501-й подводный легион

Калдуру стыдно было это признавать, но возможность начистить Найтвингу рожу оказалась самой приятной частью вылазки. Если захват пленников и уничтожение Горы Справедливости было трагической необходимостью — еще одним пунктом в списке ночных кошмаров — то еще разок врезать Найтвингу под дых Калдур бы определенно не отказался. Воспоминания об этом грели его всю дорогу от базы до Пойнт-Лей. Рядом шагала Артемида. Ее лицо было закрыто гейтором: Калдур не мог прочитать ее эмоции и радовался, что его чувства она тоже не видит. — Тут всегда так холодно? — спросила Артемида, когда они входили в деревню. — К июню потеплеет, — пообещал Калдур. — Точно будет больше нуля. — Обнадеживает, — пробормотала Артемида. В уме она наверняка прикидывала, сколько осталось до июня и протянет ли она так долго на этом задании. Под удивленные взгляды Артемиды Калдур поздоровался с дедом-рыбаком, который в ответ отсалютовал ему бутылкой, помахал Тоби и Ирене, коротавшим время на скамейке. — Смотри! — крикнула Ирена. Она стянула варежку и продемонстрировала руку с растопыренными пальцами. На безымянном блестело кольцо. — На пятнадцатое свадьбу назначили, придешь? — Пастор из Барроу приедет, — с восторгом добавил Тоби. Калдур пообещал, что постарается. Артемида благоразумно промолчала. Они втиснулись в телефонную будку. Для двоих она оказалась тесновата, но они были не в том положении, чтобы жаловаться. Стараясь держать локти поближе к телу, Калдур набрал номер. — Ублюдок, — ровным голосом произнес Уолли, и Калдур содрогнулся. В трубке повисло молчание. Уолли не хотел, а Калдур не знал, что говорить дальше. Эта тишина, холодная и пустая, как ледяная пустыня Аляски, была хуже любых обвинений. За ней скрывалась настоящая ненависть. — Дай сюда! — решительно произнесла Артемида, отталкивая Калдура от аппарата. — Уолли, алло? Уолли заговорил; пару минут она слушала. Губы в прорези маски сжались в тонкую линию и пару раз дернулись. — Нет, это ты послушай, — внезапно произнесла Артемида таким тоном, от которого хотелось бежать куда глаза глядят. — Ах ты ж еб твою мать! Через несколько минут Калдур понял, что в ночных разговорах с ним Артемида не использовала и четверти своих аргументов. Когда английские слова заканчивались, она переходила на вьетнамский и азербайджанский. Бедный Уолли, похоже, все понимал. — Что?! Что, блять?! Что ты, блять, сказал?! — кричала Артемида в трубку. — Нет, ты повтори, что ты сказал! Дальше следовала заковыристая фраза по-вьетнамски. Уолли отбивался, но с каждым разом все слабее. — Я. Да, я! Взорвала я! Лично! Что?! Ах ты… — Непереводимая игра слов на азербайджанском. — А я говорю, мне виднее, а ты, мать твою, господи, пиздец… Как ты вообще… И вот не надо тут! Да, блять, да, необходимо! Да! Калдур бочком двинулся к дверце, но Артемида поймала его за ворот свободной рукой. — Не доверяешь? — рычала она. — Калдуру, значит, не доверяешь, а мне? Мне?! Ах ты ж ебаная хуесрань! — Я пока за пивом схожу, — осторожно предложил Калдур. — К Эдне. Не хочу вам мешать. Артемида уставилась на него разъяренной валькирией. — Ну уж нет! — прошипела она. Глаза в прорезях гейтора метали молнии. — Я сама схожу! Она сунула Калдуру трубку и вылетела на улицу, с таким грохотом захлопнув за собой дверь, что будка покачнулась. В динамике слышалось загнанное дыхание Уолли. Калдур подождал немного, давая ему время прийти в себя после семейной ссоры. — Прости меня, — произнес Уолли. — Тебе не за что… — Есть за что. Помнишь, я наорал на тебя тогда, когда вы чуть не столкнулись с М’ганн? Я ведь тогда с самого начала знал, что это фигня какая-то, что ты не хотел. А вчера, когда я узнал, что ты… Что вы с Артемидой… Вы схватили ребят, взорвали Гору Справедливости, Найтвинг с Коннором чуть не погибли… — У них было время, и я оставил инструкции. Оба ошейника были с дефектом, Найтвинг должен был снять их за… — Калдур, я знаю. И не надо говорить мне про мои сувениры. — Я не собирался. — Я ходил к Найтвингу. Чуть не подрались. Я… Я должен был тебе верить. Просто мне стало страшно. Я подумал: вдруг ты действительно стал другим? Калдур прислонился виском к таксофону и тихо рассмеялся. Да, он действительно стал другим. — Что, теперь, когда тут твоя девушка, это перестало выглядеть увеселительной прогулкой? — Это была моя идея, — произнес Уолли. — Что?.. — Тогда, после «Тетис», я пошел к Найтвингу. Хотел, чтобы он забрал тебя оттуда. Сказал ему, что все, хватит, пора прикрывать эту лавочку. Я боялся, что ты сойдешь с ума. Но вместо этого Найтвинг отправил к тебе Артемиду. Видишь? Во всем виноват я. — Не волнуйся. С ней все будет хорошо. Я о ней позабочусь. — Да, — пробормотал Уолли. — Пожалуйста. Позаботьтесь там друг о друге. Связь со щелчком прервалась, и пошли короткие гудки. Глубоко вздохнув, Калдур покинул безопасное убежище телефонной будки. Когда он вошел в магазин, Артемида вовсю болтала с Эдной у прилавка. Они обсуждали очередной кроссворд: — Мешок для жидкостей, сделанный из шкур животных… — М-м, мехи? Вино в старые мехи, что-то такое? — Букв мало. — А сколько там, дайте посмотреть? Так, ага… Бурдюк? — Точно, подходит! Теперь пятнадцать по диагонали… Эдна сосредоточенно грызла кончик карандаша, Артемида, облокотившись о прилавок, прихлебывала пиво из бутылки. Надо же, со смутной ревностью подумал Калдур, как спелись. А ведь и двадцати минут не прошло! Он подошел ближе и указал на бутылку: — А мне? Артемида выразительно приподняла бровь и пододвинула к нему стаканчик с кофе. — Пей давай, — твердо сказала она и сделала длинный глоток из горлышка. — Вы хоть коньяку туда налили? Артемида переглянулась с Эдной. Ну точно, спелись. Вздохнув, Калдур взял свой кофе и тоже склонился над кроссвордом.