Маленькая девочка с большими мечтами

      - Как же ты мне надоела! - кричал Джим, потирая свои запястья, которые отчего-то нещадно жгло. Ева стояла рядом, опустив глаза, сжимала в своей руке небольшие серебряные осколки, несмотря на то, что они заставляли ее ладони дымиться и покрываться волдырями. - Сколько раз тебе говорить: ничего не трогай?!       - Ты сам попросил это принести... - нерешительно прошептала девушка.       - Чёрт, принести и едва не убиться - это две разные вещи! - вампир замахнулся рукой и ударил кулаком возле новорождённой, оставив в стене дыру.       Когда братья были вдвоём, Джим чувствовал, что Гейб словно растворяется в нём. Когда младший целовал его, весь мир состоял только из этого поцелуя. Не существовало ни проблем, ни других дел, ни других людей, ни других вампиров. Весь мир принадлежал им двоим, а они принадлежали друг другу. А теперь появилась Ева. Девушка, к которой так привязался Гейб. Младший нянчится с блондинкой, учит её, как использовать инстинкты. Девушка для него как маленький котёнок, который вовсе не понимает, что и как нужно делать, что вполне объяснимо, ведь она стала бессмертной меньше месяца назад. Гейб хотел научить вампиршу сражаться, чтобы, если что-то произойдёт, она могла вступить в бой и постоять за себя. Но всегда появлялся Джим, который отговаривал от этой идеи, считая её глупой и абсурдной. Джим и Гейб – мирные вампиры, которые в драки вмешиваются только тогда, когда избежать её уж точно нельзя. Иногда братья спасают людей от ночных убийц, но на такие дела старший с огромным нежеланием берёт рыжеволосого, чего уж говорить про новорождённую неумеху.       Излишнее внимание к новому члену семьи возмущало старшего брата. Внутри шатена пробудилась сильнейшая ревность, из-за которой сильно страдала Ева. Стоило ей один раз не там пройти, не так посмотреть, не так что-то сказать, как Джим срывался с цепи, и тогда только Гейб, нежно обняв его, мог успокоить. Шатен мог часами ругать блондинку из-за того, что та вышла из своей комнаты, когда Джим чинил пистолет. Это отвлекло старшего от работы, и он ошпарил себе палец об освящённое серебро. Конечно, вампира отвлекла не девушка, а его брат, сидевший рядом. Гейб решил открыть пакетик с кровью и немного пролил на пол. Но вся ярость вылилась на Еву.       «Будь аккуратнее с оружием, что мы с братом делаем, - говорил Джим. - Ты можешь очень сильно покалечиться! Если не умереть ещё раз!» Серебряные клинки, мечи, сабли, косы и ножи сильно обжигают кожу, едва их коснёшься. И это опасное оружие неаккуратно лежит в шкафу на полках. Ева как-то проходила мимо, а дверцу отворило сильным сквозняком, отчего оружие повалилось прямо на девушку. Блондинка боялась гнева братьев, поэтому старалась не проронить ни звука. Её кожа шипела, покрывалась волдырями, которые лопались, обнажая кожу до мяса. Холодное оружие было слишком тяжёлым и большим, что вампирша едва могла сдвинуть его. Грохот упавшего серебра привлёк Гейба. Парень, увидев, что произошло с девушкой, тут же позвал брата, который не упустил возможности прочитать Еве нотации. Джим понимал, что, если сейчас же не помочь блондинке, она получит более серьёзные раны. Шатен схватил серебро голыми руками и откинул его от новорождённой. Юноша и не думал пытаться вернуть его назад. Он кинул оружие на пол, пнул ногой и гневно осмотрел свою «семью». После достал пачку сигарет, закурил, выругался про себя и ушёл к себе, громко хлопнув дверью. Гейб помог Еве обработать раны от серебра, улыбнулся и, поняв, что пострадавшей уже ничего не грозит, поспешил к Джиму. Блондинке всучили пакетик с кровью – когда вампир сыт, регенерация проходит быстрее.       Девушка вернулась к себе в комнату, если это можно было назвать комнатой, села на кровать, которая вовсе не нужна вампиру, прижала ноги к себе и уставилась в стену. Из комнаты братьев доносились стоны, вскрики, скрип кровати или другой мебели (Ева никогда не была в их комнате, так что понятия не имеет, что у них там). Блондинка прекрасно понимала, что там происходит. Два брата, живущие вместе не одну сотню лет, презирают других вампиров и вампирш, любят друг друга. Понятно, что их братская любовь переросла во что-то большее. Одна из первых нотаций Джима была о том, что вампирам нельзя спать с другими существами. Во-первых, кровопийца может не сдержаться и укусить партнёра. Во-вторых, некоторые связи опасны для вампиров, поэтому лучше не рисковать. А про себя и брата он ничего не сказал. После такого времяпрепровождения Джим подходил к комнате Евы, аккуратно стучался в дверь и извинялся перед ней за то, что необоснованно накричал. Гейб был лекарством для брата, лекарством от ярости, гнева и одиночества.       Как-то старший набросился на блондинку с обвинениями из-за того, что отыскал в логове небольшой контейнер с плотью другого вампира. Ева не знала что сказать, ведь она не имела никакого отношения к появлению запретной пищи в логове. Вампиршу спас Гейб, прибежавший на крики брата. Рыжеволосый едва убедил Джима, что это он принёс кусок вампира, чтобы проводить на нём эксперименты для создания более сильного оружия. Шатен потрепал брата по голове, назвал «заботливым дурачком» и пошёл гулять по логову, даже не извинившись перед девушкой.       Ещё много пустых, ложных обвинений летело в сторону блондинки. Малейший проступок, взгляд не туда, не то движение или слово, и демон-Джим вырывается на свободу, как и сейчас. Шатен попросил Еву принести арбалет и стрелы с серебряными наконечниками, чтобы исправить механизм, а то он не так хорошо работает. Блондинка сделала то, о чём её просили, и, положив арбалет на стол, по неосторожности задела его, отчего тот выстрелит прямо в ногу вампирше. К её удаче он был заряжен обычной стрелой, но тело все равно пронзила острая боль. Так ещё и Джим, который, пока вытаскивал «убийцу» из тела вампирши, читал нотации, ругался. Ева встала, а юноша продолжал.       - Я случайно, честно, - блондинка опустила глаза. - Он сам выстрелил оттого, что я едва его задела.       - На кой чёрт я согласился тебя обратить? Ты же даже сейчас убиться пытаешься! - ругался юноша, перематывая девушке ногу.       - Это не так! Я... я хочу помогать вам, а...       - Пока что ты только лишний рот, который довольно сложно прокормить, - шатен встал. – Ни драться не умеешь, ни защищаться, ни просто помочь, не навредив себе. Что с тобой не так?       - Всё со мной не так! – блондинка влепила вампиру пощёчину и поспешила к выходу из логова.       Девушка никогда не решалась выходить из убежища, но хватит бояться. Большая железная дверь отворилась, стоило потянуть за её ручку. Несколько минут блондинка ходила по тёмному коридору. Вокруг сырость, воняет плесенью, бегают крысы. Стены обвешаны старыми ржавыми трубами, с которых что-то капает, что-то противное и очень вонючее, отчего в горле начинает першить и едва не тошнит. Ева уткнулась в тупик. Вампирские инстинкты подсказали взглянуть наверх – наверх вёл туннель. Старая ржавая лестница сломалась где-то на высоте двух метров над землёй. Блондинка разбежалась и прыгнула. Девушка надеялась дотянуться хотя бы до нижней перекладины, но она оказалась гораздо выше. От такого прыжка едва живая конструкция чуть не полетела вниз, но удержалась. Поднимаясь выше по почти проржавевшим перекладинам, вампирша выбралась в какой-то люк. Она оказалась в старой оранжерее, стёкла которой или выпали от старости, или выбиты, или исцарапаны. Некоторые растения увяли и теперь гнили на радость крысам и птицам. Деревья, которые раньше были небольшими, сейчас проросли через крышу, поднимаясь всё выше к небу.       На улице была ночь, поэтому Ева могла спокойно передвигаться. Внешний вид у девушки, конечно, так себе: босые ноги, короткие шорты, которые не прячут окровавленного бинта на одной ноге, чёрная футболка, в которой девушка буквально тонула. Блондинка решила скорее вернуться к себе, если это «к себе», конечно, осталось. Сколько девушка не появлялась дома? Неделю? Две? Ева сбилась со счёта, да и считать сложно, когда тебе больше не нужен сон, а нигде нет календаря и часов, чтобы следить за временем.       Ночью город пуст, только изредка можно наткнуться на шумные компании, но им нет никакого дела до странно одетой девушки. Блондинка решила идти не в квартиру, которую снимала, а именно домой, в то место, где были убиты её родители. Преступление всё так же считается нераскрытым, поэтому новых жильцов там нет, а «простойку» оплачивает город.       Попасть домой оказалось проще, чем девушка думала: надо было всего лишь со всей силы дёрнуть дверь, и она покорно отворилась. Ева поспешила в ванную. Она хотела принять нормальный душ, где вода не будет ржавой и ледяной, хотя какая разница, телу вампира всё равно. Но воды не было. Видимо, её перекрыли и перестали пускать в этот дом вообще. Везде стоял отвратительный гнилой запах: на кухне воняло от холодильника, возле спальни - от крови, которую специально не стирали, и, наверное, кто-то не усмотрел и оставил маленькую часть тела валяться под кроватью. Крысы, услышав, что кто-то ходит, начали бегать из комнаты в комнату, пытаясь спрятаться. Ева не обращала никакого внимания на этих мелких животных. Она шла в свою комнату. Почти все вещи девушки отдали в приют нуждающимся, но осталась пара вещей, которая, видимо, никому не подошла. Вампирша переоделась. В таком виде она будет привлекать всяк меньше внимания: рваные голубые джинсы, чёрная майка, кожаная куртка и старые, изношенные, грязные кроссовки.       - Кто здесь?! – раздалось откуда-то с прихожей.       По стене начали бегать танцующие тени. У гостя был фонарик, которым он настойчиво освещал каждый сантиметр дома, чтобы отыскать того, кто проник в него без спроса. Снова зашумели крысы, что отвлекло человека с фонариком. Ева тенью побежала прочь из дома. Теперь она снова на улице. Нет денег, нет знакомых, нет друзей. Нет ничего. Когда выглянет солнце, девушке надо где-то укрыться, чтобы не умереть. Но где?