501-й подводный легион

— …предусмотрено три положения хвостовых закрылков… — монотонно бубнил Косой. Оба его глаза неудержимо скатывались к переносице, а голова опасно покачивалась. Казалось, он сейчас рухнет и уснет прямо на плацу. По словам Джеремайи, он учил техническую документацию к подлодке три дня без перерывов на сон и еду, лишь изредка отлучаясь отлить — причем стопку бумаг Косой брал с собой даже в сортир. Калдур запоздало подумал, что дал невыполнимое задание. Однако документацию Косой выучил. Наизусть, как песню на чужом языке. Калдур даже не уверен был, что тот понимает, что именно произносит — но экзаменовать Косого сейчас было бы слишком жестоко. — Хорошо, — сказал он, складывая бумаги обратно в папку. — Свободен. Даю тебе увольнительную до завтрашнего обеда. По строю пробежал вздох. Пошатываясь, Косой поплелся к краю плаца. За ним следило восемнадцать завистливых взглядов. Кажется, желающих выучить наизусть техническую документацию по подлодке стало в эту минуту в несколько раз больше. — Сегодня тренируемся без штурмана, в сухом доке, — сообщил им Калдур. — Первый выход в море назначен на понедельник, четвертое июля. — Ух ты, — с восторгом воскликнул кто-то, — в День независимости! Калдур тоскливо поморщился. Патриоты, чтоб их. Чем думали эти патриоты, когда записывались в армию врага человечества в целом и Соединенных Штатов Америки в частности? — Будем отрабатывать погрузку и выгрузку с судна, — сказал он. — Слушать мою команду. Первыми на судно грузятся бойцы, которые будут управлять подлодкой. Они занимают свои места на мостике. Это штурман Стеллерс, первый помощник Харт и Хл… Кхм, Франц Кауфман. Кауфман отвечает за системы связи. Хлюпик, не ожидавший назначения, расцвел и выпятил грудь колесом. — Остальные проходят в общий отсек и размещаются там. — А я? — трагически взвыли где-то сбоку. Повернувшись, Калдур увидел Слона. — А я как же?! — А что — ты? — То есть вот этого, — Слон, позабыв о всяком строе, выскочил вперед и ткнул пальцем в Хлюпика, — его, значит, на мостик, а меня куда?! Калдур стиснул зубы и проглотил первые пять версий на тему того, куда именно стоило пристроить Слона. — А тебя — к дверям мостика, нести караул, — проскрипел он. — Так, строй-ся! Шагом марш! Нале-е-ево! Хл… Франц, мать твою, лево у тебя где?! Погрузку на подлодку они отрабатывали до самого вечера. Сначала бойцы чинным маршем подходили к люку, выстраивались, дожидались, пока Калдур отдаст команду — а затем во всю прыть, сопя, топая и пихаясь локтями, неслись к жилым отсекам. — Да куда ты прешь, ебать тебя через колено! — орал озверевший Калдур на особо прытких солдат. — Шагом, блядь, шагом идете! Что такое «шаг» объяснить еще раз, или вспомнили?! Так, заново! Стро-о-ой-ся! Унылый техник позвал товарищей из соседних доков, и теперь они все вместе сидели на подъемном механизме, грызли сухари и перекидывались шуточками. Калдур готов был спорить: техник сейчас воочию наблюдал за тем, как мимо него по реке проплывает труп врага. И даже не один. Наконец, спустя три мучительных часа, основной состав научился заходить на подлодку нормально. Обессиленный и мокрый, как после марафонского забега, Калдур добрался до мостика и упал в капитанское кресло. — Молодцы, — объявил он по громкой связи и только после этого понял, что на мостике тоже что-то стряслось. Джеремайя сидел на своем месте, заламывая руки и качая головой из стороны в сторону; белый как мел Хлюпик почти сполз под пульт управления. Глаза на бледном лице лихорадочно блестели, нос то и дело подергивался — верный признак душевного волнения. — Ну? — спросил Калдур. — Что тут у вас? Джеремайя бросил полный отчаяния взгляд на Хлюпика и горестно застонал. Хлюпик сполз еще ниже. — Хл… — Калдур старательно закашлялся и продолжил, с трудом справившись с собой: — Франц. Франц, в чем дело? — Ну, — жалобно протянул Хлюпик. — Вы ж меня сами назначили, офицером связи. Сэр есть сэр. Вот и я… Попытался выйти на связь. С кем-нибудь. Сэр есть сэр. — Отлично, — сказал Калдур. — И с кем вышел? Неужели с Бэтменом? Или сразу генеральному секретарю Дзенгу дозвонился? — Н-нет, — ответил Хлюпик. — Н-не совсем. Он нажал кнопку на пульте, и мостик заполнил отборный русский мат.