Просто почувствуй

      Утро наступило слишком рано. Артём сквозь остатки сна почувствовал большую тёплую ладонь, которая коснулась его плеча и слегка сжала. Он с трудом разлепил глаза и, проморгавшись, отчетливо увидел вопросительный взгляд отца. К такому повороту событий он был не готов от слова «совсем». — Пап… — На кухню. Живо, — строго перебил шепотом Сергей Леонидович.       Артём мысленно проматерился и неохотно выбрался из тёплой постели, где, распластавшись на животе, спал ничего не подозревающий Макс. Он поднял с пола валявшуюся одежду и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.       Сергей Леонидович стоял возле плиты и варил кофе. Взгляд был сосредоточенным, а на лице виднелось, как играли жевалки. — Садись, — он приказал сыну, даже не отрываясь от процесса варки.       Тёма отодвинул стул и сел. — Как самочувствие? — спросил отец, поставив перед ним чашку с кофе. — Нормально, — ответил парень, хотя давящая головная немного беспокоила. — Я не спрашиваю, где тебя носит, когда ты не появляешься дома, надеясь на твоё здравомыслие и то, что ты уже не ребёнок. Но насчёт первого пункта я уже начал сомневаться, — медленно и чётко проговорил отец. — Что ты делал в комнате Максима? — Спал. — И это была чистая правда. — Артём, — тяжело вздохнул мужчина. — Ты понимаешь, что у него настолько шаткое эмоциональное состояние, которое и так блокирует способность видеть? А ты позволяешь себе в таком виде заваливаться к нему в комнату, предлагать алкоголь и вдобавок уснуть там! Нашёл с кем пить! Алкоголь ему вообще противопоказан! Ты о чём думал? Я взял ответственность помочь ему, а не усугубить ситуацию. — Пап, что ты там себе успел напридумывать? Никто никого не спаивал. Мы просто смотрели фильм, болтали, а потом уснули. Вот и всё, — оправдывался Артём. — И нормальное у него эмоциональное состояние было. — Ты подаёшь ему плохой пример, — не останавливался Сергей Леонидович.       Последняя фраза отца резанула по живому. Тёма вспомнил, как обходился с Максом. Он никогда не показывал себя с хорошей стороны, да и показывать то особо было нечего, когда отмахиваешься от человека, как от назойливой мухи, когда тот в свою очередь тянется к тебе, не обращая внимание на отношение. Когда всё пошло не так? Неужели глупая детская ревность настолько затуманила глаза, что он не видел его настоящего? Тёме стало гадко от самого себя.       «Отец прав, я действительно всё порчу», — подумал парень, но вслух ничего не ответил.       И ему вдруг захотелось стать лучше для Макса. Стать тем, в ком он нуждается. Быть причиной его улыбки и звонкого смеха. Быть рядом. — Доброе утро. — Оба мужчины резко обернулись на голос. — Я не помешал?       Макс неуверенно стоял посреди гостиной в домашних штанах и футболке, переживая, что мог вмешаться в семейный разговор. Волосы торчали в художественном беспорядке после сна, лицо выглядело чуть заспанным, и от увиденной картины Артём улыбнулся. — Привет. Проходи. Мы как раз только завтракать сели. — Сергей Леонидович внезапно сменил гнев на милость, голос стал мягким.       Максим потоптался на месте ещё пару секунд, потом прошёл на кухню. Сев, как обычно, на своё место, он ощутил присутствие Артёма рядом с собой, легкий пряный аромат защекотал нос, и Макс сразу же вспомнил, насколько вчера Тёма был близко, буквально обволакивая своим запахом. Легкая приятная дрожь прошлась по всему телу, дыхание перехватило, словно сильно раскачался на качелях. — Глазунью или прожаренную яичницу? — поднимаясь из-за стола, Артём коснулся плеча парня, и тот вздрогнул. — Глазунью, — ещё сиплым ото сна голосом ответил Макс. — Максим, напоминаю, что сегодня днём нужно будет съездить в клинику, хорошо? — Сергей Леонидович прервал царившую идиллию, до конца не веря, что вечное недовольство сына сменилось спокойствием и бесконфликтностью. — Хорошо, — ответил Макс.