Просто почувствуй

      Весь следующий день прошёл, как в тумане. Поначалу Максим, списав вчерашней весьма странный поступок Артёма на то, что тот просто тронулся умом или перегрелся на жарком солнце, пытался забыть и сделать вид, будто ничего и не было вовсе. Но отсутствие студента за завтраком, а потом и в течение всего дня, насторожило его. Он деликатно поинтересовался у Сергея Леонидовича местоположением сына, но тот лишь отмахнулся, ответив, что Артём бывает исчезает из дома в силу своего возраста и беспечности. Макс всё прекрасно понимал, но отчего-то какое-то липкое чувство, поселившееся внутри, не покидало весь оставшийся день.       Ближе к вечеру Сергей Леонидович засел в своём кабинете за разбор важных документов, а Макс решил исследовать дом, ведь за все дни своего пребывания здесь он был знаком только с кухней, гостиной и своей комнатой, в которой проводил большую часть времени. Однако скрываться от внешнего мира нельзя вечно, так можно пропустить много интересного, прогулка накануне это доказала. Уверенность мамы в восстановлении его зрения парень воспринимал скептически, но Артём сумел заразить его своей убежденностью. Хотя, ворочаясь в кровати ночью, Макс подумал, что даже если зрение не вернется, руки опускать нельзя. Он вспомнил выдающихся людей, которым слепота не стала преградой: Гомер, Эдуард Асадов и художник Брамблитт, который рисует на ощупь, чувствуя цвета иначе, чем зрячие люди: белый цвет кажется ему плотным, а чёрный цвет немного жидким, поэтому, когда ему нужен серый, он смешивает их до получения нужной текстуры. Но самым впечатляющим был пример достигшего вершины Эвереста Вайхенмайера. Если незрячему скалолазу удалось покорить семерку самых высоких пиков мира, то и ему сдаваться стыдно, нужно начать с малого и идти вперед не останавливаясь. Сейчас он двигался медленно и осторожно, ощупывая каждую деталь, которая встречалась ему на пути и пытался воспроизвести картинку в своей голове. Каждый предмет он старался увидеть внутренним зрением как наяву, в цветах и красках.       Дверь в незнакомую комнату была не заперта, Макс с лёгкостью открыл её и вошёл внутрь. Запах какого-то восточного аромата сразу ударил в нос, раскрывая тайну, кому она принадлежит. Максим не раз улавливал пряные нотки, исходившие от Тёмы, едва уловимые, ненавязчивые, но яркие и отчего-то притягивающие. Макса одолело любопытство, хотелось узнать о парне побольше, а ничто не характеризует человека лучше, чем его жилище. Поэтому вместо того, чтобы уйти, он осторожно прошёл вглубь комнаты. Под ногами было невероятно мягко, ощущался длинный ворс ковра, щекотавший стопы. Макс решил, что тот похож на шкуру белого медведя, присел и зарылся рукой в густую шерсть. Слева от двери он наткнулся на стол, на котором был лишь ноутбук, колонки и пару тетрадок, ничего лишнего. Обойдя кресло и пройдя дальше, он чуть не врезался в стеллаж, по-видимому, игравший роль перегородки. Легонько погладил пальцами плотно заставленные книгами полки и нащупал рамки для фотографий. Ему отчего-то ужасно захотелось узнать, что было запечатлёно на них: детские снимки Артёма, друзья, отдых с разных стран или, может быть, что-то личное. Проведя пару раз пальцами и ощущая подушечками тонкое стекло, он двинулся дальше и уперся в кровать. Она оказалась не застелена, и почему-то этот факт рассмешил Максима, делая образ Артёма не таким идеальным, каким тот казался. На краю лежала брошенная явно впопыхах футболка, он, совершенно не задумываясь в логичности своих действий, на автомате взял её, поднёс к лицу и втянул носом тонкий древесный аромат. — Можно поинтересоваться, чем ты занимаешься? — Макса неожиданно оглушил голос Артёма. — И что ты тут делаешь?       Сердце бухало, как сумасшедшее, кровь, по всей вероятности, прилила к щекам, и Макс чувствовал, как жаром опалило уши. Он совершенно не был готов быть пойманным хозяином спальни, тем более за таким сомнительным занятием, делая его фетишистом в глазах парня. — Я… Я… — Макс отчаянно пытался подобрать слова и всё объяснить, но мысли куда-то расплывались, из-за чего он выглядел, как маленький ребёнок в глупой попытке оправдаться. — Только не говори мне, что ты ещё и заикаться начал. — Тон Артёма был насмешливым.       Издёвка дала нужный эффект, и Макс словно очнулся. — Пошёл ты, придурок! — выпалил он. — Тупо комнатами ошибся. Я ж слепой! — Понимая, что вряд ли отмазка сработает, он сжал кулаки, в одной руке всё ещё ощущая хлопковый материал. — Ты, очевидно, по запаху это определил, судя по тому, что нюхал мою одежду? — саркастически растянул Артём.       Краснеть было дальше некуда. Макс кинул футболку вперёд, мысленно желая, чтобы та оказалась во рту парня и заткнула его наконец. Он попытался капитулировать, но наткнулся на Артёма, стоявшего возле двери, и почувствовал резкий запах алкоголя вперемешку с табачным дымом, от которого стало подташнивать. — Хватит мне дерзить, — прошипел Тёма, схватив того за руку. — Не люблю, когда без спроса трогают мои личные вещи.       Максиму вдруг стало не по себе. Вся доброжелательность и тепло Артёма, которая проскальзывала последнее время, куда-то испарились, оставив только холод, с которым он столкнулся в детстве, когда тот смотрел, когда его били. — Да отвали ты от меня, — крикнул Макс, желая поскорее уйти, и, толкнув парня, чуть ли не выбежал из комнаты.       Он не особо соображал, как добирался до своей спальни, постоянно путаясь в ногах. Единственное, что его насторожило — это не привычная темнота, а мелькающие красные круги, расплывающиеся перед глазами. Не делая на этом особого акцента из-за пережитого стресса и зашкаливающих эмоций, он спокойно выдохнул только тогда, когда услышал щелчок закрываемого замка изнутри своей комнаты и буквально упал на кровать, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.