Feelings of suicide

Я верю, что когда-нибудь весь этот ужас закончится. Кошмар прекратится, и я смогу вернуться в свою реальность к родителям, заботе, проявлению хоть каких-нибудь теплых чувств. Мне надоело жить в строгости, ограничении и постоянной боли. Я хочу забыть все страдания, хочу забыть все, что было в прошлом. Когда же это наконец закончится?! *** Тёмное помещение, закрытая дверь и полное одиночество сопровождали Чару в последнее время. С момента второго избиения прошла уже неделя, и все это время девочка сидела, заперевшись в комнате и думала над тем, что ее больше всего угнетает. Она размышляла о своем не таком далёком прошлом, когда ей было 8 лет. Суровая жизнь, жестокие правила. И как же ей хотелось вернуться в ту семью, нет, не ту, что была ей родной семьей, а в ту, что приняла ее со всеми ее странностями и пристрастиями к самоубийству. Она помогла ей, хоть и немного, справиться с депрессией и ранами, что оставила повседневная жизнь на сердце хрупкой девчонки. Чара научилась выражать свои болезненные эмоции несколько другим способом, который явно приносил ей удовольствие, но вместе с этим приходило и чувство вины, которое съедало шатенку изо дня в день. Девочка не могла выдерживать всего того, что вытворяла тогда и поэтому ей пришлось уйти из «семьи», вернувшись к обычной подростковой жизни. На тот момент Чара ходила в 3 класс, но как только ее родители совсем отчаялись, шатенке пришлось бросить свою личную жизнь и переехать в приют, находившийся практически за городом. Там то и появилась очередная проблема, как заноза в теле — колючая и причиняющая невероятную боль везде, где только можно. Чара напряженно выдохнула воздух и попыталась успокоиться, вытерев с щек соленые слезы. Прижав колени к груди и запустив одну руку в свои темные волосы, она смиренно сидела в тёмном углу, то и дело покачиваясь из стороны в сторону. Всю неделю девочка ничего не ела, живот предательски урчал, а слабость в теле не позволяла встать. Пару дней назад к ней приходил Мэтт и предлагал покушать, но шатенка ничего не отвечала, закрыв дверь изнутри. А ещё не так давно к ней приходили друзья Санса и просили прощения за произошедшее, отвечая, что не понимают, что нашло на их друга. Они даже немного побеседовали. Ну как побеседовали… Девушка по имени Андайн пыталась хоть немного развеселить сломленную и неуверенную в себе девочку, а Меттатон то и дело, что подкидывал Чаре всякие разные журнальчики, надеясь, что чтение комиксов отвлечет ее от постоянных размышлений. Шатенка взглянула на стопку газет и журналов с комиксами, лежащих у двери, к которым она так и не притронулась за исключением одного. В том журнале рассказывалась история одной девушки, которая оказалась совсем одна в лесу после попытки изнасилования, но к счастью все обошлось удачно для нее. Насильника посадили, а девушка живёт теперь прекрасной жизнью, имеет любящего мужа, двое детей, карьера идёт в гору. Последние слова нельзя было разобрать, они были размытыми из-за многочисленных слез, пролитых над этим журналом. Чара хотела, чтобы и ее жизнь стала такой же, она хотела почувствовать себя любимой, хотела быть как все люди. Почему именно самых слабых уродует жизнь? Ей не хватает того, что эти люди итак сломлены? Почему нельзя сжалиться и хотя-бы раз напакостить тому, кто сильнее многих людей и сломить их? Почему такие стервозные люди как Санс всегда выходят победителем? Неужели потому что они берут от жизни все, не обращая внимания на других? Но увы, Чара больше не хочет становиться на этот мерзкий и жалкий путь предателя. Она уже испытала это и вдоволь насладилась этим временем. Девочка устало потерла глаза и облокотила голову об стену, попутно прикрывая веки. Этой ночью она слышала крики пощады в своей голове. Коварные замыслы и грязные делишки, которые предстояло выполнять. Слезы горечи, вопли потерь эхом отдавались в мыслях, во сне, в раздумиях, во всем, где только можно, лишь бы не дать Чаре забыть об этих моментах. Всю неделю крики не прекращались, но этой ночью было что-то особенное, о чем Чара очень смутно помнила, но ей казалось, что это что-то важное. Ведь судьба не просто так напомнила ей об этом проишествии, верно? *** — Чара! — девочка медленно открыла глаза, пытаясь понять происходящее. Разум смутно воспринимал происходящее, а глаза все время слипались. Этой ночью шатенка спала, но спала осознанно, будто бы на яву. Её сон больше был похож на очередную сцену из реальности, в котором она могла адекватно соображать. Это был единственный сон, где Чара понимала происходящее даже лучше, чем сейчас. — Чара, это уже не смешно! Открывай дверь! — голос был до боли знакомым, но девочка никак не могла вспомнить кто же это мог быть, — На счёт три ты открываешь или мне придётся выбить дверь! Я целую неделю терпел твои капризы! — наконец-то шатенка вспомнила обладателя этого чудного голоса. Она так давно не видела Мэтта, что уже и забыла его голос и его внешность. Но сейчас он был тем, в ком больше всего нуждалась Чара. Неумело шагая, девочка подобралась к двери и повернула замок так, чтобы она отворилась. Дверь с большим размахом врезалась в стену, к счастью, Чара успела отползти подальше от нее. В комнату вбежал темноволосый парень. Будто бы сканером, он взглядом прочистил все помещение и, обнаружив девочку, стремительно направился к ней. Схватив ее за плечи, он сильно встряхнул ее. — Ты нормальная вообще, нет?! Ты специально заставляешь меня волноваться?! Неделю от тебя ни слуху ни духу, — он неожиданно прижал Чару к себе, — дурочка, вот точно. — Мэтт… — красноглазая прижалась к парню, сжав его майку своими ослабевшими ручонками. По щекам потекли слезы, а парень продолжал гладить девочку по спине. — Тише, — успокаивал он, — не нужно запираться в комнате. Я ведь здесь, я рядом и всегда готов помочь тебе. Это моя вина, что Санс набросился на тебя, я его спровоцировал. Мне следует лучше тебя охранять, — Мэтт взял Чару за подбородок и взглянул в ее глаза, медленно приближаясь к её лицу. Взгляд шатенки сразу же начал растерянно бегать по всей комнате, лишь бы не лицезреть данную картину. Увидев реакцию девочки, парень опомнился и резко встал. — Ну это… все дети на пляж идут. Не хочешь тоже пойти? — Чара смущенно кивнула, опекун облегченно выдохнул, — Ладно собери вещи, — он собирался выйти из комнаты, — и еще. По дороге зайдем и перекусим, твоему желудку нужно вновь привыкать к еде, смотри как исхудала, — Мэтт захлопнул за собой дверь. Оперевшись одной рукой об кровать, шатенка попыталась подняться и после нескольких рывков ей удалось это сделать. Девочка нашла свой купальник, защитный крем и очки, собрала все в походную пляжную сумочку и отправилась к выходу, где её уже ждал наставник. — Быстро же ты, — улыбнулся он, — на, держи, — парень подал ей небольшой хотдог, — Ну что, идём? Чара согласно кивнула и приняла хотдог, признательно улыбнувшись Мэтту. Тот сопроводил ее нежным взглядом. Весь путь прошел медленно и в молчании, так как красноглазая была еле еле душа в теле. Парень это прекрасно понимал, потому и не докучал шатенку своими нудными расспросами о её состоянии. Добравшись до пляжа, Мэтт сразу же разложил покрывало на песке, а также занял место под большим пляжным зонтиком. Чара же сняла с себя все вещи, оставшись в одном купальнике и принялась поедать хотдог. Признаться честно, девочка хотела выплюнуть всю еду, но пристальный взгляд опекуна не давал ей этого сделать, хотя-бы ради приличия. Но когда парень ушел, она быстро выплюнула все содержимое. Рвотные позывы не давали успокаиваться, желудок будто бы напрочь отказывался принимать еду. Чтобы отвлечься от странных приступов, Чара решила искупаться. Холодноватое море встретило ее и заключило в своих объятиях. Девочка постепенно удалялась от берега, переходя в более спокойный темп. То ли от перегрева, то ли от переохлаждения, красноглазая почувствовала головокружение, разум затуманился, а крики Мэтта с берега и вовсе были заглушены, будто бы находишься в вакууме, в глазах потемнело. Она не помнила то, как ее доставали из воды, не помнила то, как ее перекладывали на кушетку и заворачивали ее холодное тело в теплое одеяло, не помнила крики Мэтта, который так охотно пытался привести её в чувства. Звуки сирен скорой помощи — единственное, что помнила и отчётливо слышала Чара в эти секунды.