Наше бесконечное лето

      Только-только проснувшись на следующее утро, я решила, что должна встретиться с Лёшей и обсудить ту тему, которую мы затронули прошлым вечером. И медлить было нельзя: это был вопрос моей свободы от этого мира, это был вопрос будущего, вопрос моей жизни, в конце концов! Моя интуиция явно чуяла, что мы имеем дело с человеком моего времени.       Постояв на утренней линейке и погуляв по окрестностям площади, я направилась в столовую намеренно позже, чтобы уж наверняка встретить своего товарища. Однако я встретила там всех, кого не надо, но только не Лёшу. Но я продолжала надеяться, что увижу его, пока буду сидеть в столовке. И я уселась в терпеливом ожидании в компании подостывшего какао и манной каши. Есть мне от моих волнений не особо хотелось, но я насильно кормила себя, чтобы не казаться странной. А впрочем, я и так была странная, ведь вообще не могла с утра пораньше своими кривыми руками завязать пионерский галстук. А спрашивать помощи у Кати мне было опять же стрёмно.       Я просидела в столовой достаточно долго, прежде чем одна из работниц, пухлая женщина в голубом фартуке, спросила у меня о том, почему я так долго сижу на одном месте. Этот вопрос для меня был как знак, что мне пора выйти на улицу. Я сдала за собой посуду и покинула столовую в некотором беспокойстве. И поэтому я пошла прямо к домику, где жил Лёша. Всё равно в тот день в музыкальном кружке Мику занималась настройкой инструментов и объявила мне выходной.       Я постучалась в дверь домика несколько раз. Однако ответила мне лишь тишина внутри. Ни Лёши, ни его соседа не было. Я совсем уж растерялась и от досады чуть не ударила рукой по двери домика. Так где же может быть Лёша? Не провалился же он сквозь землю…       Я прогулялась до пляжа, до здания общих кружков, снова заглянула в столовую, посидела на площади… Но не нашла того, кого искала. Мне аж грустно от всего этого стало. Уж не втюрилась ли я в него?.. Чёрт, да только не это! — Чего сидишь? Киснешь? — спросила Ульяна, которая подошла ко мне.       Я подняла на неё глаза и попыталась быть дружелюбной. — Да так… — я махнула рукой и не решилась говорить правду. — Не могу привыкнуть к лагерю. Да и… по дому скучаю. — Да ладно! Всё ж нормально, никто никого… почти не обижает, занятий до вечера — завались… Где ж тут соскучишься? — Видимо, я просто слишком скучная, чтобы получать от всего этого какую-то радость… — Ну, не знаю, как ты, а я выбираю быть весёлой, — Ульяна покрутила на пальце футбольный мячик. — Скучать или веселиться — дело твоё. Никто ведь здесь никого развлекать не собирается…       Вроде Ульяна была ещё совсем юной девчонкой, но рассуждала… справедливо, что ли? Однако я в тот момент не поняла этого и просто промолчала. — Ладно, я побежала. У нас через десять минут, если что, футбольный матч. Можешь прийти посмотреть. Пока! — Ульяна убежала с площади.       Ульяна так любезно обратила на мою кислую морду внимание, что я решила пойти на этот матч, чтобы поддержать её. Да и… было интересненько узнать этот вид спорта поближе.       И когда я, разузнав дорогу, пришла на матч, я заметила на поле среди игроков Лёшу. Вот так совпало… Я присела на лавочку, где были другие ребята, и принялась наблюдать за ходом игры. К слову, футбол как-то неожиданно увлёк меня. Я переживала за каждую из команд и огорчалась, когда забивали голы. Я с восторгом глядела на Ульянку, носившуюся по полю и ловко отбиравшую мячи у соперников. Но так же хорошо играла не только она… Лёша, несмотря на свой высокий рост и небольшую неказистость в движениях, крутил такие финты, что я только глазами удивлённо хлопать успевала. Даже завидно стало: у меня никогда не получалось хорошо играть в командные игры. И не только потому, что я не умела, но и потому, что не любила их всей душой. Ведь сделаешь что-то не так — и ты уже враг народа номер один.       Матч пролетел незаметно, и все потихоньку стали расходиться. Я еле как побежала за Лёшей, который, не заметив меня, тоже собрался уходить. — По-постой! — крикнула я. Но уже на последних метрах запнулась о бордюр и упала в траву, разодрав свою многострадальную коленку почти до крови.       Лёша всё же услышал меня и повернулся. — Опять себя травмируешь? — спросил он вместо приветствия. — Типа того, — ответила я, вставая на ноги. — Хорошо играешь, кстати. — Да так… фигня, — отмахнулся он. — Зачем звала меня?       Я выдохнула, чтобы собраться с мыслями. — Мне кажется, мы вчера… не договорили. Точнее… я не договорила.       Он посмотрел на меня внимательно, а после взял за руку и отвел в тень деревьев подальше от глаз других ребят. Стало сразу как-то легче: то ли от прохладного тенька, то ли от того, что я наконец нашла Лёшу. — Так… ты получается тоже… попала сюда случайно? В смысле… ты тоже не настоящий пионер? — Да, я здесь случайно. Я вообще из другой эпохи. — Как и я? — Как и ты, выходит… Правда, не знаю, как ты, но я из две тысячи восемнадцатого года. — Я тоже оттуда. Сел на автобус, и уже здесь. — Да?! — не думаю, что удивление тогда имело место. — Я не в таком положении, чтобы врать, — Лёша насторожённо огляделся по сторонам. — А ты вообще понимаешь, каким боком нас сюда занесло? — Ну, вообще, не знаю. Но я точно могу сказать, что мы ещё и в мире одной игры. — Игры? Типа… нас перекинуло вообще в другую реальность? — Именно. Но у нас опять же нет ответа на вопрос, почему мы здесь…       Лёша насупился и задумался. — А может мы подопытные крысы и на нас испытывают технологию перемещения в пространстве? — И поэтому из автобусов переместило только нас? Нет, вариант какой-то слишком фантастический. — Вполне реальный, вообще-то! — Он реальным был бы только в далёком будущем. Так что этот вариант отпадает, — я подумала и вспомнила про письмо. — Слушай… когда я сюда приехала, я нашла в своём рюкзаке письмо, в котором говорилось, что любая моя ошибка может оставить меня на ещё один цикл в этом лагере. Однако вот ошибкой можно назвать что угодно: и грубость по отношению к пионерам, и всякие там глупости, и неправильно совершённые выборы… — А может мы с тобой перечитаем это письмо? Может, мы сможем что-нибудь выяснить, перечитав его ещё раз? — Может… пойдём тогда в домик?       Мы быстренько (не как вчера) добрались до домишки, который был закрыт на ключ. Я ненадолго заглянула в него, порылась в своём комоде возле кровати и из блокнота достала конверт. — Вот и он, — сказала я, когда закрыла дверь, и показала письмо Лёше. — Любопытная штуковина…       Только мы хотели отойти куда-нибудь в сторону и разобраться с посланием, как по всему лагерю раздался призыв на обед. — Да ёлы-палы, — пробурчал Лёша. — Не успеешь еду переварить, как уже снова в столовку зовут, — сказала я. — Хех, это точно…       За обедом мы с Лёшей разговорились, и я узнала, почему не смогла увидеть его утром. История была весьма любопытная и объяснила, почему так тщетны были мои поиски. — Знаешь, дело было в том, что сегодня я решил сходить в столовую пораньше, а на обратном пути я повстречал нашу медсестру, которая впрягла меня и заставила вместе с Леной рассортировывать и убирать по местам лекарства. И поэтому почти всё утро я сначала был в заложниках у медсестры, а затем стал игроком в команде Ульяны. — Н-да, а ты у девчонок популярен… — приметила я. — Да не то слово! То Алиса подзатыльник даст и посмотрит недобрым взглядом, то Славя сначала заставит подмести где-нибудь, а потом заболтает чуть ли не до смерти. А уж про Мику ты и сама знаешь.       Я хихикнула. Но внутри меня будто что-то укололо… Сожаление? — Вот и приехал. Отдохнуть… — Из восемнадцатого года приехал… — Ну а что? Здесь и дышится легче, и политикой никто мозги пока не пудрит. И никаких тебе девчонок, которые на каждом углу тиктоки снимают, никаких пацанов, которые за брендовые кроссовки готовы душу продать. Красота! — Ну, красота тут только до девяностых будет. — Так, ладно, давай потише. А то нас ещё, не дай бог, за такие слова в психушку засадят.       Вышли мы довольно скоро. И когда я спустилась с крыльца, то увидела в кустах неподалёку чьи-то ушки, похожие на кошачьи. Я потёрла глаза и снова посмотрела на кусты. Ушки пропали. Юлька… Это что, у меня начинаются галлюны, как у Семёна? — Ну ты чего там? — Иду, иду!       Где-то полчаса мы просидели на пляже в раздумьях. Мы перечитали письмо вдоль и поперёк, но не смогли понять, что именно от нас требуется. Конечно, я предложила свою теорию о том, что нас сюда отослало за нашу неправильную жизнь в обычном мире, но мои предположения тут же были опровергнуты Лёшей и здравым смыслом, который он проповедовал. — Слушай, ты там философией что ль увлекаешься? Откуда вообще такая мысль? — А тогда с какой же ещё целью нас отправили в тот мир, в котором можно застрять на бесконечное количество циклов из-за самых неочевидных причин? — Мне кажется, что мы топчемся на одном месте… Слушай, ты говорила, что мы попали в мир игры. Ты помнишь, что там за сюжет был и что там делал главный герой? — Ну, он так же через автобус сюда попал, просто шёл по сюжету и иногда что-то выбирал. И в большинстве случаев он выбирался из лагеря. Только в одном случае он там пошёл за голосом и помер. И даже непонятно, в честь чего это и как его выпустило… — Ясно, — Лёша обречённо вздохнул. — Из лагеря мы просто так не уйдём, верно? Автобус приедет только через две недели. Через лес мы уйти тоже не сможем… Вот это, конечно, «Пила»…       Как же я в тот момент хотела знать все те причины, по которым я оказалась в этом проклятом месте. Если б я их знала, если б я их понимала… — Чёрт, чёрт… Да что я такое сделала, что меня сюда кинуло? Я ж не плохой человек, уважаю других, не тычусь в компьютер сутками, учусь, в конце концов, хорошо… Чем я так провинилась перед этим миром? — Не надо себя грызть. Я тоже, между прочим, добропорядочный и полезный гражданин. Наверное… Скорее всего, мы просто выбраны были случайно. — Ну и везение у нас, конечно…       Лёша ещё раз перечитал письмо, затем смял его и бросил в воду. — Зато мы не одни. Вместе в передряге полегче будет, — сказал он и приобнял меня. — Тебя послушаешь, так подумаешь, что мы приехали просто на каникулы отдохнуть, — я по-доброму усмехнулась. — А знаешь, каникулы тоже полезны. А то с этой, блин, сессией, сдохнуть недолго…       Сессией? Он… не школьник, получается? А я думала, мы ровесники. — Ты студент что ли? — Да… На педагогическом страдаю. Ещё два года мучиться буду, если сессию закрою… Если ещё и отсюда выберусь, конечно. — И сколько тебе, получается, лет? — По факту, мне двадцать.       Меня эти слова поразили… — О, — удивилась я, ведь почувствовала себя маленькой по сравнению с ним. — А тебе тогда сколько, раз ты так удивляешься моему возрасту? — Ну… — я замялась. — Четырнадцать. Я… только в восьмой класс перехожу.       Лёша промолчал. Но потом спросил: — И… как тебе в теле семнадцатилетней живётся? — Примерно так же, только вот моё несоответствие возрасту по знаниям смущает. — А я наоборот, чувствую себя слишком умным для нынешнего возраста.       Мы опять неловко затихли. Видимо, нас обоих удивила наша разница в возрасте: шесть лет. Мы были почти что из разных поколений, если говорить обобщённо. Если же Лёша застал ту эпоху, когда у него в средней школе не было нормальных телефонов и мобильного интернета, то я уже в третьем-четвёртом классе активно залипала в ютубе. Меня вот такое различие в менталитете немного… задела, что ли? Ох чёрт, он что — мне нравится? Даже не думай думать о нём! — Что ж… хоть мы и различаемся по возрасту, это наши проблемы не решает. Мы опять не знаем, почему мы здесь и как отсюда выбраться, — я снова занервничала. — Блин, ну что за замкнутый круг?       На лагерь вновь опустились вечерние сумерки, но жара и не думала спадать. Воздух оставался всё таким же душным и будто лишённым кислорода. В какой-то момент я даже захотела, чтобы пошёл нехилый такой дождик с грозой. Но, увы, от данного мира я не ожидала ничего, кроме жары под тридцать градусов по Цельсию. А ещё невероятного чувства собственной неполноценности. Уж вот такой вот фигнёй я и страдала…       Лёша предложил мне сходить вечером в столовую и поиграть в карты, однако я отказалась, аргументируя отказ своими холодными отношениями с карточными играми. Хотя мне и хотелось провести с ним время… Как с другом разумеется!       В домике я опять же была одна: у Кати в политкружке было вечернее рандеву с каким-то блондином, топящим за коммунизм, как за основу всея общества и мироздания. Но одиночество в этот раз оказалось для меня даже полезным: у меня была подходящая обстановка, чтобы обдумать все события, произошедшие за день. Я всё так же пыталась понять, что я должна сделать, чтобы вернуться домой, но этим лишь без толку ломала голову. Все надуманные раннее идеи как вышли из моей головы при разговоре с Лёшей, так и не восполнились. Меня это дико злило. Однако ещё больше меня злил тот факт, что я слишком много думала о своём новом друге. Особенно о его настоящем возрасте и ментальной пропасти между нами, как о каком-то препятствии в общении. И почему для меня это стало препятствием?.. Да вообще зачем я на это внимание обращаю, когда нужно глядеть на саму сущность человека? Тем более, Лёша ведь… неплохой парень, который даже чувство юмора имеет, а не его жалкое подобие. Интересно, а он был бы хорош как учитель?       Мои размышления прервал робкий стук в дверь. Я слегка испугалась от неожиданности и спросила: — Кто там? — Это я, — раздался снаружи голос Лены. — Можешь пустить?       Как бы я ни хотела в тот момент быть абсолютно одной, я всё же впустила Лену в домик. Она застенчивыми шажками прошла внутрь и огляделась. Я прикрыла за собой дверь и вернулась на кровать. — Ты… что-то хотела, Лен? — спросила я. — Ну, вообще… — она замялась. — Так, присядь хотя бы, — сказала я. — Ты хотела… поговорить что ли? — Д-да…       Меня это немного так удивило, ведь по игре да и вообще Лена была достаточно застенчивой и на контакт никогда сама не выходила. А тут… она сама зачем-то пришла ко мне. — В чём дело? — Понимаешь… я увидела сегодня, как вы с… Лёшей хорошо болтаете. И я подумала, что вы с ним очень хорошие друзья. Поэтому… хотела спросить у тебя кое-что. — И что же? — А… что ему нравится?       Честно говоря, я и сама в тот момент не особо хорошо понимала, что нравится моему новоиспечённому товарищу по беде. Разве что… ему нравилось меня бесить, но это уже совсем другая история. Но… Лена наверняка так надеется, что я ей отвечу. А кстати… зачем она это спрашивает? Уж не влюбилась ли она в него? Да ёж зелёный, что ж все к нему так липнут?! Прямо как к Семёну, ей богу… — Извини, Лен, но он мне никогда не говорил о том, что ему нравится. Да мы и не знаем друг друга почти, — призналась я. — А, вот как… Ладно, я тогда… пойду наверное, — сказала Лена и поспешно встала со своего места, чтобы уйти. — Пока, Наташ. Спокойной ночи. — Спокойной… Блин, даже жалко стало… Может, спрошу у Лёши про его увлечения завтра? Но с другой стороны… зачем я буду это делать? Я что, сваха что ли какая-то? Да и не нужен Лёше никто, у него и так проблем из-за этой новой реальности дофига. Даже я не была бы ему нужна, если бы он знал, что делать. Чёрт, как-то даже грустно стало…