Злой значит сексуальный?

***

Легкие прикосновения пальцев щекотали и в тоже время пьянили блондина. Ему хотелось больше, еще больше. Ни разу он не испытывал такого удовольствия от касания парня. Да и от девушки, чего скрывать-то. А что больше всего заводило, так эта усмешка на губах Мидории и его пошлые словечки, которые будоражили что-то глубоко внутри. Мидория дразнил, играл с блондином, как кот с мышкой. Вот рука Мидории скользнула вверх по внутренней стороне бедра, и не найдя трусов, усмехнулся. -Плохой мальчик. Очень плохой. А таких надо наказывать, да? - Деку лизнул нижнюю губу блондина, завлекая его в нежный поцелуй. Но вскоре он перерос в требовательный. Минута, и Кацуки лежит на кровати в позе звезды, руки привязаны ремнями к спинке кровати, а вот ноги. Ноги Деку сам фиксирует, чтобы не убежала добыча. Вокруг романтический полумрак и какая-то странная тишина. -Сейчас будем наказывать непослушного мальчика. - Сообщил Деку тихо и достал пёрышко. Это было ужасно щекотно и безумно волнующе. Перо скользило по коже, а губы Мидории повторяли каждое движение этого мучителя. После переместились на шею, покусывая ее, оставляя засосы. А перо уже блуждало по животу, заставляя содрогаться все мышцы Кацуки в приятной неге. Как же это было сладко. Халат все еще присутствовал на блондине, поэтому Деку без лишних слов распахнул его, показывая себе розовые соски Каччана. -Оу, а что у нас тут? Уже встали? - Усмехнулся Мидория и лизнул один из сосков, все так же щекоча живот. От этого волнующего чувства блондин изогнулся всем телом, простонав в голос. Эта пытка была сущим адом. Ему хотелось прикосновений рук, а не пера. Хотел ощутить тепло своей кожей. Да еще и соски. Только сейчас Кач-чан понял, что не только у Деку проколото ухо. Но и язык с прохладным металом. От такого контраста дыхания и метала бросало то в жар, то в холод. Блондин чувствовал, как "друг" играет с его соском, прижимая его сережкой в языке. И это было настолько классно, что Каччан уже просто не мог говорить, одни эмоции. А после произошел совершенно запретный приём. Перышко улетело с кровати на пол, и его место занял кусочек льда. Сперва он скользил от шее парня, до основания его члена и обратно, от чего блондин извивался, шептал слова покаяния и умолял о большем. Но эта пытка лишь продолжалась. Мидория был и сам возбужден до предела, но еще рано. Надо полностью завладеть разумом этого говнюка. Именно поэтому Деку цокнул языком и склонился к соску блондина, аккуратно полизывая его, а вторая рука скользнула ниже, развязывая полы халата, оголяя блондина полностью. Но на этом движение не остановились, лишь продолжились. Миг, и рука уже массирует уздечку члена, сжимая ее и чуть отпуская. -Да ты у нас извращенец, нравится когда больно.. - На этих словах Мидория сжал сильнее уздечку и укусил сосок блондина, от чего тот прогнулся, а по его подбородку потекла слюна наслаждения. Глаза уже почти ничего не видели, их застилало возбуждение. Не долго думая, Изуку пробежался пальчиками по стволу возбужденной плоти и прикоснулся к аналу. Безумные ощущения. Все внутри уже просит разрядки, голова уже плывет, а Бакугоу уже не просит - умоляет. Да, именно это лицо так долго хотел увидеть Деку. Его язык скользнул вверх, к подмышке. Еще одна слабая точка. Грань между щекоткой и наслаждением - одна из самых ярких эрогенных точек, главное правильно использовать ее. От неожиданного прикосновения, Каччан выгнулся, застонал, а лицо залил жгучий румянец. Но останавливаться он даже и не думал просить, поэтому, когда Изуку убрал руки и перестал ласки, среагировал мгновенно. -Деку.. Прошу.. Еще.. - Задыхаясь от удовольствия, простонал блондин и поёрзал бёдрами, смотря на Деку. Изумительная картина. -А ты у нас, оказывается, любитель грязных игр. - С усмешкой сказал Изуку и проник одним пальцем в анал, а языком вновь начал удовлетворять его слабые места, но уже ближе к груди. Второй палец в укромное местечко тоже зашёл без всякого сопротивления. Наоборот, он как-будто его заглатывал. Поэтому не в силах больше ждать, Деку, приподнял его за бёдра, и вошел одним резким толчком, от чего и сам тихо застонал. Каччан же, выгнулся, как змея, высунул язык наружу, на губах играла довольная улыбка, а глаза просто закатились от такого удовольствия. Удобно-ли ему было с завязанными руками? Да фиг его знает. Быстрых толчки, громкие стоны, мольбы не останавливаться - это то, что было на протяжении всей ночи. Лишь под утро они закончили, провалившись в сон. Оба.