«Решимость наша — памяти раба: Сильна до службы, в выслуге слаба»
— Неуловимый взял ночью твоих людей. Говорит, что будет убирать каждый день по одному, пока не увидит тебя. — Эндер довольно растянул губы в улыбке, не сводя поблескивающих насмешкой глаз. — Он очень хочет познакомиться с Учителем. Твой большой поклонник, Хаз. Лицо Хазан исказилось в мгновение. Бросив отцу взгляд «я же тебе говорила», она выскочила за балконную дверь, плотно закрывая за собой. Перед глазами раскинулся шумный Стамбул с остроконечными минаретами и бесконечными пробками. Хазан глубоко вдохнула жаркий августовский воздух, отгоняя приступ тошноты и головокружения. Где-то вдали, на одной из улиц, Ягыз Эгемен ждал её, отсчитывая минуты. Зная, что она придет. Хазан слабо усмехнулась. Он изучил её. Нашел слабое место. Тонко рассчитал следующий шаг. Каждый день один человек, пока она не придет к нему? У нее не было ни дня для себя, ни жизни для него. Решение необходимо было принять сейчас. Была ли возможность предстать перед мужчиной и заключить мир? Пошел бы он на него? Простил бы? Хазан не знала. Хазан его не знала. Каждый раз, будучи с ним, она думала о том, как скрыть себя. Поэтому не могла разгадать его. Поэтому вновь и вновь тянуло к нему. Может и он в ней чувствовал тайну? Хазан сжала металлические перила, чувствуя, как отчетливо пульсирует кровь в висках. Как её тошнит от подступающего, неуловимого чувства. Возможен ли мир? Несколько поколений Эгемены занимались производством оружия. В прошлом мастера над оружием были уважаемыми людьми. С честью, с принципами, с законами. Они кичились этим и сейчас. Хазан усмехнулась абсурдности. Люди с руками в крови по локоть, презирающие наркоторговцев. Они предпочтут утопить Стамбул в крови, но не сдадутся. Не заключат мир. Их не волновали деньги. Она поняла это в тот день, когда оказалась у них дома в самой неприметной обстановке. Семейная традиция. Честь. Вот что ими двигало. Не будь Хазыма Эгемена в живых, его сыновья возможно вели бы дела иначе. Особенно, Ягыз. Но Хазым Эгемен жив и они будут следовать его слову. Возможен ли был мир? Хазан, наконец, призналась себе. Он был невозможен с самого начала. И вряд ли отец в него верил. Он дал ей возможность поступить, как хотела она. Это она не хотела признавать очевидного: придется бороться за власть, проливая кровь. Мир был невозможен. Постепенно она ослабила хватку побелевших пальцев и выпрямилась, усмиряя дыхание. Хазан вернулась в номер отеля. Дяди не было. Эндер, прижимая к виску белый платок и сморщившись от боли, с притворным беспокойством поинтересовался: — Хаз? Ты в порядке? Девушка взглянула на отца, который прислонил трость к дивану, и перевела взгляд на Эндера, источая презрение. Он ответил тем же. — Ягыз Эгемен, которого я знаю, — Хазан подошла к минибару и достала лед, — одного за одним сейчас пытает их. И среди стольких людей обязательно найдется человек, который откроет рот. В каждой цепи есть слабое звено, — девушка швырнула пакет со льдом в Эндера и он неуклюже его поймал, поджав губы и зло зыркнув на нее: — К чему ты ведешь? — В любой момент один из них может рассказать, кто такой Учитель, — обратилась она к отцу. Он сдвинул брови, кивая и усаживаясь на диван. — Даже если узнает, нам-то что? — Я тебя слушаю, дочка. — Эндер пойдет к Эгеменам, — уверенно заявила Хазан, сев напротив отца, и услышала глупый смешок за спиной. — Сделает им предложение. Сколько людей они схватили? — обернулась она. Эндер стоял у зеркала, стирая следы крови с лица и ухмыляясь собственному отражению. — Всех, — безразлично обронил он, поправляя волосы. Хазан отвернулась и не позволила себе думать о них как о живых людях. Ресурс. Это её ресурс. Только так. Только так она сможет рассуждать трезво. — За двенадцать человек… две фуры с оружием. Как тебе, отец? — Вполне, — задумчиво кивнул он и добавил: — Эндер. Нам понадобится подстраховать его. Девушка стиснула зубы. Нет, ничего она не скажет. И плевать, что мысленно сотни раз вцепилась «брату» в глотку. Она больше ничего не скажет. Время расставит все на свои места. Отец увидит, что именно она достойна доверия. Он сам выроет себе могилу глупыми выходками. — Конечно, мы не можем им рисковать. — Ты разве за меня когда-нибудь переживала, сестренка? Я чувствую себя крайне польщенным. Хазан обернулась, чтобы плюнуть в его самодовольную рожу и застыла. Эндер, сбросив пиджак, рассматривал кровавое пятно, бесформенно растекшееся по белой рубашке. — Это что?! — дернулась Хазан, вцепившись в подлокотник. — Так, царапина. Гекхан — хороший стрелок, но не первоклассный, — небрежно ответил он. — Серьезная? — с беспокойством спросила девушка, нахмурившись и скользя взглядом по пятну. На долю секунды карие глаза распахнулись в безоружном неверии и он недоуменно уставился девушку. — Надеюсь, что да, — отрезала Хазан, отворачиваясь. Эндер закатил глаза, радуясь, что всё на местах. — По сравнению с тем, что Эгемены сделают, когда я заявлюсь к ним, так, сущая мелочь, — подбодрил он себя. — Я не оставлю это дело на удачу, — заявила Хазан. — Мы похитим одного человека из их семьи. — Тебя, — предложил Эндер, садясь рядом с ними в кресло. — Прекрасная идея, не так ли?***
Эндер, выйдя на балкон, выудил серо-оранжевую пачку сигарет и поймал взглядом Хазан, уверенно идущую вперед вдалеке. Щелкнув позолоченной зажигалкой, он затянулся тяжелым дымом. Стремительный шаг, гордо поднятая голова, уверенность в каждом движении. Как прежде. Она оправилась. И это, мать его, заслуга Эгемена. Эндер стоял на балконе и курил, пока она не поймала такси и не скрылась из виду. Он расплющил сигарету об пепельницу и еще несколько минут провел расслабленно изучая Стамбул. А затем покинул отель и рванул на место встречи. Оранжевый BMW плавно притормозил в одном из старых переулков Стамбула. Ни один луч солнца не касался улицы: высокие дома с двух сторон плотно сжимали дорогу. Ягыз Эгемен, оперевшись на капот, буравил взглядом подъехавшую машину. Раз. Два. Три. Эндер вышел и захлопнул дверь. Неуловимый взглянул на него непроницаемым взглядом. И, конечно, стоило ему пересечь линию, незримо проводящую равную границу между ними, люди за спиной Эгемена напряглись и сделали шаг вперед. Двое людей обыскали его и забрали пистолет. Эндер приехал один. Потому что она бы приехала одна. Эндер отдал оружие. Потому что она бы отдала. Как же сучка любила всё усложнять. Ягыз отмахнулся от мужчин, готовых в любой момент навести оружие и они отступили назад. Он внимательно посмотрел на человека перед собой. Лживая ухмылка. Лживые глаза. Ужимки. — Это ты — учитель? — Ягыз в удивлении вскинул брови. Он долго размышлял о значении этого слова. С той самой ночи в «Гри». Перед ним был не тот человек, которого у кого-либо язык повернется назвать «учителем». — Ты хотел видеть меня? Я в твоем распоряжении, — он манерно закурил, прислоняясь к блестящему капоту автомобиля. К ним вышел Гекхан и застыл, видя перед собой Эндера Немрюта. Преемника и сына Текина, которого уже видел на собрании ХАКа. Они все его видели. — Ты? — взорвался Гекхан, узнав самодовольного ублюдка. — Так вы не только нашу работу, но и наш товар спиздили? Эндер равнодушно пожал плечами, выпуская дым. — У меня напряженный график, — он взглянул на наручные часы. — Решим этот вопрос по-быстрому, господа. Отпустите моих людей — получите две фуры оружия. Слово. — Эти дела так не делаются, — Гекхан надул щеки от злости. — Вы нарушили правила. На следующем собрании, будь уверен, мы вынесем этот вопрос. — Кто остался на вашей стороне? Глупо надеяться на поддержку собрания, не так ли, Ягыз? — Правила есть правила, — хмыкнул Ягыз. — Тогда подождем решение Каплана, — великодушно согласился Эндер. — Однако, насколько я знаю, вы в очень трудном положении. Благодаря мне. Но я дам вам шанс. Что скажешь, Гекхан? — Иди в пизду. Гекхан плюнул себе под ноги и взлохматил волосы. — Ягыз, скажи уже что-нибудь! Ради бога! Ягыз поднял равнодушные синие глаза на ухмыляющегося Эндера. Задумчиво постучав по черному капоту рэндж ровера, он произнес: — У меня только один вопрос. Ответишь на него и будет по-твоему. — Спрашивай, — Эндер растянул губешки в предвкушении, втаптывая дымящийся окурок в асфальт. Ягыз просто улыбнулся и спросил: — Какая песня? Гекхан взглянул на него как на полоумного. Эндер посмотрел также. И всё встало на свои места. — Какую песню ты заказал для нас в «Гри»? — выдержав паузу, спросил Ягыз с насмешкой. Он уже знал, что ответа не последует. Лицо Эндера стало непроницаемым и только заходившие желваки говорили о том, как он взбешен. Дура. Какая же она дура. — Это не он, — обратился Ягыз к брату и Гекхан нахмурился. В сторону Эндера в мгновение направились пистолеты. Они не могли убить его. Они состояли в одной организации. Это было не по правилам. Но воровство партнером у партнера тоже было не по правилам. В конце концов, есть великое множество способов избавиться от трупа. — Разве я похож на человека, который будет заниматься всеми делами сам? — Эндер сохранял напускную расслабленность. — Нет. Поэтому мне нужен не ты, — ответил Ягыз. — Зачем? Эндера веселила и ситуация, и щепетильность Эгемена. Как же он был близок к правде. Стоило дать лишь один намек… Но какая к чёрту разница Эгемену? Когда он, Эндер Немрют, здесь и сейчас, предлагает вернуть их товар, который им был очень нужен. Когда им нужно поправить репутацию и заработать время. И единственное, что волновало этого придурка — это Хазан? — Какая разница? — повторил вопрос Эндер, раздражаясь. — Ты пришел сюда, рискуя собственной жизнью, чтобы не рисковать им, — Ягыз тихо улыбнулся, замечая незамедлительную реакцию. Притворная веселость сползла с лица Эндера, оставляя озлобленный оскал. — Ты, наверное, сходил с ума, когда твой отец доверил постороннему семейное дело. Он тебе не доверяет? Полагаю, сейчас ты взбешен и держишься из последних сил. Потому что был вынужден прийти сюда, чтобы скрыть лицо другого, — Выдержав паузу для лучшего эффекта, он добавил: — Я хочу увидеть человека, которого ценит Текин Немрют. А не тебя. Эндер презрительно сщурился. — На самом деле ты очень хорошо его знаешь. — Ага. Очень хорошо его знаю, — парировал Ягыз. — Но никак не могу познакомиться. Позвони ему и передай: кем бы он ни был, но он сам придет за своими людьми. — Мы его знаем? — Гекхан взъерошил волосы. — Ягыз, ты слышишь? Среди нас есть предатель! — Я знаю, — Ягыз оставался холодным снаружи. — Мы вас уничтожим. Вы далеко не первые, — вскипел Гекхан, грозя пальцем в сторону Эндера. — Гекхан-Гекхан. Вы давно уничтожены, только упорно отказываетесь замечать. Что касается Учителя, то не подумайте, что мне плевать, что ты или Ягыз с ним сделаете. Я за-ин-три-го-ван, — прошептал он, удовлетворенно наблюдая за братьями. Ягыз был в неменьшей ярости, но умело скрывался. — Звони! Сейчас! — Гекхан протянул телефон и направил заряженный пистолет на него. — Клянусь, я выстрелю. — Я бы не советовал занимать линию. Потому что очень скоро позвонят тебе. И ты захочешь ответить на звонок.***
Двумя часами ранее Хазан взяла листок бумаги и разрезала на несколько частей. Взяв ручку, она вывела следующие имена: Севинч. Севда. Омрюм. Последнее имя было написано неровно, обрывчато и слабо. Но написано было. Аккуратно и плотно скатав каждую полоску бумаги, она положила их в бокал и перемешала. Лучи солнца переливчато сверкнули сквозь тончайшие стеклянные стенки. Текин внимательно наблюдал за Хазан. Эндер откровенно скучал, думая о том, как саднит висок и ребро. — Судьба — самая большая справедливость, не так ли? — спросил у нее отец. Это был тот тон, которым не спрашивают, а утверждают. Утверждают столь мягко, что не замечаешь, где тебя провели. Хазан задумалась, но не ответила. Она не хотела делать выбор. Не хотела быть причастной. Жизнь столько раз решала за нее. Чего ей стоило сделать это ещё один раз? Она поставила бокал перед Эндером. — Это что? — Вытягивай, — осевшим голосом приказала Хазан. — У меня нет настроения играть в игры. — Мы играем на твою жизнь. Вытягивай.