***
–… Да, спасибо, Насть, — улыбаясь, сказала Таня, разговаривая по телефону на балконе, так как в квартире было очень шумно. — Тебе тоже всего самого-самого… Мг… Всё, целую. Положив трубку, девушка достала сигарету, и, подкурив, по привычке зашла в интернет на страничку Хорошенко. «Была в сети 4 июня 2018 года в 3.21». Ничего не изменилось. Брюнетка надеялась на фееричное возвращение Кати в этот день. Она сама не понимала, почему постоянно думает о ней, но уже долгое время у неё в душе жила тоска. Сейчас больше всего она хотела поговорить с девушкой лично, и жалела, что не сделала этого раньше. «Что же это такое? Зная её, она бы не смогла так долго без интернета. Что-то явно случилось». В этот момент пришло сообщение от Антона. В последнее время их отношения тоже были какими-то странными. Да это и отношениями назвать можно только с натяжкой. Иногда они проводили время вместе, но, когда его не было рядом, она не чувствовала тяги и тоски. Она не скучала по нему. Прочитав поздравление и написав ответ, Таня решила быстренько зайти в самую информативную группу по Бурошенко и дальше продолжать веселиться. На стене были короткие отрывки эфиров блядохаты, снятые Софи, Машей и Олегом. Таня подкурила ещё одну сигарету, собираясь посмотреть всё. Ни на одном видео не было Кати, хотя людей была уйма, даже Мэри тусовалась там. В одной из стори, Поля обмолвилась, что Хорошенко старшая празднует с мамой, а послезавтра опять возвращается к работе. «Не верю». — Тань, ты чего тут застряла? Давай к нам, — балконная дверь приоткрылась и из шума появилась пьяная моська Поляковой. — Я сейчас приду, налей мне пока там. — Ок, — девушка снова исчезла. Глядя на лицо Олега, который жаловался на бабский коллектив, ущемляющий его права, Таня осмелилась на решительный шаг. Выйдя из интернета, она с волнением стала искать сохранившийся номер бывшего друга.***
С утра пораньше, в том крыле Тора-Бора, где разместилась русская армия, творился какой-то хаос. Повсюду слышался шум, состоящий из криков, ругательств и громкого смеха. Особо одарённая компания ребят решила устроить, как в детстве в лагерях, королевскую ночь, вместо новогодней. Так как дарить друг другу было особо нечего, то они решили подарить своим сослуживцам острых ощущений, разнообразно подшутив практически над всеми, кто в данный момент отдыхал в пещере. Хорошенко стояла в своём отсеке, который представлял собой небольшую комнату, и смотрела на себя в маленькое зеркало, лежавшее на раскладушке Ники. Она такая, значит, просыпается от громкого шума утром, чувствуя себя как-то странно при этом. Очень сильно чесалась голова. Протянув руку, девушка нащупала очень короткие волосы. Где-то под «единичку». С зеркала на неё смотрела Катя, с довольно оригинальной причёской: виски были сбриты, с разных сторон по-разному, всё криво, кое-где была какая-то плешь, а на верху и сзади осталась «грива», еле доходившая до конца шеи. — Ёб. Твою. Мааать… — не верила своим глазам девушка. — Это пиздец, бля. Я похожа на панка. Какая только сука додумалась? Поняв, что уже время завтрака, она решила сходить в столовую, думая о том, где же всё-таки шляются её соседки. «Если это их рук дело, им конец!» Выйдя из комнаты, Катя на мгновение замерла, а потом развернулась, заходя обратно, и взяла свою фуражку, нацепив её на голову. По коридорам носились люди. Некоторые громко ругались, некоторые обсуждали что-то, при этом смеясь. — Кать, ты что ли? — перед девушкой остановился Пуся, которого она уже месяц не видела, так как он был в другом отряде, рассматривая её глазами по пять копеек. — Я тут узнал, что вы тоже вернулись, как раз к тебе шёл, так как в столовой тебя не было. С Новым Годом! Мужчина протянул ей армейские жетоны, на металлической бусиночной цепочке. По нему было видно, что он изо всех сил старается сдерживать смех. — Мг, смешно, прям обоссаться, — скептически сказала Катя, когда сержант всё же не выдержал и рассмеялся вслух. — Спасибо, дядь Жень, тебя тоже с Новым Годом. Мои в столовой есть хоть кто-то? — Да они все там сидят, хаха, иди, красуйся. Закатив глаза вслед удаляющемуся и всё ещё посмеивающемуся мужчине, девушка пошла дальше. На одном из поворотов она врезалась в лейтенанта. — Хорошенко, классно выглядишь, — тоже рассмеялся Владимир. — Новый Год с изменений, да? Кто ж такой криворукий? Я бы лучше постриг. — Да-да, конечно, вас тоже с праздником. Я пока ещё не знаю, чьих рук это дело. — Слушай, а чё ты в фуражке? Здесь же солнца нет, можно и снять, — смеясь продолжил шутить мужчина. — Тц. Можно я уже пойду поем? — недовольно сказала девушка. — Да ладно, ладно, всё. Иди конечно, — на время успокоился он, а потом вновь рассмеялся, уходя в другую сторону. — Ой, не могу. — Припадочные. Что в этом смешного? — пробормотала под нос девушка, идя дальше. Периодически на неё странно косились другие солдаты, тихонько посмеиваясь. Их реакцию можно было понять, девушка и правда выглядела забавно и немного нелепо. С боков вверху из-под фуражки дыбом торчали волоски разной длины, а сзади висела эта «грива». Зайдя в столовую, она увидела своих друзей, сидящих за столом, и сразу направилась к ним, намереваясь дать пиздюлей. Ребята её даже не заметили, или просто не узнали. — И кто из вас, паскуд, это сделал? — сказала Катя, снимая фуражку и показывая пальцем на свою голову. — О хо-хо, ничего себе, — засмеялась Габби. — Отвечаю, не я. — Да ты что, не мы это, — смеясь ответил Сергей, а сидящий рядом Макс, который был в отряде Пуси, присвистнул. Катя внимательно осмотрела, старающихся сдержать смех, друзей, замечая, что, похоже они правда ни причём. В глазах всех читалось явное удивление. Вздохнув, девушка села за стол и, сложив руки, опустила на них голову. — Давай, за жрачкой сбегаю тебе, — сказала Габби, вставая. — Спасибо, — пробормотала Хорошенко, не поднимая головы. — Слушай, ну тебе и «повезло», конечно, — отсмеявшись, сказала Ники. — Кто бы говорил, — хмыкнул Саша. — Долго-то сама лицо своё вымывала? Весь мой брусок мыла стёрла. — Ой-ёй-ёй. А ты карманы долго вытряхивал? — огрызнулась она в ответ. — А с вами что случилось? — спросила Катя. — Я проснулась с «прекрасным» макияжем на лице, о котором я, естественно, даже не догадывалась. И откуда только у них маркер? Ты крепко спала, и я не стала будить тебя, — начала свой рассказ девушка. — Пошла я такая по коридору к этим в комнату, думаю, что на меня так смотрят все? Захожу, а там Саша стоит в трусах и штаны вытряхивает, из которых просто гора песка сыпется. — Они засыпали мне все карманы, это ж ещё надо было притащить столько, — продолжил парень. — Поворачиваюсь, смотрю, «красавица» стоит. С нарисованными усами, прыщами и монобровью. Ты бы видела. — А я думаю, чё он ржёт, как лошадь? Потом зашла Габби, которая неизвестно где ползала, так как в нашей комнате её не было, злая, как собака, — вновь начала рассказывать Ники. — Увидев меня, она тоже начала ржать, при этом сказала: «Так мне ещё повезло». После, протянула мне зеркало. Я наверное часа полтора отмывалась. — А мне ботинки пастой залили просто, — добавил Сергей. — Тоже еле очистил, да и то они мокрые такие теперь внутри. Еле выпросил новые, и то на время. К столу подошла Габби с миской и рюмкой. Поставив всё это перед Катей, она села на своё место, взяв в руки свою рюмку. — Ну что, давайте за Новый Год. Чтобы в этом году мы все вернулись домой! Чокнувшись, ребята выпили и начали есть. — Ты Пусю видела? Он вроде к тебе пошёл, — сказал Макс Кате. — Да, жетоны мне подарил, — вытащив их из кармана и показывая друзьям, ответила она. — Нам тоже, — показал свои Сергей. — И где он взял столько? — Я пока тебе еду брала, услышала разговор парней за соседним от раздачи столом, — начала Габби. — Короче, похоже шутников наших поймали уже. Говорят, они сейчас на ковре у Павла Александровича, за устроенный беспредел и суматоху. — Да поорёт и простит, — сказал Макс, пожимая плечами. — Новый Год же, время исполнения желаний. Хорошо, хоть не додумались в крыло израильской армии забежать, а то ещё одного международного скандала мы бы не выдержали. — Это точно, — Вероника вновь посмотрела на подругу. — Слушай, я когда уходила, ты нормальная была, наверное они потом ещё раз вернулись к нам. После того, как меня разрисовали. — Я не понимаю, почему я не проснулась? — жаловалась девушка. — Да ничего удивительного, мы сколько уже нормально не спали? Я тоже как младенец дрыхла, и ничего не почувствовала, — отозвалась брюнетка. — Саш, у тебя же бритва есть? — Ну да. — Одолжи-ка нам, подравняю её что ли, а то как током шандарахнутая. — Вот спасибо за комплимент, — ребята встали и, убрав свои миски, направились в комнату девчонок. Через некоторое время, Ники внимательно разглядывала Катю, вертя её голову в разные стороны. Саша с Сергеем и Максом играли в кости, а Габби писала дневник. — Слушай, а стильно смотрится! — воскликнула брюнетка, любуясь своей работой. — Тебе идёт. — И правда, — сказал подошедший Александр. Габби только улыбнулась, протягивая девушке зеркальце. — Так раз такая пляска пошла, может и меня пострижёшь, а то оброс уже, — стал клянчить Макс. — Ну ладно, с тебя тогда сигареты, — согласилась Ники. — Устроили мне тут салон.***
Полина сидела за кухонным столом, прикладывая жестяную банку с газировкой к голове. Из туалета вышла Маха и сделала тоже самое. На полу около дивана валялась Мэри, положив под голову руку Юли Дяпкиной, у которой из уголка рта капала слюна. На самом диване дрыхла Гога, храпя при этом. Где-то в недрах квартиры спали парни. Возле пианино спорили пьяные Мел и Гела, которые ещё даже не ложились. — Бляяя, как мне плохо, — простонала Маша, а она, между прочим, пила меньше всех, стараясь смотреть за остальными. — Ты опять загрустила? — Ну да. Ну как я могу не думать о том, что там с Катей? — начала распаляться Поля. — Её и на прошлый Новый Год не было рядом. Маша опустила глаза, не найдясь с ответом на последнее замечание блондинки. Спорившие о том, у кого рука легче, девушки, подползли к столу. Мел сразу начала разливать оставшуюся выпивку. — Девки, давайте выпьем за Катюху! Чтоб у неё всё было хорошо, — еле выговорила Ангелина. И они выпили, хоть алкоголь уже ни в какое горло не лез и давно просился наружу.***
Нам в раю Поэт пишет стих за стихом. Здесь кровь продолжается и разрушаются дома за домами. Терпение – как ребенка, накормил и воспитал. Хоть бы мой Бог помог верующим. Господь сирот.
Ребята в очередной раз тряслись в машине. Четыре дня они пробыли в крепости, отдохнув от постоянных перестрелок. Сейчас все направлялись в сторону города, в котором творился полный хаос, как передали главному командованию. В пещерном комплексе остались только власти, главы войск, разрабатывающие стратегию, да некоторые тяжело раненые. Когда объединённая армия въехала в город, ребята поняли, что слово «хаос» не было преувеличением. Повсюду периодически гремели взрывы; дома горели и дымились; боевики ходили в наглую большими группами, стреляя в разные стороны, причём уже не только в солдат, но и в мирных жителей, в панике бегавших по городу и не знающих, куда себя деть. Картина была просто ужасной. Кажется, террористы собрали все свои силы и решили начать штурм города. Американские войска, которые всё это время находились в Джелалабаде, отправляя в пещеру только своих раненых, изо всех сил старались сдержать дикий напор группировок. Машины разъехались в разные части города, на наиболее терроризируемые точки, с большим скоплением мирных жителей. Афганские служащие занимались тушением пожаров и спасением людей из-под завалов. На данный момент оставшееся в штабе командование, вместе с приехавшим из Кабула министром внутренних дел Афганистана, принимали серьёзное решение по дальнейшему освобождению города. Шестой отряд опять поехал к госпиталю, спасать наиболее беззащитных в данной ситуации людей. Выпрыгнув из машины первой и повернув за угол, Катя напоролась прямо на бородатого талиба, держащего в руках калаш. Успев быстро среагировать, она выбила из его рук оружие, которое осталось висеть на плечах, на мгновение дезориентируя мужчину, и перерезала ему горло, выхватив нож из нагрудного кармана жилета, одетого поверх куртки. Уже настолько выработанные инстинкты, что это было практически привычно. — Отличная реакция, Хорошенко, — подошёл лейтенант из другой машины. — Спасибо, — заторможенно пробормотала Катя, разглядывая свои руки. «Не время поддаваться сожалению. Он бы убил меня и глазом не моргнув. Надо идти дальше, там я сейчас нужнее, чем на небесах». Прошедший мимо неё Саша потрепал её по плечу. Откинув размышления в стороны и сосредоточившись, она пошла всед за всеми ко входу в госпиталь. Обстреливая попадавшихся им по дороге боевиков, отряд дошёл до лечебного учреждения. — Отряд шесть! Это отряд Лима, как слышно? — прозвучало в рации лейтенанта. — Отряд Лима, это отряд шесть. Слышно хорошо. Мы около здания госпиталя, будем держать оборону, — ответил Владимир Сергеевич. — Отставить, — вновь послышался голос майора. — Только что из штаба пришёл приказ. Около разрушенного мавзолея эмира Амануллы-хана, в центре города, будут стоять автобусы. Губернатор провинции Нангархар дал разрешение на полную эвакуацию мирных граждан. Начинайте операцию. — Так точно! Разделив своих людей на несколько маленьких групп, лейтенант дал каждой группе определённый этаж либо крыло. Ребята начали ходить по палатам, еле как объясняя людям, что им необходимо покинуть город, и собирая их всех в холле на первом этаже. Через несколько часов отряд шёл по улицам в сторону центра города вместе с теми гражданами, которые были в состоянии передвигаться сами, по дороге подбирая бегающих в суматохе мусульман и убивая попавшихся боевиков. В госпитале остались только раненые солдаты и служащие медики. Эвакуация шла полным ходом. Афганская полиция занималась распределением своих по автобусам и городам. Большинство людей отправляли в Кабул. Закончив с одной группой людей, ребята бежали в другие части города, выводя жителей из своих домов и отбивая нападения.***
Олег вышел из поезда и, взяв свои вещи, отправился в сторону дома. На днях он сдал сессию и сейчас отправился на каникулы в Воронеж. Он помнил, что сегодня должен встретиться с Таней. В новогоднюю ночь девушка позвонила ему, и после этого они начали, пока ещё неловко, снова общаться. В шесть вечера парень уже сидел на лавочке, в ожидании подруги. Он не представлял, как она будет себя вести при встрече, и что будет ему говорить. Таня подошла к нему минут через десять, извинившись за опоздание. Олег лишь махнул рукой на это, предложив ей присесть. Некоторое время они молчали, не зная с чего начать. Но, собравшись с силами, брюнетка извинилась за своё поведение и резкие слова в его сторону, в ответ тоже получив извинения за то, что, возможно, парень в последнее время мало внимания уделял ей. В душе всё ещё была обида, и сначала очень хотелось нагрубить девушке в ответ, сказать, что ему нужно идти туда, куда она его неоднократно посылала, и бросить её здесь. Но Олег сдержал себя, постаравшись понять всё. Она его лучшая подруга, и они переживут этот разлад. — Олег, можно вопрос? — после недолгого молчания, снова начала Таня. В ответ парень утвердительно кивнул головой. — Скажи мне, где Катя? — Она… Работает, — растерявшись ответил он, не ожидая такой прямолинейности. — Где? — девушка аж разозлилась от этого ответа. — Что это за работа такая? Полгода ни слуху, ни духу. Абсолютная тишина, как будто её никогда и не было. Почему вы все не хотите сказать правду? — Я не могу сказать тебе, потому что это не только мой секрет. — Ну я же никому не скажу, — не сдавалась брюнетка. — Ну ты же мой друг, объясни мне. — Блин, да какая тебе вообще разница, где она? — начал заводится Олег. — Насколько я помню, ты ненавидишь её. Зачем она тебе? — Ты же знаешь, какая я вспыльчивая. Я просто всё время была на эмоциях. Мне нужно поговорить с ней. Я вовсе не… — Да, знаю, но это не оправдывает твоих слов и поступков, — перебил её парень, тяжело вздохнув. — Тань, сейчас просто не время. — Скажи хоть, с ней ничего не случилось? — сдалась Таня, видя, как друг начинает закипать. — С ней всё в порядке? — Да, — после паузы ответил Олег, опустив глаза. — Пошли лучше куда-нибудь погреемся, я замёрз. Не май месяц на улице. Девушка заметила, что парень и сам не уверен в своём ответе на её вопрос, но не стала продолжать, боясь, что он не выдержит и уйдёт. Они поднялись и пошли в сторону какого-то кафе.***
— Ложиииись! — послышался крик спереди. Сзади был небольшой окоп, образовавшийся после взрыва. Некоторые люди попрыгали туда, ведя перестрелку и пригибаясь. Недалеко стоял танк, за которым тоже пряталось значительное количество солдат. Взрывы гремели повсюду. У Кати в руках вновь была СВД. Она притаилась в одном из окопов, целясь в талибов. Сейчас несколько отрядов оттесняли боевиков из города в сторону Хайберского перевала. За несколько дней город практически удалось эвакуировать. Некоторая часть жителей осталась внутри, не желая покидать свои дома, некоторые скрывались, занимаясь мародёрством, пока выпал шанс. Таких постоянно отлавливали полисмэны, забирая с собой и передавая властям, для дальнейшего решения их судьбы. Уже больше двух недель в Джелалабаде велись беспрерывные бои, практически ничем не ограниченные. Единственное здание, которое осталось под круглосуточной защитой – госпиталь, который заняли военные. Шестой отряд находился на точке уже третьи сутки. Как сказал лейтенант, во время короткого затишья, скоро должны приехать сменщики. Ещё немного протянуть, и можно будет чуть-чуть поспать. Катя в очередной раз выстрелила в голову душмана, и тот упал замертво. Рядом с ней лежала ещё одна девушка со снайперской винтовкой. Иногда они переговаривались, показывая свои цели друг другу, на английском языке, так как девушка была из израильской армии. Было слышно, как в окоп кто-то спрыгнул сзади. — Хорошенко, смена, — на плечо легла рука лейтенанта. В последний раз выстрелив, она встала и, отдав винтовку новоприбывшему парню, пошла за Владимиром, вылезая из окопа. Пригибаясь, они отбежали подальше от места боевых действий. Там уже стояли некоторые люди, среди которых была Габби, нахмурившая лоб, от чего шрам сложился «гормошкой», придавая девушке грозный вид. Из отряда осталось только тринадцать человек, да и то с ранениями. — Значит так, отправляйтесь в госпиталь, подлатайтесь, отдохните и ждите следующих распоряжений. Сержант Пусев находится там на страже со своим отрядом. Он будет вас информировать. Сам я останусь здесь, — дал указания Владимир Сергеевич. — Приказ ясен? — Так точно, лейтенант! — хором ответили ребята. — Бегите. Удачи, ребята. С трудом добравшись до госпиталя, они встретили сержанта, который немного рассказал об окружающей обстановке и отправил всех отдыхать.***
Да отсохнут же их руки, как руки Абу Лахаба. Если душа вышла с тела, то мой Бог был к ней милостив, И был Он Свидетелем того, Как мать рожает шахида и шахидку.
Катя дремала, сидя в кресле в холле. Разбудил её Женя, тряхнув за плечо. — Хорошенко, вставай. Иди собери всех, нам нужно ехать. — Куда? — спросонья поинтересовалась она. — Только что со мной связался отряд Лима. На севере была замечена странная активность, там какая-то дымовуха идёт, — пояснил мужчина. — Но там же горы. — Да, а у их подножия стоят жилые дома. В общем, не знаю, в чём дело. Мы должны проверить, так как мы сейчас свободны. Иди давай. — Есть, — пробормотала девушка, поднимаясь. Через час две машины уже ехали в указанную сторону. Ребята были в замешательстве, так как на данный момент террористов с той стороны города не было замечено. Подъехав, они действительно увидели дома, выстроенные в ряд на небольшом расстоянии друг от друга, один из которых сильно дымился. К отряду присоединились два афганских полицейских, на тот случай, если здесь остались мирные жители. Сержант распределил всех и сам пошёл в дымящееся здание ещё с несколькими людьми. Катя пошла в сторону крайнего дома. Зайдя в помещение, она увидела беспорядок и разруху. За коридором следовала кухня, в которой было большое окно. Посмотрев в него, девушка подавилась воздухом и опустила автомат. Там висел мужчина на тросе, привязанном к ветке дерева, растущего на заднем дворе. Крепко зажмурив глаза, она перевела дыхание и пошла в следующую комнату. То, что она там увидела, будет преследовать её всю жизнь. На каких-то столбиках был повязан тряпичный гамак, в сантиметрах десяти от пола. Он был пропитан кровью, так как капли до сих пор капали с него, образуя под ним лужу. На стене выше было что-то написано крупными арабскими иероглифами, опять же кровью. Подойдя ближе, Катя рассмотрела, что в гамаке лежало два совсем маленьких бездыханных тельца грудных детей. Рядом с ними на полу лежало тело мёртвой женщины, которое было обезглавленным. Подавив приступ рвоты, девушка опустила автомат и стала вытирать руками слёзы. Вдруг справа раздался какой-то всхлип. Резко повернувшись туда, Катя направила автомат в ту сторону, и сразу же уронила его, чувствуя, как ком встал в горле. В углу на коленях сидела девочка лет десяти. Она покачивалась взад и вперёд, всхлипывая и прижимая к груди голову. По всей видимости, именно той женщины. Хорошенко стала аккуратно подходить ближе, чтобы не напугать. Но девочка не обращала на неё внимания. — МадАр, — тихонько бормотала она, непрерывно плача. — Аз ман мадАр. Катя поняла, какое слово постоянно повторяет девочка. Мама. Растерявшись, она упала на колени напротив ребёнка и просто смотрела на неё, вытирая бесконечный поток слёз. Снаружи послышался шум, и через некоторое время в комнату забежал один из афганцев. Остановившись на пороге, он смотрел на всё слезящимися глазами. — Уа кАна шахИда, — пробормотал он, глядя на надпись, а после на мёртвое тело женщины. В голове Кати не могло уложиться, что люди могут быть настолько жестоки. Глядя на эту маленькую девочку, держащую отрубленную голову матери в руках, глядя на младенцев, завёрнутых в белые пелёнки, которые стали красными от крови, она поняла, что в её голове что-то меняется. И вот тогда, наконец, оно щёлкнуло. Именно в тот момент, когда афганец забирал голову у ребёнка, который не хотел расставаться со своей мамой, выводя её за руку на улицу. Именно тогда, когда в комнату зашла Ники и согнулась в приступе рвоты, опираясь рукой на стену. Именно тогда, когда забежал второй афганец, и, упав на колени и сложив перед собой ладони, стал молиться и кланяться в пол. Именно тот день стал для этих людей самым страшным кошмаром, пережитым на этой войне.