Безупречный противник

Хазан въехала на территорию загородной усадьбы в трёх часах езды от Стамбула, окруженной со всех сторон частым лесом на километры вокруг. В этом лесу можно было охотиться на кабанов, оленей, перепелок, чем довольно часто промышлял ее отец — Текин Немрют. К дому прилегало шикарное, но не часто используемое поле для гольфа, большая псарня, конюшня и апельсиновые сады. Сам двухэтажный дом, разросшийся в ширину, с многочисленными и запутанными коридорами, был со всех сторон окружен газоном, не позволявшим никому остаться незамеченным. Хазан сидела на заднем сидении минивэна и была вся в предвкушении, которое не могла удержать. Впервые за долгое время она была довольна собой и горда. Перед отцом она хотела предстать сдержанной, холодной и сосредоточенной на деле. Она раз за разом думала о том, к чему в конечном итоге приведет их вражда с Эгеменами, и терялась, не оправдывая свою фамилию. Терялась ровно до того момента, пока не вспоминала, почему вернулась к отцу под крылышко и почему так яростно начала бороться за собственное имя в подпольном мире. Хазан прошла под лай собак к дому, кивнув охране, пылко поприветствовавшей ее, и вышла насквозь, к закрытой от въездной дороги веранде с видом на апельсиновый сад вдали. Ее отец и брат прервали тихий разговор и обратили на нее внимание. Взгляд Хазан скользнул по маленьким допитым кофейным чашечкам, лежавшим на мозаичном столе. Было уже поздно. — Папа! — Хазан подошла к седовласому мужчине пятидесяти лет и поцеловала его руку, прикладывая к ней свой лоб. Так она делала каждый раз, возвращаясь с дела. Подняв на него глаза она встретилась с привычным взглядом его темных суровых глаз и выпрямилась. — Присаживайся дочка, рассказывай, — Хазан села по правую руку от отца и поймала на себе хищный, облепляющий взгляд тридцатипятилетнего Эндера, от которого ей всегда было неприятно. Впрочем, большинство мужских взглядов вызывало у нее ту же реакцию. Однако Эндер в ее представлении был огромным волосатым чудищем с оскалом и вечно голодными губешками, которые кривились в ухмылке при виде нее. Она отчиталась отцу о сегодняшних делах, стараясь говорить только о сути и не смотреть на Эндера. Когда она замолчала и ей принесли кофе, ее отец бодро приступил к делу: — Итак, мои дети. Вы знаете о моей новой договоренности с Эсриком Тозджу. У нас осталось два месяца. Два месяца, чтобы войти в ХАК и начать перевозку товара. Но пока в это собрание входит Хазым и его семья, пока он и его сыновья имеют там вес — для нас это невозможно. У нас было два плана, первый — отстранить Эгеменов от дел и потом убить, — он посмотрел на своего сына, Эндера, который поддерживал первый план, — и второй, предложенный тобой, Хазан, — подчеркнул Текин и тяжелым взглядом прожег ее, напоминая о данных ею обещаниях, — вести с ними переговоры и убедить в слиянии бизнесов. Именно поэтому я терпел твои тяжело выполнимые, дорогостоящие планы и всячески помогал тебе. Так или иначе, я скоро войду в ХАК на равных с другими и если говорить открыто, я не хочу там видеть ни рожу Хазыма, ни рожу Каплана. Но второй подождет, ему я готовлю особый сюрприз, а вот Хазым… пока он там, ни один из двенадцати членов Собрания не будет делать то, что я хочу, не будет делать то, что хочет Эсрик, не будет делать то, чего хотят остальные наши друзья. Не буду занимать ваши зеленые головы слишком сложными для вас схемами и скажу коротко. С этого дня я передаю все твои дела, Хазан, Эндеру. Хазан дернулась от этого неожиданного удара и приоткрыла рот, но проглотила все возражения, поджав губы. "Прежде, чем говорить — остынь и подумай", - напомнила она себе. — Правильно, отец. Эти дела ей не по зубам, — вальяжно откинулся на кресло Эндер. — Кто сказал? Выпрямись, — раздраженно произнес Текин и он сделал так, как велел отец. — Я передаю тебе эти дела как раз таки потому, что они тебе не по зубам. Что говорят этой девчонке люди? Правильно. Благоговейное «У-чи-тель». А тебе что? Холодное «господин Эндер». Эта девчонка заработала авторитет несмотря ни на что, оставь это на тебя — ты будешь сидеть в офисе, потягивая виски и раздавая распоряжения в духе «уничтожьте их всех, не знаю как». Чем ты сейчас занимаешься? Твой легальный бизнес — малые крохи, которые меня не волнуют. Я хочу, чтобы ты занялся настоящими делами. Я хочу, чтобы ты проявил себя. Выйди на улицы и заработай уважение людей. — Я — не Хазан, отец. Меня не волнуют сирые, убогие, бездомные и прочий сброд. Разорим Эгеменов и сядем на их места. Ты, я и Эсрик Тозджу. Уличными делами пускай занимаются люди, которым выросли на улице… - он невинно скосил взляд в ее сторону. — Эндер, — впился Текин взглядом в своего сына и понизил голос до угрожающе-опасного, раздраженный его недальновидным ответом, — делай то, что говорю. Возьми людей Хазан… — Ни за что. Я никому не отдам своих людей, — отрезала Хазан, тяжело дыша. — Я не для того вышколила их, чтобы отдать Эндеру и он поставил их в те условия, в которых их непременно убьют, — Хазан сжала руки от волнения и почувствовала, что готова вгрызться в глотку ухмыляющемуся братцу. — Они — не твои люди, а мои, — глаза Текина налились злостью, — оставь семерых себе и будет с тебя. — Отец… — Хазан тяжело задышала и стиснула зубы, протестуя. Оторвать ее людей от нее — словно оторвать ее плоть. — И слушай меня дальше, — поднял он тон своего голоса. Текин Немрют славился своими умениями кинолога и обращался с людьми ровно так же, как с собаками. Хазан он дрессировал вот уже двенадцать лет, дольше, чем своего сына Эндера, о существовании которого узнал шесть лет назад. Слишком поздно он его нашел. Слишком сильно его распустила мать. Слишком медленно этот мальчишка учился. То ли дело Хазан, его Немрют (Бессердечная) Хазан, готовая на все, чтобы заслужить уважение отца, — ты сделаешь тоже то, что тебе не по зубам. Войдешь в их семью. Текин сделал паузу и оперевшись на трость с набалдашником в виде волчьей головы, наклонился к ней, захватывая ее чуть округлившиеся глаза с расширенными зрачками в свой тяжелый, давящий плен. — У Гекхана Эгемена есть проблемная дочь, наконец пригодится твой диплом психолога — займешься девочкой, вотрешься в доверие Гекхану и влюбишь его в себя, — Хазан замерла, а Эндер начал хохотать, не веря, что правда услышал эту нелепицу. — Извиняй, отец, но Хазан никогда не привлечет никакого мужчину, потому что сама за мужика, — сквозь слезы и смех заметил Эндер. — Почему Гекхан? — был первый вопрос не знавшей с чего начать и как разубедить отца, Хазан. — Что нам с Гекхана? Он там самый слабовольный, к тому же женат во второй раз, он не наступит еще раз на те же грабли, — пролепетала она. — Поэтому. Сама сказала, что он слабовольный, — ответил Текин, — пускай мой зять будет управляемым, пускай он занимается делами, которые я скажу. А ты поможешь мне направлять его, — как само собой разумеющееся произнёс он. — Если и стоит к кому приближаться в этой семье — это Ягыз, — уверенно сказала Хазан. — То есть, он больше в твоем вкусе? — все еще пребывал в веселом настроении Эндер. — Заткнись, — оборвал его Текин, — а ты продолжай. Почему мы должны заниматься самым непредсказуемым и самым далеким от семейного бизнеса человеком? — Ягыз Эгемен — черный ящик семьи Эгемен, — вылила Хазан то, что было давно предметом ее размышлений, — три года назад возвращается выпускник Кэмбриджского университета, который в отличие от своих братьев никогда не показывал никакого интереса к семейному бизнесу и держался от него далеко, и вдруг в нем обнаруживается первоклассный стратег и… —Продолжай, — заинтересовано произнёс Текин, разглядывая дочь, которая внезапно оживилась при упоминании Ягыза Эгемена. — Ты знаешь об этом больше, чем я. То, что знаю я — лишь слухи, которые потом дошли до меня, — осторожно начала Хазан и собравшись с мыслями, продолжила: — Три года назад, когда их отца подстрелили, Синана засунули за решетку, а жену Гекхана убили, Ягыз стал преемником отца в ХАКе и занимал его место на собраниях. Тогда он в глазах всех был двадцатипятилетним молокососом и мальчиком, который должен был посидеть-поприсутствовать при разговоре старших, но что он сделал, придя на первое собрание? Пристрелил того, кто назвал его тем самым молокососом. Почему он это сделал? На что надеялся? Откуда такая уверенность? Откуда такая выдержка у новичка рядом с матерыми акулами? Знаешь, что говорят о том дне? Что этот Ягыз всадил тому мужику одну пулю ровно между глаз и две пули одну за одной в сердце. Откуда он умел так стрелять? Потом вновь оказавшись на собрании, уже каким-то чудом оказавшись в качестве заместителя лидера, он еще раз застрелили другого члена ХАКа просто за оскорбление этого самого лидера. Это разве не странно? Не Хазым, не Гекхан, а он. Реорганизует финансы, собирает вокруг себя свой круг, находится на короткой ноге с лидером ХАКа, Ягыз — будущее этой семьи, — воодушевленно произнесла Хазан, — и есть причина, по которой это происходит. За ним кто-то стоит, за ним кто-то стоит и каждый раз вытаскивает семью Эгемен из дерьма. И пока мы не найдем, кто это, мы никогда не потопим их, не заставим их встать на нашу сторону, не уничтожим. Мы просто ничего не сможем сделать, пока не узнаем, в чем дело. Хазан наконец выдохнула, приглаживая длинные волосы, собранные в хвост и посмотрела в глаза отцу в ожидании его приговора. — И ты говоришь, что сможешь узнать, кто это? — с вызовом произнес Текин. — Если мы хотим чего-то добиться, именно это мы должны узнать. Мы просто должны следить за ним… Нет смысла отстранять меня от дел, — лезла из кожи вон Хазан. — Я уже знаю, как ведут дела Эгемены, Эндер же ничего в этом не смыслит. — Ты уже ничем их не удивишь, Хазан. Твои действия предсказуемы. Они будут готовиться к твоему следующему удару, думая, что уже изучили тебя. А Эндер может их удивить. — Мои методы могут отличаться, правда, — довольно произнес Эндер. — Будешь следить за их действиями изнутри. Ребенок — самый надежный способ войти в доверие к людям. Тебя уже порекомендовали, — удивил ее отец, — и я уже нашел тебе помещение, ассистентов, так что все готово. Завтра днем они придут к тебе. Не отметай план с Гекханом сразу, — ее отец встал, а вместе с ним и встали они с Эндером, проявляя уважение. Текин ещё раз обвёл тяжелым взглядом своих детей. — Один из вас станет моим приемником, только один. Проявите себя, — Текин вышел и они остались вдвоём. Оставаться наедине с Эндером Хазан не была намерена, но он перекрыл ей путь, нависнув над ней всем своим длинным крючкообразным телом. — Ты была очень настойчива с выбором конкретного Эгемена, в чем дело? Говоришь с таким восхищением об этом Ягызе? — липкий шепот противных губешек и не менее противные слова. — Если у кого-то есть ум, это невозможно отрицать. А у него, в отличие от тебя, он есть, — раздражённо бросила Хазан, желая уйти и услышала, как усмехнулся Эндер. — Жизнь покажет, Хазан, кто и под кого ляжет, — ухмыльнулся Эндер и добавил: — и кто здесь умный, а кто нет, тоже. Хазан напряглась от двусмысленности его слов и почувствовала подступ тошноты, когда он приблизился к ней ещё на шаг. — Мне кое-что интересно, Хазан, — он попытался схватить ее за подбородок, но она опасливо дернулась назад, не поднимая взгляд. Сердце принялось стучать по-сумасшедшему и не осталось и следа от ее привычной бравады. — Как ты собираешься влюбить в себя мужчину, если трясешься как осиновый лист, стоит посмотреть на тебя с вожделением? — липкий взгляд, липкие слова, кажется Эндер облепил ее своей скользкой сущностью. Хазан попыталась обойти его, но Эндер перехватил ее за талию рукой и она отодвинулась от него как от чумы назад. — Не твое дело, — вздернула она подбородок, сверля его взглядом. — Я могу тебя научить, ты же так хочешь заработать еще одно очко в глазах отца, — Эндер навалился на нее всем телом и она, сжав зубы, упрямо стояла на месте, решив не трусить. Рука Эндера потянулась к ней и легла на талию, прижимая ее к себе за поясницу. Он играл с ней как удав с мышкой, и Хазан это знала, Хазан все знала и все могла. Знала, что должна дать отпор, знала, что может дать отпор — драться она умела прекрасно, но не могла и двинуться с места. Животный страх сковал все тело, заставляя онеметь каждую мышцу, каждый нерв. В ушах нещадно стучало и Хазан начало воротить от отвращения. Отвращения от прикосновения мужчины. Она почувствовала бедром, как что-то упирается в нее, и в момент, когда подозрение о том, что это — стукнуло по голове, Хазан ударила брата между ног, заставляя его согнуться пополам. Преодолев первый порыв бежать, что есть мочи, она спокойно обошла его, в душе молясь, что он не догонит ее и не остановит. Заперевшись в своей комнате, Хазан оперлась на дверь, наконец позволяя обиде за несправедливость ненадолго накатить на нее. Это ее люди, это ее дело, это ее старания. Хазан устала от этого чувства беспомощности, когда кто-то безжалостно крутит её жизнью, как хочет. И теперь она обязана войти в чью-то семью. Она, которая вообще с трудом выстраивает отношения. Она, не умеющая быть с людьми. Она, привыкшая быть одной. И эта семья Эгемен, в которой каждый держится за другого и вместе поддерживают друг друга. Надо начинать с простого — решила Хазан. И первый вопрос на повестке уже глубокой ночи — как заинтересовать мужчину. Хазан встала у зеркала и поняла, что в первую очередь она должна обратиться к женственной одежде. Ненавистной ей женской одежде, которая предназначена только для того, чтобы превратить женщину в привлекательный сексуальный объект в глазах мужчины. Однако делать было нечего. Немного подумав, она решила позвонить своей самой хитрой и пробивной подруге — Ниль, происходящей из семьи среднего класса из Кайсери, с которой они вместе учились. На дисплее высвечивается 1:52, но Хазан все равно звонит ей, зная, что та ответит. — Привет, это Хазан, — виновато произносит она. — Хазан, — удивленно воскликнула Ниль, — ты месяцами не отвечала на мои звонки! Знаешь, как я волновалась. — Прости меня, прости, прости, — искренне произнесла Хазан, чувствуя ком в горле, — ты же меня знаешь, совсем одичала, — извиняется в своей манере Хазан, — как ты? Что делаешь? — Ты не поверишь, с кем я сейчас в самом роскошном отеле Анкары! — шепчет подруга. — С министром Донмезом! — Ниль? Разве он не женат? — Хазан знала из сводок новостей, о ком говорит подруга. — Мы тут по работе, — уклончиво ответила Ниль. — Ниль, не смей. Ну что это тебе даст? — И мы немножко вкусим власти, Хазан, — произносит Ниль и Хазан в очередной раз жалеет, что не может рассказать ей немного о том мире, в который пытается влезть ее подруга. Именно поэтому Хазан перестала поддерживать связь с подругой, которая буквально заряжала ее энергией и вдохновляла своей амбициозностью и целеустремленностью, она устала ей лгать в глаза. Однако сейчас амбициозность Ниль зашла в другое русло и Хазан боялась, к чему это могло привести. В действительности, Ниль несмотря на все свое коварство и расчетливость, была маленькой обиженной девочкой, которую не долюбил отец. Она бросалась на каждого встреченного ею мужчину, если ей ничего не светило с ним. Вместе с тем, она была карьеристкой, мечтающей построить карьеру в политике, а в Турции этот вопрос чаще всего решался через родственные связи и по дружбе. Хазан решила, что еще успеет поговорить об этом с подругой и перевела тему разговора. — На самом деле, мне нужен твой совет. Мне нужно влюбить в себя мужчину, — Хазан решает, что эта характеристика недостаточна и добавляет, — умного и расчетливого мужчину, которого не волнуют женщины и которого интересует только работа и семья, — выдыхает Хазан и мучительно ждет ответа. — У меня очень мало времени, Хазан, я уже должна быть в баре с Берраком. Поэтому буду коротка. Во-первых, любой, кому ты позволишь узнать себя, бесповоротно влюбится в тебя. А если серьезно, то в случае, если мужчина изначально к тебе не расположен, никакая сила в мире тебе не поможет влюбить его в себя, как бы ты не изворачивалась и не притворялась. Выключи в себе босса, выключи в себе грубиянку и всезнайку, позволь себе быть зависимой и хрупкой, покажи, что нуждаешься в помощи и защите и его сердце непременно оттает. А, еще не забудь быть уверенной и сексуальной. Я побежала, Хазан! Завтра обязательно позвоню. Она кладет трубку и Хазан вздыхает «как информативно и совсем непротиворечиво». Ниль вылила на нее тонну клише, так и не сказав, что конкретно ей делать. Каков вопрос — таков ответ. Но в одном Ниль была права — если мужчина изначально не проявляет интерес, то шанс крайне мал. На протяжении последних месяцев, Ягыз ни разу не был замечен в компании женщин и не показывал никакого интереса к противоположному полу.

***

На следующий день уже с раннего утра Хазан была в своем новом офисе, осматривая помещение, которое досталось ей по всей видимости с помощью рэкета. Здесь было все необходимое и выглядело помещение ровно так, как если бы она работала здесь на протяжении последнего года, закончив университет. В кабинете заменили все дипломы и сертификаты на ее, документация в шкафах осталась старая и это был большой риск, если вдруг Эгемены решат проверить ее офис. Но на первый, поверхностный взгляд придраться было не к чему. Более того, чей бы это ни был офис, он понравился Хазан и был признан ею пригодным для работы. Хазан стояла у окна с кружкой капучино, глядя через полузакрытые жалюзи на улицу и рассматривая детскую площадку, которая находилась в сквере через дорогу. К зданию подъехал один черный тонированный автомобиль и Хазан сразу поняла, что это к ней. Отсутствие охраны сразу навело на мысль о доверии к порекомендованному друзьями семьи психологу и нежелании распространяться о семейных проблемах. Первым вышел из машины Гёкхан и открыл заднюю дверь — вышла Севда, а за ней выскочила Омрюм с мишкой. Севда протянула ей руку, но та отпихнула девушку и направилась бодрым шагом к зданию так, словно по собственному выбору самостоятельно приехала сюда. Гекхан захлопнул заднюю дверь и догнал дочь, сажая егозу себе на шею. Он подождал жену и они вместе зашли в здание. Ягыза среди них не было. Хазан разочарованно и в то же время с облегчением выдохнула.