Безупречный противник

Солнечный свет тонкими серебристыми полосками пробивался сквозь жалюзи, ложась на стол, ломящийся от еды: воздушные блинчики с кленовым сиропом, свежевыжатый апельсиновый сок, румяные тосты, сырные тарталетки, творожный мусс с гранолой, нарезанные фрукты, сыры, орехи… — Синан Эгемен забил им холодильник под завязку. — Хазан, кстати, это ты пела? — спросила Ниль, открывая баночку шоколадно-ореховой пасты. — Что-то про гангстеров, любовь, горячие поцелуи? Этим утром Ниль с улыбкой проснулась от негромкой музыки, доносившейся с кухни. Только Хазан знала, как непросто ей вставать по утрам и поэтому после сна она всегда лежала в кровати, наслаждаясь заряжающими позитивом саундтреками. Такая, казалось бы, мелочь, но именно эта мелочь подарила улыбку несмотря ни на что. Когда Ниль заглянула на кухню, Хазан самозабвенно танцевала в обнимку с миской, размешивая тесто и подпевая. — Нет, — закачала головой Хазан, возмущаясь подобному подозрению. — Я никогда прежде не слышала, чтобы ты пела, поэтому раз это была не ты, пора мне задуматься о своем психическом здоровье… — отпив кофе с пенной горкой, присыпанной корицей, Ниль добавила: — Что скажешь, док? — У меня есть знакомый психотерапевт, если хочешь я… — аккуратно предложила Хазан. — Если этот терапевт харизматичный, с частным самолетом и желанием свозить нас на шоппинг в Милан, Париж и другие романтичные города Европы… — зеленые глаза хитро засветились. — Нет. Даже не думай, Ниль. — Нас свозит господин Ягыз? Ну, который твой жених? — Нет! — в муках воскликнула Хазан, не имея сил объяснить всю сложность собственного положения. — Нет. — Не твой жених? Или не свозит? — вздернула бровь Ниль, сканируя ее взглядом. — Нет! Не мой жених, это просто что-то вроде шутки, понимаешь? Несерьезно. Я им помогла и ко мне относятся хорошо. — У твоей двери охранники. У твоего дома охранники. Я вчера впервые в жизни летала на частном вертолете, хотя уже два года упахиваюсь на министерство. Хочешь сказать, что это исключительно из хорошего отношения? Отсыпь мне немножечко, Хазан. Хазан промолчала, методично намазывая джем на тост. Ниль нужно было помочь развеяться и в этом нет никаких сомнений. Компания Каплана Чамкырана была как нельзя подходящей… однако Хазан не доверяла ему и прежде стоило обсудить ситуацию с отцом. Но так как она находилось под круглосуточной «заботой» Ягыза и его люди были вездесущи, вставал вопрос о том, как съездить к отцу, оставшись незамеченной. Кроме того, она не знала, одобрит ли Ягыз… Конечно он не одобрит! Вчера гневные взгляды в сторону Каплана говорили за себя. — Где ты была ночью? — сменила тему Ниль, откидываясь на спинку стула и испытывая подругу взглядом. Хазан вынырнула из мыслей и нахмурилась. — Нигде… — она в притворном непонимании закачала головой и лукавая улыбка невольно мелькнула на лице. Ей очень хотелось хоть с кем-то обсудить то, что происходило между ними с Ягызом, но как только она вспомнила, что это лишь игра тонкого расчета, то желание поговорить исчезло, оставляя горечь на кончике языка. — Ты пришла утром! И ты светишься изнутри. Я тебя знаю, — не собиралась униматься Ниль. — Последний раз ты так светилась… да никогда! У тебя вовсе нет такой привычки. Я не припомню. В чем дело? Спрашиваю последний раз. — Ни в чем. — Кому ты вешаешь лапшу на уши? — Ниль закатила глаза, скрещивая руки на груди. — Хорошо. Выгляни в окно. Ниль сдвинула брови, обиженно буравя ее взглядом, но не выдержав загадочной улыбки на лице подруги, подошла к окну, разглядывая улицу через жалюзи. Ничего примечательного, кроме… — Он сказал, что она под стать мне, — с капельками смущения произнесла Хазан, вставая рядом с подругой у окна. Хазан втянула ночной воздух, упиваясь прохладой. Внутри царил покой, безмятежность и свобода — давно забытые ощущения. Девушка оглядела безлюдную улицу, за исключением уже ставшей привычной охраны у дома, и заметила Ягыза, сидевшего на скамейке. Он поднялся, как только увидел её. — Что ты здесь делаешь? — удивилась Хазан, подойдя. Неужели ждал ее? — Так, ждал тебя, — признался он, делая несколько шагов навстречу. — На всякий случай. Все хорошо? — Ты должен ехать домой и отдыхать, Ягыз, — с укором произнесла девушка, скрестив руки. Целый день мужчина был рядом и не оставил после глупых выходок. Святой позавидовал бы его терпению. — Я очень серьёзна. Тебе нужен отдых, — Хазан доверительно положила руку на мужское плечо. — Я не смогу уснуть, — он накрыл ее руку и теплый импульс пробежался по телу, заставляя её сконфуженно отдернуть руку. — Я, в общем-то, не привык спать по ночам. Профдеформация, — усмехнулся Ягыз и Хазан к нему присмотрелась. Он был будто в состоянии лихорадочного, нетерпеливого возбуждения. — И ты тоже, раз вышла ночью на улицу. У меня для тебя сюрприз. Поехали. — Ночью? Куда?! — возмутилась Хазан и посильнее запахнула длинный серый кардиган, с недоверием озираясь вокруг. — Я хочу сделать тебе подарок, — сообщил Ягыз и на последнем слоге смущение мелькнуло на лице мафиози. Он принялся разглядывать погасшие окна дома напротив, хитро прищурив глаза. — Хочу напомнить, что прошлое вручение подарка закончилось плохо. — Хазан, если у тебя нет очередного скелета в шкафу, все закончится хорошо. Пошли. — Вернёшь пистолет? — с надеждой спросила Хазан, еле поспевая за размашистыми шагами. — И не подумаю, пока не докажешь, что умеешь держать себя в руках, — он приглашающе открыл дверцу автомобиля. — То есть я осталась без Танфоглио? — спросила Хазан, садясь в рэндж ровер. — Временно. Оказалось, Ягыз Эгемен захотел подарить машину. — Так он подарил эту… дохуя дорогую тачку? — зависла Ниль, не в силах оторвать взгляд от ягуара F-type 400, который идеальностью слепил глаза прохожим. Кроваво-красный цвет и совершенные линии автомобиля контрастировали с убитой ямами асфальтовой дорогой и обшарпанной стеной. — Не эту, другую. На этой мы лишь прокатились по ночному Стамбулу. — Тогда почему она стоит здесь? Ниль отошла от окна, присаживаясь на стул и возвращаясь к завтраку. — Он сказал подумать еще раз, — Хазан с надеждой заглянула в глаза подруги. Та замерла, так и не откусив поджаренного тоста с повидлом. — Так ты отказалась? — возмутилась Ниль, округлив глаза. — Как можно отказаться от этого? Боже, Хазан, почему ты на подарки судьбы спешишь сказать «нет»?! — В том-то и дело… Теперь я не в силах сказать «нет». Но я столько спорила! Теперь не могу забрать свои слова назад. Но, будь все проклято, я не могу от нее отказаться. Не могу, — с досадой воскликнула Хазан, вновь бросая взгляд на сверкающий автомобиль. Хазан вжимала педаль до упора и Ягыз, безмолвно сидя на пассажирском сидении, был не в силах отвести от нее взгляд. Тёмные глаза сияли от нескрываемого удовольствия, а на губах блуждала улыбка. Откинутый верх спорткара впускал потоки прибрежного прохладного воздуха, обдавая струящиеся длинные волосы ветерком и развевая их. Она быстрым движением спрятала выбившуюся прядь, вновь возвращая руку на карбоновый руль. Пустая дорога сделала очередной вираж в виде дуги, открывая змеистую черную гладь дорожного покрытия и мерцающее черное море. От плавного, молниеносного хода автомобиля захватывало дух и девушка с нетерпением хотела узнать максимум этой малышки. Слова Ягыза, которыми он описал спорткар, вновь и вновь громким гулом звучали в ушах: «Нечто рисковое, нечто, от чего адреналин выбрасывается в кровь, нечто, что приковывает внимание. Нечто, подобное тебе». И все же… довериться значило проиграть. — Что ты хочешь от меня? — спросила Хазан, ускоряя движение автомобиля. — Не понял? — нахмурился Ягыз. — В каком смысле? — В прямом, Ягыз Эгемен. — Ты мне нравишься. Нужны еще объяснения? — мужчине приходилось громко говорить, чтобы перекричать свист ветра в ушах. — Как я вообще могу тебе нравиться? Почему я? Зачем? — завелась девушка, сжимая руль. Она разгадала его — эта машина, эта поездка… он хотел поднять ей настроение. Он проявлял заботу! Да разве она этого стоила… глупый, глупый Ягыз Эгемен. — Я долго над этим думал, но после сегодняшнего дня… сомнений не осталось, — произнес Ягыз и Хазан резко сбавила ход, останавливаясь на обочине. — Что ты хочешь этим сказать? — она взглянула прямо в синие глаза, убирая волосы с лица. — Как объяснить… Женщина, которая может сделать больно маленькой девочке, если знает, что это то, что ей поможет. Женщина, которая может за один вечер вернуть убитой горем матери желание улыбаться. Женщина, которая может рискнуть налаженной жизнью ради чести подруги. Женщина, которая может стать поддержкой… эта та женщина, которую буду выбирать вновь и вновь. Хазан молчала, пока до нее доносилась суть его слов и вдруг она выскочила из машины, хлопая дверцей. Ягыз не медля вышел, догоняя. — Несмотря на то, что… — Хазан задержала дыхание и выпалила, — меня изнасиловали? Она бы никогда не осмелилась произнести этого, если бы не разговор с Ниль. Горло сжали невидимые тиски. Соленый ветер бил в спину, пробираясь сквозь одежду ледяным холодом. Ягыз, наконец, разорвал воющую тишину: — Прости за тот разговор. Я думал, тебя нужно придержать, предостеречь. Слышишь? Хазан! Я не хотел ранить. Ни до, ни после, никогда, — искреннее сожаление в голосе осталось не замеченным. Хазан стояла в свете ярких фар спиной к нему и резко обернулась, отрезая: — Никто меня не сможет придержать. — Хазан, не глупи, — Ягыз закатил глаза, тяжело вздыхая. — Я глупая, ладно? Глупая, — заявила девушка, вздергивая подбородок и окончательно преодолевая расстояние между ними, и вставая вплотную. — Дай мне закончить, окей? — разозлился Ягыз. — Попробуй услышать кого-то, кроме обиженной себя. — Нет, я первая. Я не собиралась тогда рассказывать. Черт меня дернул за язык, видимо хотела показать, что меня не напугаешь и не такое я видала. А потом заметила, как ты смотришь… это было больно. Больно, но я больше не виню тебя, — Хазан отошла, разбрасывая мыском кроссовка гравий вдоль дороги. — Теперь я не злюсь, я поняла, как сложно слышать об этом и не знать, как реагировать. И главное, взглянув на ситуацию со стороны, поняла, что не хочу, чтобы Ниль думала, как я. Чтобы думала о том, что она больше не имеет никакой ценности и не сможет жить, как все. Эти все мысли… Это неправильно, это казалось правильным для меня, но для неё… — Что ты несёшь? Слышишь, что говоришь? — он пытался поймать её взгляд, но девушка упрямо крутилась, отворачиваясь. — Разве ты так не думал? Сломанная я тебе оказалась не нужна. Какое же я разочарование! — Нет, Хазан, нет! — запротестовал Ягыз, мучительно вздыхая. — Что ты себе надумала? Всё оказалось сложнее, чем я предполагал. Слышала, что я сказал тебе в машине? Или слышишь только то, что выставит меня в плохом свете? — Так ты просто разочаровался, что я не вписываюсь в твой план, а теперь подумал-подумал и передумал? Что творится в твоей голове? Там есть место чему-то, кроме расчётов? Синие глаза вспыхнули гневом. — Нет! — Как тебе повезло, жаль, что я — не робот. Ягыз Эгемен — величайшая машина века! Холодный расчет и ничего лишнего! Браво! Умираю от зависти! — Хазан вскипала, всё громче говоря и агрессивнее всплескивая руками. — Можешь просто выслушать? Забудь уже, забудь о той ночи. Закрой эту дверь, — Ягыз сжал ее плечи, вглядываясь в протестующие глаза, от которых веяло жаром смешанных чувств. — Или позволь мне закрыть. Ягыз схватил ее за шею и придвинул к себе, жадно впиваясь в губы и захватывая в плен жгучего желания. Прежде, чем она успела запротестовать, он выпустил ее, оставив с горящими губами и глазами. Дрожащая рука взметнулась и замерла в сантиметрах от мужского лица, пока глаза наполнялись слезами. Пугающая мысль о том, что за удар придется ответить, останавливала. Потерянная Хазан вглядывалась в его лицо, освещенное ярким электрическим светом, ощущая покалывание на губах, шее, талии — везде, где был он. И было в этом что-то невероятное —это был не первый поцелуй, не второй, но единственный, который коснулся сердца и погнал бушующий поток крови по венам. Было страшно, но в то же время… она никогда не испытывала ничего сравнимого с тем, что он сделал одним коротким прикосновением. — Чего я только не видел… — задумчиво произнес Ягыз, наблюдая за пустой дорогой. — Чего только мы не увидим. Ты не сможешь двигаться дальше, если не научишься отпускать. — Мы? — повторила она охрипшим голосом, пытаясь усмирить сорвавшееся сердце и осознать, о чем он толковал. — Мы, — повторил Ягыз в неуверенном ожидании ответа. — Можно я сама? — робко спросила она и он замер в непонимании, не сообразив, о чем она. — Только ничего не делай, пожалуйста. Хазан подошла, хватаясь за лацкан дрожащей рукой. С мгновение она изучала тонкую линию мужских губ и растерянные глаза, а затем привстала на носочки и решительно прикоснулась к теплым губам. Ягыз еле слышно простонал и его рука нырнула под кардиган, прижимая упругое тело за талию. Большего он позволить себе не мог. Хазан несмело коснулась нижней губы и положила руку на колючую щетину. Было совсем не страшно. Не было страшно, хотя с минуту назад она боялась безумно. Ягыз, закрыв глаза, неспешно водил пальцами по ее пояснице, пока она раз за разом целовала его. Мучила. Испытывала. Целуя все увереннее и увереннее, пока окончательно не снесло крышу. Придвинула его к капоту машины, зарываясь рукой в темно-русые волосы на макушке. Ягыз простонал ей в губы и ответил на бессовестное нападение, неловко меняя себя и ее местами. Он прижал ее к капоту и уже через мгновение ощутил, как смело, жадно, с невероятным желанием Хазан отвечала ему. Удовольствие горячим потоком разливалось по телу и отстукивало в висках, заставляя бесстыдно прижиматься к телу. Хазан, не в силах больше сдерживать наглую атаку, опустилась на капот и он последовал за ней, вжимая ее в металл и раз за разом пробуя на вкус. Она поймала себя на мысли, что готова целоваться с ним всю ночь. Ягыз целовал, придерживая за талию и больше ничего себе не позволял. Как это было подло! И это в то время, когда так нестерпимо хотелось, чтобы он позволил себе чуточку больше того, что делал сейчас. Она выгнулась, прижимаясь всем телом, и разомкнула губы, впуская его язык. С губ сорвался невольный стон, когда их языки соприкоснулись. Раздался писк полицейской рации, за которым последовал вежливый кашель. Ягыз мгновенно оторвался от ее губ и отпрянул, оборачиваясь. Двое крайне серьезных патрульных уставились на них и Хазан поспешила запахнуть кардиган, съезжая с капота. — Командир… — закашлялся Ягыз, закрывая девушку фигурой от чужих глаз. — В связи с нарушением общественного порядка, прошу вас проследовать со мной для заключения протокола, — сообщил патрульный. — Господин инспектор, не делайте. Я немного увлекся, согласен, но разве можно, мы же все люди… — начал оправдываться Ягыз. — Аллах-аллах, кого ты запугиваешь? — встряла Хазан, вздергивая подбородок и надвигаясь на зарвавшегося инспектора. — Что ты напишешь в протоколе? Извращенец! И долго ты стоял здесь?! — Создание аварийной ситуации на дороге, к примеру, — без тени добродушия улыбнулся патрульный. — А теперь и оскорбление сотрудника полиции при исполнении обязанностей. Приготовьте ваши права и документы. Ягыз улыбнулся Хазан, поигрывая бровями, мол, что будешь делать. Хазан раздраженно вздохнула, буравя взглядом то инспектора, то его. Откуда ей знать, что делать? Она никогда не попадала в такие ситуации. Никогда ни с кем не предавалась безудержным поцелуям на капоте автомобиля… — Инспектор, пожалуйста, — Ягыз протянул документы и патрульный в мгновение изменился в лице, передавая документы коллеге. Тот заспешил вернуть их. — Не обессудьте, господин Ягыз. Мы вас сразу не узнали, — патрульные бросились целовать ему руку и он похлопал их по плечу. — Хорошего вам отдыха, господин Ягыз. И вам, невестка! — попрощались они и Хазан скривила лицо, готовая плюнуть им вслед. — И вам невестка… — Хазан скривила лицо в презрении. — Это шутка такая? — девушка уставилась на улыбающегося Ягыза, который кивнул на прощание патрульным. — У них лица в мгновение изменились… Вот же… говнюки! Тьфу! — Добро пожаловать в мир Ягыза Эгемена, Хазан, — довольно улыбнулся Ягыз, за что был награжден очередным убийственным взглядом. — Давно ты поднималась к крепости Йорос? Хочешь прокатиться туда? — Ягыз ее обнял за плечо, придвигая к себе и заставляя неизбежно покраснеть. — Встретим рассвет, позавтракаем на открытом морском воздухе? — Я не знала, что ты такой романтик… — Хазан отодвинулась, пытаясь освободиться от влияния, которое оказывала его близость. — Я тоже не знал, Хазан, — Ягыз чмокнул ее в макушку и опешившая Хазан высвободилась из горячих тисков, готовая разразиться в ругани. Она зашагала к водительскому месту, поворачиваясь, но осознав произошедшее, развернулась и бросилась ему на шею, в благодарности прижимая мужчину к себе. Больше не было страшно.