Махидевран не спалось этой ночью и причиной её бессонницы стала новая наложница. При попытке закрыть глаза то и дело возникал образ девушки. Тот испепеляющий взгляд не давал ей уснуть полночи. Что-то подсказывало молодой султанше, что их судьбы тесно переплетутся. Так или иначе, женщина не собиралась стоять в стороне, если это случится. Она до последнего будет бороться за сердце дорогого ей мужчины.
Убедившись, что Гюльшах отвела шехзаде на уроки, женщина с облегчением вздохнула. Мустафа не одолжен видеть мать в подобном виде. Женщина поднялась и сообщила служанке, что намеревается пойти проведать Валиде, поэтому она должна забрать её сына с занятий и привести к ним в покои.
***
Тем временем в гареме девушки занимались изучением турецкого. Нигяр-калфа наблюдала за успехами каждой из них, ведь, по её словам, каждая уважающая себя девушка должна учиться и развиваться, поэтому они не должны расслабляться.
— Настя, у тебя так красиво получается! — восхищённо произнесла Мария, глядя, как быстро схватывает всё её подруга.
Нигяр подошла к девушкам и, посмотрев на работу Анастасии, похвалила её. Настя улыбнулась и продолжила письмо. Ей нужно ещё многому научиться, чтобы приблизиться к Махидевран.
Она хотела быть подобно женщине, смотрящей на неё свысока. Это ощущение власти привлекало Настю и девушка не могла отказать себе в удовольствии представлять, как пред ней кланяются другие. Со вчерашнего дня в ней что-то изменилось, и это дало ей искру, порыв для движения. Вероятно, Махидевран тоже изначально не была султаншей. Немного терпения и падишах падет пред ней на колени, и тогда она сотрёт высокомерную улыбку с лица женщины.
***
Валиде очень заботилась о своей младшей дочери, на судьбу которой выпала нелёгкая участь — она стала вдовой почти сразу же после свадебной церемонии, поэтому Хатидже до сих пор оставалась при дворе падишаха. Хрупкая, словно веточка, по крайней мере, так думала о ней мать, поэтому всегда пыталась держать подле себя. Возможно, это было из-за боязни Валиде остаться одной или нежелания вновь причинить боль юному сердцу несостоявшимся браком.
В двери покоев постучались. Служанка сообщила, что Махидевран султан ожидает. Валиде приказала впустить её. Мать шехзаде почтенно поклонилась.
— Махидевран, проходи, садись. Почему ты так поздно сегодня?
— Не выспалась ночью, плохо себя чувствую.
Валиде обеспокоенно спросила, не заболела ли часом она, ведь если это инфекция, Мустафа может оказаться в опасности. Махидевран уверила её, что волноваться не о чем.
— А может, ты беременна?
Слова, сказанные сестрой падишаха явно не со зла, были для неё, словно удар кинжала в спину. Султан уже долгое время не навещал покои Махидевран, поэтому подобный вопрос звучал для неё скорее, как насмешка. Мать шехзаде улыбнулась и сказала, что просто не выспалась. Валиде приказала служанке приготовить чай султанше, чтобы улучшить самочувствие.
— Как мой внук?
— На уроках. Я сказала Гюльшах, чтобы после занятий привела его к вам.
Предмет обсуждений быстро перешёл с Мустафы на новости гарема, а затем главной темой стала дочь Валиде, точнее, её личная жизнь. Траур по её первому браку давно подошёл к концу и Хатидже нуждалась в браке, ради блага династии. На мнение сестры падишаха никто не обращал особого внимания. Махидевран поддержала идею Валиде, да и выбора у неё иного попросту не было. Ей не хотелось конфликтовать с матерью падишаха, поскольку сейчас она была единственным мостом, кроме Мустафы, между ней и Сулейманом.
Разговор прервала управляющая гаремом, нарушившая их покой. Валиде с радостью приняла Дайе-хатун.
— Госпожа, нужно подготовить девушек, чтобы устроить вечером праздник для султана.
Услышав это, Махидевран резко изменилась в лице. Она ведь жена Сулеймана, как он может быть с кем-то, кроме неё? Значит, теперь её участью было просто сидеть в покоях, плача по ночам и молясь, чтобы однажды о ней вспомнили? Валиде поручила управляющей гаремом лично заняться подготовкой.
— Мы подготовили большинство наложниц, госпожа, но есть одна девушка, — женщина звучала неуверенно. — Зовут Анастасия, недавно прибывшая в гарем.
После слов Дайе-хатун перед Махидевран сразу же возник образ выше упомянутой девушки. Внутри всё сжалось, а она вздрогнула, будто в покоях было неимоверно холодно. Неужели, те образы прошлой ночью, из-за которых султанша не сомкнула глаз, были предупреждением?
— Бунтарка из Крыма? — с интересом спросила Хатидже.
— Да. Хотела спросить, можно ли, чтобы она развлекала вашего сына с другими девушками?
Валиде поднялась.
— Категорически нет, Дайе. С таким характером ей прямая дорога на виселицу, а не к моему Сулейману!
Управляющая гаремом попыталась изменить её мнение, сказав, как девушка изменилась: стала покорней, не спорила, всё время упорно изучала турецкий язык.
— Похвально, что она использует своё упрямство в благих целях. Так уж и быть, разрешаю ей развлекать сына. Кто знает, вдруг она станет его новой фавориткой. Дайе, иди и приготовь всё как следует, чтобы сыну понравилось.
— Хорошо, Валиде, — сказала, поклонившись, Дайе-хатун и ушла.
Махидевран жутко расстроилась. Это уже слишком. Как Валиде могла говорить об этом в её присутствии? Конечно, султанша понимала, что она имела больше власти, но её самолюбие не могло позволить терпеть такое отношение к себе. Мать шехзаде пыталась скрыть своё состояние, но Валиде сразу поняла, что она огорчена.
— Я же единственная жена, мать шехзаде, зачем ему наложницы? — это было, пожалуй, впервые, когда Махидевран решилась сказать то, что было на уме, не скрывая.
— Успокойся, дочь моя, — Валиде положила ладонь на плечо женщины. — Ты же султанша, веди себя подобающе. Твой муж падишах, у него есть гарем, он обязан посещать его.
— Но зачем ему гарем, когда есть я? — смахивая с глаз слёзы, спросила Махидевран.
— В гареме испокон веков существуют правила. И ты обязана их соблюдать, — сменила тон с мягкого на более твердый мать падишаха. — Вытри слезы, приведи себя в порядок. Ты ведь не хочешь, чтобы Мустафа увидел тебя в таком виде?
Больше всего Махидевран боялась не одиночества, а того, что это повлияет на её маленького сына. Ей не хотелось разочаровывать Мустафу, который верил в вечную любовь падишаха и матери. Она боялась, что вечные слёзы султанши однажды обернутся с детского любопытства в ненависть сына к отцу. А ненависть всегда ходила плечом к плечу со смертью. Поэтому она попыталась успокоиться.
— Не расстраивайся, — утешала её Хатидже, — наложницы на одну ночь, ты — навсегда.
— Хатидже права. К тому же ты, как законная жена, имеешь право каждый четверг быть с повелителем. Так что не отчаивайся.
— Постараюсь, — приложив усилия, Махидевран смогла взять себя в руки. Как раз вовремя — Гюльшах привела Мустафу. Слова Валиде успокоили девушку, и она позабыла о грусти на некоторое время.
***
— Так, девушки, слушайте меня внимательно, — говорила калфа, — сегодня вы будете развлекать султана Сулеймана. Дайе-хатун отберёт несколько девушек для торжества.
Открылась дверь и вошла управительница гаремом. В руках женщины была трость, похожая на посох, она всегда была с ней.
— Пойдет эта, вот эта, — она указывала на девушек тростью, и они отходили в сторону Нигяр, — ты, ты, и ты тоже… Нужно ещё две девушки.
Настя затаила дыхание. Она понимала, если её выберут, девушка сможет кардинально изменить свою судьбу. Закрыв глаза, девушка молилась, чтобы выбор пал на неё.
— Значит так, пойдет она, — женщина указала на Марию, которая стояла возле Анастасии. Сердцебиение участилось. — И Настя.
Девушка всё так же спокойно стояла в ряду, но на душе был праздник. Анастасия благодарила судьбу за такой подарок и стала рядом с калфой.
— Нигяр, приготовь девушек, расскажи, что нужно делать.
Управляющая покинула зал гарема, скрывшись за дверью.
— Сначала я отведу вас в хамам, а потом мы вас оденем.
— Погоди, Нигяр, — сзади неё стоял евнух с серёжкой в левом ухе.
Женщина вздрогнула от неожиданности.
— Как ты смог незаметно подкрасться ко мне? — тот загадочно улыбнулся. — И, вообще, что ты здесь делаешь? Других дел нет, что ли?
— А ты уже рассказала девушкам, что они будут делать? — реакция калфы говорила обратное. — Ай-ай-ай, Нигяр, как так можно? Это же самое главное! Благодари Аллаха за то, что я пришёл, а то тебе бы не поздоровилось. Их же нужно обучить перед выходом.
— Ну, ладно, оставляю их пока что на тебя. Делай, как знаешь.
— Не волнуйся. Под моим крылом они быстро всему научатся, — улыбнулся евнух. — А ты иди, иди, занимайся своими делами, — он махнул рукой в сторону двери.
— Нет уж, останусь, посмотрю на твою работу. Послушаю твои наставления.
— Ах, побери тебя шайтан, оставайся! — нехотя согласился тот, — Только не мешай мне.
Калфа улыбнулась и отошла в сторону, предвкушая длинную речь о важности сегодняшнего вечера от евнуха. Увидев, что Нигяр уступила ему, он начал хозяйничать.
— Как вы уже знаете, — начал мужчина, — сегодня вы имеете честь развлекать нашего великого падишаха. Не упустите этот шанс — Дайе-хатун избрала лучших из лучших, поэтому всё в ваших руках. Но запомните: малейший промах — и провал. Эта ночь может открыть для вас многое, но также она может стать великим разочарованием.
Услышав речь из уст евнуха, имя которого Настя так и не смогла запомнить, она с интересом подошла ближе.
— Всё, что нужно — слушаться меня. И слушайте внимательно, не пропускайте ничего мимо ушей.
«Где-то я уже подобное слышала», — подумала девушка.
— Как тебя зовут? — спросила Анастасия.
— О, Аллах! — артистично закатил глаза евнух, — Как можно не знать имени главного евнуха гарема, Сюмбюля-аги?! Куда только смотрит Нигяр?
— Простите, о великий Сюмбюль, — саркастично заявила калфа, — помилуйте вашу рабу!
Послышался хохот среди девушек.
— А ну цыц! — крикнул он. — Успокойтесь немедленно! Сейчас я буду вас учить танцевать.
— Ты? — с недоверием спросила Настя. — Чему ты можешь нас научить?
— Имени моего не знаешь, а уже так осудила меня! Да я танцую лучше всех вас вместе взятых, — усмехнулся он, — смотрите лучше.
Он тут же начал показывать свои танцевальные умения. Девушки восхищенно охали. Настя и Мария смеялись. Да, евнух за свои слова отвечал. Что-что, а танцевать он умел.
— Ну ладно пока, — вздохнул он. — А теперь пора научить вас основам. Скажите мне, что главное в танце? Руки! Их грациозность! — воскликнул Сюмбюль. — Запомните: ваши руки должны быть подобны движениям змеи — такими же гибкими и очаровывающими. Вот так, — и тут же показал пример, — как будто зовёте к себе. Поверьте, это срабатывает, — он прищурился и ехидно улыбнулся.
Настя внимательно слушала каждое слово евнуха, делая для себя выводы.
— Но запомните одно важное правило: ни в коем случае не смотрите прямо в глаза! — предупредил Сюмбюль, — В вас должна быть загадка, которую мужчина будет разгадывать на протяжении всего танца.
Вдруг его прервала служанка, вошедшая в зал гарема. Дайе-хатун поручила ему составить список блюд на вечер, поэтому он отправился на кухню, что-то бурча себе под нос.
— Так, — скомандовала Нигяр, — а теперь в хамам, живо!
***
Махидевран находилась в своих покоях. Мустафа только уснул и она решила поделиться со своей верной служанкой переживаниями.
— Сегодня в гареме будет праздник, — грустно начала султанша. — Праздник для султана. Его будут развлекать новые невольницы, в том числе и Анастасия.
От чего она расстроилась больше — от того, что султан будет вечером не с ней, а в компании наложниц, или от того, что среди них будет и Настя? От Насти веяло опасностью, именно поэтому султанша чувствовала холодок внутри, думая о ней. Эта девушка засела в её голове и не хотела уходить. Они виделись всего лишь раз, но этого хватило для того, чтобы Махидевран не забыла о ней.
С момента переезда во дворец Махидевран начала сомневаться в чувствах падишаха. Он даже не навестил её и сына за эти дни. Гюльшах, пытаясь хоть как-то обрадовать госпожу, сказала, что в празднике нет ничего плохого: вечером наложницы станцуют для повелителя, но проведёт с ним ночь султанша. Махидевран была по душе эта мысль и она сказала служанке приготовить её к ночи с падишахом.
— Это не Маниса, Гюльшах. Здесь всё по-другому. Чувствую, этот дворец принесёт нам много бед.
***
— Какое красивое платье, — восхищалась Мария своим нарядом. — Подумать только — мы будем танцевать для султана!
— Успокойся, что ты как ребёнок? — спокойно и хладнокровно произнесла Анастасия. — Это всего лишь обычный вечер.
Девушка казалась равнодушной, но в душе был ураган. Она безумно рада тому, что будет развлекать султана, но, чтобы не сглазить, решила вести себя спокойно. Рано радоваться. Вот когда среди всех девушек султан выберет именно её — тогда можно. Она очарует Сулеймана и сможет глубоко ранить его высокомерную жену Махидевран. От этой мысли у неё поднялось настроение. Девушка считала своим долгом насолить ей, стать поперёк горла. Анастасия помнила их первую встречу. Тот презрительный взгляд она запомнит навсегда. Интересно, что в момент, когда зеленоглазая девушка взглянула в глаза Махидевран, та вздрогнула. Быть может, ей показалось? Да, скорее всего, показалось.
— Настя, тебе так идет это платье! Ты просто красавица, — девушка лишь улыбнулась на такой комплимент. Ей шли все платья, и она всегда была красавицей. О, как же Настя любила себя! Больше ведь никого из родных не осталось. Она попросту не имела права не любить себя.
— Ну, что? Все готовы? — спросила Нигяр. — Тогда пойдёмте. Вспомните всё, чему вас учили. Воспользуйтесь этим.
Настя уверенно направлялась к двери. Она уже точно знала, что ей нужно, и возлагала большие надежды на сегодняшний вечер. Решалась её дальнейшая судьба.
