Потерянная в астрале

      Нацу взял отгулы только ради встречи с Альбероной, и работу бросить никак не мог. От отца ему передалось такое незаменимое качество, как чувство ответственности. Парень привык подолгу работать и всегда заканчивать любые дела, потому нередко задерживался в офисе за полночь, что Игнил, несомненно, одобрял. Драгнил-младший же в будущем должен возглавить фирму! Только вот, это была заветная мечта Игнила, которая под его постоянным влиянием на сына передалась тому, не более. По своей воле парень ни за какие коврижки не согласился бы провести остаток жизни в душном кабинете.       Лисанна с раннего утра уехала по делам, а вот её жених остался дома. Драгнил принялся за квартальный отчёт, так и не начатый день назад в офисе. Это был один из немногих случаев, когда какие-то личные переживания помешали парню честно выполнять служебные обязанности. Прижав к себе колено, Нацу навис над столом, сплошь усыпанном бумагами, папками с документами и маленькими листочками — отрывными записками. Грызя между зубами стержень карандаша (такая вредная привычка у него сохранилась ещё со школы), он сравнивал некие числа в диаграммах, изучал расходы фирмы и делал пометки в своём блокноте, после чего все данные заносил в таблицу Ворда. Весьма кропотливое и выматывающее занятие.       На весь коттедж раздался звонок в дверь. Драгнил нехотя встал с мягкого кресла и, выгибаясь в спине и упиваясь раздающимся лёгким хрустом, стал неторопливо спускаться к прихожей. Снова настойчивый звон.       — Да иду я, иду, — поморщившись от громкого и противного звука, крикнул Драгнил.       На пороге Нацу, согласно всем своим ожиданиям, увидел лучшего друга. Запыхавшийся Фуллбастер стоял, оперевшись о дверной косяк, и нервно давил на кнопку. Намокшая чёлка брюнета противно прилипла ко лбу, да сам он выглядел так, будто бы долго и усердно бежал.       — Двадцать пропущенных, — процедил сквозь зубы Грей, — десять сообщений. Что стряслось?!       — Ничего, просто я хотел, чтобы ты приехал, — Нацу как ни в чём не бывало пожал плечами и отстранился, пропуская разгневанного друга к себе.       — В таком случае, я потороплюсь домой, — Фуллбастер шумно выдохнул. — Обедать, знаешь ли, хочется.       — Лисанна — великолепный повар, — Драгнил процитировал Грею его же слова и слегка подтолкнул локтём, усмехнувшись.

***

      Две таблетки снотворного с характерным всплеском плюхнулись в стакан с водой, после чего за считанные секунды растворились, а прозрачная жидкость стала мутноватой. В голове Нацу всё ещё всплывали неприятные до скрипа зубов воспоминания о недавнем разговоре с лучшим другом, раздаваясь насмешливыми отголосками в чертогах разума. Ему нельзя было говорить.       — Кхм-кхм, — откашлялся брюнет, — ты серьёзно? Драгнил, я сам верующий, — парень пальцами нащупал серебряную цепочку с крестом на шее, — не отрицаю существование Бога и нечистых сил, но... слова Каны — сущий бред.       Сколько раз жизнь должна ставить ему подножки, чтобы он, спотыкаясь, падая, получая огромных размеров синяки и раздирая в кровь кожу, наконец понял: всё самое сокровенное стоит держать при себе? Даже самые близкие люди не способны угомонить всех твоих чертей и принять каждого таракана, словно тот ему родной.       — Астрал? — Грей состроил удивлённую мордашку, которую Драгнил, уже сжимая под кухонным столом кулаки, вмиг возжелал приукрасить парой ссадин. — Призраки, — терпимо, а про астрал говорить нечего — это обычная сказка для взрослых. Взрослых идиотов, дружище.       Лучший друг высмеял его слова! Стоит ли тогда пытаться повторить попытку с Лисанной или, что ещё хуже, с отцом? Определённо, нет. То ли обжигающий стыд, то ли овладевающая разумом злоба, то ли высшей степени отчаяние сковали в своём плену душу парня, давили на него со всей присущей им силой, угнетали и толкали на необдуманные поступки. Драгнилу было обидно так, что еле контролируемый гнев, щекоча его расшатанные нервишки, заговорчески просил Нацу сорваться и, как минимум, отправить в далёкий и смертельный полёт стеклянный стакан, из которого были сделаны освежающие глотки воды с привкусом таблеток, как максимум — до грузного хруста костей избить первого попавшегося на глаза человека. Отрывки из того разговора заставляли пульс учащаться, из-за чего парень ощущал, как в висках пульсирует кровь.       — А что, по-твоему, значат те сны? — Драгнил, не выдержав напора со стороны брюнета, повысил голос; в нём заметно прослеживались нотки ярости.       — Совесть тебя окончательно доконала, — фыркнул Грей. — Она у тебя, оказывается, есть, в отличие от мозгов. Пошевели остатками серого вещества наконец! Альберона тебе наврала в три короба, а ты повёлся. Сходи к психологу, он тебе пропишет несколько препаратов, — начал нудные нравоучения парень, — если надо, то пройди полный курс лечения. Тебе же легче станет, бро!       «Я не должен им доверять... никому, ничему, только своему сердцу,» — мигом возненавидевший всё своё существование Нацу улёгся на мягкую спальную кровать. Прошло несколько минут, отяжелевшие веки парня медленно закрылись, и сам он, свернувшись калачиком, вскоре мирно задремал. А рабочий стол всё также был завален кипой бумаг, таблица на мониторе постепенно разряжающегося ноутбука пустовала. И снова личные переживания помешали Драгнилу закончить начатое дело.       Злоба исчезла, оставив после себя лишь небольшой осадок в недрах души и пару воспоминаний о неудачно сложившемся разговоре с другом. Нацу, сидя на медицинской кровати в обнимку с подушкой, уже продумывал, что сказать при новой встрече с Греем, как извиниться за случившееся и признать свою неправоту. Драгнил поклялся сам себе, что отныне не посмеет слово «астрал» произнести вслух, тем более в присутствии родных. Это их секрет. Его и Люси.       — Днём уже дрыхнешь? — Хартфилия, будто пушинка, плавно присоединилась к парню. — Не боишься?       — Боюсь, — Нацу даже не поднял взор. Слишком неинтересно смотреть в её карие глаза или изучать аристократические черты лица, но это временно. Досада со временем обязана окончательно утихнуть! — Я бываю у тебя считанные мгновения, но на яву проходят часы. Странно.       — Ты не всё время проводишь здесь, — Люси, дрыгая босыми ногами, угрюмо уставилась в выложенный серой плиткой пол. — Разве, ты не помнишь другие сны?       — Помню только тебя.       Неловкое молчание. Между двумя людьми возникло нехорошее напряжение; оба отводили полные тоски взгляды и словно прикусили язык. Девушка нутром чувствовала, что её гостя что-то гложет подобно червю в стволе высохшего дерева. Драгнилу плохо.       — Ты отдаляешься от реального мира, — констатировала факт блондинка, — плохо.       — Не только ради встречи с тобой это делаю, — монотонно произнёс Драгнил. — Здесь я могу как следует подумать. Не мешай, — буркнул парень, но тут же, встрепенувшись, добавил: — До того проишествия в моей жизни всё было идеально. А сейчас, на фоне огромной проблемы под именем «Люси Хартфилия лежит в состоянии овоща и причиняет мне неудобства» мелочи вроде трудностей на работе даже радуют меня. Зачем ты вышла тем вечером на трасу, вот скажи, зачем? Я ненавижу тот день, проклинаю тебя, но каждой клеточкой своего тела чувствую к тебе привязанность. Ненавижу.       Однако, не меньше девушки Драгнил ненавидел себя и свою слабохарактерность, неизменную глупость и наивность. Сердце Нацу предательски защемило, когда тот выпалил последние фразы. Его слова — не былой гнев, а страх. Страх потерять всё самое дорогое в жизни из-за одного случайного проишествия! Как казалось Драгнилу, его жизнь снежным кубарем катилась к чертям в горящий ад.       — Привязан лишь из-за вины. Всё закончится, когда врачи меня вылечат, — сглотнув удушающий комок в горле, с наигранной улыбкой прошептала Хартфилия. — Ждёшь?       — Сам не знаю, — Нацу вернул изрядно помятую подушку на место у изголовья кровати. — То, что происходит со мной, меня не только пугает, но и манит. Однако, к старой жизни я привык сильнее... Не знаю, чего хочу, — откровенно признался парень.       Кана пророчила, что он на перепутье двух дорог. Какой ему сделать выбор? Испробовать всевозможные варианты, дабы вернуться к прошлой жизни и не потерять близких, или, наплюнув на все когда-то значимые ценности, с головой окунуться в мир, где есть место мистике... где есть Люси Хартфилия?