Просто почувствуй

      Артём сидел на полу и смотрел сквозь темно-коричневое стекло бутылки, медленно вертя её в руках, отчего жидкость на дне пенилась, а потом вновь принимала однородную субстанцию. Сегодня напиток не расслаблял, оставляя лишь неприятную горечь в горле. А может, не в нем причина? Он сейчас думал о том, какая судьба всё-таки интересная вещь, подкидывает тебе сюрпризы, когда ты их совершенно не ждёшь.       Артём вспомнил, что тогда, будучи ещё не совсем смышлёным ребёнком, он ревновал своего новоявленного брата к отцу, не мачеху, а именно маленького парнишку. Он сразу очаровал отца своей любознательностью и миловидной внешностью, и тот проводил с ним всё свободное время: рассказывал любопытные факты обо всём, что знал, играл в домашние игры и читал детскую энциклопедию. Папа постоянно приглашал присоединиться и Артема, но тот упорно отказывался участвовать в совместном времяпрепровождении и сбегал от непонятно откуда взявшейся обиды к друзьям погонять мяч. Привыкший ни с кем не делить любовь отца, он был совершенно не готов к этому и в дальнейшем. И смотрел недовольно, как отец водил Максима в театры и кино; гулял с ним часами в парке или во дворе, не обращая, как ему тогда казалось, внимания на собственного сына. Хотя это наверняка было лишь плодом воображения Артёма. Сергей Леонидович никогда не забывал о сыне, но, расставив на тот момент приоритеты, уделял больше внимания Максу в силу его возраста и того, что он с Тамарой являются новыми членами семьи, и им нужно было дать почувствовать себя не чужими. Со временем детская ревность потихоньку переросла в чувство, чем-то схожее с ненавистью. Это нельзя было назвать ненавистью в истинном значении слова, Артём не пытался как-то навредить парнишке, а лишь старался обходить его стороной и свести их общению к минимуму насколько это представлялось возможным. А тот как будто не понимал, бегал следом, не отлипая, и с восторгом заглядывал в глаза. Родители предпринимали неоднократные попытки их подружить, но смирились с тем, что и у родных братьев зачастую не все складывается гладко, и надеялись, что со временем мальчикам удастся найти общий язык.       Когда тем осенним днём одноклассники начали задевать Максима, а затем один из них ударил его, Артёма вначале затопило чёрное и жгучее наслаждение, которое медленно и приятно овладело им. Сам он не думал никогда тронуть и пальцем этого надоедливого малолетку. Но после того, как увидел в глазах Максима отчаяние и понимание, что предал его, стыд накрыл моментально: от собственного бездействия, от отказа в помощи мальчишке, который по сути совершенно ни в чём не виноват, лишь хотел быть с ним рядом. Но было поздно что-то менять. Время не повернуть вспять. От угрызений пробудившейся совести спасло то, что брак отца с матерью Максима неожиданно дал пробоину и это привело к тому, что те неожиданно быстро развелись без лишней ругани и скандалов. Они с отцом вскоре уехали, память стёрла лишние и неприятные воспоминания из детства, как заезженные песни с диска. — С тобой всё нормально? — неожиданный вопрос вывел его из задумчивости. Он поднял голову и посмотрел на стоящего рядом друга. — Да, — коротко процедил в ответ. — Тогда какого чёрта ты сидишь тут с таким лицом, будто кто-то умер? — Дома возникли небольшие трудности, — ответил Артём и залпом допил содержимое бутылки. — Бывшая жена моего отца поселила своего сына у нас в доме. — Ему негде жить или что-то я не догоняю? — На период лечения. — Что с ним? — поинтересовался Стас. — Не знаю. Какая-то фигня с глазами. Он не видит. — Совсем? — Да откуда мне знать? — вспылил Артём и, громко стукнув донышком, поставил бутылку на пол. — Он только сегодня приехал. Я с ним особо не разговаривал. — Успокойся! Я всего лишь пытался поддержать беседу. Ты какой-то нервный. — Не заёбывай меня тупыми вопросами. — Парень встал и направился к выходу. — Эй, ты куда собрался? — удивился неожиданной реакции Стас. — Домой, — зло бросил Тёма и вышел из квартиры.       Макс стоял в ванной и чистил зубы. Ужин с Сергеем Леонидовичем на удивление прошёл тихо и спокойно. Мама, как раз появившаяся к началу ужина, чтобы посмотреть, как он обустроился на новом месте и попрощаться, провела с ними лишь полчаса, чтобы не опоздать на поезд. После её отъезда мужчина по большей части общался на нейтральные темы, за что Макс был ему благодарен, так как вечные вопросы про здоровье ему порядком надоели.       Он сплюнул пасту и поднял голову. Над раковиной явно должно висеть зеркало. Максим протянул руку и провёл пальцами по холодному стеклу, оставляя мокрые следы от воды. Он стоял и пытался воспроизвести свою внешность в памяти до мельчайших деталей, как будто, если бы действительно смотрел на себя в зеркало. Раньше он не особо разглядывал себя, хватало убедиться, что прическа и одежда в порядке.       Он взлохматил ладонью чёрные как смоль волосы, замечая, что они немного отросли, кончики прядей стали виться, и эта особенность раздражала Макса. Потом он коснулся кончиками пальцев до носа, очертил его, плавно переходя на чуть пухлые губы. Они показались ему слишком сухими. Затем дотронулся до глаз, подушечкой пальца очерчивая длинные ресницы, и замер. В эту минуту он отчаянно пытался вспомнить цвет радужки. В голове вспыхивали образы зелёных, серых, голубых, карих, но он не мог уловить, какие же в действительности принадлежали ему. Он стал забывать собственное лицо. От бессилия Максим опустил голову и вцепился руками в края раковины, сжал их, что есть мочи, глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Я должен быть сильным, — твёрдо произнёс он, так и не подняв головы.       Из-за шума льющейся воды Макс так и не заметил постороннего человека, внимательно наблюдавшего за ним.