***
Как и предполагал Майрон, о его «предательстве» было известно очень немногим. Должно быть, Моргот не хотел огласки того факта, что его правая рука и по совместительству главнокомандующий армий переметнулся к эльфам. По крайней мере здесь, на нижних ярусах крепости, немногочисленные встреченные орки, завидев майа, кланялись и спешили убраться с его пути. Когда наконец они добрались до кладовых, Финрод устало опустился на пол, а Майрон подошел к эльфенку, по-прежнему взирающему на него с настороженностью. — Позволишь тебе помочь? — обратился он к нему. Тот замялся, но, бросив взгляд на абсолютно спокойного Финрода, ответившего ему ободряющей улыбкой, все же кивнул. Майрон осторожно прикоснулся к щеке мальчика, исцеляя последствия общения с орками. — Ну вот, так лучше? — Спасибо, — робко улыбнулся Брегар и с детской непосредственностью добавил: — А я думал, ты злой. Майрон грустно усмехнулся, потрепал мальчика по голове и отошел, отправившись исследовать содержимое кладовой. Вернулся он уже с добычей: копченое мясо, сыр, яблоки и вино, которое еще по пути превратил в мирувор, — им нужно было поскорее восстановить силы. Поговорить с Брегаром не удалось. Поев, эльфенок сразу заснул, свернувшись под боком у Финрода. — Ты умеешь находить общий язык с детьми, — тихо проговорил Майрон. — У меня ведь три младших брата и сестра, — с улыбкой отозвался эльф. — Артаресто был самым спокойным и рассудительным и никогда не доставлял хлопот, предпочитая проводить время за книгами и лепкой. Вот Ангарато и Айканаро… Эти двое вечно шалили, да так, что превзошли даже кузенов, включая затейников Амбарусса. То пытались пробраться в Чертоги Мандоса, чтобы узнать, для чего они и как там все устроено; то объездить оленей Нэссы; то прокатиться на Нахаре, а однажды даже как-то умудрились стащить рог Оромэ, пока тот обучал Тьелкормо охотничьим премудростям… — Так это были твои братья? — фыркнул майа, с трудом сдерживая смех. — Кажется, припоминаю эту историю. — Да уж, они тогда наделали шума, — усмехнулся Финрод. — А сколько раз я ловил их в Альквалондэ, пытающимися проникнуть на корабль, или на пути к Хэлкараксэ — и вовсе не сосчитать. Артанис, когда подросла, с удовольствием участвовала в их проделках, а порой выступала и зачинщицей. А еще она любила заплетать косы… Доставалось всем, даже кузенам, но я попадался чаще других. — Ты будешь замечательным отцом, — тихо проговорил Майрон. — Уверен, что ты тоже, — отозвался эльф. — Только сначала нам нужно спасти наших любимых! Итак, какой план?***
Завернувшись в одеяло, я неподвижно сидела на кровати, а в мыслях царил полнейший хаос. О побеге и думать было нечего: во-первых, Финрод и Майрон заперты где-то в подземельях и мы не можем их бросить; во-вторых, в крепости полно орков и прочих тварей, не говоря уже о самом Морготе и его прислужниках из майар; в-третьих, по приказу Моргота нам не оставили никакой одежды, кроме невесомых сорочек, а разгуливать в таком виде по Ангмандо не было ни малейшего желания. Я уже не говорю о том, что найти среди сотни коридоров тот, что выведет нас из крепости, вряд ли сможет даже Ксюша, которая умеет ориентироваться намного лучше, чем я. Время, отведенное Морготом на раздумья, неумолимо истекало, и злополучный ужин приближался. Собственное бессилие доводило меня до такого отчаяния, что хотелось волком выть. Кто бы ни сделал ту дрянь, которой нас опоили — потрудился он на совесть, горло и не думало прекращать болеть. «Что же делать?» — эта мысль не оставляла ни на секунду, совершенно лишая и аппетита и сна, но решение не находилось. Хотелось просто сжаться в комочек и рыдать, но я понимала, что проблему это не решит, а лишь продемонстрирует мою слабость. Ближе к вечеру пришла Нифредиль в сопровождении нескольких молчаливых орков, принесших воду для купания. Оставив ведра, они так же молча вышли, старательно отводя глаза, будто даже случайный взгляд в мою сторону мог стоить им жизни. Похоже Моргот уже считает нас своей собственностью. Тем временем Нифредиль добавила в воду несколько капель из какого-то флакона, и комнату наполнил сладковато-пряный запах. — Что это? — напряглась я, недоверчиво глядя на флакон. — Он велел добавить это в ванну вам обеим, — тихо отозвалась эльфийка. — Сказал, чтобы смягчить кожу и помочь расслабиться. — А не пойти ли ему… — вспылила было я, но тут же закашлялась. Отдышавшись, я мысленно одернула саму себя: надо беречь голос, к тому же Нифредиль не виновата, она всего лишь выполняет приказы, потому, что у нее нет выбора. Хотелось верить, что у нас он есть. Помыться конечно хотелось, но так ли безобидна эта жидкость? С Моргота станется устроить какую-нибудь пакость! Какую именно даже думать не хотелось, особенно теперь, зная природу его интереса к нам. Кажется, он не сомневался в том, что мы примем его предложение. Внутри снова заклокотала злость. Самонадеянный мерзавец! — Я не буду мыться, по крайней мере не с этой гадостью! — тихо, но решительно отрезала я. — Можешь так Морготу и передать! Нифредиль понурилась и молча кивнула, но я увидела скользнувшую по ее щеке слезинку. Только сейчас я обратила внимание на то, что она была еще бледнее, чем вчера. — Прости, — вздохнула я, чувствуя вину за свою резкость. — У тебя что-то случилось? — Брегар, мой сын… последний раз я видела его вчера утром, — всхлипнула она. — Он помогает относить еду и воду пленным эльфам, которые работают в шахтах… Говорят, что орки, которые его сопровождали, решили позабавиться, избив одного из них, а Брегар… вступился… — по ее щекам потекли слезы. — Он совсем как отец… — И что с ним стало? — прошептала я, боясь услышать ответ. — Они обрезали ему волосы, — отозвалась она. — Потом стали насмехаться над ним, а еще назвали меня… подстилкой… Он бросился на них с кулаками, его скрутили и увели… Больше его никто не видел… — Думаю они не посмели бы что-то с ним сделать, — дрогнувшим голосом отозвалась я. — Он заложник и нужен Морготу живым. — Надеюсь, ты права… Сейчас больше всего мне хотелось придушить Моргота, и это желание стократ усилилось, когда я увидела платье, присланное им для этого вечера. Серебряное, как и предыдущее, оно полностью оголяло плечи и было пошито из тончайшего, будто паутина, кружева, вышитого поверх мелкими сверкающими камнями, такими же были усыпаны прилагающиеся к нему ожерелье и венец. — Я не стану это надевать, — я ожесточенно потрясла головой. — Боюсь, он предусмотрел такой ответ, — печально вздохнула Нифредиль, глядя на меня с сочувствием. — Поэтому велел передать, что если вы откажетесь надеть присланные наряды и поужинать с ним, он отправит вас обнаженными в орочьи казармы… Я с трудом сглотнула вставший в горле ком. Моргот обозначил свою позицию весьма четко и недвусмысленно. Иллюзия того, что у нас есть выбор, рассыпалась как карточный домик — он просто играет с нами, как сытый кот с глупыми мышатами! При мысли о том, что нас ждет дальше, меня пробирала дрожь, а ужас липким серым туманом заволакивал разум. Нам, как никогда, просто необходимо чудо!***
В этот раз мы сначала зашли за Ксюшей, после чего Нифредиль и эльфийка, помогавшая ей, повели нас дальше. Подруга снова была в золотом, но в этот раз платье, такое же прозрачное как мое, помимо глубокого декольте, почти полностью оголяло спину. В ее глазах стояли слезы, а пальцы, стиснувшие мою ладонь, заметно дрожали и были просто ледяными. Чтобы не усугублять состояние Ксюши, я храбрилась, растягивая непослушные губы в улыбке и стараясь не выдать того, что и сама напугана не меньше. Даже я поняла, что нас ведут не туда, где мы ужинали с Морготом в прошлый раз. Мы остановились перед дверью, и Нифредиль подняла было руку, чтобы постучать, но в этот момент из-за двери разнесся полный ярости рык Моргота: — Обыщите все! Хоть всю крепость переверните, но найдите этих двоих и мальчишку! И чтобы ни один волос не упал с их головы, иначе… Дверь распахнулась, едва не задев нас, и оттуда, вжав голову в плечи, выскочил один из тех лучников, которые помогали схватить нас, чуть ли не бегом помчавшись куда-то. Мы с Ксюшей переглянулись. О каких двоих речь? Неужели Финроду и Майрону удалось сбежать? Возможно ли, что у нас появилась надежда на спасение? Нифредиль постучала и шагнула внутрь: — Они уже здесь, — тихо проговорила она. — Пускай войдут. И передай на кухню, что пора нести ужин. Мы шагнули внутрь, и я сразу поняла, куда нас привели. В этот раз его покои были освещены достаточно для того, чтобы видеть практически все. Моргот сидел в одном из кресел, виден был лишь его силуэт, лицо же скрывал непроглядный мрак. Другие два кресла в этот раз располагались по бокам от того, в котором расположился он, а в центре стоял стол. — Садитесь, — приказал он, указав нам на кресла, и насмешливо добавил: — Эти наряды… вам к лицу, сияете прямо как Тэльперион и Лаурэлин. — Ах ты наглый, эгоистичный, лживый су… – буквально задохнулась я, но Ксюша не дала мне закончить, зажав рот ладонью. Я глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки. — Твоя подруга мудра, — почти промурлыкал Моргот. — Злить меня вам не стоит, но мне нравится твоя пламенная натура… Садитесь! До скрипа стиснув зубы, я с трудом сдерживала желание ударить его, понимая, что тогда с отсрочкой в виде ужина придется попрощаться. Мы сели. Буквально через минуту вернулись эльфийки и орки, принесшие блюда с едой и кувшины с вином. — Убирайтесь, — приказал им Моргот, едва они расставили все на столе. Нифредиль, бросив на нас полный сострадания взгляд, поспешила вслед за остальными, и мы остались наедине с Темным Вала в его покоях. От осознания этого я замерла, остановившимся взглядом глядя на стол, буквально заваленный кулинарными шедеврами. — Ты напрасно так волнуешься, — неожиданно мягко проговорил Моргот. Рука в перчатке легко коснулась моей щеки, и я отшатнулась, только сейчас поняв, насколько близко на самом деле стоят кресла. Увидев мою реакцию он хмыкнул: — Я могу быть очень нежен, и, если вы не голодны, готов доказать это прямо сейчас. — Голодны, — испуганно пискнула Ксюша, а я энергично закивала, подтверждая ее слова. Вместе мы судорожно начали наполнять свои тарелки всем подряд. Несмотря на то, что аппетита не было, я, как и Ксюша, старательно запихивала в рот мясо, рыбу и овощи, совершенно не ощущая вкуса блюд. Ведь только это позволяло отсрочить жуткий финал этого вечера. Темный Вала посмеивался, глядя на то, как мы с преувеличенным энтузиазмом набросились на еду, но пока позволял нам тянуть время. Должно быть, устав от этой игры, он встал и, зайдя за спину Ксюше, опустил ладони в перчатках ей на плечи, начав медленно поглаживать. Подруга побледнела, губы ее задрожали, а из глаз скатилась слезинка. — Не тронь ее! — прошипела я, вскакивая с кресла и сверля его яростным взглядом. — Как скажешь, — покладисто мурлыкнул Моргот. Несмотря на хромоту, он оказался рядом почти мгновенно, прижимая меня своим телом к спинке кресла. Он не причинял боли, но держал крепко, не давая пошевелиться и будто не замечая моих попыток освободиться. Его ладони настойчиво и почти нежно заскользили по моей спине, а скрытое тенями лицо неумолимо приближалось к моему. — Не смей! — в плечо Темного Вала ударила подушка. Дрожащая Ксюша сжимала в руках еще одну. — Не делай этого! Прошу! — Хотите поиграть со мной? — Моргот понизил голос, который теперь еще больше напоминал урчание. — Что же… я не против! Отпустив меня, он в два шага преодолел расстояние, отделявшее его от Ксюши, и подхватил ее на руки. — Отпусти ее! — приближаться к нему было опасно и я, оглядевшись в поисках снаряда, ухватилась за канделябр. Я дергала что было сил, но не смогла его сдвинуть ни на миллиметр, он будто был продолжением массивного стола. Схватив первую попавшуюся тарелку, я запустила ее в широкую спину Вала. По черному одеянию растеклось пятно, но Моргот лишь усмехнулся: — Ты права, стоит снять лишнее. — Скинув мантию, с мягким шорохом упавшую на пол, он остался лишь в облегающих штанах и высоких сапогах и медленно, словно тигр на охоте, двинулся ко мне. — Мелькор! — Ксюша дергала тонкую цепочку, которой он приковал ее к кровати за одну руку. — Не надо, пожалуйста! Поняв, что меня ждет то же самое, я попыталась увернуться, но он настиг меня и поднял на руки, крепко прижав к обнаженной груди. Через мгновение я оказалась в том же положении, что и подруга. — Ну вот, так гораздо лучше, — довольно промурлыкал он, присаживаясь на кровать рядом с нами. Несмотря на то, что, погонявшись за нами, хромать он стал сильнее, Моргот явно пребывал в отличном настроении. Повернувшись к Ксюше, он провел ладонью по обнаженной спине, после чего коснулся губами ее шеи. Она зажмурилась, из-под сомкнутых век покатились слезы. — Оставь ее в покое! — Я яростно замолотила кулаками по его спине, но с тем же успехом можно было бы бить стену. Тогда, вспомнив о незаживающих ожогах, я вцепилась ногтями в его ладонь. Моргот вздрогнул и отстранился от Ксюши: — Не нужно испытывать мое терпение, — теперь в его голосе зазвучали опасные нотки. — Я ведь могу просто взять вас обеих силой, наплевав на то, что ваши фэа тут же отправятся в Чертоги Мандоса! — Видя, что эти слова возымели эффект, он уже мягче добавил: — Не бойся, я не обижу… Не обижу? У меня вырвался нервный смешок. Шикарное обещание из уст насильника! Он что, всерьез уверен в том, что сможет не принудить, а именно соблазнить нас? Похоже, самооценка у него до небес. — Зря вы отказались от ванны, — прошептал он, по звериному втянув носом воздух рядом с моим плечом. — Она помогла бы вам расслабиться и отбросить страх. Так и знала, что там намешана какая-то гадость! Моргот почти невесомо коснулся губами моего плеча, шеи, слегка царапнул зубами ухо, после чего запустил пальцы в мои волосы, медленно склоняя ко мне лицо. Я замерла, дрожа от омерзения и боясь даже дышать, рядом дрожала и всхлипывала Ксюша. За секунду до того, как он коснулся моих губ, тишину разорвал звонкий и чистый звук рога. — Повелитель рабов, лжец и соглядатай, враг Валар и эльфов, выходи! Выходи же, и бейся сам! Ибо я хочу увидеть твое трусливое лицо! — донесся знакомый голос. Дернувшись, будто его ударили, Моргот отшатнулся от меня и быстрым шагом отошел в сторону. Мы с замиранием сердца следили за тем, как он распахнул дверь, незамеченную нами раньше. Должно быть, она вела на балкон: в комнату ворвался прохладный воздух, а вместе с ним новый клич. — Моргот! Если ты не трус, выходи и держи ответ за свои злодеяния! Выходи и бейся со мной! — Нолофинвэ, — проворчал Моргот, возвращаясь в комнату. — Он совсем обезумел, если думает, что я куплюсь на это еще раз. Пускай кричит хоть до рассвета, у меня есть более приятное занятие… В этот момент раздался жуткий скрежет и крики: — Ворота! Они открываются! Темный Вала витиевато выругался, после чего обернулся к нам. — Жаль… — с легкой насмешкой в голосе вздохнул он, а потом с предельной серьезностью добавил: — Не вздумайте высунуться из комнаты… по крайней мере одни, это опасно. Развернувшись, он вышел, оставив нас в полном замешательстве размышлять над его словами.