***
Хорошенко ходила туда-сюда вдоль импровизированной ограды от скуки, периодически поглядывая в бинокль. Ночью в пустыне было хорошо, дышалось легче. Даже ветер, гоняющий песок, не мешал прочувствовать удовольствие, если его можно таковым назвать в сложившейся ситуации. Прошло уже три дня с момента прибытия, за которые талибами была совершено ещё одна попытка прорваться в город. Жертв в этот раз было относительно мало. Но погиб лейтенант, и на время старшим стал Пуся, который сейчас приближался к посту. — Хорошенко, ну как обстановка? — Пока всё спокойно, сержант, — Катя отдала честь. Законы армии, как ни странно, были уже привычны, и производились машинально. — У них там вообще никакого движения. Это настораживает, обычно носятся, орут. — Ндаа. Как затишье перед бурей, — мужчина протянул девушке маленький кусочек шоколада, завёрнутый в бумагу. — Возьми, Кать. Глюкоза нужна. Придаёт сил. — Спасибо, дядь, — Женя нравился девушке. Не в том самом смысле конечно, он был в два раза старше её. Просто он всегда с какой-то добротой относился к их маленькой компании друзей, каждый раз стараясь поддержать, подкормить, или угостить алкоголем. Может это был отцовский инстинкт, а может простая жалость. — Утром должно прибыть двадцать наших человек, включая новое командование, — он ещё раз осмотрел пустыню перед собой. — Такая красота. Убрать бы всех террористов, и эта страна могла бы быть прекрасной. Ладно, через два часа тебя сменят, итак уже долго здесь топчешься. Мужчина бросил последний взгляд на Катю и пошёл спрашивать, как обстановка у разведчика, дежурившего с другой стороны периметра. Девушка доела шоколад и слегка улыбнулась. Здесь она научилась замечать счастье в мелочах, которые раньше казались обыденностью. Под самое утро, как и было обещано, пришёл сменщик. Неплохой парень, только чуть замкнутый. Он часто проводил время у Кати в палатке, молча играя с ней в кости. Кивнув девушке, он взял протянутый бинокль и встал на её место. — Иди отдохни, — голос у парня был приятный, но говорил он очень тихо и редко. — Поспи немного. — Я постараюсь, Саш, — кивнув парню, девушка пошла в свою палатку. Вдали, за горами уже начала появляться полоска света, и Катя остановилась, пару минут наблюдая за этой красотой. Скоро уже рассвет. Она каждый день наблюдала за такого рода вещами, надеясь, что это не в последний раз. Спать, вопреки всему, совсем не хотелось. Да и смысл уже, всё равно скоро вставать. Открыв свой блокнот, она стала в который раз описывать свой день, вспоминая всё до последних мелочей, и стараясь отпустить из своих мыслей. Примерно через полтора часа послышались звуки приближающихся вертолётов. На машинах здесь сложно было ездить, особенно когда сильный ветер. Колёса просто утопали в песке, значительно замедляя движение. Поэтому, чтобы экономить время, чаще всего использовали воздушные способы передвижения. Катя, которая только дописала дневник, положив его за пазуху, вышла из палатки. По дороге к месту посадки ей попался один американец, который спросил, что всё это значит. Девушка объяснила, что это подкрепление. По сути территория пустыни была на американских властях, но так как они пока не могли выслать подмогу, русские, как самые благородные, пришли на помощь. Подойдя к сержанту, который внимательно следил за приземлением, девушка встала по стойке смирно, тоже наблюдая за происходящим. Из вертолётов стали выпрыгивать люди, из которых было много вообще каких-то незнакомцев. Из строя выделился мужчина и подошёл к сержанту, Катя же отошла, не собираясь мешать разговору. Пока она следила за происходящим, слева к ней подошла девушка и с размаху дала затрещину. У Хорошенко аж искры посыпались. — Ауч. Какого ху… — повернувшись, начала было девушка. — Ники? Тебя тоже сюда послали? — Я, если честно, сама напросилась. А ты что стоишь, ворон считаешь? Так и пулю словить можно. Как дела здесь? Катя вкратце рассказала о пустыне, по дороге в палатку. — Ну вот, моё место обитания, со мной жила ещё Ира, помнишь, кучерявая такая? — Помню, она мне бинтов много дала после ранения. — Ну она умерла вчера утром. Перед рассветом был набег, — девушки замолчали на какое-то время. — Давай располагайся. Щас матрас тебе раскручу, я его убрала, чтобы места больше было. В палатку просунулась голова какого-то незнакомого парня. — Девчёнки, Евгений Владимирович просил передать, что через пятнадцать минут сбор в главном шатре, — сказал он, осмотрев их, и побежал дальше. — А что это за незнакомые лица? — спросила Хорошенко, стеля матрас. — Многих я раньше никогда не видела. — Так два дня назад приехал целый батальон новеньких. Армию проходят, бедолаги. Ты б видела, какие эти ребята зазнавшиеся, в Афган попали, так всё. Уже героями себя считают, хотя ещё ни разу на настоящее поле боя не выходили. Не все такие, но имеются экземпляры. Кажется, что просто ещё не осознают, что это всё не шуточки. — Ясненько всё. А чего ты там не осталась? — Ай. Во-первых, у меня уже в глотке сидит этот Кандагар. Надоело мотаться туда-сюда. Во-вторых, без тебя как-то скучно. Хоть Габби уже выпустили из лазарета, она пока отлёживается. Напрягаться нельзя. Да и разговаривать она ни с кем не хочет. — Чего это так? Ей же палец в рот не клади, вечно рот не затыкался, — Катя, вскинув брови, посмотрела на собеседницу. — Руслан умер. Не от кровопотери, потому что медики молодцы, быстро всё сделали, да ещё и рану прижигали со всех сторон. Скорее всего от болевого шока. Он несколько раз приходил в себя, но на третьи сутки уже всё, — Вероника опустила глаза, погружаясь в воспоминания. Блондинка не знала, что сказать, и, лишь кивнув головой, вышла из палатки. Руслан и Габби дружили уже много лет, учились вместе, работали вместе, они были, как брат и сестра. Потерять такого близкого человека очень больно. — Пойдём, узнаем, что там надумали.***
Девушки сидели за столиком, разговаривая, когда к ним присоединился молчаливый Александр, вернувшийся с поста. — Ну что там? — спросила блондинка. — Ничего. Тишина вообще, — парень внимательно осматривал шумную компанию молодых новоприбывших мальчиков, состоящую из четырёх человек. — Странно всё это. Уже и солнце взошло, а они что-то не шевелятся, — Катя тоже посмотрела в ту сторону. Шумные ребята очень напрягали, особенно их, непонятно отчего возникший, смех. — Вероника, — девушка протянула руку. — Можешь звать меня Ники. — Александр, — парень пожал руку. — Очень приятно. — Взаимно, — Ники как-то странно улыбнулась, и Катю чуть не распёрло, так смешно стало, с ума сойти просто. Хотя они походу все уже давно съехали. Пока блондинка пыталась не смеяться, брюнетка постоянно пихала её локтем в бок, а молчаливый парень витал в своих мыслях, к столу подошла та самая шумная компания. — Ооо, да тут и девчёнки есть, надо же, — сказал мальчик, ну парнем его пока назвать сложно, лет девятнадцати-двадцати. — Представь себе, — огрызнулась Вероника. — А что ж вы такие красивые здесь делаете? — сказал другой, чуть постарше, ухмыляясь остальным. — Это место не для таких милашек. — А ты так хорошо знаешь это место? — не выдержала Катя. — Ты уже был в бою? Стрелял в живых людей? Убивал их? — Ну мы проходили спецподготовку перед тем, как попасть сюда. Теоретически нас всему учили… — парень немного замялся, растерявшись. — А я уже не раз забрала чужие жизни, — жёстко сказала Катя. — Всё ещё считаешь меня слишком милой? Молодые люди, не найдя, что ответить, развернулась и ушли. Вероника, смеясь, похлопала девушку по плечу, а Саша улыбнулся и показал ей большой палец. Ещё не хватало, чтобы всякие малолетние понторезы их жизни учили, после всего, что они здесь пережили. — Оу, девочка, ты делаешь мне больно, — к ним подошёл какой-то парень лет тридцати. — Значит вы у нас уже, так сказать, опытные, отлично. Я ваш новый лейтенант, Владимир Коваленко. Через несколько часов мы отправим пару машин в сторону талибов, на разведку. На чём специализируетесь? — Я сейчас использую СВД, лейтенант, а у ребят автоматы, — все быстро подскочили и отдали честь. — Замечательно. Фамилии? — Хорошенко. — Столяров. — Савицкая. — Значит поедете на север, в бой вступать в случае крайней необходимости. Сержант Пусев поедет с вами. Да, возьмёте с собой парочку молодых-горячих, чтоб привыкали. Всё поняли? — Да, лейтенант! — хором ответили ребята. — Вот и славно.***
Машина неслась по пескам, периодически «утопая» в них. Смешно, но из всех собравшихся в этой машине, водить умела только Катя. Пришлось сесть за руль. Рядом сидел Саша, поглядывая в бинокль и докладывая обстановку. Рация постоянно шумела, глася голосом Пуси, который был в другой машине. В кузове Ники наезжала на двух новеньких, морально унижая их и давя своим авторитетом. Ну, а что? Надо было язык за зубами держать, и не отпускать в её сторону шуточек. — Внимание, через 700 метров стоят четыре человека. Всем подготовиться, — информировал сержант. — Без команды в бой не вступать. Через 200 метров останавливайтесь и выходите из машины. — Действительно, — Саша сильно прищурился. — Чего они ждут? Смотрят прямо на нас, не поверю, что не замечают двух машин посреди пустыни. — Да кто, блядь, знает, что у них там на уме, — Катя притормозила именно тогда, когда раздались выстрелы. — А ёб твою мать. Накаркал. — Вы хоть стрелять умеете? — кричала Ники, быстро выпрыгивая и прячась за машину. Молодые люди похватали автоматы и побежали за ней. Саша вышел и пригнулся за дверью, что сделала и Катя. Метрах в ста от них стояла вторая машина. Ещё двое новеньких внимательно смотрели на окружение, пытаясь взять себя в руки. — Хорошенко! — начал кричать Пуся. — Сюда! Быстро! — Да ты что, блядь, на солнце перегрелся. Они ж стреляют без перерыва, не высунуться, — бормотала девушка, внимательно глядя на талибов. — Я прибегу туда ситом. — Мы отвлечём, давай, — крикнула брюнетка сзади. Ребята начали атаку, а Катя выжидала момент, чтобы перебежать ко второй машине. Пуся хоть и был другом, всё-таки был сержантом, а это значит, девушка должна слушать его приказы. — Блядский шифер, — словив момент, блондинка быстро, чуть ли не на карачках, метнулась к союзникам, пока талибы обстреливали её машину. Четверо всё приближались к ним. — Твою мать! — прокричал сержант. — Прекратить огонь! Там смертник! Не цельтесь в него! Нас заденет. На арабе было много всяких сооружений, он был увешан с головы до ног. Трое других встали перед ним щитом и продолжили напор, приближаясь ещё ближе. — Кать, у тебя СВД. Целься в голову, чтобы сразу умер, не успев дёрнуть чеку, — говорил мужчина, внимательно следя за происходящим. Девушка быстро начала целиться, но трое других закрывали обзор. Заметив, что смертник подцепил одну из гранат пальцем, она быстро побежала в сторону, очень надеясь успеть. Оббежав боевиков полукругом, она легла на землю и выстрелила. Все террористы повернулась в её сторону, и сразу же были расстреляны. — Бляя, — Катя выдохнула. На секунду сердце остановилось просто. — Молодцы, ребята. Без жертв.***
Хорошенко проснулась в холодном поту и слезах. Рядом на матрасе спала Ники, тоже в форме. Они не переодевались на всякий случай, потому что, если вдруг что — придётся бежать в чём есть. Да и не во что было. Только несколько комплектов формы, на которой уже были вышивки с фамилиями, да несколько пар трусов. Грудь перевязывали бинтами. Радовало, что в лагерях было, где помыться. Про очереди вообще лучше промолчать. Девушка вышла на улицу, залезла на контейнер и стала смотреть на луну, освещающую пустыню. В последнее время со сном было очень туго. Ну как в последнее, с тех пор, как в Афганистане оказалась. — Что, Хорошенко, не спится? — Катя повернулась и, увидев лейтенанта, отдала честь. — Вольно. Он залез к ней и сел рядом. — Когда я оказался здесь, я был таким же растерянным, расстроеным и напуганным, — мужчина достал сигареты и протянул пачку девушке. — Можешь ничего не объяснять, я знаю, как некоторые из вас оказались здесь. Мне жаль. Но хочу сказать, что вы теперь официально зарегистрированы в штабе, так что вас не отпустят, пока не отслужите полтора года, либо не получите серьёзных ранений, после которых вас отправят в отставку. Возможно, если бы вы не приехали в Кандагар, уже были бы дома, потому что насколько нам известно, из Кабула уже вывезли половину людей на родины. Тех, кого смогли найти. Да, кстати, после службы хорошо заплатят, если выживете. — Судьба злодейка, да? — усмехнулась Катя, а в глазах начали появляться слёзы. — Это точно, — лейтенант выбросил бычок и посмотрел на девушку. — Ну что, жених есть? — А что, лейтенант, вы ко мне клеитесь? — Да нет, меня вообще-то дома жена ждёт, и две дочки, — он полез в карман. — Вот, смотри. Блондинка рассматривала фотографию в тусклом свете, и не могла не думать о своих родных и друзьях. Грусть поселилась в душе. — У тебя в голове уже что-то щёлкнуло? — положив фото на место, спросил мужчина. — Я не понимаю, о чём вы. — Скажи, ты просыпаешься в слезах, потому что боишься, или потому что убиваешь людей? — Катя задумалась на этом вопросе. — Не вини себя. Так надо было, — продолжил Владимир. — Я недавно убил одного талиба в провинции Герат. Он собирался взорвать детскую площадку, на которой были старушки, женщины, и ни в чём не повинные дети. Так ты всё ещё думаешь, что он достоин был жить дальше? Одна жизнь взамен на сотни. Убивая их, мы спасаем тысячи людей, каждый день. — Вы утешаете себя этим? — Не совсем. Я знаю, что это благое дело, пусть и грязное, — мужчина спрыгнул с контейнера. — Когда в твоей голове щёлкнет, ты всё поймёшь сама. Иди отдыхай, Хорошенко, сегодня был тяжёлый день для вашего отряда. — Есть!