***
И вот я снова в поезде. Обивку сидений уже успели поменять на светло-коричневую, но в остальном всё тот же старый добрый Хогвартс-экспресс.***
Его запустили совсем незадолго до моего одиннадцатилетия. Раньше учеников доставляли в школу на метлах или через порталы. И то, и другое, естественно, было не слишком безопасно. Старая заведующая больничным крылом мадам Виллоус рассказывала мне, что после использования порталов всё крыло было заполнено страдающими от портальной болезни учениками. А ещё поговаривали, что однажды один из пятикурсников, добиравшийся на метле самостоятельно, не удержал на метле свой чемодан и разбил все флаконы с зельями над магловским огородом, после чего там выросли безумные фиолетовые кочующие тыквы, а Министерство магии стало искать альтернативный способ доставления учеников в Хогвартс. Изобретательная ведьма Отталин Гэмбл предложила использовать изобретенную маглами сеть железных дорог. Это вызвало крайнее презрение и неодобрение ряда так называемых «чистокровных» семейств, которым претила идея, что их дети поедут в школу магловским транспортом. «Это антисанитарно, это небезопасно, это просто унизительно, в конце концов, » — говорили они. О мой Бог, какое счастье, что Министерство не прислушалось тогда к этим идиотам! Почаще бы так! «Или поездом, или никак» — решило Министерство. Поэтому моя первая поездка в Хогвартс не была омрачена ни поисками оставленного неизвестно где портала, ни попытками удержать свою жабу от самоубийственного прыжка с метлы.***
Но первого сентября 1956 г., признаться, я бы предпочла долететь в одиночестве, чем сидеть в купе, втайне опасаясь, что туда вскоре ввалятся в поисках свободного места очередные молодые люди, которые возжелают познакомиться со мной. Предыдущий день всё-таки оставил неизгладимый след в моей душе. «Действительно, в наше время так никто не вел себя. Это всё этот новомодный «рок-н-ролл»! Точно, эта музыка определенно странно влияет на молодёжь!» — думала я, прикидывая, какие шансы, что купе останется в моём полном распоряжении и я смогу вздремнуть: перепаковка чемоданов в ночи давала о себе знать. Приближавшиеся голоса явно свидетельствовали о том, что в покое меня не оставят. «А если… А почему бы и нет?» — улыбнулась я, трансформируя своё тело в кошачье — «Пусть приходят, всё равно никто не помешает мне спать». И я удобно расположилась на нагретом солнцем сиденье.***
Я поставила перед собой цель освоить анимагию в то время, когда была на третьем курсе. Изучение теории помогло мне сильно продвинуться в понимании процесса и я уже собиралась перейти к практическим шагам, когда профессор Дамблдор после того, как долго сверлил меня непривычно тяжелым взглядом во время урока, попросил меня остаться. — Мисс МакГонагал, вы ничего не хотите мне сказать? — начал профессор, — С каких пор вы перестали мне доверять? Разве я обманывал ваше доверие? Так и получилось, что завершать изучение этой интереснейшей области высокого трансфигурационного искусства мне пришлось под руководством своего декана. Надо отдать должное профессору Дамблдору, если бы не он, я имела бы намного больше проблем с Комиссией по регистрации анимагов. «И, возможно, до сих пор заполняла бы все эти кипы бумаг, » — зевнула я, сворачиваясь в клубочек и засыпая под мерное покачивание вагона и детские разговоры.***
Под вечер, когда я проснулась, за окном уже были родные пейзажи.***
«Я наконец-то вернулась домой!» — радостно ёкнуло моё сердце, — «Правь Шотландия, правь морями, шотландцы никогда не будут рабами!»* Могло ли быть для меня что-то приятнее вида каменистых серых скал и пологих зеленых холмов за окном поезда? Разве что вид деревянных домиков Хогсмида, намекавший, что цель моего путешествия уже близка. Сердце вновь ускоренно забилось, когда я поняла, что уже совсем скоро увижу Астрономическую башню. И Большой зал! И поле для квиддича! С трудом дождавшись, когда дети освободят поезд, я сдала свой чемодан домовику в Хогвартской униформе и поспешила покинуть поезд. — Первокурсники! — послышался зычный молодой голос по правую руку от меня. Я медленно обернулась: «Хагрид. Точно Хагрид!» — Добрый вечер, Хагрид! — я приветливо улыбнулась огромному гриффиндорцу. — Здрасти, мисс МакГонагал! Как я рад вас видеть, мэм! Профессор Дамблдор сказал, вы в этом году, значится, на новое место? — милый великан явно с трудом сдерживался, чтобы не заключить меня в свои объятия. — Да, Хагрид, всё верно. Позволите составить вам компанию на воде? — перспектива трястись в карете сегодня мало меня прельщала. — Конечно, мэм! Если вам так будет удобнее, прошу вас… — Хагрид, предложил мне руку и повел в сторону лодок, — Первокурсники, за мной!***
Когда я была первом году обучения, Хагрид учился на курс старше и часто защищал меня от нападок слизеринцев. Он вечно устраивал весёлую жизнь преподавателям, то сбегая в Запретный лес, то наоборот притаскивая какую-нибудь «бедную зверушку» в замок на излечение. После третьего двурога факультет лишился двух сотен баллов, поэтому в мой первый летний Пир мне кусок пирога с почками в горло не лез в окружении всех этих зеленых полотен. Несмотря на это, Хагрида все любили и его исключение год спустя восприняли со слезами и недоверием. Ни тогда, ни после я не могла поверить, что огромный добрый иногда немного нелепый Хагрид способен совершить какое-то зло. И профессор Дамблдор никогда не верил в это, поэтому и дал Хагриду возможность остаться в школе и работать там, где ему было интереснее всего — в Лесу и землях замка.***
Проскользившие в торжественной тишине по водной глади лодки вошли под каменные своды Хогвартса. Хагрид вновь подал мне руку, помогая выбраться, и повел в Большой зал. Первокурсники, робко поёживась, выстраивались в линейку за профессором Кеттлберном, обменявшимся со мной церемонным поклоном. Хагрид проводил меня до кресла, а сам исчез в противоположном углу длинного преподавательского стола. Непривычно было сидеть не за родным столом факультета Гриффиндор, а рядом с учителями. «Что ж, могу отметить, что с этого ракурса весь зал как на ладони. А значит, все наши проделки с Мэри Кинг и Аластором Грюмом были прекрасно видны всем преподавателям, » — на моих щеках появился запоздавший на семь лет румянец. Церемония распределения началась. Память услужливо отнесла меня в мой одиннадцатый год жизни. Как же мне было неловко, когда Шляпа, до этого выдававшая свой вердикт почти мгновенно, на мне задумалась минут на пять.***
«Только бы она не сказала, что я не гожусь для Школы! Что угодно, только не возвращаться с позором к матери!» — думала я. «Что угодно, говоришь?» — прозвучал в моей голове очень предметный, очень сухой и фетровый голос, — «Даже Слизерин подойдёт?» «Даже Слизерин!» — отчаянная мысль пронеслась в моей голове, — «Даже жить в Запретном лесу лучше, чем притворяться не-собой день за днём!» «Храбрая маленькая гриффиндорка, а я уж думала отправить тебя в Равенкло, где самое место твоему дарованию. Но, похоже, храбрости в тебе побольше, чем мозгов, » — хмыкнула Шляпа. Неудивительно, что после этого я забыла снять Шляпу, убегая за стол своего факультета…***
— Гриффиндор! Последний мальчик, Ян Хаксли, был распределен, и я присоединилась к общим апплодисментам. Профессор Дамблдор поднялся из директорского кресла, после чего в зале воцарилась выжидающая тишина. — Дорогие друзья, я рад снова приветствовать вас в стенах нашей школы! С возвращением! Добро пожаловать, первокурсники! Прежде чем мы все начнем набивать животы, позвольте представить вам новых членов преподавательского состава. Профессор Стебель принимает кафедру Травологии с этого года, равно как и должность декана факультета Хаффлпафф. Я с радостью присоединилась к овациям, разглядывая подругу и предвкушая задушевную беседу после Пира. Жаль, что я не успела разглядеть и поймать её раньше. — И профессор МакГонагал, самый многообещающий маг по мнению «Трансфигурации сегодня», согласилась занять должность преподавателя Трансфигурации и декана факультета Гриффиндор. В этот момент мне стало неловко. Почти так же неловко, как десять лет назад в этом зале, когда я убежала за стол со Шляпой. И точно более неловко, чем пять лет назад, когда на моем выпуске директор Диппет, уже приложившись к огневиски, поднял тост в честь «лучшей ученицы за время его директорства» и пригласил меня на танец. «Зря профессор Дамблдор так, я же ещё никогда не преподавала, вдруг что-то пойдет не так? Да и перед коллегами неудобно, ещё подумают, что я о себе непомерного мнения». Правда, бросив пару взглядов на улыбающуюся Помону, приветливо кивающего мне профессора Слизнорта, показывающего большой палец Хагрида и весело блестящие глаза директора, я немного успокоилась. А уж когда, осмелившись посмотреть в зал, я увидела за гриффиндорским столом вчерашнюю компанию молодых людей и отвисшую челюсть рыжего парня, я окончательно расслабилась и победно улыбнулась. *Перефразированная цитата из патриотической песни «Rule Britannia!», авт. Джеймс Томсон.