Мне не важно, что скажешь ты, Не желаю я знать отказа. Голос твой мне озвучат цветы, Передав одну только фразу.
Крупный город. Воздух наполнен выхлопами и пылью. Голубое небо над головой не дает ощущения чистоты. Малочисленные деревья не успевают наполнить этот город кислородом. Машины, гудящие без перерыва, прохожие, второпях перебегающие дорогу на красный свет, яркие вывески, рекламирующие товары, и крупные магазины — все это обычный город. Каменные джунгли. Но Дерек Хейл обожал здесь жить. Он любил ездить на своем авто, любил суету и любил свою работу. Журналистика забралась в его сердце еще со школы. И теперь Дерек добился отличных высот, он работал в известном издательстве в Нью-Йорке. Вернисаж собрал огромное количество народа. Толпа, топтавшаяся у входа в ожидании лишнего билета, мешала спокойно пробраться к vip-входу. Хейл поправил бэйджик, висевший на ленточке, натянул солнечные очки на переносицу и упорно продвигался сквозь желающих посмотреть экспонаты открывшейся художественной выставки. Охрана пропустила журналиста, и Дерек оказался, наконец, в прохладном помещении. Здесь можно глубоко вдохнуть и попить воды. Но сначала, конечно же, работа. Хейл прошел в главный зал, где присутствовали и художники, и смотрители, и приглашенные гости. Те люди у входа так и не смогут увидеть сегодняшнее открытие, которое предназначено только для избранных. Дерек осмотрелся и нашел глазами одного известного художника. Интервью он брал в привычном режиме, как и всегда. Речь хорошо поставлена, вопросы отчеканены, фото сделаны. Когда Хейл выполнил главную работу, то решил еще немного задержаться в галерее. Он желал осмотреть картины начинающих художников, до которых пока так и не смог добраться. Проходя мимо гостей с бокалами шампанского в руках, журналист вошел в дальний зал. Здесь было заметно меньше людей. Прямо перед взором Дерека предстала картина. И он так и не смог отвести от нее глаз. Подойдя почти вплотную к полотну, Хейл обратил внимание на штрихи. Вроде все обычно, но что-то было не так. На пейзаже изображен обыкновенный лес и озеро вдалеке. Голубизна неба сливалась с зеркальной поверхностью воды. Яркие краски деревьев ублажали взгляд, буквально заставляя наблюдателя ощутить свежесть и дуновение легкого ветерка на себе прямо здесь, на выставке. Позади журналиста послышался тихий голос смотрителя: — Бесподобно, не правда ли? — Это восхитительно, — не поворачивая головы, ответил Хейл. — Где этот художник? Он здесь? — К сожалению, нет, — ответил с печалью в голосе смотритель. — Где его можно найти? — Хейл оторвал взор от картины и взглянул на мужчину в униформе. — У вас же есть его данные?***
Уже на следующее утро Дерек мчался по загородной трассе в маленький городок под названием Бейкон-Хиллс. Организаторы выставки любезно предоставили журналисту координаты связи с представителем художника. Позвонив в тот же вечер некоему Скотту МакКоллу, Хейл попросил о встрече с самим автором картины. Агент назначил время и место, и вот журналист с упоением ждет интересного интервью. Плавная трасса проходила вдоль кромки леса: видимо, эта природа и вдохновила художника написать то необыкновенное произведение искусства. Издалека Дерек заметил дома. Дальше двигаясь более медленно, мужчина рассматривал уют местных улочек. Мельком взглянув на навигатор, он понял, что ехать осталось немного. Впереди показался нужный дом; журналист остановил машину и, взяв куртку, фотоаппарат и диктофон, подошел к двери. Дверь открыл молодой человек. — Вы и есть Дерек Хейл? — поинтересовался юноша, приветливо улыбаясь. — Да, а вы? — Хейл протянул руку для знакомства. — Мое имя Скотт МакКолл, мы с вами беседовали по телефону, — ответил парень и предложил жестом войти. В гостиной было свежо и мило. Обстановка больше напоминала загородную, нежели привык видеть Дерек. В его городской квартире все было современно. А здесь — уютно расставленные кресла, диван и журнальный столик посередине комнаты. Одинокий книжный шкаф у стены, а далее — проход в кухню, из которой доносился аромат кофе. — Чай или что покрепче? — вопросительно взглянул на журналиста агент. — Да, спасибо, кофе, — тут же ответил Хейл. — А где сам художник? — Стайлз сейчас спустится, — ответил МакКолл. — Он поздно лег вчера, и я еле растолкал его сегодня. — Вы пара? — поинтересовался Дерек и тут же осекся, покраснев. Первый вопрос не должен шокировать людей, а, наоборот, расположить собеседника к себе. — Простите, пожалуйста. Вырвалось само собой. Просто у вас здесь довольно семейная атмосфера, да еще и ваш ответ… — Ничего страшного, — отмахнулся Скотт. — Нет, мы не пара. Мы — лучшие друзья с детства. И живем вместе, потому что… — МакКолл остановил поток слов. — Он вам сам все расскажет, если захочет. Со стороны лестницы раздались шаги. Хейл с интересом обернулся, а МакКолл отправился в кухню за кофе. Стайлз спускался довольно быстро, поправляя рукой волосы. Клетчатая рубашка была расстегнута, под ней виднелась обычная футболка, образ дополняли синие джинсы и простые кроссовки. Ничего необыкновенного, да к тому же и выглядел художник слишком молодо. На вид ему можно было дать не больше двадцати. Дерек поднялся и широко улыбнулся. Юноша подошел к нему и протянул руку, молча кивнув. Тут же в гостиной появился Скотт с подносом и представил друга журналисту. — А это наш Стайлз Стилински. Ну его имя вам уже известно, а говорить нам придется втроем, — МакКолл поставил поднос на столик и потер свои руки друг о друга. — Присаживайтесь. Хейл непонимающе взглянул на все еще молчаливого юношу. Его шоколадные глаза отражали лучи солнца, проникавшие сквозь окна в дом. Темная шевелюра хоть и не была уложена, но притягивала взор, до волос хотелось дотронуться, коснуться их. Стайлз уселся и слегка улыбнулся, покраснев. — Он не говорит, — словно гром среди ясного неба, раздались слова агента. — Я буду его переводчиком для вас на случай, если вы не знаете язык глухонемых — дактилологию. — Да, я не знаю, — словно завороженный, ответил Хейл. Его огорошило известие о немоте юноши. Мужчина сглотнул слюну, постарался взять себя в руки и собрался с мыслями. — Прекрасно, — Скотт предложил чашечку кофе и пирожное. Затем дал одну кружку Стайлзу и сам сделал глоток из своей. — Начнем? — Да, конечно, — Дерек замешкался, достал диктофон и уселся поудобней. Журналист задавал вопросы о картине, о ее задумке, о том, как пришла идея написать ее. Стайлз отвечал жестами, а Скотт переводил для Хейла. Понемногу Дерек привык к такому общению и уже более раскованно беседовал с юношами. Но с каждой минутой он удивлялся, как и почему со Стайлзом произошло это? Он немой с рождения? Задать столь личный вопрос напрямую не позволяло воспитание, и журналист решил узнать об этом позже у его агента. Взгляд Стайлза во время разговора блуждал по фигуре Хейла, очень часто останавливаясь на его пальцах. Когда Стилински говорил сам, то пристально глядел в глаза Дерека. Их глубокая зелень буквально пленила парня. В голове мгновенно всплыла идея написания картины. С натуры. После двухчасовой беседы Дерек настолько проникся к немому художнику, что решил остаться в Бейкон-Хиллсе ненадолго. Ему совсем не хотелось уезжать отсюда так скоро, Хейл желал еще пообщаться со Стайлзом. Журналист узнал у Скотта насчет местной гостиницы, но Стилински жестом остановил их. Юноша сам предложил Дереку погостить в их доме. От столь неожиданного предложения Хейл отказаться уж точно не смог. Тем более ему хотелось побольше узнать о Стайлзе, этот парень застрял в сердце искушенного журналиста, возможно, своей детской искренностью, доверчивостью и некой наивностью.