — Нейтара решительно поднялась. — Скоро стемнеет, надо туда успеть до темноты. Там и заночуем. Аппарео, Западные Пустоши, Красные скалы; 22 алгаура (IX), утро Адонис Бинкс вздрогнул и открыл глаза. К щеке прижималось что-то серое, но мягкое, и пустыннику потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, что это самая обычная подушка. Он вздохнул и тронул висок. Пальцы наткнулись на неширокую повязку, обхватывавшую лоб, под которой слегка зудело. — Проснулся? — раздался над ухом тихий грудной голос. — Я уж думала, не пора ли будить. Бинкс обернулся. Рядом на боку, подперев голову рукой, лежала смуглая девушка в легкой кожаной куртке, почти полностью покрытая татуировками. Адонис улыбнулся. Он никогда не упускал случая полюбоваться замысловатой вязью древних узоров, традиционных в той далекой восточной стране, откуда его подруга была родом. Эти узоры покрывали ее руки, как рукава, спину и грудь, шею, заходя на лицо. Сурьма, которой она постоянно подводила глаза, и темная краска на губах тонко сливались с рисунками, аккуратно нанесенными на кожу вокруг глазниц и на подбородок, производя впечатление дикой воительницы из глубин неведомых лесов, куда еще не дошла культура современной цивилизации. — Кайра… — пробормотал Адонис и тяжело поднялся. — Лежи, куда взлетел… — проворчала Кайра и широко зевнула. — Хотя демоны с тобой, три дня валялся… — Три дня… — пробормотал Бинкс и поморщился. — Да уж, хорошо накрыло… — Расслабился сильно, потому и накрыло. У тебя был банальный, самый что ни на есть пошлый отходняк. Адонис хмыкнул и мотнул головой. И тут же схватился за виски и сел на кровать. В глазах помутилось, сильно закружилась голова. К счастью, приступ продлился недолго. — Сиди спокойно, не дергайся, — донесся до него спокойный голос Кайры. — Тебя еще поколбасит пару деньков, но уже не сильно. Самое страшное позади. — М? — Тебя ведь темным заклятием ударило. Просто так оно не проходит. Как еще цел остался… Я заметила, что с Фером произошло. Адонис немного посидел, приходя в себя. Через минутку-другую он вновь осторожно поднялся и потянулся. — Что происходило, пока я в отключке был? — А это найди кого другого, — зевнула девушка. — Мне как-то не до новостей было, знаешь… Пустынник постоял, прислушиваясь к своим ощущениям, и вновь сел на кровать. По ощущениям выходило, что он дрых всего одну ночь, да и то не слишком сладко. — Как чувствуешь себя? — спросила Кайра. — Я тебе все эти дни и ночи спину мяла, успокаивала. Лайда отварами растирала. По очереди, чтобы совсем не двинуться. Ты только к нонешнему утру более-менее успокоился… Бинкс обернулся. В углу на маленькой плитке бурлила вода в кипятильном кубике, на столе подруга Кайры растирала травы. Сама Кайра выглядела бесконечно уставшей. — Вы не спали все это время? — Да какое тут… Отключались ненадолго, пока ты снова метаться не начинал… — Кайра опять зевнула. Лайда перелила отвар в чашки и поднесла к кровати. — Вот, выпей, — знахарка протянула одну Адонису, а вторую Кайре. — И ты тоже давай. И я вместе с вами. А потом расскажешь нам, что случилось. Если помнишь, конечно. И если хочешь. Адонис безропотно принял сосуд, лишь поморщился на терпкий запах. Насколько он помнил, вкус был не лучше… Но каждому пустыннику было известно, что нет подкрепляющего лучше, чем эти снадобья «одноглазой пустынной ведьмы», как прозвали Лайду в Братстве. Кайра вздохнула и села на кровати, чтобы удобнее было пить, и единым духом осушила чашу. Бинкс выпил свою дозу отвара и замер на некоторое время, перебирая чашку в руках. Кайра и Лайда не прерывали его раздумий. — Мы новым коридором поехали, — начал говорить Адонис. — Я помню… Помню, как въехали, завернули на тот старый путь, который там обнаружили… А дальше… — Пустынник поморгал, тряхнул головой, пытаясь вспомнить, но сознание услужливо закрыло ему доступ к страшным воспоминаниям, способным нанести непоправимый урон психике человека. Впрочем, слабохарактерным Адонис никогда не был. Он покачал головой: — Толком не помню. Темное все… И шепот… Просто шипит в башке и шипит. Жутко страшно было. Но что именно… — он помолчал недолго. — Фер… на себе его тащил… — Фера лечат, — отозвалась Кайра. — Он здоров, к счастью. Только лапы себе обварил. — Это когда нас накрыло… — Адонис вздрогнул. — Тогда почти все и растаяли… Как свечи. А Мар с ума сошел… Мы с Фером одни остались… Где он сейчас? Кайра глянула на Лайду. — У частного лекаря, — ответила та. — Сульяр говорит, очень хороший лекарь, какой-то Вергин. Бинкс понимающе кивнул головой. — Ну, хорошо, коли так. Он встал, потянулся и попытался сделать пару упражнений на растяжку. Но тут же охнул и сел обратно на кровать, обхватив голову руками. Пустынницы внимательно наблюдали за ним. — Снова плохо? Голос Кайры можно было бы назвать равнодушным, если не знать, какие эмоции на самом деле прячутся за холодным и спокойным тоном. Бинкс аккуратно лег на кровать, стараясь утихомирить головокружение. Лайда украдкой надавила на повязку, успокаивая легкий зуд в пустой глазнице, и разлила по чашкам еще своего снадобья. — Давай-ка, кувырнись на брюшко, — произнесла Кайра и толкнула Адониса в бок, побуждая его перевернуться. Тот зашипел: тычок подруги пришелся в еще одну повязку, скрывавшую рану на боку. К счастью не опасную: пока Кайра не задела рану, Бинкс и не чувствовал ее. — Прости. И все, ложись, — сказала девушка без толики смущения. Он послушался, и пустынница села ему на бедра, надавив сильными пальцами на мышцы спины. — Вот так… Сделаю тебе еще один утренний массаж и… — Сделай мне лучше утренний отсос… Ай! Ссс…! Все тело пронзила острая боль, и Адонис зашипел, сжав подушку в кулаке. — Поговори мне тут, — проворчала Кайра, возвращая в напряженные мышцы расслабленность и успокоение. Свое дело она знала превосходно. — Если бы не приказ Сульяра, ты бы уже на полу валялся с моим сапогом на своей маленькой пустой головке. — Ты же знаешь, это и есть моя тайная мечта… — прошептал Адонис. Кайра тихонько, но ощутимо стукнула кулачком по правой почке. Лайда поставила на столик две чашки, взяла стул и села рядом с кроватью, потягивая отвар из своего сосуда. Но подкрепляющее снадобье не могло избавить от зевоты, красноречиво говорившей о том, что обеим девушкам после трех бессонных ночей возле мечущегося в кошмарах товарища самим было бы полезно предаться забытью. Лайда села, скрестив ноги и руки на коленях, опустив голову, и только сейчас поняла, насколько она устала. — Ладно, друг мой, — сказала Кайра после нескольких минут массажа, — Давай уже всё. Я сама без сил. — Сульяр приказал… — начал было Адонис. — Не будь скотиной, Дони, — Кайра слезла с него и устроилась на кровати. — Ты-то выспался, а мы-то нет. — Если я выспался, почему я чувствую себя как шлюха после сотого клиента? — Слушай, задрал, — устало произнесла Кайра. — Хватит свои дурацкие шуточки. Адонис приподнялся на локтях и посмотрел на нее. То, что она не отвечает колкостями на его шутки, означало, что девушки в самом деле провели очень беспокойные три ночи и дня, и нынче уже не в состоянии и настроении поддерживать беседу. — Сильно устали? Что со мной было, пока я был в отключке? — Да ваще… Ты метался и стонал от кошмаров, плакал как ребенок. Все поминал какую-то страшную ведьму. Я тебе все тело разминала, ты на немного успокаивался, проваливаясь в глубокий сон, и потом снова… — Кайра широко звернула. — Так, ну все. Теперь мы будем спать. Давай, брысь-брысь! Пустынница вытолкала Адониса с кровати. Поднявшись, он легонько хлопнул по спине Лайду, успевшую задремать на стуле. — А? — встрепенулась знахарка. Бинкс кивнул ей на кровать и, обувшись, подошел к столику, где в кипятильном кубе оставалось немного воды. Он выплеснул ее в стакан и накидал туда же остатки трав, еще сохранявших горьковатый аромат, напоминающий запах свежего крепкого пива. — Фонарь погаси, — пробормотала Кайра. Лайда замерла в ее объятиях, позволив себе, наконец, полностью расслабиться, и ровное мерное сопение красноречиво говорило о том, что теперь ее вряд ли разбудит даже сирена тревоги. Адонис выпил напиток, щелкнул пальцами возле настольной гировой лампы, и комната погрузилась во тьму. Обе девушки уже крепко спали, и пустынник, стараясь не топать сапогами по каменному полу, вышел из пещеры. Аппарео, к востоку от Седрии; 23 алгаура (IX), день Кристиан лежал на диванчике в купе второго класса в поезде Седрия-Иризкар, подложив руку под голову, и, почти не мигая, смотрел в потолок. Из соседнего купе слева доносился восторженный голос Латисии, которая с упоением и восхищением рассказывала о’Двайеру и Кору о новейшем локомотиве, работавшем по химическому принципу, и который ради престижа поставили на международный поезд. С другой стороны… было тихо. Едва сев в поезд, Фьёрт практически неживым голосом попросив Тису, свою попутчицу, донести до отдельных лиц мысль, что беспокоить ее стоит только при жгучем желании закончить свою никчемную жизнь немедленно, тут же легла спать. Да и до этого утром она не отличалась разговорчивостью: приехала точно в срок и не глядя раздав своим попутчикам билеты, ищейка даже, кажется, вообще не обратила внимания, что Первый болван попытался предложить ей помощь с багажом. В итоге ее чемодан и ридикюль без лишних экивоков в вагон тащил и располагал под полкой шофёр. В скромном дорожном платье и шляпке с вуалью Фьёрт казалась механической куколкой. С заканчивающимся заводом. За окном проносились телеграфные столбы, а Крис думал, что ему не мешало бы выучить заклинание усиленного слуха, и тогда он смог бы услышать ее дыхание… Ага, если бы его не заглушали стучание колес и разговоры других пассажиров. Фьёрт была рядом, совсем близко, не далее полуметра, и от одной этой мысли теплело на душе. Этому ощущению радости не мешала даже прочная перегородка между купе. Фьёрт тут, почти рядом. Живая. Живая… В данный момент — совершенно беспомощная, потому что встать и действовать в данный момент девушка явно была не в состоянии. Вчера, упершись взглядом в пустующее кресло, Кристиан вдруг отчетливо понял, что эти три дня он прятался от элементарной мысли, от простого осознания, что ищейка подвергала себя смертельной опасности в уличных боях, от которых он прятался в своей комнатушке. И глушил выпивкой преследовавшие его леденящие кошмары, что тело Фьёрт однажды вынесут из-под земли на носилках, накрытое окровавленной мешковиной. Крис впервые понял, что действительно есть кое-что, чего он по-настоящему боится: не темных с их нелепыми угрозами, не обмануть чьи-то ожидания, провалив миссию Ингвара, не… Не чего-либо другого. А просто остаться в мире, в котором больше не будет ее. И от этого осознания по телу пробежал холодок. Она — его дурман, более вкрадчивый и жестокий, чем даба, бокра и гурн, вместе взятые. Без которой он просто не может. Но она не должна об этом узнать. Никогда. Узнает — только рассмеется ему в лицо. Ничего, ему не привыкать: еще не в таком бреду приходилось гореть, маленькая кучка металла у него в голове давно научила его балансировать на границе сумасшествия и каждый раз с боем возвращаться в реальность… «Жива…» — пронеслось в голове у Кристиана, когда девушка все-таки появилась на встрече с Херренсоном, и он выдохнул с облегчением… и тут же едва не захлебнулся от жгучего стыда, едва различив черно-багровое пятно на ее груди. Фьёрт сражалась без передышек, пока он сбегал от своих страхов в пьяный дурман, и глупый юный маг даже не подумал хоть как-то помочь… Пусть не ей лично, но хоть каким-то другим ищейкам. Упивался своей надуманной обидой, пьянчужка-недоучка, вздумавший тягаться не с кем-то, а с королевским эмиссаром. «Бесполезное ничтожество», — легко читалось по лицу о’Двайера, и Крис не нашел в себе духу даже попытаться возразить. Не после того, как он увидел, что амулеты просто сгорели на теле Фьёрт. Не после того, как он посмотрел в ее глаза — глаза смертельно уставшего человека, работавшего на пределе сил. Не после осознания, что действительно повел себя как последний сопливый мальчишка… Не попрощался с Учителем, когда ищейки его отпустили, даже не попытался найти нового наставника — почти что жизненная необходимость, если он хочет продвинуться дальше, а не остаться на третьей ступени навеки… Без учителя он обречен остаться слабаком, хотя Фьёрт открыто признала его высокий потенциал. И этот Мейстер тоже, хотя называть его учителем парень не собирался ни за какие коврижки. Но Крис вполне возможно все равно помрет, когда приборчик в его голове, наконец, его прикончит. Он даже не ответил на новую насмешку бывшего соученика — того не упомянули, значит, этот подхалим уже успел прикрыть свой зад. Хотя скорее о’Двайеру это и не нужно — он сумел подтвердить вторую ступень магических умений, а значит, вполне способен контролировать свои силы. Крис не сказал на это ничего. Лишь сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы не заорать, выплескивая эмоции. Самоконтроль оказался ни к демону, спасло только назначение Фьёрт его куратором, и сердце на секунду замерло, а после застучало снова. Крис еле сдержал глупую улыбку, так и лезшую на лицо, ведь это означало, что с ищейкой он вполне сможет попытаться найти новые точки соприкосновения и исправить не самое лучшее первое впечатление… Крис закрыл глаза. Все эти мысли должны навсегда остаться в его голове. Никто никогда не должен узнать о его душевных слабостях и о том, что этот циничный своенравный маг способен иногда чувствовать то, что чувствуют слабохарактерные, безвольные и бесконечно влюбленные юнцы из популярных дешевых романчиков, которые так популярны среди экзальтированных романтичных девушек, и которых так презирал Крис. Было поразительно осознавать, насколько много в нем оказалось этой почти отвратительной слабости… Дверь купе, где сидели агент, бывший соученик и Латисия, открылась и закрылась, по коридору прозвучали шаги о’Двайера. Крис сел и мотнул головой, отгоняя тревожащие мысли и нашаривая в кармане кристалл. В прозрачный камешек потекла тонкая струйка магии. Стравливая лишнюю силу, молодой чародей создавал запас на черный день, и на этот раз он вовсе не собирался тратить ее на глупые разборки. Его магия должна защитить Фьёрт от происков Мейстера и Стервятника. Защитить во что бы то ни стало. И эта мысль будто бы придала сил. В жизни мага появилась цель. Собственная, к которой он пришел сам. …Арсенал Сыска по магическим делам впечатлил. Артефактного оружия, амулетов и всевозможных зелий здесь было больше, чем Крис когда-либо видел и вообще мог себе представить. Коробочки с зачарованными пулями и кристаллами из военного арсенала, ножи с выгравированными по лезвию рунами, несколько мощных револьверов, снабженных двойным барабаном и напичканных магией, от которой у любого законопослушного гражданина глаза бы на лоб полезли, целая батарея загадочных колбочек и мешочков, хотя было заметно, что многие полки были опустошены, причем совсем недавно. Не хватало только табличек с надписью «пожизненное», «двадцать лет исправительных работ» и «две тысячи золотых штрафа»… Прибамбасы исключительно для правоохранителей. Все эти магико-технические навороты, как обычно, вызывали у Кристиана что-то среднее между паникой и отвращением практически на уровне инстинкта. Сама идея вооружения вводила мага в легкий ступор, он не чувствовал в себе силы для этой войны. Крис глянул на Хордана. Вот кто чувствовал себя в своей стихии… Насмешливо поглядывая на своих спутников, Кор увлеченно перебирал оружие, порой вполголоса перебрасываясь с интендантом короткими фразами. О’Двайер присматривался к револьверам, и Кабрерра, глядя на него, криво улыбнулся: наверняка парень сравнивал их со своей «стрелялкой», которой успел не так давно обзавестись. Тиса, смущенная таким разнообразием оружия, затихла в уголке, и Крис отчетливо ощущал, насколько ей не по себе. Правда, через какое-то время и интендант это заметил, и, коротко выяснив у девушки уровень боевой подготовки, а точнее полное отсутствие оной, вручил ей засапожный нож и какой-то навороченный мультитул, с которым Тиса принялась увлеченно возиться. Фьёрт подошла, когда они уже практически все закончили запасаться, отдала Латисии какой-то сверток и что-то тихо ей сказала, после чего отвернулась к полкам с зельями. Крис, колебавшийся до последнего, только обжег ищейку вымученным взглядом и молча сгреб револьвер и два широких ножа: такие, к каким он привык, только заговоренные усиленной магией. Адалутская сталь, руны затмения… Недурно. Подумав, чародей еще пристегнул на пояс несколько емкостей с зельями и порошками, на секунду скользнув пальцами по месту, где в потайном кармашке бултыхалась запретная черная эссенция… Он так и не смог ее выбросить, рискнул даже притащить сюда, в оплот борцов с ярхиссарами, на ходу сляпав более-менее убедительную легенду приобретения на случай, если заметят. Обошлось. Но и использовать эссенцию Крис не собирался. Пусть будет как… напоминание. О том, кем он не должен стать.***
Дерек и Латисия откинулись на спинки сидений, практически полностью удовлетворенные спором друг с другом. Обсуждение чудо-локомотива плавно перескочило на механику в целом и ее применение в повседневной жизни, причем, насколько понял Хордан, о’Двайер больше ратовал за расширенное применение магических компонентов, а девушка парировала более примитивными, чисто техническими решениями. Однако агенту было видно, что его попутчики чем дальше, тем больше спорят не столько ради подтверждения своей правоты, сколько ради самого спора с человеком, который понимает в их любимой области. Хордан меланхолично водил глазами по купе и унылому однообразному пейзажу, видневшемуся в окне, скрестив руки на груди. Нить разглагольствований Тисы и Дерека он потерял практически сразу — оба спорщика так и сыпали различными формулами, именами, изобретениями, в чем агент точно не был силен. Фьёрт Тагн, эта… мечта поэта… стерва со своим дивным «украшением» на физиономии, мирно сопела в одном из соседних купе, да и Кабрерра, не удостоив никого лишним словом, тоже вроде как завалился спать. Мысленно Кор одобрил такой подход: если Второй ученик выспится сейчас, то сможет бодрствовать ночью, охраняя сон остальных, ведь было совершенно неизвестно, когда изволит проснуться ищейка. Хотя полагаться на подмастерье-драчуна было несколько необдуманно, но другого варианта у Хордана все равно не было. Черный приоритет их дела, упомянутый Херренсоном, недвусмысленно намекал, что в пути могут встретиться любые неожиданности. Размышляя о них, агент исподволь рассматривал раскрасневшуюся мордашку девушки и все, к ней причитающееся. Кстати, в своих оценках он не ошибся — Рэдхейл и в самом деле оказалась… одаренной. Сейчас на девушке был короткая облегающая курточка со множеством карманов и застежек, шапка, штаны и неизменные сапоги устрашающего вида. Довершал наряд неизменные туго набитые поясные сумки и рюкзак, которые она с некоторым трудом запихнула в багажную нишу. Внезапно взгляд агента будто бы наткнулся на некое препятствие… какая-то зазубрина в памяти… «Что такое?» В памяти вновь вдруг всплыла сцена многолетней давности, о которой Хордан уж и забыл давно. До этого утра. Однако почему же эта сцена вдруг вылетела в глубине памяти и не дает покоя? Хордан готов был поклясться, что недавно упокоенный верховный маг в тут ни при чем. Однако взгляд агента словно прилип к пестрым зеленым четкам, которые Рэдхейл вытащила из кармана и принялась задумчиво перебирать. — Я, пожалуй, отлучусь, — улыбнулся о’Двайер, словно уловив безмолвный посыл Кора. — В билетах указано, что нам полагается не только купе, но и питание. Разузнаю, что и как. А Кор внезапно понял, почему его взгляд споткнулся об эти четки, почему он не может перестать рассматривать Латисию. В ней, в ее лике агент разглядел Ингвара Гвиделлина. Хоть и не как две капли воды, но она была очень похожа на мага, особенно если знать, куда смотреть. Особенно глаза… Вряд ли когда агент забудет тот взгляд покойного нынче мага. Почти ни у кого другого он не видел такой властной мощи, силы духа и покоя. В глазах вдруг погрустневшей Рэдхейл в какой-то момент блеснуло нечто… очень похожее… Дочь? Да, скорее всего. Маг был женат тайно? Или это его племянница? Или вообще внучка? Хордан не помнил деталей биографии покойного Верховного, да и не особенно ими интересовался. Но если бы девушка была законной наследницей, признанной магом и обществом, про нее уже давно трубили бы все газеты, да и фамилия наверняка была бы иной. — Не горюй по ушедшим, — тихо произнес агент. — Ни к чему им тащить за собой горе родных. Тиса вздрогнула и вскинула глаза, а потом, сообразив, что неосознанно принялась перебирать четки, нервно спрятала их обратно. — Она сказала? — почти со злобой прошептала она. — Нет. Сам догадался, — чуть улыбнулся агент. — Думаешь, ищейка стала бы делиться информацией? Тиса шумно выдохнула и отвернулась. — Но грустить все равно не надо, — добавил Хордан. — Ну простите, смеяться как-то не выходит, — пробормотала Тиса, отвернувшись. — А то и поймут неправильно. Хотя все равно никто… Почти никто не знает, что он был моим отцом. — Прости, я без иронии, — улыбнулся Хордан. — У нас… среди моих друзей считается, что нельзя лить слезы по ушедшим. Иначе все твое горе, которое ты посвящаешь ему, соберется в большую лохань и повиснет у него на шее. Она будет тянуть его вниз, и он не сможет подняться… — пустынник поднял глаза к небу, — туда… и умерший будет вечно рядом с тобой, преследовать, и выливать на тебя из этой лохани твое же собственное горе. Хордан посмотрел на девушку. В его взгляде не было обычного цинизма и иронии. Ему просто не хотелось, чтобы она грустила и тем более плакала. — Когда-то давным-давно таким образом пытались объяснять некие таинственные необъяснимые явления, происходившие с людьми. Теперь маги говорят, что это просто сходятся потоки Силы. Иногда ими могут управлять люди, не обязательно владеющие магическими способностями. Иногда даже неосознанно — Сила реагирует на страх и прочие эмоции. Но древние поверья иногда и кое-где сильны до сих пор. — Красивая история. — Тиса шмыгнула носом. — Я…наверное, там и лохани не будет. И все равно сложно это… не плакать. Спасибо, — едва заметно улыбнулась она, хотя в глазах что-то этакое заблестело. — Правда…спасибо. Хордан протянул руку и дружески потрепал девушку по волосам и, не говоря больше ни слова, откинулся назад. Дочь убитого мага — это, конечно, интересно, и прекрасно объясняет, почему свое поисковое заклинание Гвиделлин привязал именно к ней. Восточное Аппарео; 24 алгаура (IX), утро Хордан открыл глаза, не сразу сообразив, что его разбудил шум открывшегося купе через одно, где ехали девушки, и едва слышные, решительные шаги. Латисия Рэдхейл ходила совсем иначе, значит, это изволила восстать ото сна ищейка. Агент сцапал лежавший на столике брегет и хмыкнул: на циферблате было шесть утра. Тагн проспала почти сутки. Кор выждал полчаса, чтобы дать ей возможность привести себя в порядок в уборной, и тоже поднялся. Самое время для задушевного разговора. Уборная, впрочем, судя по поднятому флажку, пустовала, и Хордан устремился дальше. Ищейка нашлась в вагоне-ресторане, за дальним столиком, и заспанный официант с несколько ошарашенным видом как раз уносил целый поднос тарелок из-под холодных закусок. Уловив движение, Фьёрт метнула в вошедшего агента пристальный взгляд и отложила в сторону вчерашнюю газету. — Доброе утро, мисс Тагн, — приветливо оскалился Хордан. — Поговорим? — Разумеется, мистер Кор, — почти зеркально повторила его улыбку женщина. Агент опустился за стол и оглянулся, щелкнув официанту пальцами. — Два кеко и яичницу. — Простую или с помидорами и мясом? — Во, с помидорами давай. Официант кивнул и удалился. — Сразу видно международный поезд, — усмехнулся Хордан. — Яичница с мясом… — Престиж, — протянула Фьёрт. — «Стеклянный блеск»… — «Иногда стекло вынуждено блестеть ярче бриллианта, потому что больше нуждается в самоутверждении». Вы об этом? — процитировал агент. — Именно. Это вагоны всего лишь второго класса. Третий никто баловать не будет, конечно, но боюсь представить, что подают в первом. Однако к делу. О чем вы хотели поговорить, мистер Кор? — Да так. О жизни, о любви… — Хордан криво ухмыльнулся. Фьёрт его веселья не разделяла, глядя слегка исподлобья. Сейчас на ее лице, отмытом и слегка мятом после сна, в дневном свете, на расстоянии максимум метр и не прикрытом вуалью, чудовищный шрам выделялся особенно отчетливо. — Да. Раз уж нам предстоит работать вместе, надо бы познакомиться. — Разумеется, — вежливо, но осторожно улыбнулась женщина, а потом, вытащив из прически шпильку, поставила ее на стол торчком, заставив жужжать и вращаться. Глушилка, очевидно… И весьма разумно. — Итак, я Фьёрт Тагн, ищейка, королевский эмиссар. Очень приятно познакомиться. — Эмиссар… — протянул Хордан. — Никогда раньше не встречал эмиссаров. Тем более королевских. В этом случае надо бы… в смысле, хотелось бы прояснить уровень компетентности. — Достаточный для получения полномочий, как оказалось, но низкий от желаемого, — почти без паузы отрезала ищейка. — Идеал, как всегда, недостижим. — А вы… — Кор. Хордан Кор, — произнес агент. — Сотрудник Кордона Безопасности и по совместительству ходок Пустынного Братства. И прежде, чем вы спросите, почему пустынник занимается этим делом, отвечу: непостижимы пути Дримеры. Ищейка лишь дернула здоровой щекой в короткой ухмылке. Ну, разумеется, озвученную информацию они уже и так друг о друге знали. — Несомненно. В этом я убедилась на своем опыте. — Итак. Что у нас на повестке дня? Вам, как наиболее компетентному и информированному агенту, придется провести полный инструктаж, потому что я так и не успел ознакомиться с деталями дела. — Скорее, само дело состоит целиком и полностью из деталей, — усмехнулась Фьёрт. — И порой они стыкуются между собой самым странным и причудливым образом, а иногда не стыкуются вовсе. Возможно, я не успела выяснить что-то, так как была вынуждена принимать участие в Чистке, и попросту не вижу картину целиком. Итак… Ищейка чуть задумалась, отведя взгляд, а потом снова прямо посмотрела на Кора. — Итак, покойный Ингвар Гвиделлин вел скрытую борьбу против Белого Ордена, который, как известно, ратует за полное изничтожение свободных магов и подчинение волшебства, — негромко начала женщина. — Причем его паранойя раздулась до таких величин, что о его планах знал один-единственный человек, который вел в Ордене шпионскую деятельность… — Паранойя Гвиделлина? Фьёрт хмыкнула. — Не только. Руководства Ордена. В общем, Гвиделлин выяснил, что Орден ищет Машину, и перехватил важный документ о ней с помощью своего шпиона и еще одного почти случайного человека, который понятия не имел, что именно он переправляет. Это произошло в течение суток до смерти Верховного, а скорее всего — практически непосредственно перед убийством. — А этот шпион… Его личность известна? — Известна. Скорее всего, смерть Гвиделлина готовили давно, потому что обставлено все было почти что ювелирно. Я перехватила трех людей, которые в ночь убийства были в Башне, еще один прозорливо сбежал, и мы должны найти его и обезвредить. Из тех троих один — тот самый шпион — уже мертв. Кстати, его пытались подставить, и улики практически неопровержимы. Курьер тоже пострадал. — Шпион... Это Виконт де Вилаж? — Верно, — после короткой паузы произнесла женщина, явно пытаясь скрыть удивление. — Откуда вы это знаете, позвольте выяснить? — Я с ним общался и знал, что он из Ордена. Нас вместе загребли ваши на вокзале, сорвав нашу совместную операцию, — Хордан усмехнулся. — И все его действия шли в такой разрез с идеологией Ордена, что сразу было ясно: этот пацанчик тут не просто так… Хордан откинулся на спинку стула, задумчиво прищурив глаза. — Я не знал, кстати, что он погиб. Хм… — агент потер скулу, и во взгляде его появилось сочувственное выражение. Но лишь на мгновение. — Так, ладно. Кто там дальше? — Последним по времени был о’Двайер, он нашел тело. Еще один… Пропал из места, куда я его поместила. — Сам ушел или сбежал? — Ему несомненно помогли. Он не маг, а там была задействована магия. Хотя есть нюанс, — без грана веселья улыбнулась Фьёрт. Улыбалась она немного странно — левая, когда-то раненная щека оставалась почти неподвижной. Это оставляло какое-то непонятное, давящее ощущение. — Магия сырая, неоформившаяся. Неофит, видимо, хотя и довольно сильный. И с весьма странными гармониками. Однако… хоть Орден и ратует против магии, но, скорее всего, его верхушка плотно сотрудничает с ренегатами и Темными. Когда я взялась за это дело, меня, не мудрствуя лукаво, дважды целенаправленно пытались убить, объяснив, за что. Очевидно, чтобы не дать мне узнать про Машину, и Дримера знает, что еще. — Неудивительно. Наверняка попытаются снова. — А вы хорошо держитесь, — усмехнулась Тагн, и ее глаза чуть потеплели, — узнав, что нам противостоят не только фанатичные обыватели, но и ярхиссары. Хордан помолчал. Но только он набрал воздуха, чтобы ответить, как официант принес заказ. — Прошу вас, два кеко и яичница с мясом и помидорами. Что-нибудь еще? — Если что-то понадобится, мы позовем. Благодарю, — улыбнулся Хордан. Официант кивнул и удалился. Агент взял приборы и глянул на ищейку. — Болван, блин… Сбил с мысли. Фьёрт лишь дернула бровью, пододвигая к себе одну чашку, и с наслаждением вдохнула терпкий бодрящий аромат. — Куда? Это я себе, — сказал Хордан. — Пока вы расправитесь с яичницей и второй чашкой, остынет, — не смутилась женщина. Хордан хищно улыбнулся. Фьёрт нравилась ему все больше. Но улыбка тут же пропала с лица. Он отправил в рот кусок яичницы. — Про ярхиссаров я стараюсь говорить в последнюю очередь. Даже думать о них надо очень аккуратно. У вас есть какие-то конкретные указания на связи Ордена с темными? — То, что мои убийцы были ярхиссарами? — невинным тоном спросила ищейка. — Впрочем, в этом… путешествии подобные указания волнуют меня в самую последнюю очередь. — Гвиделлина тоже убили ярхиссары? Хм… Что-то я сомневаюсь. В деле не было таких подробностей. — Правильно сомневаетесь. Убийца не был магом, я уверена, но Темный приложил руку к созданию орудия убийства. Это, кстати, я выяснила и доложила только вчера. — Темный изготовил арбалет? А стрелял, значит, кто-то другой… Ну, правильно, ни один темныш бы и близко не подошел к башне Гвиделлина. — О, все гораздо сложнее, мистер Кор, — отпив кеко, отозвалась Фьёрт и посмурнела. — Арбалет изготовили вагары. Попытались получить патент на отдельные инженерные решения, через подставное лицо. Кстати, это подставное лицо потом тоже убили за моей спиной. Арбалет был выкуплен де Вилажем, и, по его словам, из его дома больше не выносился, хотя это не так. А Темный зачаровал болты, пробившие защиту Верховного мага. И таких болтиков может быть еще немало. — Темная магия пробила защиту Гвиделлина? — удивился Хордан и усмехнулся. — Я думал, он прям непобедим… Ходили слухи, что ему и артум был нипочём. По крайней мере, я не слыхал пока о таких сильных злодеях, которые могли бы одолеть его. — Это был не артум. Как видите, магическая мысль на месте не стоит, — бросила ищейка. — Но Гвиделлин тоже удивился. — Уж наверняка, — ухмыльнулся Хордан. — Умереть с недоверчивой удивленной улыбкой на лице, наверное, было бы очень глупо… — Улыбки не было… — только и произнесла Фьёрт, сосредоточив все свое внимание на чашке. Шутка агента ей явно не понравилась. — Это я так… Цитата из старой пьесы. Не обращайте внимания. Так. А известен ли принцип действия этой Машины Хильденброкка? Если она рубит магию, а Орден в сговоре с ярхиссарами, то какая им-то в этом корысть? — А вот это, мистер Кор, правильный вопрос. То что Орден пытается прикормить баргеста**, думаю, и так понятно. А Темные… Примитивный шантаж… — Боюсь подумать, кто кого шантажирует… — хмуро ухмыльнулся Хордан. Ищейка лишь слегка пожала плечами. — «Сдохнем сами, но весь мир отправится в Бездну». Или еще один, тоже паршивый вариант. Любую машину можно настроить так, что она будет выполнять совершенно другую работу. Например, не отсекать магию, а усиливать ее… И тогда не смотря на свое малое количество, Темные смогут легко побороть сначала не-магов, а потом расправиться и с обычными чародеями. Ведь «темнея», чародей практически всегда резко прирастает в силе. — Как и светлые, набирая опыт и мастерство. Только тут, конечно, процесс куда медленнее. Впрочем, — Хордан на секунду-другую задумался. — Качество далеко не всегда забарывает количество. Не думаю, что у темных есть достаточно магов настолько сильных, чтобы малым количеством суметь одолеть всех остальных да еще и вашу ищейкину братию. У нас в КБ и даже у жандармов тоже хватает боевых магов, которые в состоянии… Ну, каждый в своем состоянии, но достаточно сильны. Ищейка снисходительно улыбнулась, услышав про жандармских магов. Их она явно не ставила ни в медяк, и, в целом, была права. Там служили самые слабые и неопытные чародеи, часто недавние ученики. Кто-то так и оставался там до пенсиона, и лишь отдельные, выделившиеся личности, после долгих проверок, получали приглашение перейти к ищейкам, в Кордон или в иные службы. Да и маги Кордона в умении противостоять ярхиссарам в основной массе заметно проигрывали Магическому сыску. — Основная тактика Темных это удар исподтишка, так что их обычные… акции порой получаются весьма болезненными. То, что они внезапно повылезали из своих нор с началом бунта — редкость несусветная. Есть сведения, что их главари просто стали избавляться от слабых и бесполезных соратников, чистить ряды. Много же чародеев пропало. В общем, не знаю, в чем соль их сотрудничества с Орденом. Ярхиссаров высоких рангов, понятное дело, допросить никогда не удается — они либо удирают, либо бьются насмерть. Думаю, когда расколют главу Ордена, станет понятнее. Возможно, зачем им всем Машина, будет знать человек, которого мы должны отыскать с помощью Рэдхейл. — И вот тут мы постепенно и дошли до ключевой точки событий, — улыбнулся Хордан и намотал на вилку последний кусок яичницы. — Нам необходимо прояснить для себя, какие боевые роли мы с вами будем играть. — По вашей классификации я шпион-диверсант, — снова улыбнулась ищейка. — Предпочитаю прямое боевое столкновение, способна на рукопашную с несколькими противниками. Хотя это с определенным ограничением. Стрельба, холодное оружие. Профессионал, может чуть выше, но не мастер. Разумеется, основной профиль — маги, тут я считаюсь едва не лучшей в рядах ищеек. А вы? — А мы как обычно: полевой агент со стандартным набором навыков плюс еще кое-что. Рукопашка это хорошо, потому что у меня лучше развиты навыки стрельбы. Не в том смысле, что драться не умею, против меня еще ни одна дама не устояла… — Хордан хитро двинул бровью, и Фьёрт хохотнула. — Но, к сожалению, проигранных боев тоже хватает. Я, если позволите похвастаться, отлично владею всеми видами огнестрельного оружия, кроме армейских большемеров, но их в кобуру и не положишь. Хотя при нужде выпалю из чего угодно. Метание ножей на уровне… Боевой шест… Что там еще… Хлыстом помахивал несколько раз. И карандаш, — Хордан хитро глянул на Фьёрт. — Этому искусству нас в Праксеуме обучали ничуть не меньше. Так что мы можем хорошо прикрывать друг друга в драках да перестрелках. Фьёрт лишь уважительно-задумчиво покивала, пока агент перечислял свои навыки, но, потом, не скрываясь, ухмыльнулась. — Боевой карандаш? Внушает… Кор засмеялся. — Да, и карандашик тоже порой действует не хуже ножа, особенно остро заточенный. Нет, я просто рисовать с детства любил. А в Праксеуме были отдельные предметы после основной учебы, для каждого свое. Ну, чтобы за боевкой не загнулся талант, которым природа наградила. Кто-то музыке учился, я вот рисованию… Немного и не профессионально, но хватало. — Зачем такое бойцу? — удивилась ищейка. — Я еще пойму, если для агента-антиквара, шпиона в рядах богемы или «рецензента дозволенного». — А это, если помните, еще прежний глава Кордона начудил: мол, «в агентах госбезопасности должна быть не только злоба к врагу, но и понимание прекрасного…» Он же сам художником-любителем был. Его сильно волновала та древняя история, когда век назад во время штурма особняка «Синих» силами правопорядка была уничтожена коллекция фарфора эпохи до Катастрофы. — Ну, часто основная часть разрушений приходится на долю противника, а не нашу, — чуть улыбнулась Фьёрт. — Противник бьет наши чашки, а мы — его, — хмыкнул Хордан. — Ну хорошо, а что вы можете сказать про наших спутников? — спросил он. — Насколько они, на ваш взгляд, готовы к возможным активным действиям? На кого в какой степени можно положиться, я имею в виду. — Да ни на кого, — поморщилась Тагн. — О’Двайер драться врукопашную не умеет вообще, в боевой магии профан, револьвер… кхм… недавний подарок, он к нему непривычен. Хотя в определенной храбрости, граничащей с дуростью, ему отказать нельзя. Кабрерра вообще обидчивый болван с раздутым самомнением. В трактирной драке не спасует, но боевой магии пока что слаб. Да и вообще слаб. Единственное, на что он, к моему великому удивлению, способен, это создавать порталы. У обоих опыта никакого. Натаскать можно, конечно, но на это нужно время. Рэдхейл вообще не боец, максимум способна огреть со спины, но иногда и это способно немало помочь. Так что буду надеяться, что нам удастся тихо сделать свое дело и тихо вернуться. — Порталы это хорошо… — задумчиво протянул Хордан. — Порталы могут пригодиться… — Только их стабильность и дальность вопрос открытый. Доверять подмастерью столь сложное заклятье мне неуютно. В критичной ситуации лучше с подобным заданием обратиться к о'Двайеру. Хотя... — Фьёрт слегка задумалась. — Там была именно что критичная ситуация. Возможно, всё получилось чисто случайно. Некогда было выяснять подробности и пределы умений Первого, а последний отчет по своим ученикам Верховный подавал уже давненько, еще в эдоле (III). А новый просто не успел. — В общем, рассчитывать можем лишь на себя да друг на друга. Так, я еще хотел уточнить связь между этой… мадемуазель Рэдхейл и Крисом Кабреррой. Роль ее в этом деле я понял, а он каким образом к ней привязан? В смысле, поясните мне суть заклятия. — Верховный подстраховался, — поморщилась Фьёрт. — Посадил своего Второго ученика на магическую привязь, чтобы он защищал девчонку. После недавних событий Кабрерра чувствует, если ей угрожает опасность, и реагирует… Моментально и практически бездумно, как механизм. Невзирая на собственные травмы и опасность для жизни. Мерзкая магия. — Изверг… — Есть версия, что заклятье рассеется, после того как будет покаран убийца Гвиделлина и найден Флавель, — продолжила Фьёрт. — Не знаю. Разбираться было некогда. Единственный плюс — самый слабый участник нашей группы будет всегда хоть как-то прикрыт. Хотя есть еще один, наверное. Кабрерра может быть индикатором крупных неприятностей. — В смысле, всегда знаешь, с какой стороны их ждать? — усмехнулся Хордан. Фьёрт опять поморщилась. — Скорее, что они вот-вот начнутся, — проговорила она, снова уткнувшись взглядом в полупустую чашку. Хордан внимательно глянул на собеседницу. Ему показалось, что что-то скрывается за этим жестом… — У вас есть что-то на мистера Кабрерру? — деловым тоном спросил агент. — Помимо того, что ему было предъявлено? Тагн вскинула глаза и жестко усмехнулась. — Мы паршиво поладили. Поначалу он пытался водить меня за нос, врал и выкручивался, потратив мое время. Зажал важную информацию, в итоге погиб ищейка. Я надавила на него, чтобы добиться сотрудничества. Но из-за критичного недостатка времени получилось довольно грубо: спровоцировала попыткой нападения на Рэдхейл, чтобы убедиться в его рассказе о привязывающем заклятии. Он в ответ напал на меня, но обвинений ему я не предъявила. Хотя свидетелей было много. И в итоге очевидно, что мистер Кабрерра не в восторге от нашего… общения. Как и я. — Надеюсь, самой Рэдхейл это не повредило… — Хордан тоже жестко усмехнулся. Да уж, открытое нападение на ищейку и эмиссара, пусть и спровоцированное — это огромная плюха по и так небезупречной репутации. За такое и казнить могут. Вот, кстати, и ответ на его догадку — госпожа эмиссар действительно крепко держит Второго ученика за жабры, да еще и оба друг друга не переваривают. Гремучая смесь. А добавить в досье не успели, ведь официального хода делу Тагн не дала. — Она вообще не заметила попытки, только последствия, — снова зеркально повторила его улыбку Фьёрт. — А что Кабрерра сделал на это? — Устроил истерику, — хмыкнула она. Хордан представил себе бьющегося в истерике Криса, и саркастичная гримаса исказила его лицо. — Бедня-а-жка… — тихо протянул он. — Кстати, вы в курсе про эту железку у него в башке? Насколько я понял из его досье, это сильная цепь. Хотелось бы знать, кто держит его на поводке. — Его учитель, — пожала плечами Фьёрт. — Точнее, бывший учитель. — Гвиделлин? — искренне удивился Хордан. — Это же… Я помню, что подобные ставят бандиты своим жертвам, чтобы не сбегали. Некоторые еще можно на расстоянии активировать, чтобы башка разлетелась по щелчку выключателя… — Все верно. Гвиделлину такое вообще было ни к чему, а есть и чисто магические методы. Та банда вместе с «пультом управления» давно ликвидированы, однако таймер продолжает тикать. Гвиделлин его периодически сбрасывал каким-то магическим импульсом, но уничтожить, я так поняла, не мог. Точнее, опасался убить при этом и Кабрерру. А может, делал вид. Сейчас не выяснить. — Хм… Ну ладно, если так. А то, если бы сам Верховный таким баловался… Его бы следовало в холодную веков на парочку. Это уже было бы по вашей части, мадам ищейка. Фьёрт решительно кивнула. — Несомненно. Вообще у Верховного было слишком много сомнительных… проектов. Если о том же заклинании поводка стало бы известно при жизни Гвиделлина, то Верховный вполне мог как минимум потерять свой пост. Ренегатские замашки. Но, так или иначе, теперь вам понятно, почему Кабрерре просто необходимо найти сильного учителя, и поскорее. Он тупо сдохнет без него! — Скорее, завалят его с такими-то привычками, — проворчал Хордан. — Хотя… Он активный балбес, конечно, но и не такие выживали. Он не настолько высовывается, чтобы по-максимуму жизнью рисковать. В общем, не наше это дело. Наше дело — Машина Хильденброкка. А перед тем — тот, к кому мы едем. А значит — Тиса Рэдхейл. Ну, а вместе с ней и господин Кабрерра. Поэтому, да, и под защитой закона… Хордан говорил тихо, не обращаясь конкретно к Фьёрт, пытаясь спрессовать разрозненные мысли в единый массив. Он вздохнул, опрокинул в рот остатки кеко и стукнул чашкой о стол. — Ясно, в общем. А Дерек о’Двайер что? Если он не пригоден к бою, то какую роль исполняет в деле? — Никакой особой, насколько мне известно. — Что тогда он здесь делает? Лишняя нагрузка ни к чему. — Не спорю, — кивнула Фьёрт. — Однако он тоже был упомянут в завещании, в смысле — «иди и сделай». К тому же я подозреваю, что своего Первого Гвиделлин также мог каким-то образом связать, только «поводок» пока не проявился. Кстати, возможно, привязка к Рэдхейл именно Кабрерры была из-за того, что его не так жалко, а о'Двайер был Верховному важнее. Типа, приберег его для чего-то более… Чего-то более. Или сделал ставку на способности Второго к построению Тонких путей. Не знаю. На лице Хордана появилась скептическое выражение, но он ничего не сказал. Лишь проворчал: — Ну, дополнительная магическая поддержка не помешает. Особенно если о'Двайер и правда колдун сильнее. — Сильнее-то сильнее, вдобавок имеет официальное право завершить ученичество. Но он изобретатель, а не практик… — буркнула Фьёрт. — Еще не легче… Ну, хоть Тисе будет с кем потрепаться о своем, о женском, — усмехнулся агент. Фьёрт хрипловато рассмеялась. Хордан смотрел на ищейку, и что-то такое промелькнуло в ее суровом образе, что не совсем вязалось с впечатлением, нарисованным в сознании до этого момента. Тяжелый каменный бастион приоткрыл ставни, из которых показалась молодая женщина с притягательной белозубой улыбкой… Красивая и очень простая. Но наваждение длилось лишь какое-то мгновение. Фьёрт заглянула в чашку с окончательно остывшим кеко и отставила ее в сторону. — Кстати, вчера тут как было? Тихо? А то эти ученички на дух друг друга не переваривают. — Да, я заметил. Но вроде, войны не было. Мне кажется, мозгов у них все-таки хватает, чтобы понимать суть вопроса. Им сейчас самим не выгодно сраться, когда речь о таких серьезных вещах идет. Может, чувство ответственности починит им головы. — Ответственность скорее принимает о’Двайер. Кабрерра просто хочет избавиться от «поводка». Хотя не знаю. Думаю, я поговорю с ними чуть позже. — И кстати еще, — Хордан на мгновение задумался. — М? Агент задумчиво смотрел в окно на пробегающие мимо скалы с редкой и скудной растительностью. Ищейка его не торопила. — Кто такая Латисия Рэдхейл? — наконец спросил он. — Механик, обслуживавшая машины Гвиделлина, — лишь на мгновение замешкавшись, отозвалась Фьёрт, и ее глаза слегка сузились. — Полагаю, что они подружились, если такой термин вообще можно приложить к покойному. Есть экспертное мнение, что «заклятье компаса», наложенное на Рэдхейл, возможно, не способно работать, если в носителе есть магическое начало. Поэтому ученики Верховного и были избавлены от него. — Хм… «Подружились»… Прямо с момента ее рождения? Я имел в виду, она законная или внебрачная? Кто мать? Как получилось, что этот факт прошел мимо внимания спецслужб? — Вот оно что, — откинулась назад Тагн. Помолчала, сверля агента подозрительным взглядом, а в воздухе запахло опасностью. — Эти сведения в рапортах не фигурировали. — Мы с ней уже перекинулись парой слов. Она сама призналась. — Почему же она не рассказала остальное? — хмуро уточнила ищейка, задумчиво постучав пальцами по столешнице. — Потому что это был не допрос. Она крепко грустит по отцу, и я просто… Ну… Чисто по-дружески, — Хордан улыбнулся. — Пару ободряющих ей сказал. — Понятно. Однако думаю, вам и так ясно, что это не моя тайна. — Конечно. Я сразу понял по ее реакции, что свое происхождение она очень хочет хранить в секрете. Ну, значит, будем хранить, — вздохнул агент. — Другое дело, что внешнюю схожесть не спрячешь. В мире ведь не один я такой прозорливый, кто зацепится за ее симпатичные глазки… А вот четки Гвиделлина, кстати, спрятать можно. Передайте ей, что лучше ими не светить, дабы не возникало вопросов. — Спасибо за совет. На первый и третий вопрос могу не то чтобы ответить, намекну. Гвиделлин не хотел повышенного внимания к своей семье, наверное даже вообще любого, поэтому скрывал ее от всех. Регистрация брака — это след, хотя при наличии денег и связей и его спрятать несложно. Про мать не скажу ничего, однако искать ее не советую. — Меня она не интересует, покуда не представляет интереса для конторы, которую я представляю. — Вот и славно, — прохладно улыбнулась Фьёрт, и чувство опасности постепенно стихло. Поезд преодолел недлинный туннель. В окна вновь проник свет раннего солнца, мало привычного для жителей городов, постоянно закрытых пеленой промышленного дыма и туманов. Раздался пронзительный свист: навстречу мчался еще один поезд. — Товарняк… — задумчиво произнес Хордан. — Что? — Навстречу товарняк идет. Свисток одинарный, продолжительный. Пассажирские двойным встречают. — Вам виднее. Я редко путешествую. — Я не путешествую. В книге читал… Дело было о расхищениях на железной дороге, я его вел. Хордан почесал в затылке. За окном загрохотал встречный состав. Кор дождался, пока он проехал, чтобы не перекрикивать. — Да уж… Насыщенная неделька выдалась… Грелся себе на пустынном солнышке, а тут и взрыв, и целый бунт, и… А теперь еще и мы с вами в одной повозке. Когда такое в последний раз было-то, чтобы Ищейки и КБ вместе проводили операцию? На моей памяти такого не было. — Ну так и Верховных магов не каждый день убивают, — усмехнулась Фьёрт. — Что верно, то истинно, — ответил Хордан. — «Катализатор дружбы», так сказать. — Спецслужбы всегда действовали совместно, так как цель всегда одна — закон и порядок. — Да, верно. Просто сейчас как-то внезапно все произошло… А, может, вы правы, и я просто слишком много думаю. Нам, легавым, много и глубоко думать не положено, — посмеялся агент. — Порой для нас, легавых, это главный залог выживания… — Н-да уж… Ну что же, думаю, пора по домам. Благодарю за компанию. Пойду докучать магам и нашей миленькой рыженькой механичке, — ухмыльнулся Хордан. — Если они уже проснулись… — Один уже проснулся, — отозвалась ищейка, глядя куда-то за плечо Кора. Тут же раздался звук открывающейся двери, и бодрый голос о’Двайера. — Доброе утро, мисс Тагн. Мистер Кор, — проговорил маг, быстро миновав вагон и останавливаясь рядом с их столиком. — Доброе утро, — кивнула Фьёрт, поднимаясь из-за стола и подбирая газету. Ее глушилка успела исчезнуть из поля видимости. — Приветствую, — произнес Хордан, протягивая ладонь, которую Дерек с видимым удовольствием пожал. — Вы позволите присоединиться? — улыбнулся маг. — Прошу прощения, я как раз собиралась уходить. Приятного аппетита, — доброжелательно ответила ищейка, обошла разочарованно замершего Дерека и устремилась обратно в свое купе. — А вы составите компанию? — спросил отмерший маг агента, присаживаясь на опустевшее, но еще теплое место Фьёрт. — С удовольствием, — ответил Хордан и дернул в маленький колокольчик на стене возле окна. Тут же подбежал официант. — Кеко. А вы что будете, господин о’Двайер? — Кеко и заварное пирожное. Официант, приняв заказ, удалился. Дерек смотрел в окно на мелькающие скалы. А Хордан смотрел на мага. Ему стоило получше узнать бывшего ученика Верховного, одну из ключевых фигур и одного из главных свидетелей в этом деле, а лучше всего это можно сделать либо из детального досье, либо в бою, либо в обычном разговоре. За последним, вдобавок, можно прекрасно скоротать время. — Так мы вчера с вами не закончили обсуждение Ларконского кризиса… — произнес Хордан. — Называйте меня Дерек.