Шрам на душе

— Папа! — я распахнула глаза, услышав около себя звонкий мужской голос. В паре метров от нас был припаркован дорогой автомобиль, а буквально «выскочивший» из него парень стремительно приближался к Ричарду Блоссону. МОЕМУ отцу. — Папа? — я удивленно изогнула бровь, наблюдая за тем, как брюнет, жутко похожий на моего отца, уже разговаривал с одним из полицейских. Я медленно убрала от себя руку Егора, все еще обхватывающую мой локоть, и двинулась к полицейской машине, не обращая внимания на попытки Булаткина меня остановить. Через пару секунд я оказалась у этого парня, который тут же повернул голову на меня.— Постой, сколько тебе лет? Я наклонила голову, ожидая ответа, в то время как брюнет удивлённо приподнял брови, пораженный моим вопросом. — Двадцать, — коротко ответил парень, небрежно обведя меня взглядом, немного нахмурившись. Позади я услышала тяжёлый вздох отца и мгновенно замерла. Мне шестнадцать. Ему двадцать. Мурашки побежали по телу. — Какое это имеет значение? — Серьезно? — проигнорировав вопрос моего, как выяснилось, сводного брата, я обернулась на Ричарда, который, закрыв глаза, стоял около полицейской машины. Я медленно начала качать головой из стороны в сторону, не веря в происходящее. — Ты ей ещё и изменял? Мой голос дрогнул в конце фразы, а глаза стали неприятно пощипывать от подступающих слез. Этот человек сделал шаг мне навстречу, отчего я мгновенно стала отходить назад. Однако его тут же остановили полицейские, схватив за обе руки. Я же столкнулась спиной с мощной грудью и даже не стала оборачиваться, понимая, кто это. Егор. Он обхватил мое плечо ладонью, тихо шепнув «пойдем отсюда», но я лишь передёрнула плечом, убирая его руку. — Она сама виновата в этом, — спокойно произнес Ричард, пожав плечами. Меня передёрнуло. Глаза округлились, а внутри будто все замерло от. ненависти. — Нужно было терпеть. — Что терпеть?! — я уже не могла сдерживать своих эмоций, крикнув это, наверное, на всю улицу. Не могла сдерживать слез, градом катившихся из моих глаз, обжигая щеки. — Вечные измены и избиения?! — Любила бы — простила! Звонкая пощёчина раздалась эхом по всей улице, хотя около банка было довольно многолюдно. Щека отца мгновенно покраснела, и он схватился за нее, ошарашенно глядя на меня. — Она любила тебя, как не любила больше никого на свете! — проговорила я дрожащим голосом. Тело трясло от напряжения, а неприятный ком в горле все нарастал. По щеке катились слезы, а холодный ветер обжигал мокрое лицо. — А ты. Ты даже не оставил ей шанса быть счастливой! Я вновь «рванула» в сторону брюнета, но была мгновенно прижата к сильному телу. Руки блондина крепко обхватили мою талию, так, что я не могла сдвинуться с места. — Уведите его немедленно, — грубо раздался над моей головой, и я сквозь пелену перед глазами наблюдала, как моего отца сажают в полицейскую машину. — Отпусти! — громко крикнула я, стараясь вырваться из плена татуированных рук. — Егор, пожалуйста! — Тшш. — лишь прошептал Булаткин и, развернув меня к себе лицом, крепко прижал к себе, обнимая. Открыто. На виду у всех. Не в силах успокоиться я ещё на протяжении минуты била в грудь Егору, что-то громко крича. Слезы катились из моих глаз, а рассудок уже ничего не соображал. Как?! Как он мог изменять моей маме? Как она смогла полюбить твоего ублюдка?! Лишь через пару минут я затихла, но не прекращала рыдать, теперь уже прижавшись к Булаткину. Сейчас, вероятно, он — моя единственная поддержка. — Почему ты это делаешь? — я наконец подняла голову на Егора, глядя на глаза цвета неба. — Малая, я не люблю всю эту мимимишную хуйню. — добро нахмурившись, хрипло пробормотал парень, — но тебя же надо как-то успокаивать. Я стёрла последнюю слезу со щеки, сильнее прижавшись к горячему телу блондина… *** — Тебя домой? — произнес Егор, когда мы уже находились в салоне «Гелендвагена». Я повернула голову в сторону окна, оглядывая здания банка, около которого все ещё толпилось огромное количество людей. Вздохнула. — Я не могу сейчас там появляться, — я зажала нижнюю губу между зубов, нервно теребя в руках конец темной кофты. — Мне нужно в клуб, там небольшие проблемы, — проговорил Булаткин, заводя автомобиль. Я повернула голову в сторону блондина, столкнувшись с задумчивым взглядом голубых глаз. — Поедешь со мной. Позже решим, что делать.