***
Хазан шла к дому, вновь и вновь прокручивая все то, что ей нужно обсудить с отцом. Пройдя на веранду, она застала дымящуюся чашечку черного кофе на противоположной от отца стороне мозаичного столика. В ее сердце промелькнула радость от осознания, что это для нее. — Папа, — подбежала она целовать руку, покоящуюся на трости, но он отдернул ее, не позволяя, и она подняла взгляд. — Кто тебя сюда звал? — тон отца был убийственно-спокойным и Хазан поднялась, поджимая губы. Эндер соврал ей. — Есть вещи, которые я хочу обсудить. Касательно моей биографии… — начала Хазан, но он прервал ее одним жестом, показывая, что она должна разобраться самостоятельно. — Что ты мне можешь рассказать? — потребовал он отчета. — Пока… ничего важного, но, — девушка абсолютно потерялась под его испытующим тяжёлым взглядом, Текин продолжал молчать, — на этих выходных я буду на семейном празднике. Это отличная возможность… — В загородном доме Ягыза? — Я не знаю, — застыла Хазан. Ягыз ей этого не сообщил, а она под действием недавней эмоциональной лавины совсем забыла узнать об этом. — Зато я знаю. Завтра тебе принесут прослушки, установишь их у него дома, на работе, в доме Хазыма, везде. — Хорошо, папочка, — кивнула Хазан. Семейство Эгемен и работающие на них люди были крайне болтливыми, за исключением Ягыза, многое они узнавали благодаря прослушке. Единственная проблема была в том, что все помещения время от времени проверялись на жучки. — И что ты мне расскажешь про Ягыза и Гекхана? — Ягыз опаснее, чем все о нем думают, — уверенно заявила Хазан и Текин скептично посмотрел на дочь. — Он нарыл всю мою биографию. Ему нужны ответы. Иначе он мне не доверится. — Хорошо. Садись, — девушка села на самый край кресла и не притронулась к кофе. — Как я вижу, рассказать тебе нечего. Так что слушай меня. Ты войдешь в семью, войдешь в их дом, мне все равно как, будешь все докладывать мне изнутри, что делают, что планируют. Хочешь залезь ему в койку… — произнес Текин и Хазан задержала дыхание, сжимая кулаки, — хочешь используй эту поехавшую девочку, пусть она больше не сможет без тебя быть нормальной, — на этих словах Хазан вскочила, со звоном опрокидывая чашку. Черная жидкость растеклась стрелой по столу и закапала на пол. — Ни за что! Мы что будем строить план на невинном ребенке? — трость отца рассекла воздух и оказалась у самого подбородка Хазан, прикрывая ее челюсть. Хазан скосила свои распахнутые глаза на отца, смыкая рот. — Что ты мне сказала, вернувшись в этот дом после своего идиотского университета? Напомнить? — Хазан смотрела во все глаза на него. — Я хочу власти. Я хочу денег. Я хочу славы. Я хочу, чтобы все знали мое имя. Папочка, я не могу и не хочу жить обычной жизнью, я хочу в семейные дела. И я дал тебе еще один шанс, несмотря ни на что. Твои слова? — с нажимом прикрикнул Текин, сверкая бездушными глазами. Хазан кивнула. Это была правда, что она не смогла жить в обычном мире. Но правда была в том, что ей также было ужасно одиноко и она хотела хоть для кого-то что-то значить. — Твои «хочу»? Хазан вновь кивнула. — Все это ты возьмешь, уничтожив Эгеменов, — утвердительно и безапелляционно произнес Текин Немрют. — Семь лет ты потратила на эту бестолковщину! И что оказалось? У тебя прирожденный талант к нашему бизнесу. Ты талантливый лидер, отличный стратег и ты моя дочь. Хазан все еще смотрела на отца, задрав голову, не имея возможности и пошевелиться. — Больше не смей со мной пререкаться, — Текин вперся в ее глотку железным каблучком трости. — Иначе я вырву твой язык из глотки, — Текин прочертил линию, — и скормлю своим собакам. — Прости меня, папа, — прошептала Хазан и трость оглушительно стукнула по лакированному паркету. — Ты станешь невесткой Эгеменов и когда я тебе скажу, то ты уничтожишь всех, всех, на кого я укажу, — произнес он и начал чеканить: — Хазыма, его сестру, жену, невестку, всех его отпрысков и даже эту девочку, как ее звали? — притворно задумался Текин Немрют. — Омрюм, — собрав все свои силы, произнесла Хазан. — Да, и ее тоже. А теперь можешь поцеловать, — Текин протянул ей свою морщинистую властную руку и она, на мгновение замерев, поцеловала ее, прикладывая лоб. — Садись, дочка, я попросил сделать для тебя кофе. Немного поговорим, поделимся проблемами, мыслями, — проговорил он более мягко, с его лица сошла гримаса агрессии и он улыбнулся. Хазан кивнула, но решила сделать все по-своему. Она не будет вредить ребенку или невинным людям. Вместо этого она будет наблюдать за Ягызом и узнает все его секреты. Она победит его разумом, а не силой.***
Закрытый элитный стамбульский ночной клуб гремел музыкой, восхваляющей разгульный, расточительный и свободный образ жизни. Мягкие черные кожаные диваны и пуфики были отделены от всего остального мира полотном вертикальных ниточек с нанизанными серебристыми стеклянными бусинками. Хазан разглядывала солнечную жидкость в стакане, окрашиваемую подсветкой в фиолетовые, красные, синие тона. Влить еще одну порцию виски в себя казалось невыполнимой миссией. На ее плече лежала светлолицая девушка, раскинув копну иссиня-черных волос и улыбаясь пухлыми розовыми губами их отражению в зеркальном потолке. — Хазан, ты сегодня совсем мрачная, — заметила Ирем, прислушиваясь в ожидании ответа. Хазан проглотила пылающую жидкость и вернула стакан на столик. — Что случилось? Ты можешь говорить со мной обо всем, у нас даже общих знакомых нет, — усмехнулась девушка. Она даже фамилии ее не знала. Ничего. Зато делилась с Хазан всем, что происходило в ее жизни, зная, что она поможет. — Случилась я. Ни хорошая, ни плохая, просто мразь, — вздохнула Хазан, прикрывая глаза. Совсем на чуть-чуть, совсем ненадолго, она позволит себе взглянуть на «взаправду». Себе, но не другим. Прошло уже два дня после разговора с отцом, но ее все еще мучило чувство вины. Нельзя было соглашаться с отцом и связываться с Эгеменами напрямую. Теперь она играла нечестно и ей было не по себе. — О, послушай меня, профессора философии… — Преподавателя, Ирем. Ты будешь просто работать в лицее для богатеньких… — Чушь! Туда поступают все, кто демонстрирует достаточные знания, знаешь какая у нас система отбора… — Короче? — Понятия добра и зла слишком относительны, то, что для другого — зло, для тебя будет добром… — Потрясающе… Будешь вдалбливать это своим ученикам и у нас вырастет самое беспринципное, самое гедонистическое поколение. — Оно уже выросло, — Ирем показала на их отражение в потолке и стол, заставленный всеми видами фруктов, огромной чашей фондю и несколькими бутылками алкоголя. Ирем отпрянула от ее плеча и поправила выбившуюся из хвоста Хазан прядку. — Главное, чтобы ты была счастлива. — В том то и дело, — вздохнула Хазан и приподнялась. — Хватить утопать в симуляции роскоши, пойдем прогуляемся по бедным улицам Стамбула. — Твои вкусы весьма специфичны, — засмеялась Ирем и Хазан всплеснула руками, мол, ничего не поделаешь. Девушки покинули вип-секцию, оставляя за собой черные диванчики и пуфики, обтянутые искусственной кожей, и груды красивых безвкусных фруктов.***
Стоило выйти из клуба и завернуть за угол, как они в самом деле оказались на бедной витиеватой улочке Стамбула. Девушки зашли в небольшой маркет и купили по баночке газировки, чтобы прогнать алкогольный флер. Они шли по улице, горланили турецкие хиты и смеялись, плюя на все подозрительные личности, что косились на них. Ирем, потому что рядом с ней была Хазан, а Хазан, потому что в ее сумочке лежал Кольт последней модели с полным магазином. Хазан заметила трех мужчин, собравшихся в кучку и следящих за ними. Уж больно много в них было неодобрения. Она напряглась, пока Ирем продолжала скакать и смеяться. — Хазан, что с тобой? Ты опять в своем мире… — расстроено произнесла девушка, опустошив жестянку и бросив в мусорку, а затем подошла к ней. — Я знаю, как вернуть тебя на землю, — хитро улыбнулась девушка и поцеловала ее в губы прямо посреди улицы. Хазан моментально отстранилась, оглядываясь. — Ирем, мы не на той улице, разве ты не видишь? — Хазан кивнула в сторону кучки молодых парней, которые увидев их поцелуй, начали свистеть, а один из них, заметив, что они обратили на них внимание, выкрикнул: — Эй, девушки, познакомимся? — и довольно стукнул в плечо соседа. — Красотка, лучше подойди-ка меня поцелуй, что ты делаешь с девушкой, господи упаси, — выкрикнул его сосед. Ирем, слишком ярая в своих взглядах и вертевшаяся исключительно в понимающих интеллигентных кругах, назло всем вновь поцеловала Хазан, пытаясь углубить поцелуй. Хазан оттолкнула пьяную девушку под свисты. — Ирем, хватит, — Хазан поспешила оглядеть улицу и столкнулась с взглядом человека, которого никак не ожидала тут увидеть. Ягыз Эгемен, размашистым шагом, шел прямо на нее. Хазан окатила ледяная колючая волна паники, заставляя все внутренности сжаться, а сердце выбивать бешеный ритм. Испортить все более худшим способом не представлялось возможным. — Эй ты, с длинными волосами, иди сюда, я покажу тебе как может быть приятно с мужчиной… — Хазан смотрела во все глаза на Ягыза, прущего на нее, и, в один момент, прямо перед ее носом, он свернул влево и направился к тем самым парням, на ходу вытаскивая пистолет из-за пояса, снимая его с предохранителя и отводя затвор. Ягыз направил на них пистолет и прогремел: — А ну-ка расскажи, что ты собрался показывать? — Ничего, — проблеял парень на всякий случай, не понимая, что к чему и почему. Ягыз, не сводя с него глаз, крикнул в сторону собравшихся у своих ларьков продавцов. — Разберетесь, — и прежде чем развернуться, добавил: — Легкой работы, господа. — Хазан, кто это? Пошли отсюда скорей, — Ирем дергала за рукав остолбеневшую Хазан. На несчастную четверку молодых парней шло шесть мужчин в годах, причем один из них был мясником — кровавое пятно на фартуке отчетливо алело при свете фонарей, а топор в его волосатой мускулистой руке сверкал заточенным острием. Ягыз подошел к девушкам, но Хазан никак не могла оторвать взгляда от того, как со знанием дела мужчины принялись запугивать молодых идиотов прямо посреди улицы. Ягыз щелкнул у нее пальцами прямо перед лицом: — Вы. За мной, — Ягыз направился к машине, Хазан бросила последний взгляд на выкрикивающих теперь не непристойности, а оправдания парней. Ирем дернула ее и Хазан пошла за Ягызом, глядя ему в спину. Они дошли до его черного автомобиля и пока Хазан находилась в объятиях удушающей паники, Ягыз поймал такси, всучил водителю деньги и вежливо обратился к Ирем: — Садитесь. — Хазан? Ты будешь в порядке? — обратилась она к девушке и она кивнула. — Увидимся, дорогая моя, — Ирем чмокнула ее в щеку и желтая машина оставила их, разгоняясь по пустой дороге. — Я уволена? — Хазан наконец обратилась к Ягызу, решительно встречаясь с ним глазами. — Вы, девчонки, так перепили…? Или? — осторожно поинтересовался Ягыз. — Или, — уверенно произнесла Хазан. Ягыз смерил ее тяжелым взглядом из-под сведенных бровей, гуляя взглядом по ее унисексовому черному костюму и кружевному топу под ним. Ягыз усмехнулся своим мыслям и покачал головой, а затем открыл дверь переднего сидения и сказал: — Садись. — Сажусь, — пробурчала Хазан, пытаясь вернуть себе спокойствие и уверенность, и захлопнула дверь, усевшись на кожаное кресло. Хазан напомнила себе, что пока она жива — ещё не все потеряно. — Теперь понятно, почему ты ведешь такой скрытный образ жизни, — произнес Ягыз с долей растерянности, заводя машину. — Только, кажется, любимая твоя с этим не согласна, устраивает митинги. — Она не моя любимая, — пояснила Хазан, — мы просто видимся иногда. — Ты сейчас прозвучала, как большинство мужчин, нежелающих жениться, — Ягыз свернул на пустынную трассу. — Когда мы перешли на ты? — нахмурилась Хазан. — Когда я захотел, — Ягыз глянул в боковое зеркало, тихо прицокивая. — Как ты меня нашел? — А ты как думаешь? — спросил Ягыз и Хазан хмыкнула. Конечно, это была его улица, а те продавцы сообщили, что она там. А может вообще его люди следили за ней с тех пор как она вышла из дома. Ягыз вжал в педаль, разгоняясь и Хазан напряглась, косясь на Эгемена. — Хазан, открой бардачок, — девушка послушно открыла бардачок и замерла, глядя на подсвечиваемый предмет. — А теперь достань его. — Зачем? — занервничала Хазан. — За нами хвост, — Ягыз указал на зеркало заднего видения и Хазан обернулась. За ними ехала машина, а в ее открытых окнах показались винтовки. Хазан дернулась к сумочке и застыла. Она не будет стрелять при нем. Девушка вжалась в сидение, глядя на подсвечиваемый пистолет. — Достань, — спокойно произнес Ягыз и Хазан послушно достала холодный тяжелый метал, беря его в руку, как в первый раз. — Нормально держи. Затвор передерни. Видела же наверняка в кино? — Хазан кивнула и сделала как надо. Ягыз нажал на панель передач. В автомобиль пахнула струя воздуха и Хазан заметила, как бесшумно открывается верхняя крыша. — А теперь вставай и стреляй им в лобовое стекло, — приказал Ягыз. — Давай! — Я не буду стрелять, сам стреляй, — упрямо произнесла Хазан, смотря на его сосредоточенное серьезное лицо и четкие спокойные движения. В них начали палить и Хазан инстинктивно пригнулась. — Хазан, черт возьми, я за рулём! — крикнул на нее Ягыз, вжимая ногой в педаль так, что стрелка спидометра начала конвульсивно биться в отчаянии. Хазан сидела, не двигаясь. — Я не буду стрелять. — Тогда я отпускаю руль, потому что мы так и так умрем, — с вызовом произнес Ягыз и выпустил руль из рук, ухмыляясь. Хазан распахнула глаза, пялясь то на него, то на дорогу перед ними — картинку заносило так же, как и машину. Либо игра, либо жизнь. Автомобиль вилял, грозясь слететь в кювет, ребята сзади были настроены решительно, но и Хазан, которая терпела провал за провалом, была настроена сохранить хоть остатки своего рассыпающегося образа. Господи, она все провалила, все идёт к чертям, но умирать сегодня она не собирается. — Ладно! — сдалась она и Ягыз выправил движение автомобиля. Хазан встала, расположив одну ногу на своем сидении, а вторую на его, опираясь лодыжкой в его бедро. Высунувшись в верхнее окно, она вытащила обе руки, опираясь на металлический корпус машины и принялась целиться в колеса. — Стреляй, Хазан! — подбодрил ее Ягыз, сквозь вопящую дробь винтовок, направленную в них. В магазине, судя по модели, двенадцать пуль и все на месте, рассуждала Хазан. Девять раз промажь и три раза попади — весьма реалистично? Но есть еще ее личный процент промахов. Целиться наверняка надо шесть раз. Хазан начала палить откровенно мимо. — Хазан, что ты там делаешь? — крикнул Ягыз с некоторой долей дружеской иронии, и включил ей радио с веселенькими турецкими песнями про любовь на манер тех, что они распевали на улице с Ирем. — Хазан, милая, сначала прицелься, потом стреляй. Целик, мушку и цель соедини глазом в одну прямую линию и нажимай до упора. Палец клади на курок, когда только уверена в выстреле! — прокричал Ягыз, увеличивая громкость музыки. — Как скажешь, босс, — весело парировала Хазан, не понимая, неужели и про песни ему доложили. Ягыз сбавил скорость и между машинами осталось метров семь. Хазан начала целиться в переднее колесо и с первого раза попала в шину. — Ягыз, ты видел? — восторженно закричала Хазан. — Видел, — крикнул ей Ягыз и она почувствовала его горячую широкую ладонь, обхватывающую ее бедро, а затем мимолетное прикосновение сквозь ткань брюк. Хазан могла поклясться, что Ягыз Эгемен, мать его, Неуловимый, только что поцеловал ее в бедро. Какого хрена? Какого хрена она совсем не против и ей не неприятно? Адреналин в ее жилах, не выветрившийся алкоголь, восторг от стрельбы и опасности, большая скорость, ветер, гуляющий в волосах, страх раскрыться и его чертов поцелуй смешались, рождая огонь между бедер. Хазан почувствовала волну накатывающего возбуждения и она подумает об этом потом. В это время преследующая их машина со спущенным колесом накренилась боком и Хазан выпустила еще три пули, прострелив заднее колесо. Патроны кончились, Хазан посмотрела на бесполезный теперь пистолет, а затем на машину, съезжающую с асфальта в кювет. — Хазан, — похлопал Ягыз ее по бедру и она стекла вниз на сидение, все еще крепко сжимая пистолет в руке и выковыривая из-под зада впившуюся в него пустую гильзу, которая видимо залетела сюда. — Хазан, — качал головой Ягыз, не скрывая улыбки, и строго добавил, — Пистолет разряди и обратно положи. — Ах да, — очнулась Хазан и захлопнула бардачок. — Кто это был? — Не знаю, — поджал губы Ягыз. — Ты специально выехал на трассу, потому что заметил слежку? — Да. А теперь отвезем тебя домой, — Ягыз сбавил скорость и свернул на повороте. — А если бы я не выстрелила? — посмотрела на него Хазан, но Ягыз не ответил, продолжая улыбаться и думать о своем. Машина остановилась у ее дома, а Хазан так и не поняла, как так быстро они проделали весь путь. Ягыз открыл перед ней дверь и подал руку. Хазан проигнорировала ее и чуть ли не врезалась в его высокую собранную мужественную фигуру, выходя из машины, и попятила от него назад. — Хазан, — сказал Ягыз, разглядывая ее пылающие щеки. — Обязательно приходи на день рождения Омрюм. Хазан кивнула и он освободил перед ней путь. Она направилась к двери, когда вдогонку услышала: — Хазан, как ты себя чувствуешь? Голова не кружится? Звона в ушах нет? — неожиданная заботливость заставила Хазан нахмуриться в недоверии. — Все в порядке, Ягыз, — его имя само сорвалось с ее губ.