Катастрофа

Роман плохо помнил, как встретил в небольшом кафе дурманяще пахнущую девушку, как улыбался ей, флиртовал. Просто вдруг обнаружил себя срывающим с нее юбку и уже не смог остановиться. Теплая кожа ее шеи с легким ароматом чего-то свежего, как цитрус, упруго подавалась под касаниями губ, полные мягкие груди удобно ложились в ладони, и ему совершенно не хотелось думать о чем-то еще. Кончая ей на живот, брюнет медленно выдохнул и прикрыл глаза. Настя. Настя его к ебеням убьет и будет совершенно права. — Черт, — цыкнул он, скатываясь с девушки и садясь на краю кровати. Гостиничный номер, одежда на полу, забивающийся в ноздри запах секса. Да, его альфа спокойно им обоим разрешила такие похождения, сама этим не брезговала, но... Одно дело разрешить, другое — столкнуться с последствиями разрешения. Как и подобает вожаку, она ревнива хуже греческих богинь, будет опять драться, может, даже схватится за пистолет. Но не повреждения его больше всего напрягали, а ее обида. Обижать довольно чуткую и очень старающуюся быть хорошей альфой невесту не хотелось до желания взвыть. Врать не хотелось еще больше. "Будь ты проклят!" — про себя рыкнул Рома на волка, виновато поскуливающего. Такие порывы всегда исходили от него, а бороться с инстинктами оборотень, как показала практика, все же не может. — Тебе есть, на чем записать мой телефончик? — промурлыкала за его спиной незнакомка, поглаживая напряженные широкие плечи импульсивного и страстного любовника. Даже не попытавшись вспомнить ее имя, он покачал головой и встал. От нее кисловато несло лимонами, а все очарование растаяло, когда желаемое было получено. Поджав губы от омерзения перед самим собой, мужчина встал и застегнул джинсы, плотно затянул ремень. Натянув помявшуюся футболку, он поднял брошенную у дверей кожаную куртку и нашарил во внутреннем кармане пачку денег. Отделив несколько крупных купюр, Роман бросил их через плечо и вышел из номера. Город небольшой, знал его он хорошо, поэтому на улице с легкостью определил, что до несчастной кафешки всего пара кварталов. Радуясь, что решил сегодня побаловать себя и поехать по делам на мотоцикле, Роман быстро добрался до рокового места и приготовился к дороге. Ехать довольно далеко, потому что Настя ни в какую не желала из родной глухомани перебираться хотя бы в черту города. — Вот же черт! — раздосадованно захлопнув визор, он в попытке выпустить пар крутанул гашетку, поднимая байк на дыбы. По пути альфа продумывал, что скажет своей Паре, как будет оправдываться. Ему не верилось, что она отнесется к его измене так же спокойно, как относится к своим. Прислушавшись к ее присутствию в своей голове, он еще больше разозлился на себя — дикая в кои-то веки ни капли не раздражена, а тут сейчас такие новости приедут. Дома, как и всегда, была только Настя. Она редко куда-то выходит, а щенки все днем заняты — кто в школе, кто на работе, кто занят бандитскими делами. Из-за своего пола и хрупкого вида главный рэкетир города дела всегда делает через посредников, одним из которых стал и Роман. — Чего такой недовольный? — весело поинтересовалась девушка, которая в гараже возилась с заменой лампочки в поворотнике на своем мотоцикле. Он вспомнил, как радовался, что его Пара разделяет это опасное увлечение, и прикусил губу. — Или ты неудовлетворенный? — Насть, — тихо окликнул Рома, касаясь ее плеча, — иди сюда. — Чего? — повернувшись, она угодила в крепкие объятия и сморщила нос. — Фу, ну и воняет же от тебя, у нее ужасные духи, — легко пихнув жениха, альфа все же обняла его, — в следующий раз не забудь душ принять, не любим, когда от нашего несет чужим. — Мы думали, ты будешь злиться, — усмехнулся брюнет, зарываясь лицом ей в шею. Беспокойство потихоньку отпускало, потому что ему даже не нужна была связь, чтобы знать, что она не бесится. — Если мы дадим кому-то погладить своего щенка, он все равно останется нашим, даже если лизнет чужую руку, — улыбнулась Настя, мягко перебирая его волосы, чтобы успокоить, — но только не на постоянной основе. — Ну это конечно, — проворчал Рома, пробираясь руками ей под футболку, — хочу пахнуть тобой... — Сначала в душ, — командирским тоном напомнила альфа. — В душе? — приподнял брови мужчина. — Ладно, как скажешь. — Эй! — вскрикнула Настя, когда ее беспардонно закинули на плечо. — Эй, это мы тут альфа! Р-р-р! Рычать сквозь смех получалось не очень, даже Роман прыснул. — Рь-рь-рь! — передразнил он, за что немедленно был укушен в спину до крови через футболку. — Оя, больно! — Нам тоже больно, когда нас не воспринимают серьезно, — хихикнула дикая, болтая ногами, — иди быстрей уже. — Слушаюсь, альфа! — звонко шлепнув будущую жену по заднице, оборотень взбежал через ступеньку на второй этаж и ввалился в их ванную. Ее скользкое мокрое тело ощущалось в руках совсем иначе. Жесткое, перекачанное в попытках выглядеть не так беззащитно, и все равно худое, тонкое, как у всех диких. Заставляющий комплексовать пресс, как стиральная доска, маленькая грудь с задорно торчащими сосками. Обводя широкий ореол языком, Роман совсем не по-мужски сорвался на тихий стон, когда ее длинные пальцы зарылись ему в волосы, чуть потянули. Альфы распалялись, касались и целовались все более жадно — вода окрасилась кровью из царапин и прокусов. — Иногда нам кажется, что мы готовы тебя сожрать, — зализывая ранки от собственных когтей на его плече, Настя медленно, даже с долей нежности скользнула языком в глубокую царапину. — Иногда нам кажется, что мы согласны, — почти задыхаясь, еле слышно пробормотал брюнет, оглаживая ее спину. Неторопливо вылизывая друг друга, они все никак не могли оторваться от этого занятия, не хотели разрывать чувство полного единения. Возбуждение медленно сходило на нет, оставалась только щемящая нежность и желание подарить еще, еще хоть немного ласки. Внизу хлопнула дверь, донесся смех и топот младших щенков, которых привезли из школы. Настя подарила своему мужчине последний долгий поцелуй и решительно высвободилась из его объятий, встала. — Возьми наш шампунь, — велела она, — а то воняешь кошмарно. Он остался сидеть под теплым душем, довольный, сыто улыбающийся, в который раз убедившийся, что Пара — это идеальный партнер.