***
Теперь Чимин понимает, как тяжело было матери потерять сначала мужа, затем брата, а потом и сына, который уехал сразу же, как закончил школу и получил аттестат. Он никогда не думал о том, как ей могло быть больно в те минуты, когда теряешь самых близких людей, как она справлялась с горем и справлялась ли вообще, просто переживала самые страшные дни в надежде, что скоро всё изменится. Чимину страшно думать об этом, потому что он не верит, что может стать лучше. Сидя здесь, у подножия лестницы, он не знает, как быть дальше, когда забирают последнюю возможность, не видит будущего там, где должно было родиться счастье. Слышит за спиной шарканье обуви, чужое присутствие гоняет по телу мурашки, а запах будто обволакивает, прячет в спасательный кокон. Чимин не представлял раньше, какой силой может обладать их связь, на что способно одно лишь слово, сказанное, может быть, даже чтобы успокоить, дать надежду, а потом её забрать и не пожалеть об этом. — Почему ты здесь? Чонгук – взрослый мужчина. Но Чимин до сих пор видит в нём того, кто умел делать только больно, врать и нагло пользоваться чужой слабостью. Когда много лет назад он впервые подумал, что могут значить его чувства, по-детски наивно верил, что всё изменится, а сейчас боится признаться самому себе, что его мечты могут воплотиться в реальность. — А я не могу быть здесь? — паршиво от самого себя, потому что находит силы, чтобы огрызнуться, но не может собрать себя в руки и сделать что-то по-настоящему правильное. Чонгук спускается по ступенькам и садится перед ним, опираясь рукой о перила. Чимин просил его уйти, но ушёл сам, чтобы побыть немного наедине, потому что так нужно. Но альфа, кажется, считает по-другому. — Не можешь, — раздражается Чонгук. — Хосок просил тебя не уходить. — Я просто хотел побыть один. — Здесь? Колкий смешок заставляет поёжиться и почувствовать себя по-идиотски глупо. Если бы он был дома, то смог бы запереться в своей комнате, но здесь, в душной больнице, нет ни уголка, где можно спрятаться и побыть наедине с собой. Чимин закатывает глаза и отворачивается, когда Чонгук наклоняется к нему. — Можешь отворачиваться сколько угодно, но ты сейчас же встанешь и пойдёшь к Хосоку, сделаешь всё, что он скажет, а потом мы поедем домой, — рычит ему на ухо альфа и накидывает на плечи плед. — Пожалуйста. Чимин поворачивается и смотрит на него так, будто он сошёл с ума. — А если я не хочу? — Хочешь. — Перестань говорить за меня, — не скрывая обиды в голосе, говорит Чимин и до крови кусает губу. — Они убьют его. «Как и моего отца». — Я снова останусь ни с чем. Тоскливо смотрит мужчине в глаза, словно ищет в них ответы на все свои вопросы. — Ты останешься со мной, — громко говорит Чонгук, но выглядит ничуть не увереннее омеги, который сидит перед ним, сжавшись и вслушиваясь в каждое слово, сказанное им отнюдь не просто так. — Всё, что я сказал там, было правдой. Я говорил с врачами. Я говорил с Хосоком. У нас всё получится. Без «если» и «возможно». Даже если Чимин больше не верит, заставит поверить и докажет, что всё ещё можно исправить. Их общее прошлое. Оно останется с ними, но будет отложено в самый дальний ящик, заперто за тысячью замками, потому что там ему самое место. Вопрос застревает у Чимина в горле. Он хочет отказаться и попросить больше не думать о глупостях, которые кажутся ему невозможными. Но единственный страх, который его мучает и пугает, - страх за самого себя. Ответственность, которую он нёс на своих плечах, оказалась слишком велика для него одного. Предупреждения врачей и просьбы друзей подождать считал пустым словом, а сейчас стыдно признавать, что Хосок был прав. — Мне двадцать пять, а со мной обращаются как с ребёнком, — бубнит Чимин, натягивая плед на живот и колени. — Замёрз? — с тревогой спрашивает Чонгук и подставляет омеге руку, чтобы тот опёрся на неё. — Немного. По его лицу проходит волна облегчения, когда Чимин, прижимаясь к груди, сплетается с ним пальцами и упирается лбом в плечо. Ничего не говорит, когда Чонгук кладёт свободную ладонь ему на спину и начинает беспокойно поглаживать. — Я волнуюсь за тебя. — Кто бы мог подумать. Слёзы наворачиваются на глаза, а в животе всё скручивается в тугой узел. Чонгук пахнет тревогой и заботой, которая ему необычна. Чимин не хочет думать о том, что заставляет его быть таким. — Я мог, потому что ты с самой школы не даёшь мне спокойно спать. — Но продолжал ставить меня на место. — Со мной твоё место. Он знает, что Чонгук хмурится. Грозная морщинка на лбу выдаёт его переживания и заинтересованность в том, что происходит с Чимином сейчас, его здоровьем и жизнью. Чимин неодобрительно качает головой. — Ты совершаешь ошибку. — Ты тоже, думая, что это конец. Потому что нет причины отказываться и вести себя так, будто ему не говорили, что может не получиться. Он оправдает своё горе сейчас, но не сможет оправдать спустя время свою глупость, отказав Чонгуку. — Такой же упрямый, — снисходительно бросает и довольно улыбается, когда альфа поднимает его на руки. — И такой же сильный, — с гордостью добавляет Чонгук, оставляя на взлохмаченной макушке торопливый поцелуй.***
Тэхён ловит такси, когда замечает у припаркованного на обочине чёрного лексуса знакомую физиономию. Он торопится поймать машину, но не успевает, потому что мужчина оказывается рядом за считанные секунды. Убежать тоже не получается, потому что от железной хватки на запястье невозможно избавиться так просто. — Что тебе нужно? Истерический вопль пронзает слух альфы. Тэхён не стесняется вести себя громко. Чем отвратительнее он себя ведёт, тем больше вероятность того, что проблема решится сама собой. — Поговорить, — только Намджун не торопится уходить. Он тянет омегу на себя и, пользуясь его замешательством, прижимает к себе. — Я соскучился. — Кажется, ты меня не понимаешь, — его наглости нет предела. Тэхён дёргается и пытается избавиться от неприятных ему касаний. Каким бы клеймом не опорочила его жизнь, он ни за что не почувствует в этом человеке свою родную душу. От Намджуна его тошнит, хочется избавиться от воспоминаний и не знать причин, по которым он должен его терпеть. — Уйди, — плюётся и отступает на шаг назад, на секунду замечая в чужих глазах растерянность. Ему плевать, что люди о нём подумают, плевать, потому что личное счастье намного дороже человеческих предрассудков, плевать, потому что дома его ждут. Не истинный, но любимый альфа. — Кажется, это ты меня не понимаешь, — настроение Намджуна меняется на глазах. Он злится, животные инстинкты берут вверх, заставляя омегу подчиняться. Только за многие годы бегства и отвержения Тэхён научился справляться с нежеланной тягой к человеку, который стал ему противен. Он знает, что Намджун чувствует в нём истинного, что по природе своей жаждет приручить, присвоить, только сейчас совсем другое время, другие правила и законы. Тэхён ему ничего не должен, а Намджун не имеет права заставлять. — Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? Уставший от его поведения Тэхён опускает руки и начинает неистово тыкать пальцем в телефон. — Я просил тебя не приходить. Почему ты не слушаешь? Он раздражается ещё больше, когда Намджун снова подходит к нему, но не делает попыток коснуться или успокоить. Просто стоит рядом, а Тэхён не хочет признавать, что ему становится легче. — Я позвоню Хосоку. — Почему он? «А не ты?» – хочет добавить Тэхён. — Потому что я его люблю, — говорит спокойно, но не нарочито медленно, как если бы опасался, что мужчина не способен его понять. — Этого достаточно? — Просто замечательно, — улыбка получается кривой и почти что разочарованной, но за многие годы тренировок Намджун научился скрывать свои настоящие эмоции. Тэхён больше не обращает на него внимания, печатает Хосоку сообщение, что скоро будет дома и обещает поговорить с Юнги о Чонгуке, возможно, даже закрыть рабочие вопросы, потому что теперь все заботы друга ложатся на его плечи. — Ты же знаешь, я могу помочь. Намджун уверенно роет себе яму, и его попытки добиться своего Тэхёна явно веселят. — Не приходи сюда больше, — угрожает омега, тычет пальцем ему в грудь и раздражённо улыбается, снова и снова разочаровываясь в этом человеке. — Забудь дорогу ко мне и к моим близким, — пренебрежение в его голосе заставляет мужчину отступить. — Ты уже достаточно сделал. Тэхён садится в машину и больше не поднимает головы, в неведении чувствуя себя лучше. Руки потеют от волнения, а сердце стучит как барабан. Через несколько минут он просит мужчину изменить маршрут, называя другой адрес.***
Чимин просыпается посреди ночи. Слышит чужие голоса. Открытая дверь впускает отголоски негромкого разговора. — Тэхён? — ошибается, потому что в палату заходит Хосок. Глаза у него уставшие, будто он не спал несколько суток. Халат помятый, держит в руках планшет, проверяя датчики на мониторе. — Он не пришёл домой вчера. Чимин откидывает одеяло и собирается встать, но тяжёлая рука его останавливает. — Ты должен отдыхать. Завтра тяжёлый день. Но едва ли тяжелее пропущенных звонков и отсутствия новостей от Тэхёна, впервые пропавшего на столь долгое время.