Печальное попадание

Демоны не спешили, наслаждаясь балом каждый в своей манере. Некоторые танцевали, меняясь партнерами и партнершами, некоторые неспешно беседовали, уединившись у колонн и набросив заклинания тишины, чтобы им не мешали. Некоторые откровенно сплетничали, как парочка ярко разукрашенных демониц, одетых в одинаковые кислотно-зеленые платья, едва достигающие середины бедер. Одна из них указала на Милу тонким пальчиком с блестящим маникюром, что-то проговорила и хихикнула. Вторая открыто рассмеялась, тоже во все глаза рассматривая новую супругу Повелителя. Ранее ведь такую диковинку им не показывали. Мила отвернулась. Это было обидно, но что поделать? Всем рты не заткнуть, всем не объяснить… Откуда-то из толпы подошел довольно колоритный демон с темно-синими, почти черными волосами, с бокалом рубинового вина в руке. Он презрительно осмотрел Эртиса, несколько сконфузившегося от появления видимо старого знакомого, бросил брезгливый взгляд на Милу и довольно приятным голосом протянул: — Что, приятель, устроился сторожить человеческое дерьмо? А я предлагал пойти ко мне… Эртис мотнул головой. Этого зажравшегося лорда он знал прекрасно. К нему не стоило даже подходить. Наглое самодовольное лицо демона светилось превосходством. Мила растерянно теребила подол платья и пыталась понять, чего этому неприятному типу от них надобно. От чужого демона так и веяло злобой. — У меня хорошая работа, — возразил ее телохранитель и на всякий случай задвинул девушку себе за спину. Взгляд синих холодных глаз лорда Самрина стал колким и проницательным. — Я так и понял, — демон залпом допил вино и, не глядя, выбросил бокал, точно попав на поднос слуги. — Тебя всегда тянуло к какой-то мерзости. Это каким же надо быть уродом, чтобы служить человечке? А? Тебе самому от себя не тошно? — Нет. Не тошно, — отрезал Эртис и попытался было отойти, но приставучий лорд двинулся следом. Его темно-зеленая рубашка была расшита едва заметными бусинками, которые слегка блестели в мерцающих бликах светильников. — А вам не тошно унижать своих слуг? Не блюете потом от проклятий? Осмелевший парень остановился и прямо взглянул в глаза обидчику. Возможно, будет драка. Не сейчас, конечно. Как-нибудь потом. Но он это выдержит, не впервой. Лощеный лорд наймет каких-нибудь прихлебателей, чтобы те «перевоспитали» одного неправильного мальчика. Ничего, справится. Сам Самрин никогда не марался о своих жертв, судя по слухам. — Нет, — оскалился лорд. — Проклятья меня не берут, но откуда же тебе это знать? Дурак ты, вот кто. Работал бы у меня, имел бы престиж и уважение. А так… Посмотри на них, — он обвел рукой зал, как бы охватывая толпу придворных. — Они презирают ее. Они ненавидят ее. Половина этих баб готова продать душу, чтобы получить вот этот браслет, — короткий, совсем не аристократичный палец демона указал в сторону Милы, и девушка сжалась в комок, отчаянно цепляясь за руку своего телохранителя. — Она даже не понимает того, кем является. Не умеет себя вести, не поклонилась как все вошедшему Повелителю. Ты думаешь, она долго проживет у нас? Думаешь, ее будут уважать? Любить? Бояться? Преклоняться? Нет, нет и еще раз нет. Она — никто, и ты никто рядом с нею. Лорд перевел дух, подхватил с принесенного слугой подноса новый бокал и сделал маленький глоток, смачивая горло. — Я не буду тебя переубеждать. Ты сделал свой выбор. Но помни — однажды эта малявка наскучит Повелителю, и он с радостью отдаст ее на растерзание. Нам, — улыбка демона сменилась хищной гримасой, на лице проступили синие с черными прожилками чешуйки. — И тогда, — он мечтательно облизнулся, — ее уже не спасешь ни ты, ни золотая побрякушка на руке, ни покровительница в гареме. Демон снова отпил вина, круто развернулся, хлестнув косами по спине, и скрылся среди толпы таких же разноцветных аристократов. Эртис выдохнул и отцепил девчонку от себя. Слушая монолог Самрина, он даже перестал дышать. — Не обращай внимания, — попытался успокоить девушку, но у самого сердце колотилось как у загнанного зверя. Им угрожали, причем правдиво. И это было чертовски страшно. Особенно когда угроза настолько проста. Они всего лишь игрушки. Несчастные игрушки в руках сильных мира сего. Однажды они действительно наскучат, и их отдадут в руки чуть менее сильных. Или просто выбросят сломанное добро на помойку. Мила неловко топталась рядом со своим телохранителем. Демоны все больше дурели — это было видно по рваным, резким, порой неестественным движениям танцующих, по неистово запихивающейся едой блондинке, по хнычущей в углу девчушке с размазанной косметикой. В добавок к алкоголю всех мастей слуги носили специальные футляры с тонкими палочками, которые демоны жевали, а некоторые поджигали и курили. На сигареты это не походило вовсе, скорее на воскурение ароматических палочек. Девушка тихонько хихикнула — все происходящее было похоже на дурацкую пародию. Смешно, обидно, как-то… да, как-то унизительно. Есть она боялась, нашуганная Лэртиной, пить тоже, пробовать эти палочки не тянуло вовсе. Эртис оставался единственным почти адекватным демоном вокруг. Очередная красноволосая демоница попыталась подкатить к телохранителю, но быстро стушевалась, приметив человечку и специальный знак раскрытой длани на одежде демона. Ее лицо искривилось в брезгливой гримасе, сквозь прическу прорезались небольшие светлые рожки, и девушка ретировалась вон. Красноволосых было много, отмечала про себя Мила, заверченная в круговерти народа. То ли демонов прибыло, то ли ей стало тошно от такого количества копошащихся посторонних, но девушка осталась окончательно дезориентированной. Еще несколько юных и не очень товарищей подошло к ним, высказало свое «фи» и ретировалось, не давая возможности ни толком понять сути претензии, ни огрызнуться в ответ на демонском языке. Похоже, у этих демонов были какие-то свои способы выражать недовольство. Некоторые подваливали расхлябанной походкой и брезгливо морщились при виде человека, некоторые картинно плевали на пол, женщины предпочитали коситься и глупо хихикать, указывая когтистыми пальцами на невиданное чудо-юдо, мужчины иногда приставали к телохранителю на предмет интимных предложений, решив, раз он отвергает женщин, то предпочитает свой пол. Эртис стал медленно пробираться к выходу, помня наставления Крезета. Мила тащилась за ним, едва успевая уворачиваться от чужих локтей, волос, туфель, крыльев и хвостов. Все больше демонов трансформировались, все чаще вместо лиц перед глазами мелькали зверские чешуйчатые хари. Девушка прикрывала глаза и тихонько всхлипывала от ужаса, давясь слезами. Бал превращался в какой-то разнузданный вертеп. Она оглянулась, в тщетной надежде понять, куда ее тащит Эртис, но вместо этого увидела Повелителя на троне, вполне так активно сношающего одну из своих жен или любовниц. В полной мешанине и мерцании красного света толком ничего было не разобрать, да и ее глаза всего лишь показывали общие очертания, которых вполне хватило. Музыка приобрела бешеный ритм, вбухивая в голову девушки страшный, угрожающий и неприятный мотив. Светильники мерцали кроваво-красным и ярко-синим цветом, чем-то напоминая взбесившиеся полицейские мигалки. В добавок к ним кто-то поджег лампадки, и они задымили неприятным, дерущим горло дымком. Толпа давила и напирала. Часть демонов ломилась ко все еще заставленному едой столу, часть — назад, в центр зала, еще часть уже вовсю обжималась за колоннами или у стен. Трансформированные демоны существенно увеличились в размерах и им становилось тесно. Эртис торопился вывести свою Повелительницу, пока всеобщее безумие не захлестнуло их и не затянуло в громадную оргию. Какая-то серебристая демоница поцепилась ему на шею, провела черными когтями по груди, ловко разрезала рубашку (довольно дорогую вообще-то). Парень сбросил назойливую руку, сильнее прижал к себе Милу и, наконец, достиг выхода. Стража безразлично окинула их затуманенными взглядами. Руки всех троих парней были в штанах, и, судя по внушительным выпуклостям, доставляли своим хозяевам удовольствие. Копья стояли заботливо прислоненные к стене. Эртис судорожно выдохнул, избавляясь от мути в голове и отгоняя нарастающее возбуждение. Оргия набирала обороты. У Милы кружилась голова. Девушка уже мало что соображала, плетясь за тащившим ее парнем. Удушливая смесь запахов пищи, вина, ароматических палочек, разгоряченных тел и каких-то масел, видимо, подлитых в лампы, вызвала у нее закономерную тошноту. Противный ком подкатил к горлу, и, уже почти не соображая, бедняга сблевала прямо в горшок с большим серым цветком. Впрочем, ей было далеко не до цветка. В горле саднило, мерзкие спазмы в желудке продолжались. Мила оперлась на стену, переводя дух. Хорошо, что они уже вышли за пределы зала. Хорошо, что Эртис рядом и даже подал платок. И хорошо, что он единственный сейчас похож на человека, а не на совокупляющееся животное. Девушка подхватила платок, быстро вытерла лицо и выбросила испачканную тряпицу туда же, в цветочный горшок. А после плюхнулась на пол на колени и обняла растерявшегося демона. — Спасибо, что вытащил меня из этого… ада… У нее не хватило слов выразить все свое отчаяние, боль и каплю счастья, и она просто разрыдалась от избытка оглушающих эмоций.