Маленькая девочка с большими мечтами

      Длинный и узкий корабль викингов, сделанный из белого дуба, рассекал своим носом твёрдую воду злого и хитрого океана, который не хотел подпускать незваных гостей к своим тайнам и сокровищам. На высоко поднятом носу корабля висела резная голова дракона, что устрашала врагов, а по бокам располагались цветные щиты, которыми должны были воспользоваться северные войны, как только они высадятся на берег. Красные паруса из овечьей шерсти надувались от потоков попутного ветра.       Небо было затянуто серыми, почти чёрными, тучами, так что отличить день от ночи было непросто. Ясной погоды команда драккара не видела уже несколько месяцев. Тёмная морская гладь была окутана туманом, густым, как гороховый суп. Иногда он сменялся ледяным дождём, к которому изредка добавлялся снегопад. Случались даже грозы со снегом, вызывающие сильнейший шторм, который забирал с собой часть команды. Корабль плыл и плыл, и вот, местность стала более гористой: из воды торчали горные вершины и скалистые островки. Драккар плыл дальше, а клочки земли встречались всё реже, а вода становилась холодной, почти ледяной.       - Земля!       Горная цепь протягивалась вдоль побережья, но потом резко сворачивала и удалялась вглубь острова. Лес приближался к воде. Невысокие, стройные, но кривые стволы со скромной кроной, серо-зелёного, почти чёрного цвета - только это решался показывать неизвестный остров путникам, пришедшим с океана. Истощённые викинги вышли на берег. Все понимали, что это путешествие – путь в один конец, но никто из северных воинов не хотел умирать от болезни, ведь тогда путь в Вальгаллу будет закрыт, и единственная открытая дорога – мост в Хельхейм. Викинги надеялись отыскать землю и погибнуть в долгой битве со своими врагами, чтобы потом пить тягучий эль с Одином за одним столом.       Викинг Валь рухнул на землю, опустошённый и беспомощный. Он перевернулся на спину и начал смотреть на серое небо, где гуляли тучи. Почти чёрные фигуры напоминали монстров из Хельхейма, что не выпускали грешников из мира тьмы и не пропускали незваных гостей во владения Хель. Мужчина видел, как холодный ветер срывал сухие серые листья и носил их близко к земле, не позволяя им упасть. Холодно, словно викинги доплыли до Нильфхейма. Валь поднялся, но ненадолго – недомогание и обезвоживание толкнули война назад, и он снова рухнул на землю. Мужчина из последних сил сел. Остальной команде было не лучше: многие выплёвывали на землю кровь и собственные зубы – из-за долгого путешествия большая часть команды заболела цингой. Из пятидесяти воинов до острова добралось только тридцать, а на землю вышло лишь двадцать три, да и сейчас не все в силах подняться.       Валь громко дышал, с хрипом, задыхаясь – его лёгким не хватало воздуха. Мужчина отложил свой топор, который он не выпускал из рук в течение всего путешествия, и закашлял. Сухой кашель разрывал горло, вызывал сильную боль в груди, отчего хотелось свернуться, как это приходилось делать Ёрмунганду, чтобы разместиться в маленьких океанах Мидгарда. На своей ладони мужчина обнаружил кровавое пятно. Кровохаркание – знак скорой смерти. Лекари уже не первый месяц замечали кровь у бывалого война, поэтому пророчили ему гибель. Валь понимал, что он попадёт в Хельхейм, если не падёт в славной битве, с топором в руках, защищая своих богов. Воительница Хлиф осталась в родном поселении. Женщина хотела отправиться в путешествие со своим мужем, чтобы они вместе пали в бою, но Валь не позволил: «Ты слишком прекрасна и молода для гибели, хоть она и позволит тебе повидаться с Одином и его валькириями. Ты должна сделать то, чего не сумел я - взрастить воинов. Позаботься о наших сыновьях, моя прекрасная Хлиф. Пусть Уна, Лейв, Скули и Бернир станут великими викингами. И тогда мы снова встретимся за столом в Вальгалле».       - Вперёд!       Услышав голос капитана, команда поднялась и отправилась в лес, чтобы отыскать поселение, которое можно разграбить, или хотя бы пропитание, что спасёт викингов от голода. Но ничего: лес был пропитан излучениями странной энергии – в нём не было ни души. Птицы не пели, гнёзда позабросили. Не слышно было нерешительного стука копыт оленя, быстрого бега лисы. Лишь ветер свистел, бродя среди чёрных стволов.       Войны дошли до реки, стройные ручейки которой изрезали весь лес. Валь запустил ладони в воду, залил её себе в рот, надеясь утолить жажду, но тут же выплюнул – солёная. Видимо, это лишь узкий и неглубокий проток океана. Северные войны побрели дальше.       Но тут тяжёлую тишину, нависшую над лесом, нарушил хруст сухих веток.       - Сомкнуть ряды!       Викинги прижались друг к другу спинами, подняли цветные щиты, схватили военные топоры, лезвия и рукояти которых были украшены вырезанными рунами, что приносили удачу владельцам. Хруст становился всё громче, словно высокая волна, разбиваясь о камни, приближалась на воинов.       «Не отпускать топор, - повторял Валь, понимая, что его пальцы слабеют, а тело ужасно болит, – не разгибать пальцев!»       - Во славу Одина!       Из-за деревьев начали появляться люди, совершенно непохожие на гостей с севера, да и на воинов тоже: слишком стройные и узкоплечие, тёмные волосы, но светлая кожа, бледные глаза, которые, наверное, не видели белого света десятки лет. Жители острова умело обращались со своим оружием – длинными палками с пиками на конце, аккуратными лезвиями, сделанными с особым ропотом и аккуратностью. Они умудрялись жонглировать им, перекидывать из рук руки, подбрасывать в помощь собрату.       - В бой!       Эти слова, словно глоток свежего воздуха с родных краёв, вдохнули в истощившихся викингов силу. Клич рыком дикого животного разнёсся по лесу. Начался бой. Валь забыл о недомогании, о боли, что пронзала каждую клеточку его тела. Мужчина чувствовал себя молодым, как тогда, когда в первый раз взял топор, когда отправился на первую битву вместе с отцом, когда получил первые шрамы, когда получил благословение Одина.       - Пусть боги видят, какая это славная битва!       Лес, словно ожил, начал хватать корнями деревьев незваных гостей за ноги, царапать ветками их лица. Воинов становилось всё меньше: хозяева острова – отличные бойцы, а викинги были истощены. Валь размахивал топором, размозжил голову одному из противников, набросился на второго. От быстрых и ловких нападений хозяев острова мужчину спасал щит. Викинг помнил, как делал его вместе с отцом, как обтягивал кожей, как вбивал железные бляхи, как вырезал на них руны. Но даже самый прочный материал способен истощиться под натиском – щит треснул и разлетелся на две части. Валь завыл медведем, швырнул обломок в противника и рванулся в бой. Он успел ранить ещё нескольких воинов, но его пронзило вражеское копьё. Убийца был безмерно счастлив, что ему, наконец, удалось остановить строптивого дикого зверя. Северный воин пал на колени. Валь хотел подняться, но все тело разом обмякло, словно вспомнило обо всех ранах, нанесённых ранее, обо всех болезнях, что жили внутри и разъедали плоть изнутри.       - Теперь я достоин небесного чертога?       Мужчина вспомнил о прекрасных глазах своей жены: голубые, каким бывало море на горизонте и небо над родным поселением. И её волшебный чарующий голос, который, наверняка, был у богинь из Асгарда, напевал песни, когда Валь был сильно ранен, тогда те быстрее затягивались. И дети, три воина сына и красавица дочь, они будут оплакивать смерть отца, но поймут, что снова смогут встретиться, когда так же падут в битве. И тогда в небесном чертоге семья снова воссоединится.       И Один устроит такой пир, что Асгард не видел никогда.