Выжженный путь

      Гарри спит много. Очень много. Когда просыпается, уже вечер. За небольшим окном, завешанным жалюзи, темно. Не чувствует тепла рядом, ёжится. Голова болит, тошно. Снова ёжится, подтягивая колени к груди и потирая глаза.       — Дай сигарету, — просит (хрипит) кудрявый, надеясь, что этот размыленный силуэт в углу комнаты — Луи.       Луи не может столько спать, сколько спит Стайлс под таблетками, поэтому он встал ближе к вечеру, нашёл какую-то книгу без обложки, которой явно не было в этой квартире до того, как в ней поселился кудрявый, и увлёкся чтением, сидя в самом углу комнаты на импровизированном пуфе из каких-то вещей и не замечая того, как просыпается младший.       — Я разве нанимался к тебе «поднеси-подай»? — фыркает Луи, но всё же кидает к парню на постель красные «Мальборо», что так ярко выглядят на фоне серых вещей и полумрака.       Игнорируя комментарий, Гарри подносит к лицу пачку дрожащими пальцами, вытаскивает сигарету губами, за ней зажигалку и прикуривает. Жарко. Стягивает плед, садится, опираясь на стену, жадно затягивается, выпуская дым через нос, просыпаясь. Постепенно взгляд фокусируется на книге в руках Луи. Гарри уже прочёл всё, что купил, от безделья и скуки на стену лезть хочется. Он скатывается с кровати, подползая к шатену, и устраивается рядом с ним в той же позе, подтянув колени к груди. Полуобнажённое тело бьёт озноб.       — Нравится?       Мужчина отрывается от книги, следя за каждым движением Стайлса, и, когда тот оказывается совсем рядом, проводит взглядом по дрожащему худому телу.       — Немного противоречиво… Кто это написал? Я вроде понимаю сюжет, но не могу выделить смысл, — признаётся Луи. — Зачем ты встал? На полу холодно, мог остаться хотя бы в пледе, — не сдержавшись, он закатывает глаза и поднимается для того, чтобы взять плед, завернуть в него младшего, как ребёнка, и сесть обратно. — Ты в порядке? — он всё же озвучивает этот вопрос, потому что кудрявый продолжает дрожать.        — Да, по утрам всегда так, — Гарри нужно немного прийти в себя, доползти до кухни, и тогда всё будет нормально. — Это Уильям Голдинг, «Повелитель мух». Я думаю, ты всё поймёшь дальше. Это похоже на… На простой рассказ про детей, но, ты слышал, что такое аллегорический роман? Он был дебютным для Голдинга и является одной из моих самых любимых книг, наверное. Если ты читал «Коралловый остров», то наверняка увидишь отсылки. Там ведь возносились оптимистические имперские представления, а этот роман, он как… Ироничный комментарий. По праву считается одним из важнейших произведений двадцатого века. Он интересен тем, что на примере истории этих детей исследуются истоки моральной деградации человечества. Такие важные и сложные темы поднимаются в образах каждого героя, подаются читателю более… Понятными, я думаю? Лёгкими к восприятию. Ты не видишь прямого смысла, не видишь чётких высказываний, но ты чувствуешь. Чувствуешь и думаешь, потому что эти мальчики на острове — наше общество в миниатюре. В каждом из них ты узнаёшь себя.       — И кто же из героев ты? — удивлённо спрашивает Томлинсон, потому что «что?!». Он конечно знал, что Гарри должен быть эрудированным и начитанным, раз учился в университете за счёт государства и окончил с отличием школу, но всё равно слышать такие рассуждения от наркомана — странно и непривычно.       — Все и сразу. В этом и есть весь смысл. Ты поймёшь, когда прочтёшь. Не хочу вкладывать свои мысли тебе в голову, чтобы твоё мнение было сформулировано, опираясь на них. Там есть над чем подумать, — кивает кудрявый, натягивая плед на тощие плечи.       — Я не читал этого автора и, наверное, мне стоит сначала прочесть «Коралловый остров», чтобы точнее понять все отсылки, — Луи откладывает книгу и разворачивается корпусом кудрявому. — У тебя есть мечта, Гарри?       — Нет. Не думаю. У меня были планы получить образование и потом хорошую работу, но всё это… Немного бессмысленно, знаешь? Когда начинаешь понимать, как работает система, всё уже не кажется таким важным. А у тебя? — Гарри не знает, к чему шатен клонит, так что принимает это за обычный вопрос. Постукивает зубами, сильнее сжимая челюсть и пытаясь сконцентрироваться в ожидании ответа.       — О, какой же ты упёртый, — стонет дилер, потому что на полу гораздо холоднее, чем в постели. Он приобнимает Гарри за дрожащие плечи и тянет, усаживая к себе на бёдра, из-за чего младший лежит у него в руках, словно младенец. Луи прижимает его к своей груди в надежде согреть и унять дрожь. — Когда я был младше, мне хотелось денег, чтобы спокойно обеспечивать семью, при этом не вкалывая на трёх сменах. А сейчас… Сейчас мне хочется, чтобы всё это закончилось, но пути назад нет. Если я уйду из Якудза, даже отрубив себе палец, то меня, скорее всего, убьют сразу же после этого. Придётся ждать «пенсии», — рассуждает вслух Томлинсон, чуть потухнув и глядя куда-то сквозь бледную серую стену напротив.       — Расскажи мне об этом, — просит Гарри, решая, что может немного потерпеть без кухни, колёс и дорожки. Ему нравится, как Луи держит его, и тепло его рук заставляет дрожать меньше. Парень укладывает голову на плечо старшего, утыкаясь носом в шею, потому что не хочет смущать пристальным взглядом. — Какой будет твоя жизнь, если ты останешься? Тебе угрожает что-то…?— говорит Стайлс, понимая, что вопрос глупый, потому что Луи, очевидно, угрожает слишком много всего, и Гарри не замечает, как сильнее сжимает его футболку на груди, думая об этом. — Какие наказания они могут применять и за что?       На самом деле для Томлинсона эта тема болезненна, но Гарри, прижимающийся к нему, немного сглаживает напряжение, и после небольшой паузы наркоторговец отвечает:       — Если я останусь… Ничего не изменится. Я по-прежнему буду держать наркобизнес Якудза в Лондоне, только теперь уже две точки, а если они посчитают нужным, то больше. До тех пор, пока я где-то не проебусь или наоборот — не выслужусь. В первом случае либо я извиняюсь, отрубая себе фалангу мизинца, либо меня убивают — у японской мафии нет другого вида извинений и наказаний. А во втором меня отправят «на пенсию», я могу спокойно жить, при этом получая процент от прибыли торговли наркотиками уже другого дилера, которого поставят на моё место. Но я ещё не знаю ни одного англичанина, который бы дожил до такого. Только японцев. В общем, не радужные перспективы, — тяжело выдыхает мужчина, запуская руку в кудри Стайлса и мягко поглаживая кожу его головы, пытаясь отвлечься таким образом.       — Не проёбывайся, — по-детски просит Гарри, перемещая ладонь с груди на шею шатена, чтобы поглаживать щетинистую щеку подушечками пальцев. — Ты можешь стать первым таким англичанином.       Луи мягко усмехается и подставляет лицо и шею под нежные прикосновения младшего, при этом чуть не мурлыча от удовольствия. Он уже давно не получал хоть какой-то ласки вне секса, и происходящее кажется немного странным, но таким приятным…       — Легко сказать «не проёбывайся», когда тебя не пытаются постоянно подставить и занять твоё место, — с прикрытыми веками тихо говорит дилер.       —Что должно произойти, чтобы тебя «повысили»? отпустили на «пенсию»? Ты ведь не зря делал… Всё это… Столько лет…? — интересно, знает ли девушка Луи о его бизнесе, и влияет ли его работа на близких? Гарри слишком поверхностно знает правила и понятия в этом мире. Да, всё вокруг, вроде бы, одна Вселенная, но наркоманы обычно не особо интересуются жизнью своих поставщиков. Личных проблем достаточно.       — Я делал это только для того, чтобы обеспечить семью, а сейчас это уже не так необходимо… И, возможно, я жалею о том, что я здесь.       Гарри на секунду застывает, прекращая гладить Луи, но тут же одёргивает себя, надеясь, что это не было заметно. Конечно Луи жалеет, что он здесь. И Гарри даже мысленно не допускает, что «здесь» — образно. Он думает, что шатен жалеет конкретно о том, что сидит на полу в своём убежище с каким-то непонятным нариком, который подохнет через пару месяцев или год.       — Я даже представить не могу, что может быть выслугой у них, — продолжает Луи. — Знаю только одно — это решает биг босс, которого я даже никогда не видел и вряд ли когда-то увижу… Расслабься, это я должен быть в постоянном напряжении, — мягко говорит Луи и второй рукой, которой он приобнимает младшего, поглаживает его плечо, поправляя чуть съехавший плед.       — А ты не можешь… Сбежать? Забрать свою девушку и семью? Куда-нибудь уехать?       — Если бы всё было так просто, — Луи улыбается наивности Гарри, качая головой. — Японская мафия везде, меня в прямом смысле достанут из-под земли, если это будет нужно, а рисковать своей семьёй я не хочу. Что касается Эль… Её отец тоже в клане Якудза, но он занимается проституцией, — хах, наркотики и шлюхи — их основной бизнес. — Он лично меня пристрелит, если я попытаюсь хоть косвенно, но навредить ей.       Такого поворота Гарри не ожидал. На трезвую голову, да ещё и в состоянии тревожности, всё кажется куда серьёзнее и опаснее. Гарри не трус, но ему страшно.       — Он мог бы… Чисто теоретически, — сглатывает Гарри, — Мог бы навредить кому-то, с кем ты спишь помимо неё? — может, измены считаются там нормой? Может, отец девушки так же в курсе о похождениях Луи, и это нормально?       — Боишься за свою шкуру? — смеётся шатен, трепля Гарри по волосам и чуть отстраняясь.       — Я не боюсь, — тут же возмущается Гарри, хотя очевидно, что это не так. Он боится и вообще слабо соображает, что происходит и во что ввязывается, проводя время с Луи.       — Не переживай, он недолюбливает меня и будет доволен, если мы с Эль расстанемся, так что он только рад моим проёбам в плане отношений, — рассказывает Луи без какого-либо беспокойства, а больше с беззаботностью, потому что это для него уже давно перестало быть проблемой.       — Пойду на кухню, — самому себе кивая, Гарри выбирается из объятий, снова подрагивая, как только перестаёт чувствовать тёплые руки. — Я думаю съездить на вторую точку сегодня. Мне нужны деньги, так что надеюсь, кто-нибудь из твоих шестёрок проебётся.       — Я не смогу это проверить или хотя бы передать информацию, так что это бессмысленно. Зачем тебе нужны деньги и зачем ты поедешь покупать наркоту? Вроде как ты собирался отвыкать, а не погрязать ещё больше в психотропах, — плетясь следом за младшим, говорит Луи.       — Потому что у меня заканчиваются лекарства и наркота? — Гарри не может поверить, что снова должен объяснять это. Он хватает пилюли из шкафчика и закидывает под язык, чтобы наклониться к раковине, запивая водой из-под крана.       — Ладно, — пожимает плечами шатен, наблюдая за тем, как парень пьёт таблетки. — У нас осталось что-нибудь поесть? Я пиздец как голоден.       — У нас есть куча овощей, но если хочешь, я приготовлю что-то, после того, как снюхаю. Я не хочу делать этого при тебе, но я не могу совсем без этого. Я знаю, что ты считаешь, что я не стараюсь, но я стараюсь. Я просто не хочу биться в агонии. Тем более не хочу, чтобы ты смотрел на это. Я принимаю минимальную дозу. Я даже не понимаю, зачем оправдываюсь перед тобой, — злясь на себя, выдыхает Гарри. — Я просто… Я просто пойду в ванную, потом вернусь и сделаю поесть. Можешь пока подумать, чего ты хочешь. Сегодня принимаю заказы.       Не дожидаясь ответа, Гарри берёт остатки уже растолоченного в порошок мета и двигает в душ. Ему не помешает почистить зубы, а дорожка поможет немного прояснить сознание. С физическими проблемами должны справиться антидепрессанты.       Когда младший идёт по направлению в ванную комнату, дилер перехватывает его в коридоре, хватая за запястье и разворачивая к себе, после чего невесомо приобнимает. Он до сих пор не привык к тому, что объятия — это часть их повседневной жизни со Стайлсом.       — Всё в порядке, окей? Я знаю, что ты пытаешься, ты хорошо справляешься, Гарри. Я вижу, что тебе тяжело, но ты ещё успеваешь готовить для нас двоих, и я благодарен за это. Ты молодец, Хазз…       От неожиданности кудрявый теряется, просто моргая и слушая. Его щёки горят, хотя всё ещё холодно, если бы он не был уверен, что бледный, как смерть, даже испугался бы выдающего с потрохами румянца. Сглатывает. В уголках глаз начинают скапливаться непрошеные слёзы. Гарри не плакса, но слышать такие вещи ему необходимо, даже если он никогда не произносит этого вслух. Поэтому вместо того, чтобы ответить — его голос наверняка будет дрожать так же, как тело — кудрявый просто отпускает свой плед, чтобы обвить шею Луи руками, и прижимается ближе, стараясь не дышать так часто, в попытках сдержать необоснованное нытьё.       Луи облегчённо вздыхает, когда чувствует, как кудрявый обнимает его в ответ, поэтому стискивает объятия чуть крепче. Стайлс кажется таким хрупким в его руках, старший может буквально пересчитать все его кости лишь прикасаясь, и это не отталкивает, а наоборот, стимулирует желание помочь.       — Я хочу поцеловать тебя, но у меня изо рта воняет, — хрипло усмехаясь и шмыгая носом, сдавленно признается Гарри.       Томмо смеётся на слова младшего и чуть отстраняется, после целуя Гарри в уголок губ, прежде чем отпустить его из своих объятий.       — Тогда иди скорее умывайся, пока я не передумал, — дилер улыбается и подмигивает, замечая то, что на бледных щеках есть едва уловимый оттенок розового. Хотя, возможно, Луи просто хочется это видеть.       Гарри закатывает глаза, снова усмехаясь и стараясь не светить своим «я на грани очередной истерики» лицом, ныряя в душевую. Он вдалбливает и только после забирается в душ, быстро ополаскиваясь и чистя зубы прямо там. Видит капли крови, но игнорирует, просто смывая. Уже в комнате на мокрое тело натягивает чистые боксеры Луи — на кудрявом они выглядят как семейники — и уже другим человеком, улыбчивым, с заметно приподнятыми силами, он возвращается на кухню. Берёт сигарету из пачки на столе и, прежде чем прикурить, наклоняется к сидящему рядом шатену.       — Передумал?       Дилер всё это время сидел на кухне, с тлеющей сигаретой в руках прожигая взглядом дыру в оконном стекле. На вопрос младшего он лишь качает головой и бросает в пепельницу уже оставшийся фильтр, берёт в свои ладони лицо Гарри, притягивая к себе, и целует. Мягко, без напора. Просто поцелуй, не требующий ничего ни от одного из них.       Странное чувство тепла разливается в животе, когда Луи действительно неожиданно нежно обхватывает его щёки и накрывает губы своими. Гарри немного выпадает из реальности от этого жеста и пару раз моргает, прежде чем выпрямляется и снова прикуривает.       — У тебя шла кровь? — после того, как отстраняется, Томмо замечает у парня уже застывшую кровь под носом и хмурится.       — Да. Это херня. У меня всегда были слабые сосуды, ещё до того, как стал нюхать, — уверяет Гарри, и это правда. Он затягивает и выпускает облако дыма под потолок. Его волосы всё ещё мокрые, и холодные капли падают на плечи, заставляя тело покрываться мурашками, но сейчас ему не холодно.       Луи, как зачарованный, смотрит на курящего парня, потому что тот блядски красив. Сигарета между длинных и худых пальцев выглядит эстетично, красивее только лицо с чётко очерченной линией челюсти в облаке дыма.       — Ты придумал, что хочешь поесть?       — Мне без разницы, ты вкусно готовишь, поэтому я съем всё что угодно.       — Ладно, — усмехаясь и пожимая плечами, соглашается младший.       Он курит, пока достаёт нужные продукты, а после тушит окурок в раковине, откидывая уже влажный фильтр в пепельницу. Присутствие Луи и его взгляд (Гарри чувствует его, словно кожей, даже стоя к шатену спиной) не нервируют, но было бы круто, будь у них телек, чтобы как-то разбавлять тишину. Впрочем, вскоре кудрявый сам не замечает, как начинает напевать себе под нос, его допинги действуют хорошо сегодня. Не слишком бодрый, не слишком сонливый.       Мужчина молча наблюдает за тем, как готовит Гарри. Это первый человек после мамы, за которым Томмо наблюдает во время процесса. В голове старшего появляется много мыслей и все они сводятся к сравнению Элеонор и Стайлса. Колдер проигрывает, даже несмотря на зависимость кудрявого (скверный характер не в счёт, потому что девушка тоже имеет такой недостаток).       Меньше, чем через сорок минут, на столе, выложенные на деревянную доску, стоят два огромных сочных бургера, в отдельной миске лежат жареные палочки картошки и моркови, а так же большая тарелка овощей, и даже соус Гарри приготовил отдельный.       — В этом котлета из тофу, а в этом томатная фасоль, соусы чесночный и томатный. Можешь выбрать любой, мне всё равно, что есть. Можешь взять оба, если хочешь. Я пока не особо голоден, — говорит Стайлс.        Луи в восторге от того, что Гарри приготовил не только быстро, но вкусно и довольно много для них двоих. Шатен, не разбираясь, берёт один бургер, сразу надкусывая, и стонет от удовольствия.       — Я буквально испытал гастрономический оргазм, — жуя, бормочет он.       — Если можешь дать мне деньги наперёд, я бы сходил на стройку. Потом всё отработаю, когда копы отъебутся.       — Да забей, будем считать, что я тебе плачу за то, что ты готовишь, — отмахивается Луи. — Можешь купить какой-нибудь ноутбук или видеоплеер? А то здесь слишком скучно…       — Ладно, надо будет одеться нормально, иначе копы решат, что я грабанул кого-нибудь, — кивает Гарри.       Стайлс не торопится присаживаться, потому что всё ещё помнит о своей пятой точке. По крайней мере сегодня он в состоянии постоять, а не корячиться на полу.       — Эм… Если хочешь, то можешь сесть на мои колени? — неуверенно говорит Томлинсон, обращая внимание на то, что младший снова не садится.       Гарри не принимает предложение Луи разместиться на своих коленях, потому что, как только кудрявый начинает есть, он убеждается, что у него нет аппетита. Поэтому, сливаясь переодеться, он просто забирает у шатена деньги и, выглядя почти как человек, выходит из дома.       Теперь у них есть ноутбук. Гарри в них не разбирается, но чувак из магазина сказал, что для фильмов и музыки — самое то. В рюкзаке запас таблеток на месяц и кристаллов примерно на столько же, учитывая нынешнюю дозировку. Хотелось ли Гарри объебаться на той стройке? Пиздец как хотелось. Но почему-то, представив, с каким разочарованием на него будут смотреть строгие голубые глаза после, парень не решился.       Теперь, когда у них есть ноутбук, всё становится чуть веселее. Большую часть времени он у Луи, но в остальном они смотрят фильмы вместе, Гарри показывает какие-то интересные статьи и документалки. Дни идут незаметно и в целом довольно… Спокойно? Гарри расслабляется, привыкает, становится смелее, сидя на коленях шатена каждый приём еды, даже если у них больше не было секса, и задница проходила. Конечно, его язык всё ещё бывает неконтролируем, но зато любой эмоциональный всплеск сопровождается тактильным контактом с Луи. Он молча забирается к нему под бок и обнимает, как коала, когда чувствует себя плохо и не может разговаривать. А в другие дни, когда всё хорошо, может ни с того ни с сего накинуться на шею шатена, покрывая поцелуями-укусами, хрипло смеясь и снова обнимая. Все эти изменения настолько постепенные, что парень совершенно не замечает, что что-либо вообще изменилось между ними. Он как… как щеночек? Щеночек, который очень нуждался в человеческом тепле и внимании, и теперь, решив, что человек его не бросит, наконец начал открываться. Начал отдавать, не задумываясь о том, что всё происходящее, весь их выстроенный в уединении мир — иллюзия, которая может разрушиться в любой момент.       Несмотря на то, что всё, казалось бы, встаёт на свои места и становится только лучше, Луи не отпускает мысль о том, что совсем скоро ему нужно будет снова быть дилером, парнем Элеонор и преступником. И каждый вечер, за просмотром очередного фильма он теряет сюжетную нить, снова оказываясь в размышлениях о том, как, что и для кого будет лучше.        Настаёт тот день, когда шатену нужно выбираться из этого убежища, чтобы снова наводить порядок на своих точках, наказывать всех провинившихся, — одним словом, руководить. Он просыпается рано утром, аккуратно выбираясь из объятий младшего, и приводит себя в порядок, прежде чем молча покинуть квартиру.       И вот, уже через пару часов он со своим телефоном в руках пишет несколько сообщений близким (маме о том, что он всё ещё жив, и Эль о том, что он дома, и им нужно поговорить), не забывая о Гарри, который остался совсем один в слишком тесной квартире. Я возвращаюсь к делам, вряд ли смогу в ближайшее время приехать. Пиши, если что-то будет нужно. L