Перекресток судеб

— Это завещание, которое было написано пару месяцев назад Екатериной и Денисом Крыловыми. И здесь сказано, что в случае смерти обоих родителей опекуном их дочери становится не Элеонора Андреевна, как вы подумали, — небольшая пауза, чтобы окинуть взглядом крестных, — а вы. После этих слов молодые люди тотчас подняли взгляды друг на друга в надежде, что у обоих проблемы со слухом. — Стоп, это ведь шуточки такие? — усмехнувшись, спросил Паша. — Никаких шуток, Павел. Там черным по белому написано, что опекунами Марии Крыловой становитесь вы вдвоем, — повторил адвокат, указывая на строку в завещании. — Я? Вот с ней? — либо остатки виски в организме так повлияли на восприятие, либо серб на самом деле не верил в происходящее. — Но Катя и Денис ничего не говорили нам. Это какая-то ошибка, — вступила Канаева, перебив парня. — Видимо, они не успели оповестить вас. Но это не меняет сути дела. Опекунами ребенка становитесь именно вы. Крестные молча окинули друг друга взглядом. Они точно не были готовы к такому. Сидеть с Машей? Без вопросов. Но воспитывать ребенка как своего… — Дарья, — обратился мужчина, заставив девушку поднять взгляд на него, — что Вы скажете? Вопросы задавать просто, а вот принимать судьбоносное решение… Определённо, ради Маши брюнетка была готова жертвовать многим. Она прекрасно понимала, что малышка нуждается в заботе как никто другой. Она не виновата, что всё так сложилось и не должна страдать из-за этого в будущем. Но как же работа и Егор? Ведь крестница вытеснит эти два пункта из привычной жизни. Тяжело вздохнув, Даша поднесла руки к подбородку, обдумывая своё решение. Порой, нам всем приходится делать выбор, жертвуя другими вещами. — Я готова стать опекуном, — твердо ответила Даша, понимая, что чем больше времени у неё будет на раздумья, тем больше вероятность отказа. — Отлично. Подпишите здесь, — мужчина указал на тонкую строку, где девушка аккуратно поставила подпись. — А что Вы скажете, Павел? После вопроса напрямик все остатки алкоголя мигом выветрились, а ум прояснился. И если Канаева была готова жертвовать, то в случае серба всё было чуточку иначе. — Слушайте, а можно как-то изменить это? Чтоб опекуном стал кто-то другой? — спросил Галанов, который явно был против затеи заменить свою веселую жизнь в клубах на пеленки и бессоные ночи. — Если среди родственников найдется подходящая кандидатура, то… — Отлично, — перебил Александра серб. — Теть Эль, нам надо поговорить. Наедине, — добавил он, заметив как девушка напротив начала вставать со своего места. Элеонора Андреевна хоть и была против, всем видом (особенно взглядом) показывая, что племяннику стоит вернуться на своё место, но Паша схватил её за локоть и затащил в соседнюю комнату. Как только дверь за компанией родственничков захлопнулась, парень усадил тетю на кровать и с мольбой в глазах начал пламенную речь. — Тетя Эля, какой из меня опекун? Я же свихнусь совсем. Так ещё и с Канаевой вместе. Мы ведь не перерабатываем друг друга. — Не перевариваете? — ох уж эти пробелы в знании русского. — И это тоже, — произнес он, начав ходить из одного угла комнаты в другой. — Я Машу всем сердцем люблю, честно. Но не готов я ко всему этому, понимаешь? — Паша, а что ты мне предлагаешь? У нас нет другого выхода. — Как нет? А ты? Ты же ей бабушка всё-таки. — Нет-нет, даже не думай, — отмахнулась женщина. — У меня открытие отеля в Милане на носу. Маша будет с няней месяцы проводить? Да и не те годы, чтобы ребенком заниматься, знаешь ли. — А мне что делать? Я не справлюсь! — Но ты же не один. У тебя Даша есть. Придумаете график, как-то распределите обязанности… — Ты серьезно? Да мы поубиваем друг друга на первой же неделе, — говорил Паша, активно жестикулируя при этом. Язык частенько заплетался, а мысли путались. Внутри всё бурлило. — Ну и с какой радости такие хорошие отношения? — помнится, дочь однажды упомянула о небольшой неприязни крестных, но вот причины до сих пор оставались неизвестны. — Да ты что, Канаеву не знаешь? Она ведь зануда редкостная! — воскликнул Паша, взмахнув руками. Но, увы, тетя ждала более весомых аргументов. — Сильно правильная, — мало. — Чересчур принципиальная, — ещё. — Она дерзит много! — достаточно. Сейчас парень больше напоминал маленького ребенка, который жалуется и придумывает на ходу преувеличения для пущего эффекта от сказанного. Но не об этом речь. Что-то не припомнит она, чтоб Паша на противоположный пол жаловался… Элеонора ещё раз прокрутила слова серба у себя в голове и, кажется, собрала полную картину происходящего. Она посмотрела на племянника с хитрой улыбкой и заключила: — Отказала. — Что? Нет, конечно. Она реально зануда и… — И отказала, — улыбка становилась всё шире. Попала в точку. Паша намеревался что-то ответить, но адекватных отговорок на ум не приходило. Эта женщина играла против правил. Как можно было всё постоянно угадывать и выходить победителем? Однако, он промолчал, отмахнувшись. Гордость не позволяла согласиться с точностью «выстрела» и признать, что Канаева довольно неплохо заламывает руки, не забыв наградить пощечиной. — Мне она теперь ещё больше нравится, — заключила Элеонора, поглядывая на племянника. — Только тебе. — Зато не будешь в клубах шляться ночами и однодневок водить. Даша быстро за тебя возьмется. — Никто за меня браться не будет. Я не смогу стать опекуном, — продолжал бороться за свою свободу парень. — Павлик, что значит «не смогу»? — воскликнула она и встала со своего места, возмущаясь. Ну что за сказочный оболтус? — Да ты меня вообще представляешь в роли заботливой няньки? — Намного лучше, чем в роли вечного пьяницы, — стремительным шагом хозяйка направилась к сербу, заставив его немного отойти назад, к стене. — Самому не противно от себя? Ты готов променять Машу на клубы, да? — беспроигрышная постановка вопроса, которая вынуждала Пашу приходить к желаемому тетей ответу. — Ну, теть Эль… — Нет, — твердо ответила женщина. — Подумай наконец-то о ребенке, а не только о себе. Что тебе дороже? Эти твои силиконовые куклы на ночь и постоянные пьянки или племянница? Галанов молча подошел к окну и опустил голову вниз. Тетя снова была права. Внутри творилась полная неразбериха. На одну чашу весов поставили его свободу, веселье и беззаботную жизнь, а на другую — племянницу. Маленькую, беззащитную крошку. Чувство, будто на его плечах удобно разместились ангел и демон, то и делая, что нашептывая ему на ушко совершенно разные ответы. — Паша, — легкое касание руки, дабы вернуть его на землю, — ты нужен Маше. Он и не отрицал. За такое короткое время и малышка стала нужна ему. Но жизнь точно не готовила парня к такому повороту. Чему он может её научить? Вдруг не справится? Да и готов ли он поставить свою привычную жизнь на задний план? — Катя и Денис почему-то доверили свою дочь не бабушке и не друзьям, а именно вам двоим, — удар ниже пояса. Элеонора точно знала как зацепить за живое. А ведь правда. Неужели среди их окружения не было более подходящих особ? Почему эта роль досталась именно ему и брюнетке? Хоть он и не знал ответы на все эти вопросы, но одно знал точно — была весомая причина для этого. То, что не способны разглядеть ни он, ни Даша.   — Я не буду тебя заставлять. Выбор за тобой, — убрав выступившую слезу, хозяйка отошла от него. — Жаль, если их последнее желание останется на бумаге. Послышался цокот каблуков, который всё отдалялся и отдалялся. Галанова отступила, уже потеряв веру в правильное решение племянника. Вскоре она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Гулянки или Маша? Девушки и море веселья или родной человек? Вот в чем вопрос...

Разговор с тетей не заставил долго ждать неминуемое. Паша покинул место у окна и стремительным шагом направился к выходу. Двери распахнулись настежь, обращая внимание всех. Назад пути нет. Он быстро подошел к столу, игнорируя удивленные взгляды присутствующих, которые не ожидали от него такого. Глаза живо пробежались по каждой строчке документа, приходя к окончательному решению, пока не вспомнились все плюсы беззаботной и разгульной жизни. — Где подписывать?