Казуо: Мир Шиноби

      Мадара считает, что самое шикарное в его партнере — его попытки выглядеть невозмутимо даже тогда, когда ни сил, ни желания, ни возможности делать это нет. Когда натягивать ту спокойную улыбку нет ни единого шанса, потому что прямо сейчас твое тело изучают чужие руки, и эй, он настолько непривычен к этому, настолько невинен в интимном плане, — даром, что ирьенин, — что вспыхивает красными красками на скулах и ушах почти мгновенно, когда руки Мадары уверенно забираются за полы кимоно, чтобы огладить нежный живот омеги.       Это невероятно. Мадара знает, что Казуо почти с самого детства учился быть советником, а потом в раннем возрасте стал практически заместителем, тем, кто тянет все документы на себе — Мадара знал это. Казуо с детства улыбается, с детства привык быть самым спокойным и серьезным — почти как Изуна, на самом деле, потому что во времена войны мало позволяешь себе вольностей. Казуо будто ведет войну всю жизнь, не расслабляясь толком даже со своей семьей — всеми ими, на самом деле. И от того приятнее было, что достаточно сильной руке Мадары слегка сжать неширокое плечо, немного потянуть к себе — и розоволосый парень без возражений расслабится, находя в лице чистокровного Учиха опору.       Казуо Учиха — советник, друг, старший брат, заместитель, ирьенин, один из учеников саннина Орочимару. Далеко не сильнейший в клане — даже не в первых пяти строчках рейтинга, но достаточно неожиданно ловок, чтобы защитить кого-то.       Казуо Учиха — омега Учихи Мадары, и каждый вкладывает в это свое значение. Он был мягким, и требовал к себе определенного отношения — не грубости, но стойкости. Уверенности в своих действиях, чтобы он знал — стоит просто сделать, как ему говорят, и все будет нормально. Роль советника — дать совет, помочь с документом, некоторые переговоры, и беспрекословно слушать Главу, если тот сказал последнее слово насчет дела. Саске был талантливым мальчишкой, и достаточно сильным, чтобы называть себя Главой Учиха, но не пережил войны, чтобы знать цену человеческой жизни и твердости. Да, где-то там мельтешили разборки с Кумо и Ивой, но это вряд ли будет той войной, которую Мадара помнил из собственной юности. — — - — - —       — Мадара-сан, ваши руки мешают мне проверять жалобу от Ируки-сана, — недовольно произнес Казуо, чуть прищурив глаза, но решительно пытаясь не реагировать на чужие сильные руки, что презрев оби и полы кимоно, сейчас уверенно поглаживали бледный бок. — Между прочим жалуются на…       — У тебя еще есть время завтра утром, — недовольно перебил Мадара, слегка потянув девятнадцатилетнего парня на себя. Тот, с легким вздохом, покорился, опираясь на чужой торс, позволяя распахнуть полностью полы кимоно, и самостоятельно заводя руки за спину, чтобы размотать пояс мужчины. — А я, между прочим по инициативе твоего главы, завтра в обед выдвигаюсь на миссию в Суну, вместе с тремя генинами-недоростками.       Казуо слегка фыркнул, мягко оттолкнув руки Мадары. Тот с ухмылкой развел их, и Казуо быстрым движением поднялся на ноги, скидывая кимоно полностью, оставаясь в одном белье. Тонкий, грациозный — было видно сразу, что он не боевик, в отличие от того же более широкого в плечах и мощного в фигуре Мадары. Парень улыбнулся, поправляя прядь розовых волос, и склонил голову к правому плечу.       Как всегда, более говорящими в его образе были глаза — истинно-Учиховские, принадлежащие приемному отцу Казуо, глубинно-темные. Бездонные. Но при этом, казалось, в них сверкают искры веселья и интереса, чисто научное, передавшееся от ученого-учителя, «А если так? Не рванет?».       — Возможно, — осторожно, чуть приглушив голос, начал Казуо, мягко подходя к сидящему в позе лотоса возле подушки Мадаре. — Я посоветовал вашу кандидатуру для этого задания. — он спустился на колени, оставаясь чуть выше уровня лица Учиха, и позволил улыбке стать более довольной. — Саске-кун на этой неделе будет занят переговорами с Орочимару-сэнсеем, а больше нет никого достаточно разрушительного, чтобы справиться с этим заданием. А генины, — он приблизился к лицу ожидающего, самоуверенно улыбающегося мужчины, опираясь руками о чужие плечи. — Представители кланов Курама, Хьюга и талантливый бесклановый, им пророчат джонинов, только нужно больше опыта. А как, если не с вами, — осторожный поцелуй рядом с ухом. — Им его набраться и не умереть на границе с Суной и Ивой?       Казуо мягко поцеловал чужие губы, не углубляя, интересуясь — Мадара неуловимо-быстро схватил его за плечо, подтягивая ближе, кусая за нижнюю губу, ощущая теплый привкус крови. Никто из них никогда не волновался, что следы, раны или царапины будет видно — геном Казуо, исцеляющая кровь, помогал им не только во время миссий или в палатах больницы.       Казуо немного отстранился, слизывая капли крови, все еще немного улыбаясь, чуть подталкивая Мадару назад — тот вполне удобно опирался на стену, делая их позицию для отдыха более устойчивой. Новый поцелуй был глубже, увереннее и отдавался вкусом крови и жаром огня, текущего в венах Учиха. Казуо позволял себе отдаться этому поцелую, не пытаясь отнять первенства альфы, что уже уверенно держал свои руки на бедрах советника клана. Казуо подвинулся еще ближе к чужому горячему телу, наслаждаясь теплом, поцелуем, не смея закрыть глаза, вчитываясь, впитывая бурю эмоций в глазах напротив. Мадара-сан никогда не скрывал свои чувства так, как это делали Казуо или, даже Саске, но сейчас… Как и всегда, только в такие моменты в его глазах кроме насмешки могли быть похоть и желание, звериное желание подчинять и удовлетворять. Розоволосый оторвался от горячих губ, садясь удобнее на твердый член своего соулмейта — тот приподнял бровь, будто спрашивая, и что дальше он желает узнать? Какой эксперимент ставит сейчас?       Казуо улыбнулся чуть шире, поцеловав альфу в уголок губ, и спускаясь — под внимательным темным взглядом, уже понимающего дальнейшие действия партнера Мадары. Сам бывший Харуно удобнее устроился между ног брюнета, спуская чужое белье, с легким удовлетворением смотря на стоящий член. На пробу, для начала, коротко лизнул головку, слыша довольный хмык, а после осторожно взял орган в рот, начиная делать минет.       Конечно, они не первый раз занимаются сексом. Конечно, это не первый минет. Но тело Казуо построено так, что большинство навыков приходится отрабатывать достаточно часто, чтобы тело не забыло о них из-за самолечения — а Мадара-сан был востребованным шиноби для Хокаге-сан, в то время как сам Казуо полностью отдал себя делам клана в пределах селения, как и мечтал когда-то. И это позволяло каждый раз ощущать неправильность, неловкость от осознания, что это уже было, но тело явно говорит — нет, это первый раз, о чем ты…?       Сверху раздался более тяжелый вздох, чужая рука мягко отвела от глаз надоедливые розовые пряди, позволяя Казуо более удобно смотреть на лицо одного из Основателей Конохи. А смотреть было на что — пока сам Казуо сосал член, лицо Мадары потеряло былое самодовольство, оставив только легкую насмешку с удовольствием, что плескалось в глубине глаз, что пряталось в уголках губ.       Надолго его не хватит.       — Прекращай играть, — произнес мужчина, слегка сбиваясь на рычание. — Не разочаровывай меня, иначе с задания я вернусь оч-чень… Неудовлетворенным.       — Как скажете, Мадара-сан, — отозвался парень, выпуская член изо рта, и немного тяжело дыша от нетерпения памяти.       Казуо ясно помнил, как несколько раз они не успевали закончить начатое из-за клановых дел и Хокаге-сан, и чем они занимались после — даже быстрая на грани безумия регенерация не давала ему сидеть спокойно несколько дней, а на небольшие раны, засосы и синяки сил банально не хватало. Казалось, дорвавшийся до желанного Учиха выпивал и силы, и энергию, и чакру своей жертвы.       Сладко, больно, хорошо — и все равно лучше отодвинуть.       Он уверенно подтянулся вновь вперед, давая альфе простор для меток-укусов, созданием которых тот занялся мгновенно — ведь миссия занимала по крайней мере от двух недель, до полторы месяца, и «Вдруг найдется смертник, что еще не знает, чей именно ты?». По мнению закусывающего сейчас от легкой боли губу Казуо, таких смертников в Конохе больше не осталось с тех пор, как один Инузука постарался привлечь его внимание, а Мадара-сан популярно с помощью «ремонта» рельефа местности объяснил ему, чем это чревато.       Смертников не было.       Парень осторожно приподнялся, поддерживая чужой член так, чтобы точно сесть прямо на него, слегка взволнованно облизывая губу, где уже не было ранки. Он принимал член альфы привычно и с легким удовольствием, не сдерживая тихих стонов от ощущения проникновения, наполненности. Ему редко удавалось быть тем кто делает все сам, ввиду активности Мадары в постели, и такие моменты всегда были для него более сложными, волнующими. И как только член полностью вошел в него, слишком быстро из-за движения бедер альфы, он простонал более громко, недовольно-взволнованно, выгибая спину, заканчивая звук тяжелым вздохом. Слишком идеальная совместимость, слишком идеальный размер для него, слишком…       Мадара хрипло смеется, смотрит насмешливо, и в темных глазах голод по чужому телу смешивается с похотью и желанием, когда он уверенно хватает не успевшего полностью прийти в себя советника за руки, и перекидывает его на спину, нависая — лицо парня становится ярко-красным от полноты ощущений, он вскрикивает, слишком удивленный, прерывая себя стоном от первого резкого движения партнера.       — Мадара-сан! — вскрикивает он, и его лицо теряет привычную маску спокойствия окончательно. — Вы…!       — Слишком медленно, мелкий, — хрипло сообщает Учиха, начиная двигаться в собственном, быстром темпе.       Слишком резко, неожиданно, быстро — Казуо не пытается сдерживать стоны и вскрики, когда чужой член так приятно касается простаты, когда чужие зубы ставят метки по всему телу, которые болят, пульсируют на грани кровотечения, и, кажется, будто он и думать забыл о попытках сдерживаться как всегда в самом начале. Будто переключает самого себя из повседневного режима в свободный, будто открывает двери и забывает закрыть. Он сам тянется за глубокими поцелуями, за быстрыми прикосновениями и подставляется, движется навстречу, будто пытается взять немного того огня, что гуляет по венам Учиха, будто пытается сплавиться с ним до конца жизни. Быстро и тяжело дышит, перебирает в руках волосы, царапает спину и плечи, позволяя кусать губы до крови.       Мадара обожает такого Казуо, потому что парень бормочет под нос что-то несуразно-быстрое, сам движется навстречу, забывая формальности, и от этого выглядит еще более теряющим контроль.       Мадара с радостью берет контроль в свои руки. Казуо отзывчивый, покорный, следует за легкими движениями рук, за быстрыми толчками члена в его анус. Казуо будто вода, он будто чакра, только направь — и он с радостью возьмется за дело, сделает все в лучшем виде, и кому как не Мадаре, бывшему Главе клана Учиха и сильнейшему шиноби прошлого, знать, в каком направлении и как лучше направить такую удобную энергию?       Они заканчивают это вместе, тяжело дыша, пока Мадара лежит рядом с ним, не думая выходить из него, а в глазах Казуо появляется осмысленность ситуации, а на губах легкая, довольная и слегка усталая улыбка. Мадара только прижимает к себе бледное тело, думая, что они могут вот так немного отдохнуть. Кто вообще может запретить ему отдыхать…? — — - — - — -       — Казуо, в этих документах какая-то дрянь, ты заказывал… — с недовольными словами открывается дверь в кабинет Казуо, но фраза так и не была закончена. Саске удивленно моргает, смотря на спящего под собственным раскрытым кимоно Казуо, и лежащего рядом с ним, очень недовольного неожиданным посетителем, Мадару. Понимание приходит быстро, и Глава клана недовольно закатывает глаза, выдыхая. — Тц, как проблемно.       Он уходит как можно тише. С этим документом можно и позже разобраться.