***
— Мда, не густо. Юнги был весь в добыче еды из пустого холодильника, когда он почувствовал, что ему дышат в макушку. Юнги просто выдохнул, проигнорировав, мурашки по коже, и обернулся вопросительно выгнув бровь. Чонгук закрывает нос пальцами и протягивает телефон: — Хён, у тебя снова телефон. И у тебя походу что-то сдохло в холодильнике. Всучивает Юнги телефон, мягко выталкивает его из холодильника, показывая жестом мизинца и большого пальца, что ему нужно приложить трубку к уху и отворачивается к холодильнику. Достает яйца и кимчи покупное. Юнги пару секунд наблюдает, как у малого вообще сбежало смущение и как тот магически находит рамён из шкафчика (Юнги сам не помнит, куда его он запихнул) и наконец смотрит на дисплей телефона. Это Намджун: — Юнги. — Да. — О, ты живой, значит о тебе правда позаботились. — Говори, что хотел. И зевает. Протирая глаза, он смотрит, как пацан достает кастрюлю для рамена. Походу он всю ночь вместо того, чтобы спать, исследовал квартиру Юнги. — Мы выбираем лидера группы. — У вас даже участников нет, придурки. — Есть. Это Чимин. — Но я считаю, что он слишком мягкий для лидера, как считаешь? Тон голоса у Намджуна был шутливый. Он просто выводил из себя Юнги, на заднем фоне, кажется, кто-то ржал возле Намджуна. Эти идиоты не угомонятся вообще сегодня. Юнги подходит к конфорке и делает меньше огонь. Потом локтем тычет Чонгука. — М? — лениво отзывается пацан. Он так и не причесал волосы, поэтому на Юнги непроизвольно натянулась улыбка. И зачем-то дует на его лицо, чтобы убрать волосы с глаз. — Нет ничего, мне два яйца. — Окс… — почему-то пацан показался засмущавшимся. Или это из-за пара от кипящей воды его щеки стали розовыми. Потом Юнги вспоминает, что на линии еще висит Намджун. Юнги конченный перфекционист дела, которому он готов посвятить свою жизнь, он просто ненавидит, когда к мечте относятся пренебрежительно. И его друзья знают об этом. Юнги так соскучился по этому галдежу, поэтому он улыбается и продолжает перепалку: — У вас даже песни нет. Юнги так соскучился по этому идиотизму.***
Чонгук прокашлялся и выразительно посмотрел на кухонный стол. Стол, который был завален всякой макулатурой, пачками с рамена, фантиков, еще ноутбук и рядом стойка с микрофоном. Все было покрыто приличным слоем пыли. В последнее время он вообще не хотел подходить к этому столу. Потому что он особо не жил в своей квартире, больше времени о проводил в студии, ему одного стола кухонного вполне хватало. — Сделай с этим что-нибудь? — Х-хорошо, — это конечно выглядит немного символично. Если он наведет порядок на столе, то все из-за Чонгука. Сейчас становится все на свои места из-за него. Когда он начинает убираться, хочешь не хочешь, но глаза сами пробегаются по старым наброскам с лирикой и, походу, он знает чем будет заниматься вечером. Когда наконец наскребанный завтрак Чонгуком в квартире Юнги был готов, по двери начали шкрябать. — Хен что это? — потом его лицо перекосило от ужаса, и он ладонь поднес ко рту. — Только не говори, что тут у тебя крысы водятся. — А точно. Юнги вздыхает, поднимается кряхтя, подходит к двери в спальню и открывает её. Сразу вломилось пушистое создание на кухню и побежало к лотку. — Блин, ты меня напугал. Кошка серьезно? Я ее не видел вчера. — Она не любит незнакомцев, поэтому наверное пряталась под кроватью. А сейчас природа позвала и у нее не осталось выбора. — Ясно. — Ну, что ты решил с ними, хен? — Понятия не имею. Кошка подошла к ноге Юнги и потерлась своей рыжей башкой. — Ух-ты ты прыгнула, — бесцветно пробормотал Юнги кошке, когда та запрыгнула на стол гоняясь за насекомым. — Не трогай бедную бабочку, зверюга. Потом она попросилась снова в спальню. — Ладно я впущу тебя, веди себя тихо, поняла? — Как ее зовут? Юнги отводит взгляд и бормочет: — Пупсик Чонгук выгибает бровь. — Что? Девочка с соседней квартиры согласилась подарить мне ее, только если я так назову. Сделка есть сделка. Чонгук начал хихикать еще громче, между его нечленораздельным кудахтаньем Юнги мог разобрать только: «Не знал, что ты такой милашка, хён». Юнги не хочет даже верить в свои покрасневшие уши и щеки. Когда Юнги наконец посмотрел на часы в смартфоне, то начал собираться на работу интенсивнее.***
Когда Чонгук наконец побежал на учебу в другую сторону, Юнги застал себя за напевом мелодии, мелодии которую, застенчивая девица с новыми идеями снова подобралась к его ушам и нашептала. Это просто спасение какое-то. И ему нужна бумага. Он ищет взглядом, куда можно пристроиться и настрочить по-быстренькому идею, а еще ему нужен кофеин. Ему пришла идея пойти в закусочную через дорогу. По утрам там вообще нет народа, но все равно её открывают в восемь утра. Когда Юнги заходит в помещение то сразу замечает, что у кассы никого нет, но обшарив по-быстренькому глазами помещение он замечает парня в рабочей форме (стремного красного цвета рубашка и кепка с логотипом закусочной). Он сидел с электрогитарой в руках и наушниках. Он перебирал своими пальцами струны и поглядывал на экран ноута на столе перед собой. Юнги подходит к нему и стучит по столу. Работничек чертыхнулся, посмотрел зло на Юнги и потом, осознав видимо, что на работе находится как-бы, полюбовно кладёт на диван гитару и идет к рабочему месту. — Доброе утро, что будете заказывать? Юнги бормочет свой заказ, его еще три раза переспрашивают, потому что Юнги уже давно успел уйти в себя, и раза с пятого говорит, что хочет чертов американо. — Кекс не желаете к кофе? — и когда снова ответа не поступает, парнишка махает рукой перед носом Юнги. — Эй, аджосси? — А? Нет. Просто дай мне кофе, малой. И есть у тебя ручка с бумагой, абсолютно любой? — С вас три тысячи вон, — говорит пацан и только сейчас Юнги замечает, что у кассира розовая шевелюра. Он достает свою карточку и расплачивается. Его походу проигнорировали с просьбой. Ну и ладно. Юнги получает свой американо и идет к ближайшему столику, разворачивает чек чистой стороной вверх и гипнотизирует его, чтобы как-то проступил на нём текст. Потом берет зубочистку на столе, макает в кофе и пытается что-то нашкрябать. Его прерывает хихикание за его спиной, а потом на его чек ложится тетрадный листик и ручка поверх него. На лист начали проступать капли кофе. Юнги в шоке. — Это конечно оригинальный выход из ситуации, но вот вам более цивильный, — и пацан уходит к своему столику с гитарой. Юнги решает отпустить эту ситуацию, потому что сейчас в приоритетах было написать хоть остаточные идеи из головы. А еще он опаздывает на работу. Юнги строчит что-то своим корявым неразборчивым почерком. Вид, когда Юнги с эмоциями, которым каждый кирпич позавидует, внезапно начинает волноваться и остервенело искать по всем своим возможным карманам ручку и бумагу — это что-то с чем-то, поэтому он старается в таком виде не показываться на людях. Но так сложилось, что он на работе так и продолжил расписывать всю макулатуру, попутно отвечая односложно клиентам по телефону. Коллеги просто на него смотрели как на смертника, потому что все разговоры Дженифер прослушивала, и совсем скоро его ждала не хилая такая взбучка. Но Юнги кажется пофиг. К концу дня Юнги видит, как начальница собирает в свою брэндовою сумку свой блокнот и решает к ней подойти: — Вы уходите? — Да завтра увидимся, Юнги, или что-то хотел? — Мне нужно с вами поговорить. — Сейчас? Хорошо, давай в моем кабинете? Юнги кивает и идет с ней в комнату рядом. Начальница облокачивается бедром на свой стол и выжидающе смотрит на Юнги. Он собирается с мыслями и произносит: — Я хочу уйти. — Оу, — выглядела она совсем не удивленной. — Пойдешь наконец-то заниматься своим делом? — Еще не знаю. — Скажи мне, что я могу быть уверена, что не услышу по новостям о твоем всплывшем трупе? Юнги усмехается: — Обещаю.***
Он уволился с работы. Он уволился с работы. Он уволился с работы. Он уволился с работы.
Это он произносил на репите всю дорогу домой. Юнги вваливается в свою квартиру абсолютно без сил под аккомпанемент голодных завываний кошки. Он тащиться к шкафчику с кормом, насыпает его в миску и ползет в сторону дивана. Он валится на него лицом вниз на подушки, а потом, через пять минут, он чувствует, как к нему на спину запрыгнула кошка и стала топтать его своими лапами и мурлыкать. Юнги уже был на гране сна, но потом завибрировал телефон в кармане. Юнги решает, что без него там не пропадут, но после того, как телефон уже в тысячный раз затрещал, нажимает кнопку «принять вызов» и сразу отводит трубку от уха, потому что звучат громкие басы и пьяная галдеж: — Эй, Хосок-хёооон, мы договорие-ли-ссссь посвя-тиыть си-ебя поисками мемберов, а не кандидата на потрахаться, ик у тебя парень есть вообще, это вообще плохая идея их в клубе искать. Это голос Чимина: — Алеооо, хён, ты меня слышишь? — Зачем мне звонит пьяный ребенок? — Я хотел с тобой поговорить. — О чем? Потом зазвучал чужой голос: — Алло, здравствуйте, вы не могли бы забрать этого пацана и заплатить за выпивку? — А там нет рядом с ним ржущего парня как лошадь? — Тут никого нет. А, точно, Чимин иногда любит разговаривать сам с собой, когда выпьет. — Сейчас буду.***
Когда наконец Юнги притащился в этот чертов клуб, оказалось, что Хосок никуда не уходил, а это был их не хитрый план заманить к себе. Действительно, как Юнги не додумался? — Ты что думал, я брошу нашего милого Чимина? — наигранно серьезно спросил Хосок, а потом захихикал и чмокнул парня с огромными плечами в его пухлые губы. Он же вроде с Намджуном встречается? Поэтому Юнги выгибает бровь «что за хрень» более усердно. Что вообще в такой ситуации делать? Один твой лучший друг встречается с другим твоим лучшим другом, и он видит, как один из них обжимается с каким-то левым хмырем. Юнги вообще особо не обсуждал сексуальную жизнь с ними. Поэтому решает пока понаблюдать за ситуацией. Хосок напротив без всякого смущения переходит в «18+» с этим пухлогубым, поэтому Юнги закрывает Чимину глаза. И пофиг, что он на его коленях спит и не видит этого. На всякий случай просто. — Это была плохая идея… — икает Чимин. — В клубе все пьяные, я не могу объективно оценивать их навыки. — Особенно, когда ты тоже пьяный, хён? Юнги решает тоже напиться, и их компанию забирает Намджун. И, как бы, уже наступает паника, что сейчас наступит маленький скандал и сцена ревности. Но когда Юнги отрубается, то видит в бреду, как пухлогубка виснет на шее Намджуна и засасывает его по гланды. Юнги решает меньше пить. Он обещает начать завтра.***
— Мама снова эти дядьки здесь. — Не смотри им в глаза, станешь камнем, сын. Одуванчики. Кто бы мог подумать, что Чонгук найдет способ задолбать хена этими сорняками. Малой бегал вокруг него, собирал белые одуванчики. Ладно пусть бы просто собирал, веночек там бы сплёл. Он решил, что обесцвеченная башка Юнги еще не настрадалась и там срочно нужно прорастить одуванчики. — Почему вы раньше это не сделали? — Все были подавлены этим, Юнги вообще никого к себе не подпускал, мы заявлялись к нему домой, но он никого видеть не хотел. Мы даже подкупили соседского ребенка, чтобы она подарила ему кошку. — Так это вы были, сукины дети. — И букет из одуванчиков обязательно должен быть на кухне. Юнги позволит ему все что угодно. Плевался этими одуванчиками, он чувствует будет с неделю.***
Чонгук почти всегда приходит с глазами на мокром месте. Когда прошлым вечером они с Чонгуком поднимались к Юнги в квартиру. Чонгук чувствовал будто он хочет просто раствориться. — Ну-ка стоять. — Что такое, что-то в магазине оставил? Юнги молча обходит Чонгука, становится на две ступеньки выше, поворачивается лицом к Чонгуку, аккуратно ставит сумки и протягивает обе руки. Чонгук ошарашено пялится на Юнги с двумя большими пакетами в руках. Юнги хмыкает и просто прижимает чонгукувскую голову к своей груди. Он в этот жест вложил всю свою нежность, которую он вообще мог сошкрябать со стенок души и собрать. Одному только Чонгуку. Чонгук выдыхает и мычит в рубашку Юнги: — Зачем? — Просто, мне нужно восполнить баланс. — Баланс обнимашек? — Что-то вроде этого. Потом подъезд начал разговаривать всхлипами одного ребенка переростка и успокаивающе хриплым бормотанием коротышки хена.***
К вечеру все вылилось в очередную вечеринку. — Это ваше последнее прибывание в моей святыне. — Ты назвал свою квартиру святыней? — Вы отбитые позитивчики, если решили начать все сначала, — пьяно еле выговаривает Юнги, облокачиваясь головой на плечо Намджуна. — Какие есть, у нас нет выбора. Не один ты тут ссыкуешь, — усмехается Намджун и отпивает с бутылки свой дрянной соджу. — Но, какого-то хуя, вы все-равно решили начать сначала. — И ты с нами. — это прозвучало совсем не как вопрос. Его снова будет разрывать на части из-за ответственности за детей. Они будут жертвовать молодость на свою мечту, а Юнги снова будет боятся не оправдать чужих ожиданий. Он будет принимать на себя их боль, сидеть с ними часами и гладить по спине, пока они не перестанут всхлипывать. Он будет торчать в студии и анализировать каждого мембера вдоль и поперек, чтобы использовать малейшие их способности, чтобы продвинуть их. Он будет жить ими. Потому что по другому он не может. Или все, или ничего. Именно из-за этой своей заебистости он так страдал, когда ушли его прошлые ребята. Он слишком близко всё принимает к сердцу. Но по другому он жить тоже не может. Он будет не спать сутками и вдыхать и выдыхать только разделённым с ними воздухом. Он так любит контролировать всё, что в свободное время будет в щелку двери в танцевальную студию наблюдать за каждым самочувствием мембера. В это время его, как всегда, заметит Хосок и подмигнет, поднимая при этом большой палец вверх, будто говоря: «Все в порядке с твоими детишками, иди уже наконец поспи». Еще Хосок может будто бы нечаянно, ненароком привлекать их внимание к двери, чтобы они выдели, что тут их маниторят. Ребятки будут думать, что это дозор такой, но это просто банальное беспокойство. Будут встречи и собрания. Он будет зло зыркать на репортеров и лично приходить к ним, чтобы ничего не повредило их репутации и они чувствовали себя комфортно за стенами их арендованного помещения крохотного агентства. Он помешанный на своей работе, на все сто двадцать процентов. Это чертовски нервная, эмоционально и физически изматывающая работа. Она будет разрывать его на части и выворачивать наизнанку. Это больно, невыносимо и очень душераздирающее. Он будет чертовски, невъебически уставшим. Есть вероятность, что и в этот раз ничего не получится, и он реально пойдет на этот раз к реке Хан и совсем не любоваться на вид с моста на речку. Юнги вздрогнул от холода, поболтал банку с пивом и вылил остатки на траву: — И я с вами. Потому что долгожданное облегчение придет именно тогда, когда к этому аду наконец вернется. Он правда не умеет по другому.< 4부의 긑 >.