Счёт 50:0! Ведёт Слизерин!

Время летит быстро. Набирает обороты, словно Хогвартс-экспресс. Его не остановить, не замедлить. Осень сменяется зимой, близится Рождество. Окрестности Хогвартса укрыты пушистым снежным покрывалом. В Большом зале уже сверкают гирляндами ёлки. Вечерами с волшебного потолка идёт снег. Горят свечи, создавая особый уют. Чонгуку хочется уметь хоть немного тормозить течение времени. Хочется замереть в каком-нибудь моменте и ловить всем собой его важность, его особенность. Например, как сейчас. Намджун лежит в его объятиях, пока они читают каждый свой конспект. В гостиной почти пусто, время уже за полночь, и Чонгуку совершенно плевать на то, что о них могут подумать. - Я слышал, тебе стали легче даваться простые заклинания, - говорит Намджун, запрокидывая голову, пытаясь поймать взгляд Чонгука. - Да. С тех пор как Чимин стал мне помогать... - Чимин? - уточняет ровно старший. - Ну ты же и сам видишь, что мы с ним занимаемся. - А как насчёт наших с тобой занятий? Или тебе только Чимини помогает? - в голосе Намджуна - плохо скрываемое раздражение. - Ты ревнуешь? - уточняет Чонгук. - Ревную, - соглашается Намджун и переворачивается в его руках так, чтобы оказаться лицом к лицу. Конспекты слетают на пол, но старший не обращает на это внимания. Он смотрит Чонгуку в глаза и пальцами проводит по его щеке. - Вы слишком сдружились. - Это плохо? - Нет, это прекрасно. Но меня оно очень бесит порой, знаешь? Я хочу бывать с тобой наедине чаще. У нас и так не очень много времени на подобное, а ты тратишь его... - На учёбу, - у Чонгука против воли улыбка на лицо заползает. - На учёбу, хён. Мне нужно будет сдавать экзамены, а как я это сделаю, если иногда у меня не получается какая-то банальщина, которую могут даже первокурсники? - Я хочу учить тебя сам, - настаивает Намджун. - К тому же до этого ты как-то сдавал экзамены и без Чимина. - Ты как ребёнок, - нежно шепчет Чонгук и целует чужую щёку, утыкаясь тут же в неё носом. - Тебе незачем переживать из-за этого. Ведь я люблю тебя так сильно, помнишь? Люблю тебя одного. Это он выдыхает на ухо Намджуну, и тот льнёт к нему, глаза прикрывая и вздрагивая от горячего дыхания. Он не отвечает, но заметно расслабляется, значит разговор на какое-то время потерял свою актуальность. Чонгук гладит его спину, украдкой целует за ухом и млеет от того, как ему сейчас хорошо. За стенами замка снежно и морозно. А тут потрескивает уютно камин, теплые ковры топят звуки шагов и от близости любимого человека голова идёт кругом. - Забавно, что к самым волшебным моментам в жизни магия, зачастую, никакого отношения не имеет, - бормочет Намджун. Чонгук согласно угукает, обнимая его крепче. * На самом деле Чонгуку страшно льстит, что его ревнуют. Такой серьёзный, собранный Намджун, который редко позволяет себе поддаваться эмоциям, вдруг предстаёт перед ним в совсем другом свете. Чонгук начинает замечать то, что раньше в глаза совсем не бросалось. Например, как старший поджимает губы, когда Чимин оказывается поблизости. Как отводит взгляд нарочито безразличный, пока Чонгук Чимина обнимает. Как дрожат у него пальцы, как сам он весь становится напряжённым, словно струна. Чимин замечательный. Чимин, когда не впадает в режим капитана, то ещё солнышко. Но, во-первых, у этого солнышка есть свой личный берсерк, который порвёт любого на лоскутки, если поползновения в сторону Чимина станут переходить границы дружбы. А, во вторых, Чонгук абсолютный однолюб. - Я не знаю, что с тобой такое, - говорит Чимин. - Но у тебя беда с концентрацией на простейших уровнях. Когда речь заходит о чём-то более сложном, ты сразу весь - сгусток магии, а вот для того же Протего - ленивая жопа. Во внутреннем дворе, с некоторых пор ставшем их небольшой тренировочной площадкой, тепло. Благодаря защитным и согревающим чарам тут нет снега и мороз не забирается сюда своими цепкими коготками. Намджун и Юнги читают в стороне на лавочке, иногда поглядывая на двоих тренирующихся. Чимин и Чонгук, сбросив мантии и оставшись в брюках и рубашках, стоят друг напротив друга. - Я не ленивая жопа, - ворчит младший. - Просто не понимаю, как на них концентрироваться. Когда делаю это чуть сильнее, сразу выходит какая-то ересь. - Какая-то ересь, - посмеивается Юнги. - Чтоб ты понимал, Чимини, пока он тренировал защитные чары, то наложил столько барьеров, что декан распутывал его заклинания почти час, чтобы просто выбраться из подземелий. Такая вот ересь. Чимин хихикает и качает головой. - Ты совершенно не слушаешь свою магию. Она же часть тебя. Ты вполне можешь контролировать этот процесс, - замечает он. - Тебе не над заклинаниями стоит работать. Вот давай. Попробуй Патронум. Чонгук выдыхает, выпрямляется и вызывает в памяти самый счастливый момент. Прикосновение губ к губам. Намджун, прикрывающий глаза и прижимающийся ближе. Чонгук краснеет, но голос его звучит твёрдо: - Экспекто Патронум! Все четверо наблюдают, как длинноухий кролик скачет по воздуху вокруг своего хозяина. Сгусток энергии, выдающий чёткий образ, который даётся далеко не всем. Намджун протягивает руку, когда патронус оказывается рядом, но тот рассеивается, повинуясь движению палочки хозяина. Чонгук смущён тем, какие воспоминания позволили его заклинанию стать таким чётким, потому на старшего не смотрит. Зато чувствует его заинтересованный взгляд. Чимину же дела нет до его состояния, он весь сосредоточен на том, чтобы научить Чонгука концентрации. - А теперь Мобиликорпус, - говорит он. И у младшего получается отвлечься от ненужных мыслей. Он снова переключается на тренировку и кивает, стараясь сосредоточить достаточное количество силы. - Мобиликорпус! Чего проще - поднять человека в воздух. Но у Чонгука снова перебор с магией и её мощным потоком Чимина толкает в грудь. Тот отлетает к стене, но пружинит от неё, падая на колени. Юнги вскакивает, так и не опустив палочку, а потом к Чимину бросается, помогает подняться. - В порядке? - в голосе беспокойства столько, что Чонгуку неловко. А ещё снова безумно стыдно за себя. - Всё хорошо, - улыбается Чимин. - Правда. Немного колено ушиб, не смертельно. Спасибо, что не позволил удариться. Чонгук вздыхает, отводит от них взгляд, палочку вертит в руках и бормочет: - Прости меня, хён. Желание заниматься гаснет, словно его и не было никогда. Он садится на скамью. - Я безнадёжен. - Не правда, - Намджун качает головой. - Чуть больше уверенности, Гуки. Помнишь, как мы учили Вингардиум? Ты слишком напрягаешься. Будто своим физическим способностям доверяешь больше, чем магическим. Но твоя сила хороша на поле, когда ты в воздухе... здесь тебе нужно быть гибче. Намджун касается ладонью его руки и скользит от запястья к локтю. Говорит тише: - Тебе нужно поддаться. Быть текучим, как вода. У Чонгука мурашки по телу бегут. Он смотрит на плиты под ногами немигающим взглядом, а в голове у него будто плотным туманом всё окутывает. Словно Намджун его околдовывает, гипнотизирует. - Иди ко мне, - зовёт старший, поднимаясь. Он тянет Чонгука за руку, заставляя последовать за ним. Чимин и Юнги наблюдают за ними настороженно, но не без интереса. - Чимини, мы попробуем ещё раз, хорошо? - просит Намджун. - Хорошо, - кивает тот, а в глазах у него вдруг весёлые искорки. Чонгуку интересно, чего это его мелкий хён так забавляется, но его всё ещё словно под каким-то заклятием держат. И он лишь послушно поднимает руку под чутким руководством Намджуна. - Нежнее, - хмыкает Юнги. - А то я тебе башку откручу, Гук. Нежнее. Намджун придерживает его руку сначала за локоть, а потом снова ведёт ею до запястья, и палочку они держат вместе через пару мгновений. - Это не сложно, мой хороший, - говорит Намджун тихо. И Чонгук не знает, что там насчёт воды, но вот мягкой глиной он чувствует себя уже сейчас. - Мобиликорпус! Движение палочкой едва заметное, чёткое, быстрое. Чимин ойкает и взлетает, поддерживаемый магическими потоками. Чонгук словно из оцепенения выходит, почти теряет концентрацию, но успевает уловить это чувство: тепло чужого тела, спокойствие, от которого внутри разливается приятная слабость, - и старается удержать его изо всех сил. Получается. Чимин улыбается довольно и показывает ему большой палец. - Так вот, оказывается, кто у нас самый главный успокаивающий элемент, - хмыкает Юнги, руки на груди складывая. - Иди к чёрту, - мягко улыбается ему Намджун. * Вдобавок к Чимину к их компании присоединяются ещё и Тэхён с Хосоком. Чонгук за ними со стороны наблюдает и только диву даётся. Удивительная парочка. Один - шебутной, шумный, яркий такой. Ему интересно всё на свете, кажется. А второй - как спокойная тихая заводь. Он удерживает, успокаивает, заставляет хоть на некоторое время унять бушующую энергию. - Сколько их знаю, всегда такие, - говорит Чимин как-то. И улыбается так нежно и светло, что у Чонгука отчего-то сердце удар пропускает. Он вдруг думает, что, наверное, огромное счастье, когда у тебя есть друзья, говорящие о тебе т а к. Чонгук не особо знает, у него друзей не очень много было. Дома когда жил, дружил с соседскими ребятами, но всегда был кем-то, без кого смогут. Есть он или нет его - им без разницы. В Хогвартсе ситуация поменялась мало, да он уже и не стремился завести с кем-то настоящую крепкую дружбу. - Им повезло, что у них есть ты, - говорит Чонгук. Воскресное утро они встречают на трибунах. Тэхён и Хосок решили потренироваться, Юнги вызвался им помочь, и сейчас они втроём забавлялись с квофлом, будто ребятня, решившая впервые поиграть в мяч. Чимин наливает согревающего настоя в крышечку термоса и протягивает другу. - Нам троим повезло, что мы есть друг у друга, - возражает он. - Тэхён из семьи маглов. Отец у него очень строгий, он даже пускать Тэ сюда не хотел, когда ему сова принесла письмо впервые. Благо матушка - чудеснейшая женщина, не позволила закрыть сына на все замки дома. Зато теперь отец побаивается его и мать не трогает. А раньше, Тэ рассказывал, иногда бил её... Чонгук вздрагивает. Он переводит взгляд на Тэхёна, сейчас выделывающего на своей метле кульбиты такие, что удивительно, как ещё завтрак наружу не попросился. - И при всём этом он... такой? - Какой? А, ты имеешь ввиду его вечное чрезмерно радостное поведение? - Чимин понимающе кивает и тоже переводит взгляд на поле. - Иногда мне кажется, что он сам путается, где кончается маска, а начинается настоящий он. Думаю, Хосок ему в этом очень помогает. - А они... ну... - Чонгук смущённо кашляет, боясь, что лезет не в своё дело. - Вместе? - Чимин улыбается. - Это непросто. Я бы сказал да, но... беда в том, что с Тэхёном никогда нельзя быть в чём-то уверенным. Они пьют согревающий отвар в тишине, смотря на то, как Юнги пытается догнать Хосока, как они петляют в воздухе, что аж дух захватывает. Когда смотришь на чужие полёты, ощущения совершенно иные, оказывается. Начинаешь вспоминать себя в воздухе и думаешь, что ничего необычного ты не делаешь, когда пытаешься словить снитч или увернуться от бладжера. А на деле оно вон как... Ещё через полчаса к ним присоединяется Намджун. - Им ещё не надоело? - интересуется он, усаживаясь рядом. Чонгук и Чимин смотрят на него со священным ужасом. - Ах, я забыл, что нахожусь среди квиддичных маньяков, - хлопает тот себя по лбу и фыркает. - Тем временем, если они не закончат там, то мы пропустим обед. Гуки... я хочу тебе кое-что показать. Идём? Пока эти соберутся и переоденутся, мы уже успеем вернуться. Встретимся в Большом зале, Чимини. - Хорошо, хён, - кивает тот и улыбается так понимающе, что Чонгуку ему и навалять хочется и от смущения сквозь трибуны провалиться. Но Намджун отвлекает. Тянет его за собой и приходится подчиниться. - Не замёрз? - спрашивает старший взволнованно, когда они спускаются вниз. - Нет, Чимин-хён принёс согревающий отвар. Так что всё в порядке. - Какой он заботливый, - ворчит Намджун и разворачивается, уходя вперёд. Чонгук только вздыхает. Снова за старое. Ну что ещё нужно сказать этому глупому хёну, чтобы он понял - у него нет и не будет конкурентов!? Чонгук нагоняет Намджуна, но молчит, только искоса поглядывает на упрямо поджатые губы. Его нежностью просто срубает. Кто бы мог подумать, что Намджун может быть таким собственником? Таким очаровательным в своей почти детской обиде. До замка они добираются быстро, словно соревнуясь, кто кого обгонит. Потому что Намджун не хочет, чтобы на него пялились, а Чонгук просто не может не. Уже в школе старший берёт его за руку, тянет за собой. И от их сплетённых пальцев накатывает знакомая истома. Тепло внутри разрастается и хочется улыбаться, как идиот, но Чонгук только губы кусает. Он даже не особо следит, куда они идут. А когда останавливаются перед стеной, в которой вдруг проступают очертания резной двери - ошалело моргает, удивлённо открывая рот. - Хён... это... - То самое, о чём ты подумал. Идём. Выручай-комната изнутри для них двоих - прогретая камином гостиная. С большим мягким диваном, кучей подушек и длинным ворсом ковра. Всё в привычном серебристо-зелёном, будто они всё ещё в подземельях. - Я думаю, что моё желание оказаться с тобой наедине было настолько сильным... даже Хогвартс не выдержал, - хмыкнул Намджун. - Мы можем остаться тут на ночь, Гуки. От одной мысли об этом внутри всё сладко сводит. Остаться на ночь вдвоём... Чонгук не был настолько глупым и невинным, чтобы не понять, чем они смогут тут заниматься. Но всё равно покраснел. Намджун тихо рассмеялся, обнимая его и притягивая ближе. - У кого-то разыгралось воображение? - спросил тихо. - Не переживай, я не стану делать то, что тебе может не понравиться. - Разве я переживаю? - бормочет Чонгук, ладонями оглаживая талию и притягивая старшего ближе. - Ты меня дразнишь, хён. Ведь знаешь, что я не могу спокойно реагировать на подобное. - Не можешь? - Намджун облизывается прямо ему в губы, и Чонгук тихо стонет. - Хороший мой, ты думал обо мне? Чонгук кивает, приоткрывает губы, тянется к старшему всем собой. Он весь обмирает, когда Намджун коротко поцелуем касается верхней губы, потом нижней и кончиком языка оглаживает по контуру губ. От этого ноги дрожать начинают. Пальцы сгребают мантию на спине, стискивают сильно, вжимая Намджуна в Чонгука теснее. - Я такой жадный, - выдыхает Намджун горячо в его рот. - Так хочу, чтобы ты был только моим. - Но ведь я только твой, - отвечает младший, едва сумев совладать с заплетающимся языком. Намджун кусает его нижнюю губу, тут же втягивает в рот, посасывая коротко, и выпускает с влажным звуком, от которого возбуждением простреливает вдоль позвоночника. Он смотрит Чонгуку в глаза, пальцами гладит шею. - Вечером, Гуки. Запомни, как выглядит эта комната. Я буду тебя ждать. * Чонгук весь день проживает, словно во сне. Намджун от него едва не бегает, почти не смотрит, и напряжение между ними только растёт. На вопросы друзей приходится отшучиваться, но Чонгуку не до смеха. Ему терпения до вечера не хватает. Все его мысли сосредоточены в Выручай-комнате, которая станет их маленьким прибежищем, где они, наконец-то, смогут побыть наедине. И даже не важно, будет ли что-то между ними. Сам факт того, что можно себя не ограничивать даже в банальных прикосновениях - будоражил. Чонгук настолько рассеян и одновременно возбуждён эмоционально, что даже не замечает, что у него с лёгкостью выходят простейшие чары, когда: - Рози, аккуратнее! - вскрикивает второкурсница, сидящая рядом. Её подруга дёргается и всё же сталкивает графин с водой. Тот разлетается осколками по полу, вода затекает в стыки между плитами в полу. - Репаро, - не задумываясь бросает Чонгук. Юнги выгибает бровь, а потом удивлённо таращится на целый графин, который девушки ставят подальше от края. Они благодарят Чонгука, тот лишь кивает и снова уходит в свои мысли. - Могу я узнать, о ком ты так думаешь неистово, что не замечаешь ничего вокруг? Чонгук подскакивает на месте и осоловело смотрит на Юнги непонимающим взглядом. - А, ну всё понятно, - отмахивается тот. - Что ж я сразу не догадался. Успокаивающий элемент. Ты осторожнее, Гук, а то так успокоишься, что сам себя забудешь. И ржёт довольно, поднимаясь из-за стола. Младший недовольно сопит, но зато хоть немного приходит в себя. Вообще Юнги за подобное иногда навалять хочется. Но Чонгук знает, что их разница в комплекции - штука обманчивая. Капитан его завалит одной левой, даже пикнуть не успеешь. Потому мысли о мести приходится отложить на неопределённое время. Чонгук вовремя вспоминает, что ему надо до вечера успеть зайти к декану, отдать индивидуальную работу по зельям. Потому он доедает уже остывший ужин в рекордно короткие сроки и мчится в подземелья, надеясь, что его не очень задержат с заданием. Хотелось бы ещё принять душ перед тем, как идти к Намджуну... Чонгука пробирает новой волной дрожи, и он кусает с остервенением губы, стараясь не улыбаться слишком уж довольно. * Ожидание невыносимо. Когда знаешь, что совсем скоро получишь то, чего так сильно хочется, в свои руки, то подгоняешь мысленно время. И не хочешь больше ни о чём думать. Мир вокруг перестаёт существовать, он кажется совершенно бесполезным набором вещей, звуков и запахов. Но стоит тебе получить нужное... - Гуки, - стонет Намджун, когда его вжимают в стену, впиваясь в губы голодным поцелуем. - Соскучился, - честно выдыхает младший. Он слишком привык, что они практически всегда рядом. Но этот день казался какой-то пыткой, потому что его избегали. Хотя Чонгук и понимал, по какой причине. - Я думал, что если останусь рядом, то... мы не сдержимся, - улыбается Намджун и гладит ладонью его затылок. Когда первое желание близости отпускает, они падают на диван и обнимаются, как хотелось. Крепко-крепко, будто спаянные в одно целое. - Замечательно, - удовлетворенно шепчет старший. - Всегда бы так. - Теперь у нас есть место, где мы можем это себе позволить, - замечает Чонгук. - Когда-то эту комнату использовали для того, чтобы тренироваться и дать отпор врагу... а мы используем для обнимашек. Намджун смеётся, жмётся к его груди. - Если ты думаешь, что ею пользовались только в таких грандиозно-героических случаях, то я тебя расстрою... у людей бывают разные желания. И их сила бывает очень велика. Даже у самых идиотских. Чонгук гладит чужое плечо, удобнее головой на подушке устраивается. - Если что, я не имел ввиду, будто наш с тобой случай не имеет право на то, чтобы пользоваться Выручай-комнатой, - заметил он с улыбкой. - Ещё бы, - ворчит Намджун и вдруг голову немного поворачивает, через ткань рубашки прикусывая сосок. Чонгук вскрикивает тихо и удивлённо, а потом выдыхает сквозь сжатые зубы, совершенно не ожидая, что его тело так отреагирует на лёгкую боль. - Хён... - зовёт хрипло. Намджун приподнимается и смотрит на него долго, пристально. И Чонгуку вдруг кажется, что у него сейчас встанет только от этого зрительного контакта. Он краснеет, но взгляд не отводит. А Намджун склоняется, всё ещё смотря ему, кажется, в самую душу, и снова кусает, уже не так резко. Сначала еле заметно, а потом медленно сжимает зубы так, что у Чонгука волосы на затылке дыбом встают, кажется. Он стонет высоко и длинно, пальцами в обивку дивана вцепляясь. - Не получится у нас обнимашками отделаться, - хрипит Намджун, седлая его бёдра, и достаёт волшебную палочку. Избавляет их рубашки от пуговиц, чтобы не тратить время на мелкую возню, и забывает о магии напрочь. Он гладит ладонями по груди, животу, дразняще кончиками пальцев пробегается над поясом брюк. Не даёт Чонгуку снять с себя рубашку. - Оставь, - просит тихо и перебирается ближе к спинке дивана, продолжая гладить неторопливо. - Хочу так... ты красивый такой, мой хороший. Чонгук никогда не считал себя красивым. Но от чужих слов дышать становиться трудно. Он за плечи чужие цепляется, снова за обивку, за подлокотник позади себя. Выгибается под поцелуями и новыми укусами, доводящими до исступления. - Хён, мне так горячо, - хнычет, разводя ноги. У него щёки пылают, уши горят. И там, где касается Намджун - горит тоже. Почти невыносимо. Намджун сглатывает, глаза опускает на разведённые бёдра. На отчётливо проступающее сквозь мягкую тонкую ткань возбуждение. Он дрожащими пальцами скользит по нему, заставляя Чонгука крупно вздрагивать и стонать. - Чувствительный такой, - шепчет, расстёгивая пуговку и следом молнию. - Почему ты краснеешь, мой хороший? - Потому что ты меня смущаешь, - отвечает младший и выгибается в спине, когда Намджун рукой под резинку белья забирается, обхватывая пальцами тесно, проводит рукой вверх-вниз, срывая с чужих губ умоляющие всхлипы и невнятное бормотание. - Что такое, Гуки? - Сними их... мешает, - просит сорванным голосом, приподнимая бёдра. Намджун слушается, он стягивает с младшего брюки, бельё, оставляя его только в распахнутой рубашке. Возбуждённого и немного потерянного. Чонгук смотрит на него сквозь спутанные ресницы, облизывает губы, и Намджуна немного встряхивает, он склоняется над парнем, прижимается губами к родинке под нижней губой. - Потрясающий, - шепчет, немного отстраняясь, и снова жмётся. - Так часто я хотел поцеловать её... Чонгук сжимает пальцами подлокотник дивана, рот приоткрывает, словно желая наконец чужие губы на своих почувствовать, но вместо поцелуя Намджун проводит кончиком языка по той же родинке. А потом тихо рычит и кусает за губу. Не сильно, но достаточно, чтобы Чонгук снова захныкал и начал податливо под ним выгибаться. - Ещё, - просит тихо. - Ещё, хён, ну... Чонгук не знает, как не сойти с ума, когда его так жарко ласкают. Когда сладкой пульсацией отдаётся по всему телу, горячими волнами внизу живота и до сведённых в судороге пальцев на ногах. Ему кажется, что он завис на краю пропасти. До оргазма каждый раз - одно неосторожное касание. Один поцелуй или выдох на покрывающуюся мурашками кожу. Но каждый раз накатывает и отступает морской волной. Чонгуку хочется ближе, хочется тереться и стонать до сорвавшегося голоса. Но Намджун решает по-своему. Намджун улыбается мягко, бёдра гладит, пропуская через них волны дрожи. - Перевернись, мой хороший... давай... вот так... Чонгук слушается, следует за чужими руками, оказываясь на коленях и уткнувшимся носом в подушку. Его снова немного трясёт от смущения и того, как хочется больше. - Я не сделаю тебе больно. Ты мне веришь? - шепчет старший. И покрывает поцелуями ягодицы, кусает иногда несильно. Чонгук еле держит себя на ватных ногах, скулит согласно, что верит, конечно, разве может быть иначе? - Умница, - поцелуй приходится куда-то между лопаток. А потом вдоль позвоночника россыпью, почти успокаивающе. Пока Чонгук запоздало не понимает, что будет дальше. - Нет, - выходит не возмущённым вскриком, а слабым выдохом, потому что чужой проворный язык скользит ниже. Чонгук охает, глаза распахивает, обнимая подушку крепче, и невольно отставляет зад. - Вот так, - хрипло одобряет Намджун, разводит руками и ласкает дальше, языком зализывая колечко мышц. Чонгук срывается на вой, толкаясь бёдрами вперёд, а потом снова назад. Кончает так, что в голове звенит, а в глазах темнеет. - Нет, - хнычет тихо. - Нет... хён... Намджун тихо смеётся, гладит успокаивающе по спине. - Что «нет», мой хороший? - Не продолжай... а то я снова... - шепчет, задыхаясь от стыда, Чонгук. - А ты надеялся, что всё так быстро кончится? Он не надеялся, но это было так неловко. И хотелось, чтобы это удушающее и жаркое возбуждение прошло. Но отказаться от новой порции ласки он не мог. - Сейчас я растяну тебя немного, Гуки. - Ч-что? Ты... - Нет. Не сегодня. Я обязательно войду в тебя, но только когда ты будешь хорошо подготовлен. Потому сегодня будут пальцы. И Чонгуку хочется, чтобы это было не так приятно, как языком. У него до сих пор фантомное ощущение его между ягодиц. Как он толкался в него и... парень носом в подушку утыкается и старается расслабиться. Намджун оглаживает его пальцами мягко, нанося смазку. Та холодит кожу. У Чонгука сладкий озноб, предвкушение и волнение смешиваются внутри, и он коротко выстанывает, когда Намджун вводит в него один палец. Неторопливо, постепенно, вызывая сначала, в самом деле, немного неприятные, но не сказать, что болезненные ощущения. Чонгук возится, пытаясь уйти от проникновения неосознанно, и тут же получает короткий звонкий шлепок. - А ну-ка, - шепчет Намджун. Младший всхлипывает, кусая губы. У него глаза закатываются от острого и яркого удовольствия. И даже палец внутри не мешает этому. Он снова чуть ведёт бёдрами, пытаясь соскользнуть, но скорее для того, чтобы получить наказание. И Намджун не разочаровывает, снова шлёпая его до несдержанного вскрика. - О-о-о, - тянет старший. - Так моему мальчику нравится. Хочешь, чтобы я трахнул тебя пальцами и как следует отшлёпал, а? Чонгук ноги сводит, со стыдом понимая, что член от такого предложения заинтересованно дёргается. - Н-нет... - Нет? Ммм... а я думал, ты у меня не обманщик. А сейчас так нагло врёшь своему хёну. - Я не вру... Намджун хмыкает и вдруг вставляет палец до конца - от чего Чонгук себе едва не прокусывает губу, - наклоняется к младшему, губами уха касаясь. - Знаешь, с тебя там столько натекло, - доверительно сообщает, кусая мочку. - И если это не говорит о твоём желании, мой хороший... то о чём тогда? Чонгук судорожно дышит. У него на глаза слёзы наворачиваются, потому что это невыносимо. И хорошо и стыдно одновременно. И так хочется, чтобы Намджун уже не тянул. А тот, кажется, умеет читать мысли. Он пальцем двигать начинает, глубоко и неторопливо. Чонгук ладонью рот зажимает, будто ему есть от кого прятать стоны, переходящие в пронзительные вскрики, когда Намджун первый раз попадает по простате. - Там... ещё там, хён, - просит умоляюще. И захлёбывается вздохом, дрожит всем телом, когда удовольствие волнами накатывает раз за разом. Намджун целует его плечо, добавляет второй палец, заставляя недовольно захныкать. Но Чонгук ему верит и позволяет продолжить, через некоторое время снова начиная дрожать от наслаждения. Боль приходит только в самом начале - короткими вспышками, потом сменяясь на дискомфорт, который так и остаётся. Но Чонгуку так хорошо, что плевать на эти мелочи. Он кончает снова, когда Намджун трёт внутри, массируя и заставляя почти кричать. Младший, кажется, отключается на несколько минут. И в себя приходит уже в чужих объятиях. Намджун тихо шепчет очищающее заклинание и откладывает палочку в сторону. - Душ был бы лучше, но и так сойдёт, - говорит он и целует искусанные губы. - Прости. Я перестарался? Чонгук жмурится, прислушивается к себе, чуть ёрзает в руках старшего. - Нет, - качает головой. - Это было так хорошо... но безумно стыдно. - Эй, стыдно тебе должно быть в последнюю очередь, - Намджун кусает кончик его носа и тут же целует. - Мы же любим друг друга. Чонгук прикрывает довольно глаза, а потом взгляд поднимает. - А как же ты? - Всё в порядке, - качает головой Намджун. - Я хотел доставить удовольствие тебе... - А я хочу доставить его тебе, - безапелляционным тоном сообщает Чонгук, руку между ними опуская и восхищённо охая. - Ты... - Да, я кончил, пока ласкал тебя, - признался тот сконфуженно. - И у тебя снова стоит... - А ты себя видел вообще со стороны? У самого бы встал. - Ну чего ты стесняешься? Сам же мне говорил, что не нужно. - Я... это потому что... ох, хороший мой, хватит его так гладить... Чонгук улыбнулся сладко и стёк вниз. Ему предстояло избавить Намджуна от брюк, которые он так неосторожно запачкал. Пришлось повозиться, ругаясь на непредусмотрительного старшего. Зато потом можно было прижаться губами к горячей плоти, втягивая в рот головку. Для Чонгука это было впервые, но он как-то не особо задумывался. Непривычное ощущение компенсировало желание сделать настолько приятно, насколько это в его силах. - Гуки... Намджун запутался пальцами в его волосах, откинул голову на подушки, чуть толкаясь ему в рот. Чонгук сам задрожал, обхватывая крепче чужие бёдра, пропуская член глубже и едва не до закатывающихся от восторга глаз чувствуя терпкий вкус Намджуна на языке. Он замычал, невольно сглатывая, и старший дёрнулся под ним, волосы крепче сжимая. - Чонгук... ох боги... если ты так ещё раз сделаешь, я кончу, слышишь? Ах... хороший мой... попробуй глубже... Чонгук послушно насаживается сильнее на член, обхватывая губами плотнее. А когда дышать становится трудно, отстраняется, позволяя головке скользнуть по губам. - Хён, люблю тебя, - едва не мурлычет он, обхватывая плоть и высовывая язык, совершенно бесстыдно шлёпая по нему головкой. Он дёргается от неожиданности, когда ему в рот выстреливает густая струя. Намджун дрожит под ним, выгибается и царапает обивку, срываясь задушенными стонами. - Ты где такого нахватался? - хрипло спросил, когда немного пришёл в себя. - Интуиция, - фыркнул Чонгук. - Ну ладно тебе, хён, не такой уж я невинный цветочек. - Да уж, ты совсем не он, - согласился Намджун. - Иди сюда. Они обнимаются снова, и Чонгук думает о том, что теперь, наверное, как никогда чувствует себя на своём месте. Это для него ново, необычно и бесконечно важно. Чуть ли не впервые в жизни можно почувствовать себя нужным кому-то, хоть и поверить в это до конца не получается. Он тихонько вздыхает и прячется носом в изгибе намджуновой шеи. Чужое спокойное дыхание и ласковые прикосновения заставляют окончательно расслабиться. Тело у него лёгкое-лёгкое, наполненное приятной усталостью. Зато мысли не дают покоя. И он сопит обиженно на них. - Чонгук? Что такое? - старший пальцами перебирает волосы у него на затылке, вызывая приятные мурашки. Парень прикрывает глаза, не зная, стоит ли говорить об этом, но всё же решается. - Сегодня утром Чимин рассказал мне, что у Тэхёна очень строгий отец, который многое запрещал ему и бил свою жену, - пробормотал он. - Я смотрел на Тэхёна и думал, почему же он стал таким... светлым, добрым... у него чудесные друзья, которые так сильно его любят... А у меня никогда такого не было. Намджун гладит его по волосам, целует макушку. - Никогда не было? А как же я, Юнги, Чимин? Разве мы не твои друзья, Гуки? - Я никогда не был для кого-то особенным, - поясняет Чонгук. - Все вокруг... у них есть кто-то, кто важнее меня. - Не у всех. У одного человека нет никого важнее, чем ты, - Намджун смотрит строго. - Или ты и во мне сомневаешься? Чонгук чувствует, как к горлу подступает ком. Он качает головой, смаргивая навернувшиеся слёзы. - Вот и правильно. К тому же, у тебя тоже теперь есть кое-кто особенный, - улыбается старший. - Чимин-хён? - сдавленно хихикает Чонгук и тут же получает подушкой по голове. - Какой такой Чимин-хён?! А ну-ка, - возмущается Намджун и заваливает его на спину, продолжая лупить подушкой. - А-а-ай, смелый такой гриффиндорец, в квиддич как бог играет! - хохочет уже открыто Чонгук, пытаясь перехватить чужие руки. - Я бы тебя убил, - рыкнул старший. - Да слишком люблю. Они затихают, замирают, смотря друг другу в глаза, а потом Чонгук тянет его к себе. Гладит пальцами щёку. - Я тебя тоже, - говорит он честно. И улыбается, когда Намджун утыкается носом ему в плечо.