501-й подводный легион

— Замена формы положена не чаще одного раза в сезон, — монотонно бубнил Петерсон. — Да наплевать мне! — заорал Калдур. Он давно уже потерял терпение, а старый пень даже бровью не вел. — То тряпье, которые ты в прошлый раз им выдал, уже на лоскуты расползается! Мы на Аляске, черт тебя дери, им нужна нормальная одежда! — Замена формы положена… Калдур стиснул зубы, изо всех сил стараясь удержать себя в руках и не придушить мерзавца. — Если бы ты выдал моим парням нормальную экипировку, то и менять бы сейчас не пришлось! Так что давай, поройся у себя на полках и найди ту форму, которую еще два месяца назад должен был им дать! Или мне что, к главнокомандующему обратиться, чтобы он разобрался, куда ты вещи продаешь?! На этот раз Петерсона проняло: слегка побледнев, он бросил взгляд на ноутбук. А ведь у него там все данные по снабжению, мелькнуло у Калдура в голове. Расположение всех частей, боеприпасы, состояние флота. Эту мысль — неожиданно увлекательную — он решил отложить до лучших времен. Невозможно одновременно ругаться из-за шерстяных подштанников и разрабатывать хитрый шпионский план. — Ну хорошо, — нехотя проговорил Петерсон. — Зайдите завтра в обед, думаю, смогу что-нибудь подобрать. — Смотри у меня, — пригрозил Калдур и вышел. Напоследок он с чувством хлопнул дверью. На улице он зачерпнул снега и потер ладони, чтобы немного взбодриться. День выдался холодным и туманным: вся база словно плавала в густом сероватом супе. — Слышь, командир! — Из сизой пелены, чуть подсвеченной лучами заходящего солнца, появился Слон и заговорщицки подмигнул. — Ты там чего торчал так долго? У меня к тебе дело есть. Калдур закрыл глаза и потер переносицу. Голова раскалывалась — он плохо спал в последнее время. Фельдшер в лазарете как-то раз предложил ему снотворное. Калдур отказался — не хватало только, чтобы это дошло до отца — но запомнил, где лежит лекарство, и через несколько дней, когда подвернулся случай, стащил несколько таблеток. Снотворное словно сталкивало его в темную пропасть, из которой он выбирался только под утро, по-прежнему измученным и разбитым. Но все же это было лучше бесконечных кошмаров. Хотя, конечно, бодрости не добавляло. Так же, как и Слон со своими делами. — Что у тебя? — с тоской спросил Калдур. — Это важно! — Слон снова подмигнул. Лицо у него сделалось невыносимо загадочным. — Не сомневаюсь. Слон оглянулся по сторонам, никого не обнаружил в тумане и громко зашептал: — В общем, меня тут главнокомандующий отловил, я ему все как надо сказал. Только сейчас Калдур понял, как он на самом деле устал. Сил не было даже испугаться как следует. — Что ты ему сказал, как надо? — спросил он и пошел в сторону казарм. — Все! — отчитался Слон. — Ну, в смысле, про твою девицу. Перед внутренним взором Калдура встала Эдна в очках и с газетой двадцатилетней давности, суровая и прекрасная. Впрочем, даже Слону не пришло бы в голову назвать ее девицей. Тогда о ком же речь? — Про какую девицу? — уточнил Калдур, чувствуя, что в груди шевелятся недобрые подозрения. Неужели отец все-таки решил познакомиться поближе с «девочками из Пойнт-Лей»? Слон посмотрел на него, как на умственно отсталого. Возможно, командир, ни в какую не понимавший намеков, только что с грохотом упал в его глазах. — Известно, про какую! — недовольно сказал он, заходя вслед за Калдуром в барак. — Про ту, которую ты сюда затащить хочешь! Этим, офицером. — Что?! А ты про нее откуда знаешь? — Как откуда? — искренне удивился Слон. — Так про нее ж вся база сплетничает! Ну и мы тоже. Подумали, значит, и решили: пусть будет, не помешает. Ну и тебе, командир, тоже повеселее будет, разве нет? Остановившись в пустом предбаннике, Калдур покопался в памяти и припомнил, как пару дней назад попытал счастья еще раз и снова заговорил с отцом о возможной помощнице. Разговор был в сухом доке. Кажется, рядом и в самом деле крутились какие-то техники. — Ну и что «все» ты сказал, как надо? — поинтересовался он. Слон заулыбался и выпятил грудь колесом. — Иду я, значит, а главнокомандующий мне навстречу и говорит такой: «Рядовой Руга’ар, вам известно что-нибудь о контактах моего сына с женщинами?» Ну, я сразу смекнул, к чему он ведет-то! И говорю ему: так мол и так, была одна, ничо такая, во Владивостоке, вашему сыну нравилась, я точно знаю, я караулил, все слышал! Главнокомандующий покивал, поспрашивал и дальше пошел. Калдур тихо застонал. — И о чем тебя главнокомандующий расспрашивал? — Ну там, как выглядит, о чем ты с ней говорил, все такое. Я ему и сказал: командир наш ей говорил, что в особых войсках служит, и генерал у него зашибись, а девица поддакивала. — А описал как? — спросил Калдур. Вместо ответа Слон повел в воздухе руками, очерчивая изгибы женского тела. — Хорошо, последний вопрос. Как тебе вообще пришло в голову главнокомандующему лапшу на уши вешать, а?! — Ну так я ж не тупой! — радостно ответил Слон. — Понимаю, что тебе тут одному грустно, а так, глядишь, главнокомандующий и ее взять разрешит. — Да, Слон, ты не тупой, — утомленно произнес Калдур. — А теперь, раз уж ты соврал Черной Манте, не вздумай никому об этом рассказывать, понял? Не тупой. Он вышел и зашагал к ставке отца — нужно было выяснить, в каком тот настроении и не подозревает ли его в предательстве. При виде него отец поднял голову от разложенных на столе карт. Сосредоточенный взгляд потеплел. — А, здравствуй, сын! — сказал он. — Я как раз собирался послать за тобой. Ты будешь рад услышать, что я передумал. Пожалуй, ты прав, и стоит дать твоей знакомой, — это слово отец выделил особо, — шанс. Я хочу ее увидеть. — Спасибо, отец, — произнес Калдур, с трудом справившись с голосом. — Я… очень рад. Сейчас надо сосредоточиться на спутнике, но как только мы с ним расправимся, я буду счастлив ее тебе представить. Спасибо. Разреши идти. Отец махнул рукой, и он, еле передвигая ноги, выполз за дверь. К счастью, можно было не скрывать своих чувств — все вокруг решат, что у него просто любовная лихорадка. Пошатываясь, Калдур вернулся в барак своего взвода и рухнул на ближайшую к дверям койку. Испуганный боец рядом вытянулся по стойке смирно. — Эй, Косой, — позвал Калдур, — собирайся. В деревню поедем. На конспирацию и полуторачасовую прогулку по морозу у него просто не было сил. Косой, который теперь выполнял роль не только штурмана, но и личного водителя, чем страшно гордился, тут же вскочил из-за карточного стола. Он был счастлив, а вот его товарищи по партии в подкидного не очень: из-за косоглазия он всегда держал карты так, что их видели все вокруг. — А я, а я тоже, можно? — свесился с верхней койки Хлюпик. Калдур махнул рукой; затем, окончательно сдавшись на милость судьбе, разрешил ехать с ними еще и Лягушатнику. Гулять так гулять. Через полчаса джип-внедорожник, за баранкой которого сидел ужасно довольный Косой, криво припарковался у магазина. Калдур решил не придираться. — Командир, а зачем едем-то? — поинтересовался Лягушатник. Остальные двое ни о чем не спрашивали и просто наслаждались неожиданной прогулкой: их одних с базы не выпускали. — За продуктами, — туманно ответил Калдур и завел их в магазин. Эдна как раз развешивала на стеллаже карманные фонарики. Она окинула взглядом творение своих рук, а затем степенно повернулась к завалившимся покупателям. — Добрый день, молодые люди, — произнесла она, всем своим видом показывая, что готова обслужить кого угодно. — Пива нет. Могу предложить сидр и вишневый сок. — О-о, — потрясенно произнес Лягушатник. Калдур прокашлялся. — Эдна, это Хлюпик, Лягушатник и Косой. Парни, это Эдна. У Эдны прекрасный магазин и кофе с коньяком. Ни в чем себе не отказывайте. И, прежде чем они обрели дар речи, он выскочил из магазина. В телефонной будке Калдур набрал номер Уолли и, как только на том конце сняли трубку, безо всяких предисловий произнес: — Хорошо. Ваша взяла. Я согласен. В ответ Уолли только горестно застонал.