***
Вместе с Финродом и его братьями мы ждали, пока накроют столы к ужину и к нам присоединятся задержавшиеся Галадриэль с Келеборном и Финдуилас. Общее спокойствие нарушил неожиданный вопрос Ородрета: — Я слышал, ваш волк вернулся не один? — Причины, по которым он не любил волков были понятны, но тон, которым он отозвался о Миримоне, вызвал во мне волну раздражения. — Да, — спокойно отозвался Финрод. — Миримон действительно привез пару. Он нашел их недалеко от места, где Гинглит впадает в Нарог. На них напали орки и балроги. Вот она, дипломатия в действии, вроде и на вопрос ответил, и лишнего не сказал. Жаль, я так не умею. — Орки и балроги? — вмешался Ангрод. — Похоже, это ответ на загадку о пропавшем патруле… — Скорее всего ты прав, — скорбно вздохнув, согласился Финрод. — Но в любом случае нужно будет осмотреть местность в том районе. — Не иначе как Морготов прихвостень ищет путь в город! — нахмурился Ородрет. — Но как же случилось так, что двое выжили там, где погиб десяток? — подозрительно осведомился он. — К тому же говорят, что девушка, привезенная волком, знакома с Эруанной. Вот же прицепился, как репей! — Мы действительно знакомы, — согласилась я, не видя смысла отрицать. Интересно, кто проболтался? И многие ли в курсе? — Еще одна посланница Валар? — иронично хмыкнул Ородрет. — Не много ли для Нарготронда? И что там делал волк? Чтобы сдержаться и промолчать пришлось до скрипа стиснуть зубы. За меня ответил Фелагунд. — Артаресто, я попросил бы тебя выбирать тон, или ты уже забыл, как Эруанна помогла нам? А Миримон возвращался из Оссирианда, он привез камень. — Оссирианда? — удивился Аэгнор. — Как он сумел так быстро побывать там? — Ему помогли Орлы. — Камень? — Ородрет даже побледнел. — Только не говори, что позволил притащить в город проклятое сокровище Феанора! Ты хоть представляешь, к чему это может привести?! Или ты забыл Альквалондэ?! Похоже, он все-таки отвлекся от темы наших гостей, переключившись на Сильмарилл. — Успокойся, Артаресто, — мягко остановил брата Финрод, а я в который раз удивилась его спокойствию и терпению. — Я ничего не забыл, а камень Эруанна решила отдать Майтимо. Мы пошлем ему и Макалаурэ весть, и они приедут. Разговор был прерван появлением сестры Фелагунда с мужем и Финдуилас, а так же известием, что пора ужинать. За ужином Ородрет молчал, хмуро размышляя над чем-то и не участвуя в общей беседе, и мне становилось тревожно при мысли, что он не успокоится и тема про «гостей» еще всплывет. Как же мы будем объяснять присутствие Майрона? Сможем ли убедить родных Фелагунда, что тот действительно изменился? Даже Миримон, хоть и нехотя, признал, что не чувствует в нем зла. Есть над чем подумать…***
Мы оповестили старших Феанорингов и со дня на день ожидали прибытия Маэдроса и Маглора. Прибыли они на удивление быстро. — Ты приняла решение? — поприветствовав нас, спросил Маэдрос. Оба Феаноринга выглядели уставшими, словно всю дорогу мчались без остановок, хотя скорее всего так оно и было. Я молча протянула ему бархатный мешочек. Приняв его, он чуть дрожащими руками развязал завязки, и вместе с Маглором уставился на засиявший Сильмарилл. Стыдно признаться, но у меня так и не дошли руки взглянуть на творение Феанора, и сейчас я с любопытством разглядывала крупный алмаз, сияющий мягким белым светом. Красивый камушек. Перехватив мой взгляд, направленный на камень, Маэдрос замер. Кажется, я даже догадываюсь, о чем он подумал. Не успела я открыть рот, как Маглор, устремив на меня вопросительный и немного настороженный взгляд, спросил: — Ты… отдашь его нам? — Ну да, он ведь ваш и мне не нужен, — отозвалась я. Заметив недоверчивый взгляд Маэдроса, я немного смущенно добавила: — Просто я вижу его впервые. — Впервые?! — Кажется, это не укладывалось у них в голове. — Как-то не до него было, — я улыбнулась, заметив, как напряжение отпускает Феанорингов. Маэдрос попытался взять Сильмарилл в ладонь, но тут же, зашипев от боли, отдернул руку. Мне тут же вспомнилось, что камни благословлены Вардой, чтобы нечистые руки не могли коснуться их, а руки сыновей Феанора запятнаны кровью тэлери, хоть, милостью Эру, многие из тех, кто мог погибнуть от их руки и уцелели. Если же к этому добавить еще и пророчество Мандоса, где было сказано, что клятва станет вести их — и предавать, и извратит самое сокровище, добыть которое они поклялись… Или может быть, камень пропитался Тьмой и Искажением? И что теперь делать? Взглянув на ожог на руке Маэдроса и их с братом потерянные лица, я перевела взгляд на Финрода: на его лице были сострадание и надежда. — Можно? — Я протянула руку к мешочку, который по-прежнему сжимал старший сын Феанора. Маэдрос неуверенно, будто через силу, кивнул, и я, в глубине души боясь, что Сильмарилл обожжет и меня, ведь ему была назначена другая судьба, прикоснулась к нему. Ничего не произошло, камень был просто камнем. Под изумленным взглядом Феанорингов я, прикрыв глаза и вызвав в памяти сияющий образ супруги Манвэ, запела: Мы снова дышим разноцветьем трав Под ясным взором золотой звезды… «Храни нас всех. Не только тех, кто прав. Храни от тьмы, от боли и беды.» Щебечут птицы, и смеется дождь, И так легко дарить друг другу мир, И не желаешь думать, и не ждешь, Что вновь судьба придет развлечься в тир. Судья порой бывает слишком строг, И это научило одному: Есть бог — предвечный, многоликий бог, Но чаще мы взываем не к нему. И, вновь и вновь шагая за порог, Улыбкою затеплив свой рассвет Молитву шепчем, пленники дорог, «Храни нас всех, благая Элберет». Мне даже показалось, что я увидела саму Варду в венце из звезд. Она тепло улыбнулась и тихо произнесла: «Да будет так!» Песня, как всегда, отняла у меня много сил, к счастью, Финрод поддержал меня. Боюсь, такими темпами к моменту как нас вернут назад, петь я разлюблю… Сильмарилл потеплел в моей руке, будто сейчас он тянулся к сыновьям своего создателя, которые замерли, и кажется, даже дыхание затаили, не сводя глаз с камня в моей руке. — Макалаурэ, протяни руку, — обратилась я к Маглору. Нахмурившись, он выполнил мою просьбу, хотя пальцы его немного подрагивали. Я и сама волновалась, но все же вложила камень в его ладонь. Все удалось! Камень не обжег! Маэдрос тоже недоверчиво коснулся Сильмарилла, но тот признал и его. Видя, как неверие на их лицах сменилось радостью, я поняла, что решение было правильным, и мысленно поблагодарила Варду, а заодно и Эру, давшего мне силу. Глядишь, теперь сыновья Феанора хоть немного успокоятся и не натворят глупостей. Бросив взгляд на Финрода, отошедшего, чтобы исцелить обожженную руку Маэдроса, я заметила, что он тоже улыбается, глядя на братьев. — Спасибо, — тихо проговорил Маглор. — Ты не представляешь что это значит для нас! — Я понимаю, ты и так много сделала для нас, и мне неловко снова просить тебя, но… — немного помолчав, тихо проговорил Маэдрос. — Ты сможешь помочь вернуть остальные камни? — Не могу ничего обещать, — вздохнула я. Конечно, Клятва не отпустит их совсем, пока они не обретут все три Сильмарилла. — Но ты ведь пойдешь в Ангбанд? Ты ведь за этим здесь? «А вы думаете, я просто приду к Вратам Ангбанда, погрожу Морготу пальчиком, вежливо попрошу отдать камни, и он согласится?» — крутилось на языке, но, мысленно отвесив себе подзатыльник, я лишь неопределенно пожала плечами. — Что ж… если мы сможем как-то помочь — дайте знать. Попрощавшись, они ушли, при этом Маэдрос прижимал камень, снова спрятанный в мешочек, к груди, словно мать свое дитя. Да уж, а они ведь тоже немало натерпелись из-за камней, особенно Маэдрос… Я вспомнила свое видение, в котором он был прикован к скале. Интересно, как Фингон сумел его освободить, сохранив руку?***
Большую часть времени подруга проводила с Майроном, который не покидал своей комнаты, но все же, после примерки очередного платья, сшитого для нее Иримэ, мы нашли время вместе поесть сладкого, поболтать и обсудить истории нашего с ней появления в Средиземье. — Повезло тебе, ты хотя бы не орков первыми встретила, — шутливо проворчала Ксюша, выслушав меня. — Ну да, повезло, — хмыкнула я. — Я всего лишь увидела в своей квартире злющего волка, размером с лошадь, пытающегося кого-то сожрать! Мы переглянулись и рассмеялись, после чего Ксюша начала свой рассказ. — Как у вас с Майроном? — дожевав суфле, с улыбкой спросила я, прерывая дифирамбы в адрес майа, в которые перешел рассказ подруги. — Он такой!.. — Ксюша вздохнула, а на лице опять расцвела мечтательная улыбка. — Хватит, хватит! Какой он — я уже наслушалась! — шутливо застонала я. — Знаешь, с ним все по-другому, не так, как с Марком. — И вдруг, резко сменив тему, она в лоб спросила: — Тебе ведь нравится Финрод? — И что с того? — едва не подавившись очередной сладостью, пробурчала я, терзаемая плохим предчувствием. Именно таким тоном она раньше заговаривала со мной о мальчиках, романтике и тому подобном. — А почему тогда вы не… — Зачем? — не дослушав, перебила я. — Ты не думала о том, что будет с нами потом, когда мы выполним то, для чего оказались здесь? Даже не знаю, кого я больше хотела убедить в неразумности отношений с Фелагундом: ее или себя. — Конечно думала, — вздохнув, отозвалась Ксюша. — Но я не хочу зацикливаться на этом! По-моему, лучше вспоминать о том, что было, чем сожалеть о том, чего не было! Я бы на твоем месте времени не теряла! — И что ты мне предлагаешь? — раздраженно бросила я. — Соблазнить его? — Ничего я не предлагаю, — возразила она, кажется, тоже начиная злиться. — Я просто знаю, что ты по нему сохнешь еще с тех пор, как в книге о нем прочитала, и чем дальше, тем больше! А сейчас, когда он здесь, рядом с тобой, ты упрямо делаешь вид, что у тебя к нему нет никаких чувств! Заладила со своим «что будет потом»! А ты не думала, что никакого «потом» может и не быть? Ты лучше меня знаешь, что случиться может всякое! Поэтому ты как хочешь, а я буду наслаждаться временем, которое нам отпущено! Ого! Не ожидала такого от Ксюши! Видимо, своими словами я разбередила «любимую мозоль». — Прости, я не хотела тебя обидеть, — прошептала я. — И ты прости, — успокаиваясь, ответила подруга. — Я просто подумала, что ты меня осуждаешь… — Даже в мыслях не было! Признаться, я даже немного завидую тебе, — улыбнулась я, обнимая Ксюшу. — У тебя вон как удачно все сложилось, а что мне делать — ума не приложу! — Поговори с Финродом! — Хитро покосившись, подруга рассмеялась и я, не сдержавшись, засмеялась тоже. Как же хорошо, что она рядом! Отсмеявшись, мы, не сговариваясь, сменили тему.***
Наш разговор с Ксюшей не шел у меня из головы. Может быть, она права? Может, и правда не стоит терять времени? Я решила порасспросить Миримона. Привезя Ксюшу и Майрона, он вместе с другими волками вызвался помогать патрулям. Пришлось проснуться пораньше, чтобы успеть перехватить его и поговорить. Откликнувшись на мой зов, волк заглянул в комнату. «Что случилось? Я думал, что в такое время ты спишь». Заметив смущение и неуверенность, Миримон заинтересованно уставился жёлтыми глазами. — Хочу спросить, — я замялась, решимость стремительно таяла. — Например… одной эльфийке нравится… кое-кто… Что ей делать? Как вообще у эльфов принято? «Почему не сказать прямо, что речь о тебе и Владыке Нарготронда?» — фыркнул волк. — С чего ты взял? — слишком поспешно возразила я. «Если не принимать во внимание то, что я не слепой и к тому же знаю о чем ты думаешь?» — Судя по выражению волчьей морды, его мнение о моих умственных способностях в этот момент было весьма нелестным. — «Пожалуй, в Средиземье всего две взрослые эльфийки, которые могут не знать этого, а учитывая то, что избранник твоей подруги — майа, среди оставшихся вариантов трудно запутаться, не правда ли?» — Хорошо, речь обо мне, — сдаваясь, призналась я, чувствуя, как лицо горит огнем от смущения. — Так ты мне ответишь? «Почему бы тебе не спросить об этом у эльфа, скажем, у Фелагунда?» — хитро прищурился волк. Легко увернувшись от брошенной подушки, он выскользнул из комнаты. Интересно, как они себе это представляют? Не могу же я подойти к Финроду и сказать: «Мне тут посоветовали не терять времени и соблазнить тебя, не подскажешь, как это у эльфов принято?» Пожалуй, даже думать об этом не стоит, а то моя голова теперь напоминает коридор в коммуналке…