Начало

Водитель делает музыку громче, и салон автобуса взрывается неровным битом какого-то свеженького западного хита. Хосок ощупью находит ладонь Тэхёна и крепко ее сжимает. Пальцы Тэхёна подрагивают, а кожа горит, словно об нее гасили окурки. В автобусе сумрачно; за мутными окнами льет дождь. Трасса виниловой дорожкой тянется среди бесконечных сосен. Небо настолько низкое, что путается меж колес автобуса. В салоне холодно, и Хосок, по всему судя, уже отморозил пальцы на ногах. Натянуть кеды было отвратной идеей, но назад уже не побежишь. Тэхён вздыхает и склоняет голову к плечу Хосока. От его волос пахнет дешевыми сигаретами и растворимой апельсиновой шипучкой. Хосок трется о лохматую макушку щекой. Волосы у Тэхёна холодные, ноябрьские. - Еще немного потерпи, - шепчет Хосок в спинку впереди стоящего кресла. Они сидят в хвосте автобуса, чтобы мимо курсировало как можно меньше людей. Чтобы никто не пялился им в затылок и не шептал со смесью испуга и неуместного восторга: "Гляди, да это же волк". Будто Тэхён - первый волк, которого они видят. Будто, произнеся это, они станут храбрее. Стоит Тэхёну поглядеть на них, и они пожалеют, что не откусили себе язык. Хосок обнимает Тэхёна за плечи, притягивает к себе ближе. Тэхён послушно закрывает глаза и пытается уснуть. Он не спал двое суток и теперь соображает с большим трудом. Контроль ускользает, и это не то, что нужно в наполненном людьми автобусе. Когда они сходят на забытой всеми проселочной остановке, небо совсем заволакивает тучами. Дождь сменяется мокрым снегом. Хосок собственноручно одевает на голову Тэхёна капюшон, затягивает тесемки под горлом и закидывает его рюкзак за спину. Тэхён оплетает его руку обеими руками, льнет к нему всем телом, в лицо заглядывает. Взгляд красноречивее тысячи слов. Хосок прижимает к горячей щеке ледяную ладонь, гладит нежно за ухом. - Еще чуть-чуть, - говорит он твердо и кивает собственным словам. Тэхён ему верит. Не умеет не верить. Проселочная дорога размокла под дождем, и они бредут по заросшей бурьяном обочине, по колено в пожухлой траве. Из лесу доносится крик ночной птицы, а в отдалении гудит редкими автомобилями трасса. Хосок идет впереди, прокладывая путь, а Тэхён крепко сжимает его ладонь в своих шершавых ладонях и следует за ним по пятам. Хосок столько раз ходил этой дорогой, что может найти нужное место с закрытыми глазами. Дом с погасшим фонарем под жестяной крышей встречает их тишиной и смиренным ожиданием. Хосок с трудом открывает навесной замок и первым входит внутрь. Снимает свисающую с потолка паутину - Тэхён ее не выносит, - и, пощелкав зажигалкой, бредет в круге неясного дрожащего света к приоткрытой двери кухни. Там находит оставшуюся с прошлого раза свечу, зажигает ее и снимает рюкзаки. Тэхён подкрадывается со спины, обхватывает Хосока поперек груди руками и щекой прижимается к плечу. - Уже все, - шепчет Хосок. Тэхён горячий как печка и едва ли понимает хоть слово. Хосок изворачивается в его руках, сгребает его в охапку, сминает, словно он бумажный, и губами по гладкой щеке находит путь к его губам. Человек - не лучший вариант для омеги в поре, но Тэхён и думать не хочет о ком-то другом. - Я выбрал тебя, - говорит он обычно, и Хосоку бы поспорить, потому что он - худший выбор, который Тэхён только мог сделать, но Тэхён смотрит на него волчьими, верными, глазами, и Хосок понимает, что в их случае иных вариантов не предполагалось. Пламя свечи вздрагивает, а по потолку и стенам бегут причудливые тени, когда Хосок бедром задевает стол. Тэхён напирает, трется об него изголодавшимся телом, и Хосок ощущает чуть сладковатый запах его желания. Нюх человека воспринимает его иначе, он не кружит безудержно голову, но знание того, что здесь и сейчас Тэхён хочет, чтобы им обладал лишь Хосок, сводит с ума. Тэхён разрывает поцелуй, скидывает куртку и, путаясь в рукавах, стягивает через голову толстовку. Она тоже летит на пол. Хосок мажет взглядом по крепким плечам, не сдерживается и ведет кончиками пальцев по красивым ключицам. У Тэхёна от нетерпения дрожат губы, а на лице, припорошенном прозрачными веснушками, загорается румянец. Осознание того, что Хосок может делать с ним все, что угодно, выбивает из-под ног почву, но Хосок никогда не воспользуется доверием Тэхёна, чтобы воплотить в жизнь свои низменные желания. - Хосок-и, - шепчет с мольбой Тэхён и закусывает губу. Ему плохо, очень плохо, а Хосок не спешит ему помочь. Хосок переводит дух, считает до десяти и запускает ладонь за пояс Тэхёновых брюк. - Я буду нежным, - выдыхает он в подставленную под поцелуй щеку. Тэхён кивает и закрывает глаза.