Игорь и Галина

Рогозина никогда не понимала, как это - сойти с ума от переживаний из-за любви. Нет, когда-то у неё был любимый муж. Но это было другое время и другие условия. Тогда она переживала не только за Славу, но и за других ребят. Но всё равно, держала все эмоции под контролем, от этого зависела жизнь многих людей. Сейчас Галина переживает за всех, но почти всё время отдаёт работе. Ей некогда проявлять свои эмоции. Хотя и есть к кому. Но у судьбы, как известно, на всё свои планы.

***

Рогозина допрашивала подозреваемого в камере, когда в смотровое окошко заглянул Субботин и взволнованно сообщил, что телефон Шустова не отвечает. - Лёнь, я сейчас занята, - раздражённо ответила полковник, недовольная тем, что её отвлекли. - Пусть Белая посмотрит, где он. Она спокойно закончила допрос, а затем направилась в лабораторию. Таня сообщила ей, что телефон Шустова последний раз отметился в районе квартиры, где живёт брат задержанного. Рогозина вдруг почувствовала, как в груди больно закололо. Хотя так бывало каждый раз, когда кто-то из ребят попадал в беду. Субботин уехал на адрес, а Галина нервно заходила по лаборатории, то и дело поглядывая на переживающих ребят. Таня чуть ли не грызла ногти, а Андрей был готов сорваться с места и бежать на помощь. Когда зазвонил телефон, Белая с Холодовым одновременно подались вперёд. Лёня был в растерянности - выяснилось, что квартира немного не та. А нужная была этажом ниже и оказалась заперта. Когда дверь взломали, никого не нашли, хотя телефон Шустова был на месте. - Что делать, Галина Николаевна?! - в голосе молодого сотрудника слышалась истерика. - Успокоиться! - повысила голос полковник. Только как это сделать, если сердце моментально сковало тугим железным обручем и стало невозможно дышать. Она что-то говорила про лодку и бетон, а сама ничего не видела и не слышала. - Труп, Галина Николаевна! - едва ли не плакал Субботин. - Мы опоздали. - Уволю к чёртовой матери! - чуть не рявкнула Рогозина, но в трубке были уже гудки. А железный обруч сжимает сердце всё сильнее, в глазах уже начинает темнеть. Стараясь не смотреть на следящих за ней с надеждой Таню и Андрея, Галина направилась к выходу, "на автомате" вешая халат на один из свободных крючков. Полковник на прямых ногах шла в тир, не замечая никого. Видимо, в атмосфере офиса всё же чувствовалась нервозность, потому что никто не мешался под ногами, не мельтешил перед глазами. Галина зашла в тир и так же "на автомате" повернула ключ в замке. Женщину с головой накрыла истерика. Странно, но плакать не хотелось. Хотелось выть, кричать. Ломать и крушить всё вокруг. Не помогли даже две выстрелянные обоймы от пистолета Макарова. Причём, если обычно мишень была чистая и все пули ложились ровно в цель, то сейчас эта самая мишень превратилась в решето. Рогозина стреляла, лишь бы стрелять. Но легче не стало. Такое состояние было у неё только один раз - когда у отца случился инфаркт. Но тогда она хотя бы знала, что делать. А сейчас... Сейчас неизвестность. Отложив пистолет, женщина прислонилась к стене и закрыла глаза, повторяя про себя словно мантру: - Успокоиться. Взять себя в руки. С ним всё будет хорошо. Стало немного легче - сердце уже не так сильно сдавливает, да и перед глазами перестали летать чёрные мушки. Полковник позвонила Антоновой и попросила её дальше держать связь с Субботиным. Сама же поправила пиджак и причёску и направилась в кабинет - надо было довести расследование до конца. Валентина позвонила через полчаса с радостной вестью - Шустов жив и находится в местной больнице. Вскочив с кресла, Рогозина натянула плащ, схватила сумочку и выскочила из кабинета, даже не подумав закрыть его. Водитель едва успел открыть дверцу. Галина кинула на сидение сумочку и нырнула в салон. - Малиновская больница! Быстрее! - приказала она и закрыла стеклянную перегородку. Мужчина пожал плечами и сел за руль. Затем включил спецсигналы и машина стала набирать скорость. - Лёнь, я сейчас занята, - вспомнила Галина свои слова. - Занята, занята, - шипя, передразнила она сама себя. - Никуда бы этот Платон не делся. А из-за твоего безразличия Игорь чуть не погиб, - она стала распускать волосы с такой яростью, словно именно этот несчастный пучок был виноват в том, что случилось. Сердце продолжало болеть, перед глазами снова появились мушки. Галина стянула с себя плащ и откинула в сторону. Затем достала из сумочки валидол. Нет, ей сейчас поможет только одно - когда она своими глазами увидит живого Игоря. Она бросила валидол обратно в сумочку. Достала телефон из кармана пиджака, решив позвонить Антоновой. Передумав, убрала телефон обратно в карман. Выглянула в окно, но в кромешной тьме не увидела ничего. Переложила телефон в другой карман. Расстегнула пиджак. Пересела к другому окну. Вот автомобиль затормозил и Рогозина была уже готова выскочить на улицу. - Рано ещё, товарищ полковник, - услышала она тихий голос водителя через стекло. Женщина едва не выругалась и уткнулась лицом в плащ. Ну почему, почему так медленно?! Она попыталась отвлечься, подумать о делах. Но голова не работала, все мысли были только об одном, в висках стучало лишь - "Жив!". - Вот так и сходят с ума от любви, - прикрыла глаза Галина. - Товарищ полковник, - вдруг услышала она сквозь туман, - приехали. Рогозина сама открыла дверцу, выскочила из машины, выдернула сумочку и плащ и помчалась к главному входу. - Капитан Шустов в какой палате? - подошла она к стойке регистратуры, минуя очередь. Сотрудница, сидевшая за стойкой, хотела что-то схамить, но подняв голову и увидев раскрытое удостоверение с гербом, быстро назвала этаж и номер палаты. А также любезно указала, где находится лифт. Врачи и пациенты с удивлением и испугом наблюдали за высокой женщиной, бегущей по коридору в расстёгнутом пиджаке, сумочка и плащ при этом болтались почти по полу. Глаза у странной незнакомки горели адским пламенем, волосы были всклокочены, а на губах блуждала безумная ухмылка. Рогозина влетела в палату и резко остановилась. Игорь лежал под капельницей и о чём-то весело болтал с Антоновой, сидевшей рядом. - Галочка, - заметив подругу, улыбнулась Валя. - Всё с Игорьком в порядке. Полежит, прокапается, и к утру будет как огурчик. - Зелёный и в пупырышках,- попытался схохмить Шустов и тут же получил подзатыльник со словами: "Ты что, совсем дурак?". Бросив вещи на пол, Галина села на кровать рядом с Игорем...и разрыдалась. Размазывая слёзы по щекам и громко всхлипывая. Все накопившиеся эмоции неожидано вырвались наружу. Но сейчас можно, эти двое имеют право видеть её слабой. Шустов пытался встать, но Валя мягко удержала его. Затем осторожно вытащила иглу и заклеила место укола. Игорь согнул руку в локте, сел рядом с Галиной и крепко прижал её к себе здоровой рукой. - Тише, тише, - ласково зашептал он. - Галина Николаевна, ну что вы? - Валя, ну хоть ты ему скажи!!! - ещё сильнее разрыдалась Рогозина. - Ну дурак я, дурак, Галь, - потёрся щекой о её макушку Игорь, счастливо улыбаясь. - Только плакать не надо. - Я тебя в лаборатории запру, - глухо проворчала она, уткнувшись лицом в его рубашку, - на месяц. Затрезвонил мобильный телефон. Рогозина сунула руку в карман и сбросила вызов, затем протянула трубку Антоновой. Валя улыбнулась, накинула подруге на плечи халат, забрала телефон. Затем подняла с пола сумочку и плащ, ещё раз с улыбкой оглянулась на пару и вышла из палаты, осторожно прикрыв дверь. - Ну вот, - тихо рассмеялся Игорь, - развела сырость. Я тут, я рядом, - прижал он женскую ладонь к щеке. - Вот скажи мне, - всхлипнула Рогозина, - горе луковое, почему ты всегда куда-то влипаешь!! - она взглянула на него сквозь слёзы, затем снова уткнулась ему в грудь. - Не я один, - поцеловал он её в макушку. - Просто у нас работа такая. Но я согласен сидеть в лаборатории, - улыбнулся он. - Под твоим присмотром. - Игорь, - Галина медленно гладила пальцами его щёки, нос, губы, подбородок, словно хотела убедиться, что это действительно он. - С тобой я превращаюсь в сопливую влюблённую девчонку. - Галя, - он бережно смахнул слёзы с её лица, - улыбнись. Теперь всё будет хорошо.