***
Снегопад не затихал ни на день, и мы в который раз порадовались, что отпустили коней. Волки и те с трудом пробивали путь через высоченные сугробы, и двигались мы намного медленнее, чем хотелось бы, но все же с каждым днем подбирались все ближе к Ангбанду. Поначалу жуткая вонь от орочьих плащей и доспехов казалась почти невыносимой и забивала нос при каждом вдохе, но вскоре мы все привыкли и уже почти ее не замечали. Привычным стало и, обращаясь друг к другу, не обращать внимания на внешний вид собеседника — выглядели все одинаково отвратительно. Уже довольно долго мы двигались преимущественно ночами и отдыхали днем, устраивая привал в укромных местах, как делали бы настоящие орки, хотя по мере приближения к Ангбанду становилось все темнее. Дым, постоянно клубившийся над пиками Тангородрима, не пропускал ни единого солнечного луча. Конечно, это не могло не сказываться на настроении в отряде. Как и говорил Келегорм, в тот раз был последний горячий ужин: теперь наш рацион составляли сушеные фрукты, орехи, вяленое мясо или дорожные хлебцы. Наверное, именно такими были лембас, что дала Галадриэль Братству во «Властелине Колец», только нолдор называли их коймас.* Золотисто-коричневые снаружи, внутри они были нежно-кремовыми, рассыпчатыми и невероятно вкусными и питательными. Мэллирн в Нарготронде не росли, и хлебцы были завернуты в крупные листья бука. Именно коймас и мирувор позволяли нам не замерзнуть, сохранить силы и не впасть в уныние. Несколько раз нам попадались довольно крупные орочьи отряды, но, к счастью, их внимания мы не привлекли, а один раз набрели на логово троллей. Пять отвратительного вида великанов, даже несмотря на орочьи личины, смотрели на нас с голодным интересом. Кажется, в рядах темных жрать своих же союзников — норма. Вероятно, не будь с нами волков — они попытались бы напасть. Миновав руины на Тол-Сирион, мы двинулись вдоль Эред Ветрин, рассчитывая таким образом выйти к горным хребтам Эред Энгрин, еще называемых Железными горами, где и находилась крепость Моргота. Путешествие наше в целом складывалось довольно легко, возможно, даже слишком…***
На очередном привале Финрод и Майрон, вновь принявший обличье эльфа, отправились осмотреться, а мы с Ксюшей, несмотря на их возражения, увязались следом. Мы отошли довольно далеко, а потому шум со стороны, где остались остальные, услышали не сразу. Встревоженные, поспешили назад, но не успели пройти и пару метров, как прямо перед нами на землю опустилась Тхурингвэтиль. — Какая неожиданная встреча, — сладко промурлыкала она. — Скучали по мне? Нежели вы думали, что ваш маскарад сможет кого-то обмануть? Владыке известно о каждом вашем шаге! В руках Финрода и Майрона сверкнули клинки. Нужно было срочно пробиваться к остальным. — Боюсь, своих спутников вы больше не увидите, — гадко усмехнулась вампирша, догадавшись о чем мы подумали. — Лунгортину свойственно увлекаться, к тому же он жаждет отыграться за прошлый провал, поэтому вряд ли станет брать пленников, тем более, что живыми Владыке нужны лишь вы. — Ты лжешь! — воскликнула Ксюша. — Мы непременно поговорим об этом, но после, — фыркнула та. — Владыка ждет! Взять их! Сначала на нас налетела стая огромных летучих мышей, каждая из которых была почти с меня размером. Лезвия клинков Финрода и Майрона сверкали, подобно молниям, твари визжали, хрипели и падали, истекая черной кровью, но не прекращали атаки. Вдруг мы услышали режущий слух пронзительный вопль, такой громкий, что хотелось зажать уши, после чего пахнуло смрадом, по сравнению с которым орочья вонь показалась чуть ли не ароматом дорогого парфюма. Майрон и Финрод оказались более стойкими, а нас с Ксюшей тут же скрутил приступ рвоты. Будто соткавшись из окружающей тьмы, на нас налетели крылатые ящеры, напомнившие мне о тварях, на которых летали назгулы. На сгибах их кожистых крыльев были острые когти, в зубастых пастях виднелись стальные удила, на спине были укреплены массивные седла, в которых сидели бледные, тощие существа, сжимающие в обманчиво тонких руках мощные черные луки. Должно быть, кто-то из низших майар, прислужников Моргота. Стрела, выпущенная ими, лишь слегка оцарапала мне предплечье, но и этого хватило, чтобы сначала руку, а затем и все тело охватило онемение, и я, как подкошенная, рухнула на землю, услышав лишь встревоженный оклик Финрода, после чего меня поглотила темнота.***
Девушки, раненные стрелами, уже не двигались. Фелагунд, пока еще держался, но принимая во внимание то, что одна стрела попала ему в ногу, а вторая содрала кожу на виске, Майрон понимал, что совсем скоро останется один. Яд, создаваемый из крови Крылатых Тварей, действовал очень быстро. Майрон криво усмехнулся, вспомнив, что сам когда-то предложил использовать их кровь для изготовления парализующего средства. Когда одна из Тварей, прикрываемая полчищем летучих мышей, подхватила Лаурэль, майа понял, что этот бой проигран. Он придержал пошатнувшегося Финрода, изо всех сил пытающегося сопротивляться, но даже эльфийский иммунитет не спасал, лишь сокращал время действия яда. В самого майа не стреляли, видимо, Тхурингвэтиль очень хотелось его унизить, а для этого нужно, чтобы он был в сознании. Оставалось надеяться лишь на то, что остальным удастся спастись и что Валар не станут слишком затягивать, прежде чем явиться. Крылатые Твари зависли в воздухе, с каждым взмахом крыльев обдавая стоящего майа волной зловония. Спутники уже не двигались. Выругавшись сквозь зубы, он воткнул меч в землю. Темные Наездники проводили клинок горящими алчностью глазами, но прикасаться к эльфийскому оружию ни один из них не рискнул, слишком сильно все, что принадлежало свету, ранило их. — Правильное решение, волчонок, — торжествующе усмехнулась Тхурингвэтиль и приказала. — Садись, и без глупостей, иначе эльфы могут пострадать. Одна из приземлившихся Тварей зашипела на подошедшего майа и клацнула зубами, намереваясь укусить, но, получив резкий удар в челюсть, растерянно мотнула уродливой мордой и покорно присела, позволяя забраться на свою спину. Наездник суетливо подвинулся, освобождая место и испуганно косясь белесыми глазами. — Летим, — Майрон, не удостоив вампиршу даже мимолетным взглядом, повелительно взмахнул рукой, будто именно он был хозяином положения и имел полное право отдавать приказы. Наездник не посмел ослушаться и резко пришпорил своего крылатого «скакуна», заставляя взмыть в небо. Другие, прихватив мощными лапами бесчувственных пленников, последовали за ним. — Посмотрим, как ты запоешь в темницах Ангмандо, — зло прошипела вампирша, взлетая следом. Решив досадить Майрону, она велела сделать крюк и пролететь над местом, где происходила битва между его спутниками и войском под предводительством Лунгортина. Пускай полюбуется на трупы эльфов, глядишь, сговорчивее будет. Проклятый майа даже бровью не повел, а вот сама Тхурингвэтиль была неприятно удивлена. Мало того, что эльфы были еще живы и вполне успешно сопротивлялись, так еще и ей самой лишь чудом удалось увернуться от выпущенной стрелы. Крылатая Тварь, летящая следом, оказалась не столь удачливой и камнем рухнула на землю, придавив не только своего наездника, но и нескольких орков. Заметив пленников, часть эльфов открыла прицельный огонь по вампирше и ее отряду, пришлось спешно убираться, потеряв еще пару Тварей и несколько десятков летучих мышей. Представив, что скажет ей на это Мелькор, Тхурингвэтиль вздрогнула. Оставалось надеяться, что то, что она все-таки захватила пленников, смягчит его гнев. Когда они добрались до Ангбанда их уже ждали. Поняв, что их собираются разделить, Майрон рванулся вперед, сметая толпящихся орков. Вампирша метнулась к светловолосой пленнице и загородилась ей, как щитом: — Без глупостей, волчонок, а то твоей девке не поздоровится! — Мелькор с тебя шкуру спустит, — прищурился майа, не веря, что она причинит вред ценной пленнице. — У меня в запасе есть еще одна, — видя, что ее слова достигли цели, вампирша довольно сощурилась. Майрон был вынужден подчиниться. На руках и ногах с лязгом сомкнулись кандалы, и его со все еще бесчувственным Финродом потащили в сторону темниц. Там орки бросили эльфа, которого, очевидно, не восприняли всерьез, на ворох соломы, пристегнули к кандалам майа цепи, тянущиеся от стены, и поспешно ушли. Стоило их шагам затихнуть — Финрод открыл глаза.***
Сознание возвращалось медленно, будто нехотя. С трудом приоткрыв глаза, я осмотрелась. Я лежала на кровати в довольно просторном помещении, которое, несмотря на мрачные цвета и скудное освещение, обставлено было с поистине королевской роскошью. Резная мебель была темно-коричневой, почти черной; балдахин, покрывало на кровати и шторы были глубокого винного цвета; ширма и ковер на полу сочетали в себе черный, бордовый и темно-алый цвета; довершали картину тяжелые кованные подсвечники цвета старого золота и кружевная скатерть на столе в тон им. Я нахмурилась, вспоминая последние события и размышляя о том, чего же мне теперь ждать. Ни Финрода, ни Ксюши с Майроном не было. Маловероятно, что им удалось спастись… Тогда где же они? Живы ли? От этой мысли на глаза навернулись слезы, и я встряхнула головой, запрещая себе поддаваться слабости здесь. Мои размышления прервал робкий стук в дверь, и в комнату вошла бледная и тоненькая, как тростинка, эльфийка. Бросив на меня быстрый взгляд, она молча поспешила к шкафу, из которого достала полупрозрачный, сияющий серебряным шитьем и драгоценными камнями наряд и шкатулку с украшениями. — Где я? Кто ты? — тихо спросила я. По непонятной причине горло саднило и говорить я могла только шепотом. — Ты в крепости Ангмандо, — оглядевшись, прошептала она. — Мое имя Нифредиль, меня прислали помочь тебе одеться к ужину. Он будет ждать тебя через час. — Он? — удивленно переспросила я. — Моргот, — еще тише прошептала она. — Я не собираюсь с ним ужинать и тем более не стану надевать это! — возмущенно фыркнула я, тут же закашлявшись от резкой боли в горле. — Прошу тебя, — эльфийка подняла на меня полные мольбы и слез глаза. — Сжалься! У них мой сын! Если ты не оденешься и не выйдешь к ужину — они замучают моего мальчика! Кажется, мне не оставили выбора. Пока я умывалась, эльфийка, затравленно озираясь, рассказала мне о том, что мужчин, привезенных вместе со мной, бросили в темницу, а вторая девушка тоже будет на ужине. Что же, по крайней мере они живы, а с Ксюшей я вскоре увижусь. Интересно, что Морготу нужно от нас? — Ты не знаешь, почему у меня болит горло? — спросила я, не особо надеясь на ответ. — Тебя напоили каким-то зельем, они говорили: чтобы ты не могла творить чары, — печально отозвалась эльфийка. — Это… надолго? — потрясенно выдавила я. — Я не знаю, — вздохнула она. Помогая мне одеться, Нифредиль поведала свою историю. Она была из лайквенди и вместе с мужем попала в плен. Ее муж приходился племянником Дэнетору, Владыке лайквенди. Его замучили до полусмерти и скормили драконам за попытки организовать эльфов, работающих в рудниках, и устроить побег. Она же на момент пленения была беременна, и ребенок родился уже здесь. Чтобы защитить мальчика она вынуждена была стать прислужницей Моргота и делать все, что он прикажет. — Как же ты попала в плен, будучи беременной? — удивилась я. — Мы хотели тайно отправиться в Фалас, к Кирдану Корабелу, надеялись, что там мы и наш малыш будем в безопасности. К сожалению, твари Моргота почуяли нас… Многих перебили на месте, а мы попали в плен, — она смахнула набежавшие слезы. Закончив заплетать мои волосы и украсив их сверкающими заколками, она вздохнула: — Пора, идем… От этих простых слов я почувствовала, как изнутри поднимается волна панического страха. Я ведь не могу петь, а значит, буду совершенно беззащитна! Больше всего мне хотелось малодушно запереться в этой комнате, желательно, забаррикадировав двери. Только вот вряд ли это поможет, к тому же мне совершенно не хотелось стать виновницей гибели маленького эльфенка, как и оставлять Ксюшу один на один с Морготом. Стараясь не выдавать своих эмоций, я вздернула подбородок и решительно последовала за Нифредиль на встречу с Черным Врагом Мира.