твоя боль по всем моим венам

      Это не прекращается. Тони поднимается утром, едва ли выкроив пару часов на сон, и чувствует, как горит огнём все его тело. Болит почти все, но в особенности руки, и Тони правда жаль свою родственную душу.       Их связь будто пульсирует в агонии, едва ли не по швам трещит, и Тони литрами пьёт обезболивающее, которое не помогает, которое покрывает приступы лишь коркой, прикрывает боль будто одеялом, но не залечивает. Стерпеть ее получается легче, чем Тони представлял себе, но все же порой до сбитого дыхания.       Боль не терзает постоянно, она волнами приходит и уходит, оставляя после себя горький привкус на языке. И Старк вполне смиряется с ней, привыкает и совсем изредка требует от Пятницы отчета о состоянии пострадавших в аварии. Он все ещё сомневается, все ещё не уверен, что хочет знать что-то о своём соулмейте, но отпустить никак не может. Его словно ломает, когда думает о том, что совсем рядом разгадка, совсем близко кто-то родной – только руку протяни.       Это происходит в один из дней, когда Тони засиживается в своей мастерской, работая над Дубиной, который умудрился сломать себе клешню. Поначалу Старк не чувствует ничего нового, но когда на мгновение отъезжает на своём стуле к другому концу стола, чтобы хлебнуть немного кофе, он едва может удержать чашку в руках. Дрожь проносится от запястья, дальше по костям к самым кончикам пальцев, и боль, что сопровождает ее, такая мнимая, такая фантомная и чужая. Тони отставляет кружку подальше, приподнимает руки на уровень глаз и видит, как те сотрясает крупная дрожь.       – Пятница, – голос его звучит настороженно, но ответа он и не ждёт, и так понимая, в чем дело.       – Мне вывести на экран наших четверых пострадавших? – Тони кажется, что он слышит в голосе своего ИИ лёгкую насмешку, но решает особо не обращать на это внимания. – Могу выставить их в алфавитном порядке или лучше по времени попадания в несчастные случаи?       – Ничего не надо, просто найди что-то, что сможет усмирить эту дрожь, – он вновь глядит на свою дрожающую руку и вздыхает, – я не могу работать.       Пятница замолкает на короткие минуты, за которые Старк потирает переносицу и задумывается о том, насколько серьезные ранения у его соулмейта. Тони трудно судить на таком расстоянии, основываясь лишь на ощущениях, но он предполагает, что, по меньшей мере, две операции его родственная душа все же перенесла. И сейчас Тони смотрит на свои дрожащие руки, зная, что тремор принадлежит отнюдь не ему самому, а другому человеку, который мучается адски и едва ли намеренно мучает его, Тони.       Четыре. Четыре гребанные операции на руки, Тони уверен в этом. Четыре чертовых болезненных операции на чужие руки и едва ли какие-то успехи, потому что Старк все равно чувствует эту боль в пальцах, эту дрожь. И ему кажется, что все то, что пытается сделать его родственная душа – напрасно. То, что его соулмейт раз за разом ложится под нож хирурга, надеясь спасти хоть что-то, вызывает жалость, ведь даже Старк понимает, что раз операция четвертая, то стоит остановиться.       Наташа легко касается плеча и смотрит с тревогой, которую скрывает непреднамеренно, особо даже не задумываясь, что делает это – сказывается многолетний опыт шпионки. Тони поднимает на неё взгляд, потирает рукой щеку и с сожалением думает о том, что хотел бы видеть рядом вместо Романофф Пеппер, но Поттс явно дала понять, что этого не будет. По крайней мере, не сейчас, не тогда, когда Тони продолжает жертвовать собой ради этого мира и корчиться от чужой боли. О последнем она толком и не знает, но этого и не надо – Тони не хочет, чтобы она думала, что раз связь с его соулмейтом активирована до такой степени, что боль ощущается как своя собственная, то это может помешать тому, что у них есть. Впрочем, Старк не совсем уверен, что у них все ещё что-то есть.       – Ты как? Выглядишь бледным, – Нат взгляда не отводит, и Тони слегка раздражает эта ее привычка заглядывать в глаза как в душу; он даже готов поклясться, что она уже в курсе, почему он неважно себя чувствует.       – Все отлично, как и всегда, – Тони не думает, что это ложь, но и правду говорить ей не считает нужным, ведь она и так все понимает.       Наташа смотрит на его запястье, явно хочет что-то добавить, но в итоге лишь вздыхает. Она опускает эту тему на какие-то полчаса, пока Старк вновь не хмурится из-за острой боли в руке. Это будто что-то срывает, какие-то тормоза выбивает, и Романофф больше не ждёт. Она ловко перекидывает ногу через пуф перед Старком, изящно, свойственно лишь ей, опускается на сидение и глядит пристально. Кроме них в башне Старка только Ванда и Вижн, и потому она особо не церемонится – с Тони никогда этого и не надо было. Она смотрит на него, ожидая, что тот сам начнет объясняться, но Старк уперт так же, как и она сама, потому противостояния между ними не длится долго.       – Что тебя останавливает? Мы ведь оба знаем, что свою СС ты можешь найти в два счета. Зачем терпишь?       Тони взгляд от Нат не отводит, глядит пристально и раздумывает, каким бы способом получше объяснить ей, что именно не позволяет ему окунуться в поиск с головой.       – Не думал, что тебя настолько волнуют мои личные дела. Как и никогда не мог представить, что придёт время, и я буду выслушивать твои советы, – Старк старается отмахнуться, скатить тему в минус, но Наташа лишь брови хмурит и облизывает губы, стараясь скрыть победную улыбку – уже знает и понимает, что Тони расскажет все равно, что ему нужно это сделать. – Как будто то, что мы найдём друг друга, что-то изменит к лучшему. Может, станет лишь хуже.       – А может быть, будет не так уж и плохо. Может, не будет так больно. Ты никогда не узнаешь, если будешь вот так сидеть, зарывая себя в своей печали.       Она рукой касается плеча Тони, чуть сжимает пальцы в поддержке и кивает на выход – она завтра вместе со Стивом, Сэмом и Вандой улетает в Лагос, на поиски Рамлоу, но, как и всегда, не упускает случая дать, возможно, стоящий совет. Тони к нему, конечно, не прислушается, но выслушивает; хуже ему все равно от этого не будет.       Сам он готовится появиться завтра в Нью-Йорке на церемонии в университете, где представит свой новый проект и объявит о том, что профинансировал все проекты студентов. Возможно, ему следовало бы подготовиться, вот только не решается приступить из-за трясущихся пальцев – те беспокоят и перехватывают все внимание к себе.       – Все может быть не так плохо, как тебе кажется, – говорит Наташа, покидая комнату и оставляя Тони Старка наедине с мыслями и чужой болью, которая за последние несколько недель будто вросла в него.