***
Финголфин прибыл только через день, да и то ближе к вечеру. Увидев Галадриэль он нахмурился: — Тебе-то что на месте не сиделось? — Я тоже рада видеть тебя, дядя, — рассмеялась она. — Решила присмотреть за братьями. — А кто будет присматривать за тобой? — усмехнулся он, спешиваясь и обнимая племянницу. — Юный Арафинвэ никогда не доставлял хлопот, и я никак не могу понять, в кого все его дети уродились такими беспокойными? Кроме, разве что, Артаресто. — В дядюшку, — хмыкнул Ангрод, и Финголфин расхохотался. — Турукано сообщил, что Орлы видели отряды орков и волчьих всадников, снующих неподалеку от Тол-Сирион, — сообщил он за ужином. — Достаточно ли надежной защитой будут чары? — Других вариантов у нас все равно нет, — вздохнул Финрод. — Это самый короткий путь. Обходить Дориат с востока слишком долго, а если пытаться прорываться через Эред-Горгорот — никакие личины не спасут, тамошним тварям безразлично, кем закусить. — Есть ли шансы, что Эльвэ позволит пройти через Дориат, чтобы выйти в Химлад? — спросил Фингон. — Никаких, — отрезал Маблунг. — Владыка не позволит пересечь завесу никому из тех, кто идет с сыновьями Феанора. А тем более им самим. — Даже вам? — недоверчиво переспросил тот, но Маблунг и Белег лишь пожали плечами, а Финрод молча покачал головой, подтверждая эти слова — Не очень-то и хотелось, — пробубнил Куруфин. Маэдрос выразительно закатил глаза, но промолчал, видимо, устав от постоянных споров. Без самогона, безжалостно конфискованного старшим братом, он стал еще более язвительным и раздражительным. Келегорм только устало качал головой: о склонности брата затуманивать разум самогоном он знал лучше, чем кто-либо. — Снова придется переодеваться в орочье барахло? — поморщился Эдрахиль. — Как они сами не передохли от такой вони… — Боюсь, друг мой, без этого личины будут недостоверны, — улыбнулся Финрод. — Мы что… будем надевать на себя то, что носили орки? — судя по побледневшему лицу Гил-Галада, ему стало плохо от одной мысли об этом. — Вы же это несерьезно? Я разделяла эмоции юного эльфа, но высказываться вслух не стала. Это ведь все равно ничего не изменит. Если Финрод говорит, что это единственный вариант, значит, придется потерпеть… — Это не единственная плохая новость для тебя, мой юный друг, — насмешливо фыркнул Келегорм, опуская руку на плечо Гил-Галада. Было похоже, что он симпатизирует юному родичу. — Вероятно, это был наш последний горячий ужин, орки, знаешь ли, не сильны в кулинарии. — Мы предлагали тебе вернуться в Фалас, — не удержавшись, рассмеялся Фингон над выражением лица сына. — А что делать с лошадьми? — задумчиво проговорил Глорфиндель. — Они могут испугаться и выдать нас ржанием, в конце концов, их могут учуять… — Ты прав, Лаурэфиндэ, — вздохнув, отозвался Финрод. — Именно поэтому, после того, как у нас будут орочьи доспехи, коней придется отпустить, Орикон присмотрит за ними, а в случае опасности — уведет в Нарготронд. — Так мы пойдем пешком? — возмутился Куруфин.– Это твой план?! — Не-ет, план намного интереснее, — фыркнул лежащий рядом со мной Миримон, хитро глядя на раздраженного эльфа. — Мы повезем вас! — Замечательно, — рассмеялся Глорфиндель, обводя взглядом ошарашенные лица эльфов. — Не думал, что когда-нибудь случится ездить на волке. — По-моему, это слишком, — поджал губы Маэглин. — Ну так тебя никто не держит, — огрызнулся Келегорм. Я даже удивилась, что Феаноринг внезапно выступил в поддержку плана Финрода. — Я согласен, что кони могут нас выдать. Даже если они будут сокрыты личинами, не будут подавать голоса и их не учуят, возможным соглядатаям Моргота может показаться подозрительной тяга «волков» к траве. К тому же их движения слишком отличаются от волчьих, и любой, у кого есть хоть капля мозгов, это заметит. Они, в отличие от нас, не смогут притворяться теми, кем не являются. Меня беспокоит другое. Если все настроены продолжать поход, — он выразительно посмотрел на Маэглина и Гил-Галада. — То нас несколько больше, чем волков. Признаться, сыновья Феанора все сильнее удивляли меня. В походе они раскрылись с совершенно неожиданной стороны. Раньше, зная их лишь по книгам и паре мимолетных встреч, я относилась к ним немногим лучше, чем к Морготу и его тварям. Совместный поход показал мне светлые стороны их личностей, и теперь они, даже ворчливый Куруфин, вызывали лишь сочувствие и симпатию. — Я не уйду, — решительно возразил Гил-Галад. — Если нужно, готов обрядиться хоть орком, хоть троллем! Келегорм одобрительно кивнул, а во взглядах Финголфина и Фингона мелькнула гордость. Первую реакцию Гил-Галада можно понять, в конце концов это его первый поход и о тварях Моргота и битвах с ними он знал лишь по рассказам других. Маэглин промолчал, лишь одарил Финрода и Келегорма презрительным взглядом. Похоже, все-таки он и дальше пойдет с нами. — Но смогут ли волки нести и наездника и поклажу? — задумчиво спросил Маэдрос. — Мы можем много больше, чем тебе думается, сын Феанора, — вступился за свою стаю Миримон. — И волков тут больше, чем думаете вы с братом! Черные губы волка изогнулись в усмешке и он выразительно посмотрел на Майрона. Тот медленно поднялся и через мгновение на его месте уже стоял громадный рыжий зверь. — Пресветлая Элберет! — выдохнул Маэглин, глядя на произошедшее почти с ужасом. Кажется, он впервые задумался о том, кто такие майар и на что они способны.Часть 26
5 февраля 2019 г. в 08:40
Примечания:
Использованы тексты песен:
1) Тэм Гринхилл "Последнее Посвящение"
2) Потаня "Я светлый Аман променял..."
3) Хелависа "Песня Галадриэль"
* Вилварин– Бабочка
** Сулэ – Ветер
Всадники приближались со стороны Дориата, но их было больше, чем мы ожидали. Вслед за Белегом и Маблунгом ехали еще двое, чьи лица были скрыты шлемами.
— Надо же, как расщедрился Эльвэ, — фыркнул Куруфин, но под тяжелым взглядом старшего брата умолк.
— Кто это с вами? — поинтересовался Ангрод у Белега.
— Владычица Мелиан лично попросила взять этих двоих, — отозвался тот, спешиваясь. Его примеру последовали и спутники.
— Вы рассказали ей о нашем походе? — нахмурился Маэдрос.
— Владычица — майэ и обладает даром предвидения, — хмыкнул Маблунг. — Нам нет нужды что-то ей рассказывать.
Финрод, скользнув взглядом по молчаливым спутникам Белега и Маблунга, вдруг замер, глядя на их коней. Я тоже присмотрелась к кремовой кобыле и пепельно-серому жеребцу, пытаясь понять, что именно привлекло его внимание. На мой взгляд, эти кони ничем не отличались от наших. Хотя… Лошади Белега и Маблунга выглядели немного иначе, были ниже ростом и имели более массивное телосложение.
— Вилварин*, Сулэ, ** — Аэгнор свистнул, лошади откликнулись ржанием и он усмехнулся. — Так я и думал.
— Артанис! Келеборн! — строго окликнул Финрод неожиданных спутников, которые застыли, поняв, что разоблачены. Обернувшись, они нехотя сняли шлемы.
Это действительно были Галадриэль и Келеборн, и если последний казался несколько смущенным, то его супруга стояла перед старшими братьями с гордо вздернутым подбородком и упрямо поджатыми губами:
— Я не вернусь в Дориат!
— Тогда отправишься в Нарготронд, — усмехнулся Ангрод, но Финрод жестом остановил его.
— Почему вы приехали? — спросил он.
— Я ведь рассказывала, что Мелиан учила меня видеть будущее в воде, — торопливо заговорила Галадриэль. — Я увидела, что тебе угрожает опасность! Я видела Гортхаура и вы… — она осеклась, увидев подошедшего Майрона.
Ее взгляд растерянно заметался между ним, братьями и другими участниками похода, а рука судорожно стиснула рукоять клинка. Келеборн, сдвинувшись так, чтобы в случае нападения прикрыть жену, взирал не менее озадаченно. Я вспомнила, что они уехали из Нарготронда после дня рождения Финрода и до этого момента оставались в неведении относительно майа.
— Это Майрон и его спутница Лаурэль, — представил Финрод, вставая рядом и тепло улыбаясь сестре и ее мужу. — Он нам не враг, а Лаурэль — подруга Эруанны.
— О?! — глаза Галадриэль удивленно округлились. Она-то знала кто я на самом деле, а значит, поняла и намек Финрода насчет Ксюши.
Я кивнула, отвечая на ее немой вопрос.
— Рад встрече. — Майа слегка склонил голову, а подруга только смущенно улыбнулась. Она восхищалась Галадриэль в книгах и фильмах, и я примерно понимала ее теперешнее состояние.
— Но я видела! — упрямо повторила Галадриэль.
— Ты ведь сама говорила, что порой видения бывают обманчивы, — мягко произнес Финрод. — Я очень рад видеть тебя и Келеборна, но хотел бы, чтобы вы вернулись в Дориат.
— Нет! Я ведь знаю, вы собрались в Ангбанд, чтобы…
— Чтобы вернуть Сильмариллы и объединить народы Средиземья на борьбу с Морготом, — поспешно перебила я, на случай, если она вдруг увидела истинную цель нашего похода.
— Да… — прищурившись, Галадриэль посмотрела на Финрода. — Ты не можешь мне отказать!
Ему ничего не оставалось, кроме как молча кивнуть, вызвав недоуменные взгляды остальных.
— Ее умение видеть возможное будущее может пригодиться, — объяснил он свое согласие.
Я заметила, как после этих слов губы Глорфинделя тронула легкая усмешка, и вспомнила, что он ваниа, а среди них даром предвидения наделены очень многие. Словно почувствовав взгляд, он вдруг посмотрел прямо мне в глаза, и я поспешно отвернулась.
— Раз уж все выяснили, предлагаю наконец поесть, — обратил на себя внимание Эдрахиль.
Похлебка из оленины была наваристой, ароматной и восхитительно вкусной, а самое главное — горячей и все с удовольствием поспешили отдать ей должное. Галадриэль и Келеборну похоже было неловко делить трапезу с тем, кого они еще утром считали врагом, и они то бросали на него косые взгляды, то недоуменно поглядывали на совершенно спокойных спутников. Финрод, заметив это, пристально посмотрел на них, все трое на несколько секунд замерли, должно быть, прибегнув к осанвэ, после чего Галадриэль и Келеборн кажется немного успокоились.
Сытые и довольные эльфы устроились вокруг костра. Кто-то пил горячий травяной отвар, другие прикладывались к вину. Даже волки, тоже закончившие трапезу, перебрались поближе. В целом атмосфера была такая уютно-походная, что вспоминать о том, куда именно мы идем, не хотелось совершенно.
— Дайте-ка мне арфу, я, конечно, не Макалаурэ, но кое-что могу — нарушил тишину Келегорм.
— Удиви нас, Тьелкормо. — Фингон протянул ему небольшую походную арфу.
Келегорм коснулся струн, привыкая к незнакомому инструменту, и неожиданно сильным и звучным голосом запел:
Вы Творцом, наверное, друг для друга созданы…
Что Судьбой начертано, нам ли изменять?
Исправлять, что сделано, безвозвратно поздно мне,
И печали вам моей не дано понять.
Пусть горят стихи золотым костром,
Плач из-под руки ломким серебром,
Золотом рассвет чуть коснулся век…
Я не плачу, нет — это просто снег.
Меня ему удивить точно удалось. Думала, что он одержим охотой и далек от творчества.
— Ты, конечно, не Макалаурэ, — насмешливо хмыкнул Гил-Галад. — Но песни у вас одинаково тоскливые!
Ожидала, что Келегорм ответит что-нибудь язвительное, но он только рассмеялся.
— Турко, дай и я спою, — невнятно пробормотал Куруфин, отбирая у брата арфу и обводя всех мутным взглядом.
Он что, пьян?! Подтверждение этой догадки не заставило себя долго ждать. Ударив по жалобно тренькнувшим струнам, он громко затянул:
Я Светлый Аман променял
На клятву папеньки родного…
Песня оборвалась, сменившись протестующим мычанием. Видимо, знавший эту песню Маэдрос бесцеремонно заткнул Куруфину рот краем его же плаща.
— Курво! Ты где самогон-то достал?! — Вздернув младшего брата, он оттащил его в сторону, где принялся объяснять недопустимость таких песен и подобного состояния в походе.
Хотя в чем-то Куруфина можно понять, станешь тут злым и язвительным: жена осталась в Валиноре, с сыном отношения довольно напряженные, еще и Клятва. Как тут не возникнуть желанию напиться и высказать свое отношение ко всему сразу?
— Забыла спросить, как вы с Айканаро узнали Артанис и Келеборна? — полюбопытствовала я у сидящего рядом Финрода.
— Валинорские кони, — улыбнулся он. — Наши лошади — потомки Нахара, коня Вала Оромэ, и в Средиземье они попали только вместе с нолдор, а синдар и другие эльфы Средиземья использовали тех, кого могли приручить. Нескольких Валинорских коней мы преподнесли в дар Эльвэ, так что в Дориате они есть лишь в королевской конюшне, у нескольких его приближенных и, конечно, у Артанис и Келеборна. Остальные по-прежнему используют прирученных местных лошадей, а воины таких, как у Белега и Маблунга. Их кони — результат скрещивания этих двух видов. Они несколько уступают нашим в силе, выносливости и скорости, но значительно превосходят в этом местных лошадей. К тому же они очень умны и, как и наши, понимают речь. К сожалению, их продолжительность жизни намного меньше, чем у чистокровных Валинорских коней и примерно равна продолжительности жизни атани.
Ничего себе… Похоже, что я догадалась, как много веков спустя назовут потомков этих коней. Вероятно, некоторые из них спаслись при падении Дориата и ушли на восток, спасаясь от затопления Белерианда, где и жили, пока не были заново приручены рохиррим. Интересно, изменится ли теперь история меарас?
— Не могли же мы отправиться в серьезный поход на непроверенных лошадях, — улыбнулся Келеборн.
Мне очень хотелось спросить, сколько же живут Валинорские кони, но я побоялась, что это привлечет лишнее внимание и может выдать меня. Ведь майэ, присланная Валар, не стала бы задавать подобных вопросов.
Между тем арфа уже перекочевала к Галадриэль и она с улыбкой протянула ее брату:
— Ты ведь мне поможешь?
А ведь с тех наших встреч, которые я считала сном, я ни разу не слышала, как играет Финрод. Поколебавшись, он принял арфу и ласково коснулся струн, словно приветствуя старого друга. Нежный и чарующий голос Галадриэль зазвенел над поляной, заставив притихнуть даже Маэдроса и Куруфина, переругивающихся из-за припрятанного последним в одной из сумок гномьего самогона.
Я пела о золотистой вешней листве,
И леса шелестели листвой.
Я пела о ветре, и ветер звенел
В шелковистой траве луговой.
На втором куплете в песню вплелся негромкий, мягкий и бархатистый голос Финрода:
В заокраинный край уплывала луна,
И за нею спешила морская волна
В Эльдамар, где среди светозарных долин
Возвышается гордый гигант Ильмарин.
С третьего куплета песню подхватили Ангрод и Аэгнор:
И горами от Мстительной Мглы заслонен,
Полыхает огнями святой Тирион,
А на дереве белом, как искры утрат,
В каждой капле росы наши слезы горят…
Голоса братьев и сестры, сплетаясь с плачущим напевом арфы, буквально завораживали, а от горечи, пропитывающей слова, щемило в груди. Ксюша, тихо всхлипнув, спрятала лицо на груди Майрона. Лишь когда Финрод ласково коснулся моей щеки я поняла, что и сама плачу.
Большинство эльфов тоже были тихими, печальными и задумчивыми. Большинство, но не все.
— Если вашей целью было заявить о нашем присутствии так, чтобы все услышали, вам это удалось, — с кривой усмешкой заявил Маэглин, после чего отошел в сторону от костра, скрывшись из виду.